На рассвете 29 июня перешел в наступление немецкий горнострелковый корпус "Норвегия". Гитлеровское командование стремилось совершить прорыв и не позднее 4 июля захватить Мурманск. Войска 14-й армии отошли на рубеж по восточному берету реки Западная Лица. Ожесточенные бои здесь продолжались в течение 15 дней. Несмотря на все усилия противника, прорваться к Мурманску ему не удалось.
На Кандалакшском направлении 1 июля перешел в наступление 36-й армейский корпус, составлявший главные силы фашистской армии на Севере. Здесь противник имел задачу захватить Кандалакшу, перерезать Кировскую железную дорогу и тем самым лишить 14-ю армию и Северный флот сообщений с центром страны. В течение сорока дней враг пытался преодолеть оборону 42-го стрелкового корпуса, но советские войска стойко обороняли свои рубежи и не пропустили гитлеровцев.
На другой день начали атаки на ухтинском и кестеньгском направлениях финские войска. Имея более чем тройное превосходство в силах и средствах, они смогли к 9 июля продвинуться от 20 до 40 км, но там были остановлены советскими войсками.
Ожесточенные бои разгорелись также на ребольском направлении, где 14-я пехотная дивизия финнов прорвала оборону наших войск и начала развивать наступление. К середине июля враг был остановлен.
Севернее Ладожского озера финские войска перешли в наступление в ночь на 1 июля, нанося основной удар в стык наших 7-й и 23-й армий в районе Лахденпохья. Противник рассчитывал прорваться к западному побережью Ладожского озера, изолировать армии друг от друга и в дальнейшем уничтожить их по частям. Но его планы были сорваны.
10 июля "Карельская армия" финнов начала наступление против войск 7-й армии на олонецком и петрозаводском направлениях. Она должна была выйти на реку Свирь и соединиться здесь с войсками группы армий "Север", а также перерезать Кировскую железную дорогу. 30 июля наступление финнов было остановлено. В период наступления войск противника его авиация вела борьбу за завоевание господства в воздухе, поддерживала и прикрывала свои войска на поле боя, наносила удары по населенным пунктам и железнодорожным узлам на глубину до 100 км, а в отдельных случаях и до 300 км от линии фронта, вела воздушную разведку. Усилились налеты на Мурманск.
Вначале неприятельская авиация действовала относительно большими группами. Но, получая отпор от советских истребителей и зенитчиков, фашистские пилоты вынуждены были изменить тактику. Они стали летать группами по 5-7 самолетов на больших высотах, маскируясь облачностью, солнцем, применяя противозенитный маневр, и с обязательным прикрытием самолетов-истребителей. Вражеская истребительная авиация стремилась вытеснять наших истребителей с поля боя.
При отсутствии в воздухе советских истребителей немецкие бомбардировщики подолгу находились над полем боя, рассредоточивались на мелкие группы для бомбометания с пикирования. Но как только фашисты замечали приближение советских истребителей, они, не принимая боя, стремились поскорее уйти на свою территорию или скрыться в облаках.
Такой же тактики неприятельская авиация придерживалась и при налетах на населенные пункты, железнодорожные узлы и другие тыловые объекты.
Основные усилия нашей авиации в Заполярье и Карелии в начальный период Великой Отечественной войны, особенно на мурманском и Кандалакшском направлениях, были направлены на отражение налетов авиации противника на наземные войска, аэродромы, города и другие объекты, завоевание господства в воздухе. Не менее важной задачей являлась поддержка наземных войск. До середины августа 1941 г. 57 процентов боевых самолето-вылетов приходилось на удары по аэродромам врага, прикрытие войск на поле боя и перехват вражеской авиации, а 43 процента - на поддержку наземных войск.
