Потоки судьбы - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 12

Глава 11

Флюм-выброс закончился и я упал на колени. Посидев в такой позе минуту, я попытался встать, но покачнулся и чуть не рухнул на резонаторы. Ладно хоть Карадрис меня подхватил.

— В этот раз еще хуже, — пропыхтел я, пытаясь восстановить дыхание. — Раньше хоть голова не кружилась.

— Это пройдет. Килин ведь сказал, что структура канала стала адаптироваться, а значит будет больше неприятных ощущений. — сказал Карадрис.

Я смог самостоятельно пройти к выходу и открыл дверь, после чего уселся на скамейку в коридоре.

— И сколько мне все это терпеть? — произнес я, вытирая пот со лба.

— Пока не ясно. Может пару недель, а может и месяц.

Охренеть! Целый месяц насиловать организм, чтобы после выброса вновь чувствовать себя не так хреново как сейчас! Если в первые дни тренировок мне нужно было полчаса для восстановления сил после выброса, то сейчас мне не хватало даже часа. Я заметил, что стал больше уставать, а по утрам никак не мог заставить себя проснуться. Килин объяснял это адаптацией ментального тела к нагрузкам, но при этом есть влияние и на физическое тело, что подтвердил Шаиф, сказав, что у меня явные признаки переутомления и посоветовал побольше отдыхать, а ментальные практики на время приостановить. Хотелось бы приостановить и ежедневные выбросы, из-за которых я чувствовал себя плохо, но я прекрасно понимал, что чем больше я тренируюсь, тем быстрее произойдет адаптация. Вот только с каждым днем мне становилось все хуже. Карадрис объяснял это еще и тем, что ментальное тело активнее тратит внутренний флюм на адаптацию клапана, но что-то мне подсказывало, что проблема в другом.

Пришлось подробнее изучить методы контролируемых выбросов, разумеется не таких стихийных и мощных (да и на примере нормальных магов, а не таких «сломанных» как я), и я понял, что по сути, ментальное тело всегда стремится защитить себя и канал от концентрированного флюма. Фактически, ментальное тело тратит внутренний флюм, сопротивляясь той мощи, что распирает канал изнутри, и чем больше давление, тем больше ресурсов организма уходит. Но суть все же не в концентрации, а именно в давлении. Чем меньше концентрация, тем дольше нарастает давление, и тем больше времени до активации импланта. А вот чем больше концентрация, тем быстрее активация, но выше изначальное давление. Интересно, а может в флюм-выбросах я больше спринтер, чем марафонец?

— Нужно попробовать увеличить нагрузку до пятидесяти девяти пунктов. — сказал я Карадрису на следующей же тренировке.

— Вы в своем уме? — воскликнул маг, округлив глаза.

Я рассказал ему свою теорию и он серьезно задумался. Мы уже пробовали увеличивать нагрузку до пятидесяти одного пункта, но там я уже терял сознание буквально через секунду после окончания выброса, а вот на пятьдесят два Карадрис уже решил не покушаться.

— Гипотетически вы правы, но пятьдесят девять все же слишком много, — в конце концов сказал Карадрис. — Можно попробовать пятьдесят четыре, но для этого нужно будет поставить дополнительные поглотители на случай если вы потеряете сознание, а так же сделать перерыв хотя бы на один день, чтобы вы восстановились.

— Ты серьезно что-ли? — воскликнул я. — На пятьдесят первом я потерял сознание потому что давление поднималось недостаточно быстро, а организм страдал сильнее из-за концентрации. Я все подсчитал и уверен, что уже на пятидесяти девяти давление вырастет очень быстро и организм не успеет…

— А вы учли что выброс будет проходить с использованием неисследованного на человеке импланта? А учли, что ваш канал элементарно может не выдержать нагрузки?

— Если выдержал пятьдесят один, то выдержит и больше! А импланту вообще пофиг, он раскроет клапан когда будет достаточно давления.

— Это не испытанная технология.

— Да насрать на технологию. Я хочу попробовать! — крикнул я.

Карадрис сдвинул брови и злобно уставился на меня. Я вдруг вспомнил, что сам согласился не приказывать и не дерзить, ведь я ученик, а он учитель… но черт возьми, я был прав! Я уверен в этом!

— Значит так, — медленно сказал Карадрис. — Мы сделаем перерыв на два дня, за которые вы хорошо отдохнете, а я подготовлю все необходимое, а так же сам проведу расчеты. Если все окажется верно, то ВОЗМОЖНО я и позволю вам напитать канал на пятьдесят пять пунктов, но не больше. Ясно?

— Ясно. — буркнул я.

Карадрис кивнул и гордо ушел, а я мысленно матюкнулся. То есть, запихивать в мое сознание непроверенный на людях имплант это нормально, а заправлять в канал чуть больше флюма чем обычно дак сразу опасно! Ну что за упрямый осел!

Я вернулся в свою комнату и попытался погрузится в чтение, но злость все не проходила. Попытался помедитировать, но так и не успокоился, только жопу отсидел. Не выдержал, психанул и пошел колотить грушу в спортзал, чем немного выпустил пар и отправился спать, но не мог уснуть несколько часов. Я ворочался в кровати и продолжал мысленно ругать Карадриса, пока не погрузился в неспокойный сон…

Девушка стояла в темной комнате и что-то кричала. В ее глазах блестели слезы, а руки сложились в молитвенном жесте. Она упала на колени и зашептала какие-то слова. Сзади раздался чей-то плачь. Девушка повалилась на пол…

Я с криком проснулся и не сразу осознал, что нахожусь в своей кровати. Отдышавшись, я попытался собраться с мыслями, но образ увиденной во сне девушки стоял перед глазами. Она была мне незнакома, но чем-то она напомнила мне Кристину, хотя я даже не мог понять чем именно… Черт, а я думал что избавился от кошмаров.

Встав, я пошел в комнату, выпил пару стаканов воды и попытался проанализировать сон, пока не забыл все детали. Сны это интерпретация переживаний сознания, правильно? Но что означал этот сон? Может быть, девушка символизировала какое-то мое тайное желание? Но почему она плакала? Может мой мозг хочет сказать, что это желание слишком сильно и я страдаю из-за этого? Или это предупреждение? Бред какой-то!

Плюхнувшись за рабочий стол, я закрыл лицо ладонями и вздохнул. Ассоциативный ряд зашел в тупик, а значит надо перестать об этом думать. Может этот сон ничего и не значит, ведь бывает что снится что-то непонятное или сюрреалистическое. Налив в бокал немного хелаги, я уже хотел было выпить, как мой взгляд упал на разбросанные на столе бумаги с расчетами о давлении и степени концентрации флюма. Отставив бокал, я взял карандаш, поменял входное значение и пересчитал по формуле — сходится. А если взять дополнительно коэффициент затрат внутреннего флюма? Быстро пересчитав, я убедился, что при пятидесяти итоговое значение было на границе предельных затрат, а при пятидесяти одном выходило за границу. А что если пятьдесят девять? На тридцать процентов ниже границы. То есть, я прав!

Вскочив на ноги, я начал мерить шагами комнату. Чертов Карадрис просто перестраховывается! Хочет лично убедится, а вот просто взять и поверить мне на слово он не может! Не может поверить своему ученику, а по совместительству еще и его коменданту! Черт подери, я комендант! Я здесь главный!

Я замер и задумчиво уставился в окно. Сабитер ведь говорил, что я сам принимаю решения и могу делать так как сочту нужным? Чем же текущая ситуация отличается от других? Я могу решать сам, и никакой Карадрис не может мне этого запретить!