Налеты советской авиации на вражеские аэродромы и другие объекты, расположенные вблизи линии фронта, осуществлялись группами по 3-12 самолетов в сопровождении истребителей. Удары по глубинным целям наносили малые группы бомбардировщиков по 3-5 самолетов без сопровождения истребителей, радиус действия которых был недостаточно велик. По войскам противника на поле боя и в ближнем его тылу удары наносили и истребители.
Бомбардировщики, летавшие бомбить объекты противника без прикрытия истребителей, часто подвергались атакам "мессершмиттов". Не все наши самолеты возвращались из полета, а у вернувшихся оказывалось по многу пулевых и осколочных пробоин. Авиационные техники быстро ремонтировали машины, и летчики снова вылетали навстречу смертельной опасности.
Командир звена 137-го скоростного бомбардировочного авиаполка старший лейтенант С. А. Макшанов за первую неделю войны девять раз летал на бомбардировку аэродромов противника. 2 июля при возвращении на свой аэродром его самолет был атакован тремя вражескими истребителями. Отражая их нападение, стрелок-радист П. Г. Хайновский сбил один "мессершмитт". Но тут на наш самолет напал другой истребитель. У советского бомбардировщика вышел из строя один мотор, скорость снизилась. Макшанов продолжал со снижением уходить на восток. Экипаж бомбардировщика поджег еще один самолет с черными крестами. Но и наша машина была подожжена, а командир экипажа старший лейтенант Макшанов тяжело ранен. Все же он сумел посадить горящий бомбардировщик на своей территории и спасти экипаж. За героизм, проявленный при выполнении боевых заданий, Сергей Андрианович Макшанов и Петр Григорьевич Хайновский были награждены орденом Ленина.
Такой же высокой награды был удостоен их однополчанин командир эскадрильи старший лейтенант Георгий Дмитриевич Владимиров. Он добивался выполнения боевой задачи в любых условиях. Однажды Владимиров повел на задание группу бомбардировщиков, но цель оказалась закрыта облаками. Штурманы самолетов не могли прицельно сбросить бомбы. Тогда Владимиров под шквальным зенитным огнем повел группу на второй заход. Наконец цель накрыта. Но в самолет ведущего попал осколок снаряда и перебил тягу руля поворота. Машина стала плохоуправляемой, скорость снизилась. Это заметили ведомые летчики. Они окружили своего командира плотным кольцом, чтобы его не сбили фашистские истребители, и помогли благополучно вернуться на свой аэродром.
Самоотверженно сражались и наши истребители. Летчик 145-го истребительного авиаполка старший лейтенант А. А. Прокофьев иногда в день делал до 12 боевых вылетов. 3 июля во время разведывательного полета над территорией противника осколком зенитного снаряда Прокофьева ранило в ногу. Превозмогая острую боль, он все же прилетел на аэродром и совершил посадку. 7 июля был ранен его однополчанин старший лейтенант Н. В. Пискарев. Но летчик отказался лечь в госпиталь, на следующий день сбил фашистский самолет, а 10 июля снова участвовал в воздушном бою.
Тройка самолетов И-16, пилотируемых старшими лейтенантами Н. В. Пискаревым, Н. И. Позднышевым и лейтенантом А. З. Небольсиным, вылетела на разведку в район Западной Лицы. Выполняя задание, летчики заметили колонну автоцистерн противника. Ведущий покачал крыльями - и звено устремилось в атаку. Небольсин разворачивался на второй заход, когда в его самолет попал зенитный снаряд. Машина загорелась, спасти ее было уже невозможно. И тогда герой-комсомолец направил свой истребитель в центр автоколонны. Раздался сильный взрыв, разметавший более пяти машин.
Пискарев и Позднышев решили отомстить фашистам за гибель боевого товарища. Они снова спикировали на колонну и длинными очередями стали бить по врагу из пулеметов. Пронесшись последний раз над местом гибели Алексея Небольсина, советские летчики повернули домой. Неожиданно в облаках мелькнул немецкий самолет-разведчик ФВ-189. И хотя горючее было на исходе, Пискарев и Позднышев преследовали врага, пока тот не свалился горящим на землю. На последних каплях бензина вернулись они на аэродром. Алексей Захарович Небольсин за свой подвиг был посмертно награжден орденом Ленина. Удостоились наград Н. В. Пискарев и Н. И. Позднышев.
Мужественно сражался с врагом командир эскадрильи 145-го истребительного авиаполка капитан Л. А. Гальченко. Опытному летчику, награжденному орденом Красного Знамени за участие в боях с белофиннами в 1939-1940 гг., часто поручали сложные задания по разведке вражеского тыла. 19 июля он с ведомым под сильным зенитным огнем сфотографировал вражеский аэродром. На перехват советских самолетов поднялись немецкие истребители. В районе озера Титовское шестерка "Мессершмиттов-109" атаковала пару И-16. Бой был неравный. Фашистам удалось сбить самолет ведомого. Затем они все навалились на самолет Гальченко. Капитан стал со снижением уходить на свою территорию. А за ним неотрывно гнались фашисты. Солнце светило в глаза летчику, мешало управлять самолетом и вести наблюдение. Гальченко решил воспользоваться этим. Перед самой сопкой он неожиданно взмыл вверх. Гитлеровский пилот, не ожидавший такого маневра, растерялся и, не успев отвернуть, врезался в гору. Остальные "мессершмитты" продолжали преследование, но коммунист Леонид Акимович Гальченко ушел от них и доставил командованию ценные разведданные.
Мастером штурмовых ударов был командир эскадрильи 65-го штурмового авиаполка капитан М. П. Краснолуцкий. По нескольку раз в день водил он эскадрилью на штурмовку вражеских войск. Опытный командир, участник боев с белофиннами, он умело руководил в бою летчиками, искал новые тактические приемы, личным примером воодушевлял подчиненных на подвиги. 12 августа М. П. Краснолуцкий во главе семерки И-15бис вылетел на штурмовку колонны вражеской пехоты в районе Паннилы. Группа уже подходила к цели, и он все внимание сосредоточил на прицеливании, стремясь точнее поразить врага. Вдруг слева от него промелькнула пулеметная трасса: кто-то из ведомых предупреждал командира об опасности. Митрофан Петрович обернулся и увидел выше в стороне "Мессершмитт-110". "Успеем", - решил он, прикинув расстояние до самолета.
Бомбы уже падали на цель, когда на группу неожиданно свалились шесть незамеченных "Мессер-шмиттов-109". В районе Шот-Озеро разгорелся упорный воздушный бой. Казалось, силы были равными, но по летно-тактическим данным истребители И-15бис, рассчитанные скорее на штурмовку, чем на воздушный бой, значительно уступали "мессершмиттам". Фашистские пилоты, применяя вертикальный маневр, стремились зайти нашим самолетам в хвост. Советские летчики умело отбивали их атаки.
На Краснолуцкого напали два истребителя. Резким разворотом он отогнал одного, но навстречу несся второй. Советский летчик и фашист сближались лоб в лоб. Это длилось секунды, секунды напряженнейшего внимания, выдержки и воли. Краснолуцкий выпустил длинную очередь, фашист тоже ответил огнем. И вот самолеты рядом. Немецкий пилот не выдержал и резко отвернул в сторону. Он все же опоздал. Нижней плоскостью И-15бис срезал хвост "мессершмитту", который сразу же перешел в беспорядочное падение. Но и советский самолет оказался сильно поврежденным, однако рули действовали. На израненной машине Митрофан Петрович не полетел на аэродром, а поспешил на помощь сражавшимся товарищам. И враг отступил.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1942 г. Митрофану Петровичу Краснолуцкому было присвоено звание Героя Советского Союза.