Быстро одевшись, я начал спускаться на первый этаж, стараясь особо не шуметь. По пути мне встретились пару служанок, а на втором этаже я чуть не столкнулся с охранником в патруле, но каждый раз я старался остаться незамеченным — еще наябедничают Карадрису, а мне потом выслушивать его недовольное тявканье. Спустившись в подвалы, я сразу пошел к испытательной камере, переключил ряд рычагов на входной панели и услышал как загудели резонаторы и защелкали поглотители. Войдя в камеру, я убедился, что защитные руны уже заряжены и все остальное готово к испытаниям, после чего закрыл за собой дверь и прошел в центр комнаты.

Я запоздало осознал, что выброс с большим количеством флюма будет намного сильнее, но щиты должны выдержать (выдерживают ведь выброс на пятьдесят один пункт!), а поглотители стоят в режиме активного рассеивания, так что снизят нагрузку. Быстренько прикинув в уме, я понял, что выброс будет почти в два раза сильнее стандартного, но открытие клапана произойдет раза в три быстрее. Вот сейчас и попробуем!

Для перестраховки, я накидал флюма в ближайшие ко мне резонаторы, чтобы они первые начали преображение и снизили концентрацию выброса в центре, после чего начал активно забивать ментальный канал. Я внимательно наблюдал за объемом потоков и подсчитывал впитанный флюм — пятьдесят семь, пятьдесят восемь с половиной… стоп! Ровно пятьдесят девять. Вытянув руку, я переместил ментальный клапан и приготовился ждать. Не сказал бы что концентрация сильно уж отличается от той к которой я привык но…

Вдруг я ощутил, что концентрация флюма в канале продолжала расти и уже превысила шестьдесят пять! Что за черт, я ведь перестал черпать потоки! Вот ведь флюм, кружит вокруг меня и… но… как он может кружить?! Я с ужасом ощутил, что потоки сами, без моего участия, вылетают из флюмопроводов, и начинают движение вокруг меня, а потом понемногу сами вливаются в канал. Это определенно ненормально!

Концентрация флюма все росла и уже перевалила за восемьдесят. Давление нарастало. Черт возьми, да от такого количества флюма меня просто разорвет! Я чувствовал что выброс должен вот-вот произойти и сосредоточился на ментальном клапане, но он все не открывался. Давление перескочило точку открытия и продолжало нарастать, а чертов клапан не сработал! Проклятый имплант сломался в самый ответственный момент!

Концентрация выше ста. Давление на пределе. Я ощущал, что меня в буквальном смысле переполняет флюм и скоро стенки канала не выдержат. Даже страшно было представить что произойдет в результате. Что было сил, я схватился ментальным хватом за клапан и стал давить на него! Страх и кипящий в организме флюм придавал сил, но клапан не открывался. Собрав всю свою волю в кулак, всю волю к жизни, всю злость, я с громким криком нажал на клапан.

И он поддался…

Взрыв был такой силы, что почти мгновенно лишил меня сознания — вспышка света, ударная волна, чувство сильнейшего удара в грудь и темнота. Не знаю сколько я был без сознания, но первое что я почувствовал очнувшись, была боль. Болели руки и ноги, болела грудь, болело лицо, мне показалось что даже волосы болели! Я попытался подняться, но руки не слушались и я снова рухнул на пол. Немного отдышавшись, я предпринял еще одну попытку и смог встать на колени. В ушах дико звенело, перед глазами стояла пелена, а во рту ощущался вкус крови. Проморгавший, я с силой потер глаза ладонями и наконец смог более-менее отчетливо видеть. Ну хоть живой.

С трудом приняв вертикальное положение, я оперся рукой об стену и отдышался. Подняв голову, я воочию увидел последствия своего выброса.

— Твою же в душу мать… — прошептал я, не веря своим глазам.

Выброс не просто расплавил защитные панели, а буквально испарил их и проплавил каменную стену, которая раскаленными потоками лавы стекала на пол. Кстати говоря, ни пола ни потолка в радиусе конуса выброса больше не было — металл испарился, обнажив красные от жара камни. Кристаллические поглотители либо разбились, либо покрылись трещинами, а резонаторы попросту полопались изнутри. Взрывной волной меня отбросило к стене, а на полу в центре комнаты образовался обугленный круг.

Да уж… провел по тихому испытание. Я представил орущего и брызжущего слюной Карадриса, когда он увидит все эти разрушения, и громко засмеялся, но тут же скрючился от резкой боли в ребрах. Вот ведь черт!

С трудом открыв дверь, я захромал по коридору, опираясь рукой об стену. Мне никогда в жизни не было так хреново. Ноги с трудом передвигались, а в груди кололо при каждом глубоком вдохе — наверняка сломаны ребра. Нужно срочно идти к Шаифу, иначе этот выброс станет последним в моей жизни.

Подъем по лестнице оказался тяжелым испытанием, но я все же вышел на первый этаж и тут же присел на пол, чтобы хоть немного отдышаться. Я запоздало осознал, что могу позвать Сабитера и он поможет дойти до лазарета, но громко произнеся его имя несколько раз, я так и не услышал ответа. Он что, прибухнул и спит?

Немного отдохнув, я поднялся и пошел в сторону атриума. Удивительно, но эта небольшая передышка придала мне сил и я поднялся на третий этаж относительно быстро, хотя на лестнице все-же остановился чтобы немного отдышаться. Идя в сторону лазарета, я удивился, что не увидел ни слуг, ни охраны. Странно, ведь своим выбросом я наверняка наделал много шуму, а в коридорах никого. А еще я осознал, что стало гораздо темнее чем обычно — похоже какие-то неполадки со светом. Может все побежали чинить какую-то неисправность флюм-генератора?

В медблоке было тихо, темно и не единой живой души, хотя я точно знал что ночью здесь должен быть как минимум охранник и дежурный врач! Они где-то все вместе бухают что-ли? Добравшись до большого шкафа с лекарствами, я открыл дверцы и стал искать ангуит — если у меня есть внутренние повреждения, то это зелье поможет довольно быстро. Найдя пузырек с красной жидкостью, я одним глотком выпил зелье (гадость редкостная), после чего снова начал изучать содержимое шкафа. Так, в этом флаконе тонизирующее средство, его тоже не помешает принять, а вот зеленоватое зелье должно быть стимулятором клеток Эспера, так что тоже выпью. Сев на кушетку, я принял оба зелья и стал ждать когда они подействуют, раздумывая о произошедшем.

Мой эксперимент с повышенной концентрацией флюма, мягко говоря, провалился. Но не потому что я потерял сознание, а потому что произошла какая-то неведомая хренотень. По какой-то причине, флюм стал «притягиваться» ко мне, хотя я понятия не имел почему. Я слышал, что существует такой стиль сбора флюма, но им могут пользоваться только самые выдающиеся мастера флюм-кумуляции, а я мало того что новичок, так еще и бракованный. Что же произошло? Какая-то аномалия потоков?

А еще и гребаный имплант не сработал когда нужно! Может он не рассчитан на возрастающую концентрацию флюма? Но ведь он реагировал именно на давление (которое было запредельным), так что концентрация не причем. Может не выдержал давления? Я читал, что его испытывали даже на очень высоком давлении и он успешно выдержал, но испытания проводились на собаках и давление было рассчитано в соотношении с весом… Если бы я знал, что может произойти такая оказия, то ни за что бы не пошел делать выброс в одиночку, но ведь до этого имплант работал безотказно! В чем же дело?

Мои мысли прервал раздавшийся из коридора топот — несколько человек пробежали мимо двери медблока в сторону центральной лестницы. Подойдя к двери, я выглянул в коридор, но никого не увидел, зато услышал странные хлопки доносящиеся со стороны западного крыла. Мне стало как-то не по себе и я вновь несколько раз позвал Сабитера. Так и не услышав ответа от сенешаля, я позвал Карадриса (чем черт не шутит), но и он не ответил.

В медблоке был установлен телефон (а точнее флюм-приемник), но подойдя к нему я понял, что не имею ни малейшего представления как им пользоваться — на приборе было множество кнопок с какими-то символами вместо цифр. Нажав наугад пару клавиш, я услышал как из динамика раздались помехи.

— Эй? Меня кто нибудь слышит?

Ответа не было. Понажимав еще несколько кнопок и так ничего и не добившись, я еще раз позвал Сабитера, но без толку. Да что происходит?

Выйдя в коридор, я пошел в сторону восточной лестницы, внимательно прислушиваясь. Непонятные хлопки прекратились и воцарилась зловещая тишина, не было слышно даже стрекотания кузнечиков снаружи. Дойдя до конца коридора, я неожиданно осознал, что не слышу шепот Даглугаля в своем сознании. Я к нему настолько привык, что даже не сразу заметил его отсутствие.

Я хотел было открыть дверь на лестницу, как она резко распахнулась и на меня чуть не налетел один из охранников в легких кожаных доспехах с металлическими вставками. Он уже было замахнулся на меня мечом, но наконец разглядеть кто стоит перед ним, выдохнул и опустил оружие.

— Ох, господин, это вы! Простите меня, я не ожидал вас здесь увидеть.

— Да ничего страшного, — сказал я, хотя от неожиданности чуть не сиганул в окно. — Что происходит? Где все?

— Я не знаю, господин! Я патрулировал пятый этаж, как вдруг раздался взрыв и я потерял сознание. Когда очнулся, я сразу же побежал на четвертый и в мастерской попытался связаться с главным постом охраны, но они не отвечали. Я пошел в западное крыло, но наткнулся на труп служанки, а когда я наклонился над ней, на меня напал какой-то человек с мечом. Я убил его и пошел дальше, но на лестнице начали стрелять, а у меня с собой только меч, вот я и побежал сюда.

— Твою мать! — воскликнул я — Значит это вторжение?

— Да, господин. На нас напали!

Значит я слышал не просто хлопки, а выстрелы! Черт возьми, а при мне даже нет оружия! К тому же, я сейчас не в состоянии сражаться — от зелий мне заметно полегчало, но мышцы все еще ныли, а при глубоком вдохе начинало колоть в груди. Да из меня сейчас боец как из портянки!

Меня вдруг охватила паника и воздуха стало не хватать. Пытаясь успокоится, я начал медленно и глубоко дышать, прогоняя из головы ненужные мысли. Если я буду просто стоять и паниковать, то умру с большей вероятностью.

— У тебя есть еще оружие? — спросил я

— Нет, только мой меч. — ответил охранник, кивая на палаш в своей руке.

— Черт. — прошептал я, контролируя свое дыхание.

Паника понемногу отступала и голова наконец начала работать в нужном русле.

— Так, еще раз, где ты убил налетчика? — спросил я, глядя на охранника.

— Четвертый этаж, недалеко от центральной лестницы.

Я понятия не имел что делать дальше, но понимал, что нужно как минимум раздобыть оружие, а идти в арсенал, откуда всего пару минут назад раздавалась стрельба, как-то глупо.

— За мной. — сказал я, и начал подниматься на лестнице.

Выйдя в коридор четвертого этажа, я сразу же побежал вперед. Пройдя мимо одной из общих комнат для слуг и завернув за угол, я увидел лежащий поперек коридора труп девушки. Она лежала в луже крови и одета была в стандартное белое платье, которое носили все служанки в алькасаре. Подойдя ближе, я с ужасом узнал Элину — скромную и миловидную брюнетку, которая поступила на службу всего три месяца назад. Пульс не прощупывался, но рука была еще теплой. Выпрямившись, я медленно и глубоко вздохнул и повернулся к охраннику.

— Где?

Он повел меня дальше по коридору и показал на скорчившийся в углу труп мужчины в темно коричневой одежде, рядом с которым лежал довольно длинный ятаган. Подобрав меч, я заметил, что человек был убит точным уколом меча в центр груди.

— Как он дрался? — спросил я, разглядывая тело.

— Что? — не понял охранник.

— Дрался, говорю, как? Серьезный противник?

— Ну… не сказал бы. Ранить меня не смог, но атаковал неплохо.

Я взвесил ятаган в руке — хорошо сбалансирован, но тяжеловат, да и форма клинка непривычна. Самочувствие мое было гораздо лучше чем сразу после выброса, но было очень далеко от идеала, так что, если я буду драться с противником который тренировался столько же сколько и я, то мне несдобровать.

Нужно достать оружие получше, но где? Я вдруг вспомнил, что у меня в комнате лежало пара клинков и церемониальный флюм-пистолет, так что я скомандовал охраннику идти за мной и стал подниматься по центральной лестнице.

Дойдя до широкой лестничной площадки пятого этажа, я услышал топот ног, а в следующее мгновение дверь ведущая в коридор открылась и из нее вывалилось четыре человека с мечами наперевес. Они были в той же одежде что и убитый охранником налетчик, так что я сразу понял что это враги, а не заблудившаяся делегация из Иригаля например. А еще, это было очевидно по тому, как они, взревев, бросились на нас с оружием.

Удар первого противника я заблокировал мечом, и делая шаг в сторону, резко дернул свое оружие вниз, отчего налетчик потерял равновесие и шагнул вперед, а я нанес сокрушительный удар рукояткой меча по затылку. Едва успев развернуться, я заблокировал удар нацеленный мне в голову, а затем второй, нанесенный снизу. Подняв оружие для третьего удара, противник бросился на меня, но я просто нырнул под меч и успел поставить ему подножку, отчего парень рухнул на своего приятеля, но быстро поднялся и снова рванул ко мне. Его меч был гораздо тяжелее моего ятагана, так что я сделал вид что хочу поставить блок, но мой клинок только лишь лизнул меч противника с одной стороны, и я с разворота ударил налетчика ногой в область почек. От удара противник взвизгнул и полетел прямиком на ведущие вниз ступеньки, кубарем преодолел несколько пролетов, распластался на нижней площадке и затих.

Я успел увидеть, как охранник прикончил одного противника, но еще один ударил его сзади, сорвав наплечник и сбив охранника с ног. Подняв меч, налетчик собрался прикончить моего спутника, но я всем весом налетел на него и припечатал в стену. Я отпрыгнул, но не успел вовремя уйти от удара и вражеский клинок пронесся буквально в миллиметре от моего живота, вспоров рубашку. Следующий удар я сумел заблокировать, но противник резко подался вперед, не дав мне нанести ответный удар, и двинул мне левым кулаком в челюсть. Удар чуть не оглушил меня, но я смог сделать пару шагов назад и встать в защитную стойку, и вовремя — следующий выпад был нанесен в корпус, но мне удалось его парировать и противник открылся для смертельного удара в область сердца. Я уже было хотел сделать выпад который отправит моего противника в ад, но замешкался на долю секунды, из-за чего он успел махнуть мечом и заблокировал удар, отчего ятаган чуть не выскользнул у меня из рук. Я попытался перехватить меч, но уже видел несущийся мне в грудь клинок…

В этот момент, охранник широким вертикальным выпадом ударил мечом по предплечью противника. Клинок скользнул вверх по кости, рассек ладонь и выбил у противника меч, заодно оторвав пару пальцев и забрызгав меня кровью. Налетчик взвыл, но охранник прервал его крик, воткнув меч ему в живот и резко дернув вниз. С жутким булькающим звуком противник рухнул на пол.