После прорыва противника в направлениях Корписелькя, Лоймола наши бомбардировщики под прикрытием истребителей 155-го истребительного авиаполка действовали в основном по вражеским войскам. Нередко летчики-истребители штурмовали неприятельскую пехоту на поле боя, на дорогах, в местах скопления. Недостаток самолетов компенсировался огромным напряжением, мужеством и героизмом советских летчиков. Впереди, как всегда, были коммунисты, летчики-политработники. Они словом и личным примером увлекали других на самоотверженные подвиги.
18 июля четверка истребителей 155-го истребительного авиаполка во главе с командиром полка майором Д. С. Шпаком вылетела на штурмовку коммуникаций противника. Рядом с командиром летел комиссар полка старший политрук В. Г. Виноградов. На дороге они обнаружили огромную колонну автомашин. Советские летчики устремились в атаку. Снижаясь до высоты бреющего полета, Виноградов наблюдал, как горят машины, мечутся лошади, как в панике разбегаются и падают солдаты. Разгром врага продолжался до тех пор, пока не были израсходованы все бомбы и снаряды. На обратном маршруте встретился финский бомбардировщик "Бристоль-Бленхейм". Но какая досада - стрелять нечем! Оставался один выход - таранить врага. Комиссар развернулся в сторону бомбардировщика. "Бристоль-Бленхейм" попытался со снижением уйти, но это ему не удалось. Коммунист Василий Григорьевич Виноградов таранным ударом уничтожил противника, а сам погиб смертью героя.
Мужество и героизм проявляли и авиационные техники, которые в трудных условиях готовили машины к боевым вылетам. При налетах вражеской авиации на наши аэродромы они стремились прежде всего спасти материальную часть и быстро ликвидировать последствия бомбардировок. 2 июля 1941 г. один наш аэродром дважды подвергался налетам больших групп "юнкерсов" и "мессершмиттов". Фашистам удалось зажечь бомбардировщик СБ. Авиатехники Завьялов, Щербаков и механик Мемех, несмотря на разрывы бомб, бросились спасать самолет. При тушении пожара Завьялов погиб от взрыва вражеской бомбы, а Щербаков и Мемех были ранены.
Во время налета неприятельской авиации техник-лейтенант Чирков работал на самолете СБ. Соседний самолет загорелся. Чирков не растерялся, под бомбежкой запустил моторы своего бомбардировщика и отрулил его со стоянки.
Мужественно и инициативно действовал техник коммунист Морозов. При налете немецкой авиации на аэродром он занял кабину стрелка-радиста и вел огонь по вражеским самолетам, мешая им снижаться и вести прицельное бомбометание и обстрел аэродрома. Вскоре по инициативе Морозова на стоянках были установлены пулеметы на турелях, и технический состав принимал участие в отражении налетов воздушного противника на наши аэродромы.
Оказывая максимально возможную помощь наземным войскам, советская авиация в то же время вела упорную борьбу за господство в воздухе, где преимущество пока принадлежало противнику.
Основным средством завоевания господства в воздухе гитлеровское командование в первый период войны считало нанесение ударов по нашим аэродромам. Характерно, что 75 процентов всех налетов на советские аэродромы в Заполярье и Карелии приходится на первый месяц войны. За две недели июля противник совершил 21 налет на наши аэродромы группами по 5-7 самолетов. Со второй половины июля в налетах участвовали более многочисленные группы, действовавшие в разное время.
На мурманском направлении разбойничали многие опытные фашистские пилоты. Их называли непобедимыми асами, вокруг их имен создавали шумиху. Одним из таких асов считался капитан Шашке. За свои победы на Западе он был награжден несколькими Железными крестами. Летал Шашке на самолете Ме-110. Изо дня в день он в сопровождении пары "Мессершмиттов-109" появлялся над нашими аэродромами, подстерегая одиночек в воздухе. Участвовал и в налетах больших групп. Распространились слухи, что прицел у Шашке с фотоэлементом, что броня его самолета непробиваема. Но вскоре этот миф был рассеян.