Тяжело дыша, охранник помог мне подняться с пола, после чего вытащил из трупа свой меч.

— Спасибо за помощь. — с трудом сказал я, пытаясь восстановить дыхание.

— Это мой долг, господин, — ответил охранник, подходя к оглушенному мной налетчику и пронзая его мечом. — Но мой вам совет — лучше убивать противника сразу.

Он хотел было спустится по лестнице и убить второго моего противника, как сверху раздался выстрел. Причем, это был не звук флюм-винтовки, а вполне обычный выстрел из огнестрельного оружия! Пуля срикошетила от пола и зарылась в потолок, а следующий выстрел продырявил ступеньку в полуметре от ноги охранника.

Я быстро схватил своего спутника за руку и рванул в сторону открытой двери в коридор, в то время, как сверху раздалось еще несколько выстрелов. Забежав внутрь, я захлопнул дверь и тут раздался ни с чем не сравнимый звук длинной очереди из автоматической винтовки. Пули отскакивали от металлической двери, но некоторые прошли насквозь, рикошетя от пола с стен. Я подгонял охранника идти вперед, подальше от двери, но тут один рикошет вонзился ему в бедро, и парень рухнул на пол.

— Бегите! — заорал раненый охранник.

Мой пропитанный адреналином мозг уже хотел выдать что-то из разряда «я тебя не брошу», но тут за дверью раздалась целая серия взрывов, а затем знакомый визг флюм-винтовки. На несколько секунд воцарилась тишина, после чего дверь открылась и на пороге оказался Сабитер.

— Господин! Слава духам, вы живы!

— Сабитер! У тебя есть аптечка? — воскликнул я, осматривая рану охранника, которая выглядела довольно серьезной.

Из-за спины Сабитера вышел солдат в доспехах даглугальской армии и склонился над раненым. Я вышел на лестничную площадку и увидел, что Сабитер привел с собой аж шестерых солдат, двое из которых были с флюм-винтовками, а остальные вооружены холодным оружием. Посмотрев вверх, я разглядел несколько лежащих на лестнице трупов с жуткими ожогами и страшными ранами от попаданий флюм-оружия. Рядом с трупами лежали несколько земных автоматических винтовок различной конструкции, а так же пара пистолетов. Я хотел было взять одну из пушек, но видимо Сабитер решил побаловаться огненными шарами, так что большинство стволов были оплавлены и погнуты. Один пистолет выглядел целым, но когда я попытался передернуть затвор, то он не сдвинулся с места и я со злостью отбросил его. Спустившись обратно на площадку, я подобрал меч убитого налетчика (гораздо привычнее ятагана) и подошел к Сабитеру.

— Господин, вам нужно срочно…

— Я сам решу что мне нужно! — воскликнул я, и Сабитер резко захлопнул рот. — Докладывай обстановку! Быстро и кратко!

— Атака началась сразу после сильнейшего ментального взрыва, от которого многие солдаты потеряли сознание, а остальных контузило, в том числе и меня, — заговорил Сабитер. — Самый мощный удар пришелся по ментальному телу, и некоторое время я не мог пользоваться никакой магией. Карадрис и Борей направились в сторону казарм, чтобы выяснить что происходит, а я пошел в ваши покои, но вас там не оказалось. Я побежал вниз и встретил отряд под руководством лейтенанта Хатла, который шел по следу группы налетчиков и уничтожил ее на административном этаже. Там мы объединились и пошли на звуки боя.

— Как эти ублюдки вообще проникли в алькасар?! — воскликнул я, находясь в полнейшем шоке от происходящего. — Они что, проломили стену?

— Не знаю как на счет стены, — сказал один из стрелков. — но они точно шли с первого этажа. Может быть со стороны ангаров?

— Нет, тогда я бы их точно встретил. — задумчиво сказал я.

— А как вы оказались на первом этаже? — недоуменно спросил Сабитер.

— Гулять ходил. Не важно! — быстро сказал я, размышляя о судьбе остальных своих подчиненных. — А где сейчас Килин, Шаиф и Мирон?

— Мирона я встретил на седьмом этаже и сказал ему запереться в библиотеке. Шаиф отправился в казармы вместе с Карадрисом и Бореем, а Килин забаррикадировался у себя в комнате. — ответил Сабитер.

Я лихорадочно соображал — если нападение началось с первого этажа, то почему противники разделились, а не начали организованное наступление? Похоже, что некоторые налетчики и вовсе начали бродить по замку (иначе как объяснишь человека, которого первым убил сопровождающий меня охранник). Некоторые напали на казарму, но вот сколько именно? Непонятно сколько нападающих всего, непонятно кто они такие… вообще нихрена не понятно!!!

С нижних этажей раздалось несколько взрывов. Надо что-то решать!

— Значит так! Один мечник остается с раненым и начинают искать телефон чтобы связаться с главным постом охраны. Другой мечник идет со мной и с Сабитером в западное крыло. Все остальные в восточное. Спускаемся до второго этажа и уничтожаем встречного противника, после чего встречаемся в казармах. Если встречаете превосходящие силы противника, то отступаете на этаж выше и идете по центральной лестнице. Вопросы есть?

— А что такое «телефон»? — спросил раненый охранник.

Если бы у меня в руках был пистолет, то я бы выстрелил ему в лицо!

— Средство связи! — крикнул я. — Остальным все ясно?

Солдаты синхронно кивнули и пошли вдоль коридора в котором лежал раненый, а мы с Сабитером и еще одним солдатом пошли в противоположную сторону.

— Учитывая ситуацию, довольно опасно разделяться на две группы. — осторожно сказал Сабитер, идя за мной.

— Да, я знаю, но лучше проверить лестницы. Так мы поймем куда идут налетчики и где их больше всего. Да и убедимся, что никто не ударит нас в спину спустившись с верхнего этажа. — ответил я. — Когда дойдем до казарм, то пошлем еще один отряд по центральной и запустим флюм-зонды из диспетчерской. Можешь связаться с Карадрисом с помощью магии?

— Нет. Ментальное тело все еще в шоковом состоянии, хотя кумуляцией пользоваться могу.

— Ментальное тело ведь и есть сознание, — задумчиво сказал я, открывая дверь на лестницу и аккуратно осматривая площадку. Никого не обнаружив, я зашел внутрь и продолжил: — А если это сознание, то почему ты вообще можешь ходить и говорить?

— Сознание управляет и ментальным и физическим телом, но это три разные сущности, связанные друг с другом, при этом независимые. — ответил Сабитер, спускаясь по ступенькам за мной.

Сейчас мне меньше всего хотелось думать о абстрактных нюансах ментализма, так что я уже пожалел что задал Сабитеру вопрос и быстренько выкинул эти мысли из головы. В данный момент надо думать о другом.

Сначала я хотел все таки подняться за пистолетом в свою комнату, но раз рядом со мной Сабитер, который вполне успешно пользовался магией (пусть и не всей), то я решил не тратить времени и сразу идти в казармы. По пути я размышлял о том что произошло во время битвы на лестнице. Я опять замешкался, хотя был в смертельной опасности. Опять поддался слабости! В такой ситуации, либо убивают тебя, либо ты, но я почему-то все равно избрал третий вариант. Причем я понимал, что должен был убить, но не смог. Может быть проблема в мягкотелости, а может в том, что меня всегда учили, что убийство это плохо. Но разве плохо убийство убийцы? Или убийство из самозащиты, когда у тебя попросту нет другого выбора?

В конце концов, мне перестанет везти, и мое нежелание отнять жизнь у другого человека убьет меня.

Когда мы спустились до третьего этажа, я услышал раздававшиеся снизу выстрелы и взрывы. Прибавив шаг, я пересек лестничную площадку, повернул и чуть было не рухнул в пропасть, ладно хоть за перила схватился — лестница вниз была разрушена и лежала где-то в районе второго этажа, оставив от себя только покореженную арматуру.

— Проклятие! — воскликнул я. — Придется идти через центральную.

Выйдя в коридор третьего этажа, мы тут же наткнулись на несколько трупов слуг, а чуть дальше по коридору лежали тела трех налетчиков и двоих охранников. От тел шел длинный кровавый след, который заканчивался у раненого, но еще живого, налетчика, сидевшего спиной к стене и пытающийся удержать вываливающиеся внутренности — клинок охранника практически распотрошил его. Шедший рядом со мной солдат обнажил меч и присел на корточки возле умирающего.

— Скажи зачем вы пришли в алькасар, и ты получишь быструю смерть. — громко сказал солдат.

Налетчик с трудом поднял голову и что-то прошептал, но я не расслышал из-за раздающегося снизу грохота. Пытаясь сказать что-то еще, умирающий захрипел, но не смог выдавить и звука, а из его рта начала капать кровь. Солдат поднялся и одним четким движением проткнул грудь налетчика мечом.

— Что он сказал? — спросил я.

— Он сказал «камень». Не понимаю что он имел ввиду. — озадачено произнес солдат, вытирая клинок о штаны покойника.

У меня тоже не было вариантов, так что я просто кивнул и мы пошли дальше. Открыв дверь в зал где находилась центральная лестница, я первым делом почувствовал дуновение ветра, и увидел, что двери на балкон были настежь открыты. Мы прошли всего пару метров, когда дверь ведущая в восточное крыло открылась и из нее на нас бросились несколько противников с холодным оружием. За ними из двери вышло пара стрелков с автоматами, которые уже прицелились в нас, но открыть огонь они не успели — пущенный Сабитером энергетический шар врезался в стену ровно между стрелками и с грохотом взорвался. Осколок каменной кладки снес первому стрелку пол черепа, а второго откинуло взрывом в нашу сторону. Даглугальский солдат быстро прикончил второго стрелка и кинулся на приближающихся противников, с которыми уже вступил в бой Сабитер.

Сенешаль отвлек трех противников на себя, а солдат сражался с здоровенным налетчиком вооруженным секирой, так что я кинулся направо чтобы прикрыть Сабитера, но не тут то было — еще трое противников вышли со стороны центральной лестницы и бросились прямо на меня. Один был вооружен алебардой, второй держал длинный и тонкий меч, а третий имел пару коротких мечей.

Я бросился на парня с алебардой, увернулся от выпада и хотел перерубить древко мечом, но клинок отскочил от деревяшки, а я от неожиданности чуть не потерял равновесие. Перехватив меч, я встал в атакующую стойку и парировал удар длинного меча, после которого сразу зашел противнику за спину и ударил ногой под колено. Он споткнулся и я хотел нанести ему удар по затылку, как вдруг алебарда оцарапала мне плечо. Я шагнул в сторону, но противник с алебардой сделал широкий выпад, заставив меня отпрыгнуть назад и стукнуться спиной об стену. Краем глаза я заметил, что слева приближается противник с двумя мечами и я бросился в его сторону. Заблокировав удар одного клинка, я ногой ударил налетчика в живот и успел увернуться от второго меча, но первый клинок вновь обрушился на меня и я чудом сумел поставить блок, после чего отпрыгнул и увернулся от удара второго мечника. Сделав пару шагов назад и подняв меч, я наблюдал как три противника теснят меня к стене.

Сабитер уже расправился с двумя противниками и заметил как меня загоняют в ловушку. Кинув огненный шар в парня с алебардой, Сабитер бросился на мечника, но тот парировал удар и резко отошел в сторону, а на его место мгновенно встал противник с парными мечами и осыпал сенешаля шквалом ударов. Алебардист смог уклониться от снаряда, но выпустил меня из виду, а я бросился ему за спину и с разворота нанес ему сокрушительный удар локтем в затылок. Противник ничком повалился на землю, но слева на меня прыгнул мечник с занесенным клинком. Я смог заблокировать первый удар, но второй был настолько силен, что я чуть не выронил меч. Мне пришлось отступить, но противник не дал мне перехватить оружие и сделал выпад, который обезглавил бы меня, если бы парень не споткнулся об лежащую алебарду, из-за чего клинок прошелся выше цели и скользнул по моим волосам. Перехватив меч, я сменил позицию, но в этот момент в поле моего зрения показался даглугальский солдат, который отбил удар одного противника, но не увидел второго, и топор с жутким треском пробил грудную клетку солдата. С хлюпающим звуком, громила вынул топор из трупа и бросился на Сабитера, который был в считанных мгновениях от того, чтобы убить противника с двумя мечами. Сенешаль уже хотел нанести смертельный удар, но ему пришлось резко уйти в сторону, чтобы увернуться от тесака, который рассек воздух и вонзился в пол, расколов каменную плиту.

Я сосредоточился на мечнике, но совершенно забыл об еще одном противнике, который успел отдохнуть от боя с Сабитером, и бросился на меня с мечом наперевес. Мне удалось отбить его удар, но справа на меня бросился второй мечник. Пришлось увернуться от удара, чтобы не потерять выгодную позицию, но первый только усилил натиск, заставляя меня парировать удары в одном направлении, и уклоняться от ударов справа.

С каждым блоком и выпадом я терял силы. Руки налились свинцом от непривычных движений, а в грудной клетке кололо все сильнее. Через пару секунд они прижмут меня к стенке, и тогда мне не удастся парировать удар…

Заблокировав очередной выпад, я шагнул в сторону и заметил, как дальний противник начал двигаться в обратном от меня направлении, пытаясь зайти сбоку, а ближний встал в атакующую стойку, поставив меч на уровне груди. Я узнал эту позицию, ведь мы с Сабитером много раз практиковали классические приемы. Тысячи раз я отрабатывал одни и те же движения, заучивая их до абсолютного автоматизма, а чем больше я тренировался, тем точнее и быстрее становились мои движения. Во время спарринга в полный контакт, мы с Сабитером наделали друг другу огромное количество синяков и ссадин, но то было с тренировочным оружием…

Удар противника был резким и быстрым, но настолько хорошо знакомым, что я совершенно не думая, на автомате, скользнул клинком по его мечу, одновременно делая шаг вправо, и, совершив резкий разворот, нанес молниеносный удар в область шеи.

Клинок с легкостью прошел сквозь плоть и в брызгах крови вышел с другой стороны шеи. Тело сделало еще шаг, покачнулось, и голова отделилась от туловища. Удерживаемая остатками горла и пищевода, голова ударилась об грудь, заставив тело рухнуть на пол и забиться в конвульсиях. Кровь толчками выплескивалась из обрубка шеи, забрызгивая стены и пол. Глаза трупа выкатились, а губы скривились в гримасе злобы и боли.

Я с удивлением и ужасом смотрел на убитого мной человека, забыв о происходящем вокруг бое. Я убил… Волосы встали дыбом, дыхание перехватило, а кровь застыла в жилах.