4 августа в районе нашего аэродрома неожиданно появились четыре "Мессершмитта-110" и девять "Мессершмиттов-109". Навстречу им взлетела тройка И-16 и четверка ЛаГГ-3 145-го истребительного авиаполка. Несмотря на двукратное превосходство врага и его более выгодное положение в воздухе, советские летчики пошли в атаку. Немецким пилотам, связанным боем, который продолжался 40 минут, было уже не до бомбежки нашего аэродрома. Советские истребители захватили инициативу в бою и не только отогнали врага, но и сбили три самолета. Командир эскадрильи капитан А. П. Зайцев на истребителе ЛаГГ-3 поджег ведущий "Мессершмитт-110", пилотируемый капитаном Шашке. На сопках Заполярья закончилась "карьера" этого фашистского пирата. Один Ме-109 сбил старший лейтенант Н. А. Шелухин, а третий гитлеровец был уничтожен советскими летчиками в группе.
В упорной борьбе с превосходящими силами противника советские авиаторы проявляли исключительное мужество и твердость духа. Эти качества вырабатывались благодаря кропотливой, целеустремленной партийно-политической работе в авиационных частях.
Командиры и политработники говорили летчикам и техникам правду о смертельной опасности, нависшей над нашей Родиной, о трудностях борьбы с сильным и коварным врагом, разъясняли справедливые цели Великой Отечественной войны, призывали летный и технический состав отдать все силы на разгром гитлеровских захватчиков.
Исключительно важное значение в деле перестройки партийно-политической работы в Военно-Воздушных Силах имел Указ Президиума Верховного Совета СССР от 16 июля 1941 г. "О реорганизации органов политической пропаганды и введении института военных комиссаров в Рабоче-Крестьянской Красной Армии". В соответствии с Указом в авиационных дивизиях и районах авиационного базирования вводились политотделы. Одновременно в авиационных эскадрильях, полках, дивизиях, штабах, районах авиационного базирования вместо заместителей командиров по политической части назначались комиссары. Военкомом 1-й смешанной авиадивизии стал полковой комиссар М. Н. Смирнов, 55-й смешанной авиадивизии - полковой комиссар Ф. Ф. Морозов. На должности комиссаров эскадрилий выдвигались летчики, умевшие организовать партийно-политическую работу, отлично зарекомендовавшие себя в боях с врагом.
Формы партийно-политической работы постоянно совершенствовались.
С первых дней войны широкое распространение получили митинги. В коротких, но горячих, идущих от сердца выступлениях авиаторы одобряли мероприятия партии и правительства по разгрому врага, давали клятву беспощадно громить немецко-фашистских захватчиков. В 145-м истребительном авиаполку на митинге, посвященном первому награждению летчиков орденами, старший лейтенант Н. В. Пискарев сказал: "Я горячо благодарен Советскому правительству. Я скажу попросту, что мы будем драться храбро. Били, бьем и будем бить фашистских гадов!" С воодушевлением прошли митинги в авиационных полках в августе 1941 г. по поводу создания фонда обороны и дополнительной подписки на заем. Горячо подхватили авиаторы призыв личного состава 147-го истребительного авиаполка внести свои сбережения на постройку эскадрильи самолетов, сбор средств на которую начался по инициативе мурманских комсомольцев.
В условиях напряженных боевых действий партийные собрания, заседания партийных бюро, беседы проводились на аэродромах, там, где находился личный состав, в короткие промежутки между вылетами. В центре внимания были вопросы борьбы с врагом, воспитания любви к Родине и ненависти к оккупантам, стойкости и мужества в бою.
Важной частью партийно-политической работы являлась своевременная информация личного состава о положении на фронте, о событиях в стране и за рубежом. У летчиков не было возможности часто слушать радио, поэтому слово агитаторов приобретало особенно важное значение. В некоторых частях у радиоприемников круглосуточно дежурили люди, которые записывали сводки Совинформбюро и другие важные сообщения. Политработники и агитаторы использовали эти записи в агитационно-пропагандистской работе.