Я убил человека…

В тот момент, мне показалось, что время остановилось. Его мертвые глаза смотрели мне прямо в душу, а заливающие все вокруг брызги крови сверкали в свете ламп словно драгоценные камни. Дернувшись в последний раз, тело обмякло на полу в увеличивающейся луже крови. Я медленно поднял свой меч и увидел на нем кровь. О духи…

Голос разума совершенно затих. Все о чем я мог думать, так это об убитом мной человеке. Это была не просто самозащита — прием был натренированным и отточенным, служившим исключительно для убийства, но у меня попросту не было выбора… Мое движение хоть и было совершенно автоматическим, но если бы у меня была альтернатива, то наверное, я бы ее использовал…

Резко встрепенулись все мои инстинкты, закричав о приближающейся опасности. Я напрягся, и с разворота встал в правую защитную стойку, чем заблокировал удар второго противника, движение которого я, даже находясь в ступоре, смог заметить краем глаза. Подав меч вперед, я спровоцировал его на повторную атаку, но тут же отбил ее, встал в стойку контратаки и наблюдал, как он замахивается на меня слева. С легкостью заблокировав удар, я повернул меч и выбил оружие из рук противника, а потом резким рубящим движением рассек ему грудь от плеча до бедра. Кровь брызнула во все стороны, оросив мое лицо и чуть не попав в глаза. Налетчик судорожно вздохнул, с ужасом глядя на меня, медленно упал на колени и повалился набок. Сделав два коротких вздоха, он затих навсегда.

Кажется в тот момент, я не думал вообще не о чем — просто пустая голова, натянутые рефлексы и бушующий в крови адреналин, так что я обернулся в поисках следующего противника. В нескольких шагах от меня, Сабитер сумел обезоружить гиганта отрубив ему кисть с зажатым тесаком, после чего повернулся и молниеносным выпадом пронзил грудь парня с двумя мечами. Вынув клинок, Сабитер словно в танце, развернулся на носке и рассек горло здоровяка, вызвав целый фонтан крови, забрызгавшей все вокруг. Быстро оглядевшись, и не увидев новых целей, Сабитер облегченно выдохнул и с улыбкой посмотрел на меня, но улыбка тут же исчезла.

Еще секунду назад, моя кровь будто кипела в венах и затмевала разум, но теперь, когда кровавый туман рассеялся, а противников больше не было, я глубоко вздохнул и покачнулся. В мое тело резко пришла слабость и боль — болели ссадины и порезы, ныли мышцы, в висках стучало, к горлу подкатывала тошнота. Я попытался сосредоточится на… хоть на чем-то, но мозг отказывался работать. Не хватало воздуха, давило в груди, шумело в ушах, а меч будто бы стал весить тонну. Выронив клинок, я глубоко задышал, стараясь не потерять сознание. Везде, куда бы ни упал взгляд, я видел изуродованные тела, оторванные конечности, остекленевшие глаза трупов, выпавшие внутренности и кровь. Очень много крови! Пол, стены и даже потолок — все было в крови, будто ею плескали из шланга. Мне срочно нужно было на воздух, но сделав шаг вперед, я почувствовал, как чудовищно дрожат ноги. Сделав еще шаг, я чуть не упал, но Сабитер успел меня подхватить и повести к открытому балкону. По пути я зажмурил глаза, но даже не видя ничего вокруг, я чувствовал смерть вокруг себя. Ее дух, ее вкус, ее запах. Я только сейчас осознал насколько здесь был отвратительный запах — смесь застарелого пота, подпаленной плоти, мочи, кала, полупереваренной пищи, и густой, всепоглощающий запах крови. Я попытался задержать дыхание, но не вышло — рвотные позывы уже подкатывали к моему горлу.

Когда мы вышли на балкон, я опёрся руками о перила и глотнул свежего ночного воздуха, но фокус не удался, и меня стошнило прямо на каменный пол. Упав на колени, я в диких конвульсиях извергал содержимое своего желудка, словно бы стараясь выдавить из себя весь этот смрад. Горло горело, нос и рот тоже, пищевод дергался в судорогах, а из глаз потоком лили слезы.

Через пару минут, я все же смог прийти в себя и встал на ноги, но они тряслись так, словно я бежал без остановки несколько дней. Отковыляв подальше от своих извержений, я оперся спиной о стену, опустился на пол и начал медленно и глубоко вдыхать свежий воздух.

— Это нормальная реакция, господин, — сказал Сабитер, присаживаясь рядом со мной на корточки. — Жестокий бой, адреналин, первое убийство… мало кто реагирует иначе.

Мне хотелось что-то сказать ему, но я молчал. Наверное он прав, ведь это мое первое убийство, пусть и из самозащиты. Да, если бы я не убил противника, то наверняка был бы уже мертв, но я все равно чувствовал себя так, словно совершил какой-то ужасный поступок. Я никогда не задумывался о том могу ли убить, но если мне не оставляют выбора, то лучше уж это, чем умереть самому. Тем не менее, мне было тошно от осознания того, что я пошел против своей природы. Особенно противно было от второго убийства, ведь там я даже не думал, не пытался использовать защитные приемы, не пытался оглушить… Просто убил, словно это был и не я… О духи…

Я поднялся и медленно облокотился о перила. Ноги подкашивались, руки тряслись. Именно в тот момент моя логика и самоанализ словно отказали, и я думал только о совершенных мной двух убийствах. Дрожащей рукой я хотел было вытереть пот со лба, но вдруг увидел, что моя ладонь была заляпана кровью. Я с ужасом смотрел на свою руку, находясь на грани панической атаки.

— Господин, посмотрите на меня! — резко сказал Сабитер, подойдя с боку и положив руку на мое плечо. — Я понимаю ваше состояние, но сейчас не время! В Даглугале враги, их нужно остановить, а мы даже не знаем что они задумали!

Я перевел взгляд на Сабитера и несколько секунд смотрел на него, после чего выдохнул:

— Да… я понимаю… да.

Мне с трудом верилось в свои же слова, но я сделал над собой титаническое усилие и начал медленно и глубоко дышать, стараясь заглушить панику и стабилизировать свое ментальное тело.

— Съешьте. Это ментально активный стимулятор. — сказал Сабитер, вынув из нагрудного кармана большую желтую таблетку и протянув мне.

Разжевав лекарство (на вкус как кусок соленого угля), я продолжил медитативную технику дыхания и почти было успокоился, как вдруг, с первых этажей разнесся новый взрыв и затрещали автоматные очереди. Черт возьми, нельзя сейчас нюни распускать! Надо отбросить лишние мысли, очистить свое сознание, и действовать!

— Идем. — сказал я, и пошел в сторону центральной лестницы, задержав перед этим дыхание и стараясь не обращать внимания на лежащие вокруг трупы и лужи крови. По пути, я прихватил валяющееся у стены оружие одного из убитых (свой клинок я, почему-то, побрезговал брать в руки) — это был добротный полуторный меч, хоть и тяжеловатый для меня, но я был уверен что справлюсь.

Мы с Сабитером быстро спустились по лестнице, но открыв дверь на второй этаж, я сразу захлопнул ее — в коридоре велась ожесточенная перестрелка. Присев и прижавшись к стене, я аккуратно приоткрыл дверь и осмотрел коридор сквозь щелку.

— Ни черта не видно, но флюм-снаряды летят со стороны казарм, — сказал я, снова закрыв дверь. — Видимо налетчики пытаются проникнуть в западное крыло.

— Или пытаются не пустить наших солдат в восточное. — задумчиво произнес Сабитер

Твою мать, как я сразу не дотумкал!? В восточном крыле же находится хранилище флюм-кристаллов! Если налетчики откроют его, правильно активируют кристаллы и заложат там бомбу, то врыв будет такой силы, что рухнет половина алькасара! Я поделился своими мыслями с Сабитером, но он лишь покачал головой:

— Маловероятно. Хранилище слишком хорошо защищено, к тому же, активация кристаллов займет довольно много времени.

— Для этого они и притащили огнестрельное оружие, — ответил я, лихорадочно соображая. — Они хотят надолго закрепится на позиции, чтобы все успеть.

Я снова заглянул в щелку между косяком и дверью, и успел заметил, как несколько налетчиков пробегает из кухонь в атриум. Черт возьми, что они задумали? Взорвать склад через потолок первого этажа?

Нужно было что-то срочно предпринять! Сабитер мог бы обеспечить нас флюм-щитом достаточно надолго, чтобы мы смогли пройти с десяток метров, но вот что дальше? Идти на первый этаж? Ага, как же — с мечами наперевес против автоматов. Флюм-выброс я сделать тоже не мог, ведь меня все еще колбасило после инцидента в испытательной камере, да и к своему каналу мне было больно прикасаться (настолько, что я чувствовал эту боль даже физически). Я вдруг вспомнил про отряд, который отправил спускаться вниз по восточной лестнице — если они еще не погибли, то стоит им выйти на второй этаж, как они тут же попадут в заварушку, но возможно застанут врага врасплох, и тогда мы с Сабитером сможем проскочить…

Пока я размышлял, Сабитер открыл незаметную дверь под лестницей, ведущую, как я полагал, в какие-то технические помещения, и махнул мне рукой:

— Идемте, господин. Так мы сможем дойти до подсобки в западном крыле.

— Чего же ты молчал! — воскликнул я, поднимаясь и вошел за ним в дверь.

Мы оказались в узком коридоре, вдоль потолка и стен которого было множество кабелей, тонких трубок и нечто напоминающее флюм-резонаторы. Потолок был довольно низкий, так что пришлось идти пригнув головы и внимательно следить за тем, чтобы не стукнуться о выступающие над головой кристаллы.

— Это для освещения, — сказал Сабитер, когда я спросил про резонаторы. — Они настроены так, чтобы пассивно передавать внешний флюм на осветительные приборы. Эффективная штука, но малое КПД.

Забавно, что резонаторы используют именно так, ведь изначально резонатор это лишь искусственный монозадачный канал, с падением концентрации энергии после прохода через него. Проще было использовать эти резонаторы для зарядки накопителей, а уж их потом использовать в освещении. Я вдруг поймал себя на том, что уже мысленно строил планы по переделке системы освещения, но быстро выбросил эти мысли из головы. Странно, с чего бы это из меня так аналитика поперла? Реакция на стресс? Защитный механизм? Или стимулятор стал действовать?

В конце коридора оказалась узкая и длинная подсобная комната, вдоль которой стояло множество стеллажей с чистящими средствами, полотенцами, тряпками и коробками с неизвестным содержимым. Из подсобки выходила всего одна дверь, но за ней отчетливо слышались выстрелы, а сама дверь была пробита в нескольких местах.

— Где точно мы находимся? — спросил я, пытаясь мысленно представить себе карту второго этажа.

— У казарм. За этой стеной расположены душевые. — сказал Сабитер, кивнув на стеллажи справа от меня.

— За этой стеной говоришь? — задумчиво произнес я.

У меня появилась гениальная идея! Варварство конечно, да и рискованно (как бы свои же не пристрелили), но чем черт не шутит.

— Сможешь снести стену? Ну или хотя бы проделать нормальную дыру?

Сабитер удивленно посмотрел сначала на меня, а потом на стену.

— Вы уверены?

— Конечно уверен. Давай! — сказал я, отходя подальше.

Сабитер сделал несколько глубоких вдохов и флюм закрутился вокруг него. Резко выставив вперед руку, сенешаль послал узкую и мощную силовую волну, которая мгновенно раздробила камень, при этом искорежив и откинув в стороны пару стеллажей. Когда пыль осела, перед нами предстала дыра метра два диаметром, из которой струился свет и пахнуло сыростью. Я уж было устремился туда, как из дыры вылетел флюм-заряд и разнес в щепки один из ящиков на стеллаже. За ним последовало еще несколько выстрелов, заставив меня и Сабитера отойти от дыры подальше и пригнуть головы.

— Не стрелять! Свои! — что было сил закричал я, но вместо этого через дыру прошла целая очередь энергетических снарядов, расплавляя оставшиеся стеллажи и опаляя стену.

Со злости, я начал громко материть стреляющих в нас солдат, а учитывая, что лингвистический имплант у меня все еще стоял, то матюки прозвучали весьма экстравагантно. Удивительно, но стрельба прекратилась и после пятисекундной паузы кто-то крикнул «Господин? Это вы?»

— Нет, святая Амалия! Конечно же это я!

Перешагнув через обломки, я аккуратно выглянул из дыры в стене и увидел троих изумленных солдат с дымящимися винтовками.

— За бдительность хвалю, а вот попытку убить своего коменданта я вам еще припомню! — злобно шипел я, пролезая через дыру и пересекая душевую.

Вход в казармы со стороны коридора перегородила баррикада из стальных листов и мусора, в которой были сделаны четыре огневые точки, откуда солдаты регулярно обстреливали коридор. В самой казарме было около полусотни солдат, при этом многие были ранены из огнестрельного оружия и теперь перевязывали раны. В центр помещения свалили несколько кроватей и накрыли их огромной грифельной доской (нафига она в казарме?), на которой была расстелена карта Даглугаля и его окрестностей. Вокруг этого импровизированного полевого штаба столпились шесть солдат в чине лейтенанта и выше, а так же Борей, который активно жестикулировал и яростно тыкал пальцем в карту. Когда он заметил что я направляюсь к нему, он аж открыл рот от удивления:

— Господин!? Что вы здесь делаете?

— Да так, зашел выпить пару рюмок и посидеть с девчонками в джакузи… — буднично начал я, но через секунду заорал: — Пришел, чтобы оторвать яйца ублюдкам, покусившимся на мой алькасар! Не задавай глупых вопросов и докладывай!

— Кхм. Да, конечно, — сказал Борей, резко становясь серьезным, и указал на карту. — Они лезут откуда-то с первого этажа западного крыла. После первого взрыва начали распространяться по замку. Мы сразу организовали вооруженные патрули и отправили в разных направлениях, но встретили жестокое сопротивление. Противник наступал со стороны складов, а потом закрепился в атриуме. Затем, несколько больших отрядов противника пошли наверх, а еще несколько на средние этажи. Остальные закрепились на втором и первом этажах, а так же на втором подземном. Взорвали бомбы на третьем этаже западной лестницы, а так же на подходах к тренировочным площадкам. Их много и вооружены они хорошо.

— Они собираются пробиться на склад флюм-кристаллов! — произнес я. — Поэтому они и закрепились на втором.

— Не думаю что у них быстро получится пробить дверь хранилища, — сказал подошедший Сабитер. — Но если получится, то последствия будут непредсказуемы.

— Я так и подумал, поэтому готовлю контратаку, — сказал Борей, кивком указывая на группу солдат, надевающих нечто вроде бронежилетов с фартуками. — Силовые щиты не выдерживают попадания из такого оружия. Узкие коридоры, рикошеты, поэтому много раненых. Раздаю автоматическое оружие.