Авиаторы постоянно чувствовали заботу Коммунистической партии, Советского правительства и всего народа. Это поднимало их морально-боевой дух, воодушевляло на самоотверженную борьбу с немецко-фашистскими захватчиками.
Враг остановлен
К середине июля 1941 г. советские войска остановили наступление немецко-фашистской армии "Норвегия", не дав ей продвинуться дальше чем на 25-30 км. Не удалось и финским соединениям добиться успеха в Карелии. Почти на всех направлениях они были отброшены за государственную границу. Важную роль в этом сыграла авиация 14-й и 7-й армий.
Но если в Заполярье и Карелии положение наших войск стабилизировалось, то южнее, на ленинградском направлении, в начале августа обстановка обострилась. В целях более удобного руководства боевыми действиями войск по решению Ставки Верховного Главнокомандования 23 августа 1941 г. Северный фронт был разделен на два фронта: Ленинградский и Карельский. Командующим войсками Карельского фронта был назначен генерал-лейтенант В. А. Фролов, членами Военного совета - корпусной комиссар А. С. Желтов и позднее дивизионный комиссар Г. Н. Куприянов - секретарь ЦК Коммунистической партии Карело-Финской ССР, начальником штаба - полковник, с ноября 1941 г. генерал-майор, Л. С. Сквирский.
По директиве Ставки были сформированы ВВС Ленинградского и Карельского фронтов. В состав ВВС Карельского фронта вошли ВВС 14-й и 7-й армий, а также 2-й и 3-й районы авиационного базирования. Командующим ВВС Карельского фронта был назначен генерал-майор авиации Т. Т. Хрюкин, военным комиссаром полковой комиссар Л. А. Чикурин, а со 2 ноября 1941 г. - бригадный комиссар Г. Г. Гурьянов. Штаб возглавил полковник И. М. Соколов.
Принимались меры и для усиления противовоздушной обороны Заполярья и Карелии.
Тем временем обстановка на Севере снова обострилась. Гитлеровское командование, стремясь захватить Полярный и Мурманск, срочно усиливало горнострелковый корпус свежими соединениями и частями, на северные аэродромы прибывали новые группы бомбардировщиков и истребителей.
8 сентября противник перешел в наступление. Сухопутные войска поддерживала авиация. В течение недели она силами 350 самолетов нанесла по нашим войскам 13 массированных ударов.
Наши Военно-Воздушные Силы, продолжая борьбу с воздушным противником, основные усилия перенесли на удары по наземным войскам врага, его огневым точкам на поле боя, подходящим резервам, коммуникациям и транспортам, базам, складам и другим объектам. На действия по наземным целям с августа и до конца года приходится 62 процента всех боевых вылетов ВВС Карельского фронта.
Напряжение боевой работы резко возросло. Экипажи бомбардировщиков совершали в день по 4-6 боевых вылетов, а истребители и того больше. С 9 по 29 сентября ВВС 14-й армии произвели более 1000 самолето-вылетов только на штурмовку войск противника.
При поддержке наземных войск на поле боя остро ощущался недостаток самолетов-бомбардировщиков. Их и перед войной было мало, а в ходе боев бомбардировочная авиация понесла большие потери. Каждый бомбардировщик был на счету. К тому же материальная часть устарела. Только в середине июля 137-й скоростной бомбардировочный авиаполк получил два пикирующих бомбардировщика Пе-2. Их использовали и для ведения разведки, и для бомбардировки противника, и для переучивания летного состава. Экипажи пикировщиков во главе с капитаном И. А. Дзюбенко и лейтенантом А. Т. Кулиновским подолгу находились в воздухе. Сначала противник принимал наши "пешки" за свои "Мессершмитты-110", тоже двухмоторные и двухкилевые самолеты, а потом устроил за ними настоящую охоту. Но Дзюбенко и Кулиновский продолжали наносить по врагу неожиданные и меткие удары.