Я кивнул, после чего взял один из бронежилетов и натянул на себя (тяжелый зараза), а так же взял флюм-карабин. Осмотрев оружие, я внимательно огляделся и понял что кого-то не хватает:

— Сабитер говорил, что Шаиф и Карадрис тоже здесь, но я их не вижу.

— Шаиф перевязывает тяжелораненых во вторых казармах, а Карадрис направился в подземелья. — ответил Борей и снова уткнулся в карту.

— Подземелья? Зачем? — удивился я, распихивая заряженные кристаллы по карманам.

— Когда мы закрепились в казармах, пришло сообщение от автоматической системы охраны связующего камня о трех неопознанных нарушителях. Через две секунды они были уничтожены, но Карадрис решил взять отряд и сходить проверить.

— И сколько его уже нет? — спросил я, терзаемый нехорошими предчувствиями.

— Около получаса. Я пытался связаться с ним, но коммуникаторы не работают. — ответил Борей

Я подошел к Сабитеру, который тоже взял флюм-винтовку и теперь тщательно ее осматривал, сидя на перевернутом ящике.

— Ты все еще не можешь ментально связаться с Карадрисом?

— Нет, господин.

— И вообще не можешь пользоваться ментализмом?

— Нет, если не считать сбора флюма, а так же ментального контроля щитов и снарядов.

— А после первого взрыва ты мог пользоваться кумуляцией?

— Некоторое время нет, но потом канал вновь стал активным, а сознание стало контролировать ментальное тело, но оно все еще будто… оцепенело.

Я кивнул и направился к главному посту охраны, указав Сабитеру идти за мной. Меня все больше беспокоила какая-то простая и тревожная мысль, но я никак не мог понять какая именно. Пытаясь отвлечься от нехорошего предчувствия, я начал рассуждать вслух:

— В первые минуты после взрыва не было связи, а ты не мог пользоваться кумуляцией. При этом, взрыв был ментальной природы. Большой БУМ, от которого все попадали, но потом пришли в себя, а вот более тонкие материи вроде ментального тела получили длительную контузию. Что делает ментальный взрыв? Дестабилизирует каналы, возмущает потоки флюма, оглушает конструкты… и?

— Нарушает работу флюм-мостов. — продолжил Сабитер.

— Вот именно. Раз ты можешь пользоваться кумуляцией, значит и связь должна восстановится!

Зайдя в главную диспетчерскую охраны, я обнаружил, что все до единого мониторы, сканеры, датчики и панели флюм-зондов были отключены, а флюм-конвертер работал в пассивном режиме. Я нажал на конвертере несколько кнопок и он зашумел, напитывая энергией все системы. Пока конструкты в машинах приходили в себя после отключки, я размышлял о том насколько странная система энергоподачи используется на Анкуле — фактически, вся энергосистема была простой копией ментального тела с его способностью впитывать и преобразовывать флюм. Неужели никто не придумал ничего более… перспективного?

Когда мониторы зажглись, я увидел изображение с нескольких флюм-зондов в разных районах замка. Сказав Сабитеру связаться с Карадрисом через приемник, я подошел к мониторам и стал искать нужное мне изображение. Зонд на втором этаже не работал (видимо разбила шальная пуля), а в атриуме никого не было, как и в основном коридоре западного крыла первого этажа. Зонд восточного крыла не работал, как и зонд первого подземного, а вот на втором подземном я увидел, как целая толпа налетчиков устроила в коридоре некое подобие баррикады из каких-то ящиков и баулов. Противники готовились защищать коридор, использую любые доступные укрытия, в том числе и поваленные статуи. Коридор был довольно узкий, так что я с уверенностью могу сказать, что мы понесем большие потери при штурме.

Переключив изображение на третий подземный, я увидел ту самую винтовую лестницу, которая вела на этаж с связующим камнем, но по ней толпами спускались враги с винтовками наперевес. Переключившись на следующий зонд, я громко заматерился — охранные орудия ведущего к связующему камню коридора были разрушены, металлическая дверь взорвана вместе с рамой, а входная щитовая камера была уничтожена мощнейшим взрывом. Эти разрушения дались нападающим большой ценой — пол был буквально завален трупами, среди которых угадывались несколько тел даглугальских солдат. Налетчики сумели и здесь сделать небольшую баррикаду и теперь поливали огнем коридор с охранными статуями, но сами статуи похоже были выведены из строя, поскольку в ответ из коридора летели только огненные шары и маленькие флюм-заряды.

Изображение из зала связующего камня было очень нечетким, но я смог разглядеть, как с десяток магов (возможно и Карадрис среди них) поддерживают щит между коридором и залом, а солдаты стреляли в налетчиков, укрывшись за ступенями амфитеатра. На моих глазах, один из стрелков схлопотал пулю в голову и его тело сползло на несколько ступеней вниз.

Я с ужасом наблюдал за этой картиной, как вдруг рядом со мной возник Сабитер и напряженно сказал:

— Они пытаются уничтожить связующий камень!

— Похоже на то, — сказал я, с трудом отрывая взгляд от битвы. — Ты установил связь?

— В зале связующего камня нет коммуникаторов. — ответил Сабитер.

— Да мы и так видим что Карадрису там не сладко. — сказал я, осматривая другие мониторы. — Почему статуи не стреляют?

— Возможно слишком сильно повреждены?

— Да хрена с два! Эти штуки просто так не пробить! — воскликнул я, после чего выглянул из диспетчерской и заорал: — Эй! Мне срочно нужен кто-то, кто разбирается во всей этой технике!

Через десять секунд нашелся сержант, который часто ведет дежурство на посту в диспетчерской.

— Быстро скажи мне, почему не стреляют статуи! — сказал я, стоя над сержантом.

Набрав какую-то команду на клавиатуре, он вывел на один из экранов параметры защитных статуй. Из того что я смог прочитать без переводчика, я понял, что одна статуя сильно повреждена, в том числе и вмонтированные в нее орудия, а вот вторая была относительно целая, если не считать что ей каким-то образом снесли блок с основным управляющим конструктом.

— Судя по всему, наши враги знали куда стрелять, — быстро произнес сержант, продолжая нажимать на клавиши. — Повреждены основные системы управления и подачи энергии, а так же системы распознавания, но зонды-датчики работают.

— Сможем запустить орудия статуй? — напряженно сказал я.

— У первой точно нет, а вот второй надо обеспечить энергетический контур с постоянным источником флюма, тогда можно будет отдать команду на стрельбу по показаниям датчиков движения или в определенном направлении.

— И как нам это сделать?

— Подключить новые батареи, замкнуть систему…

— КАК НАМ ЭТО СДЕЛАТЬ ОТСЮДА?! — заорал я так, что сержант вздрогнул.

— Э-э-э… я не знаю, господин. Это невозможно.

В ярости я пнул одну из управляющих стоек с зондами, отчего она улетела в стену, перевернулась и взорвалась снопом искр. Сделав несколько глубоких вдохов, я повернулся к Сабитеру:

— Карадрис или кто-то из магов смогут запитать статую?

— Даже если бы мы могли связаться с ними, то нет — слишком сильные возмущения флюма от активного щита, да и ментальные травмы после взрыва все еще нельзя списывать со счетов, — ответил Сабитер. — Они могут снять щит и попробовать подойти поближе…

— Но умрут не пройдя и нескольких шагов, — закончил я за него, пытаясь придумать еще хоть что-то. — Так… а что если… что если мы подойдем достаточно близко и ты попробуешь запитать статую издалека, с помощью внешнего флюма?

— Это возможно, но учитывая огромное количество врагов, вряд ли мы сможем подойти так близко.

Я выбежал из комнаты и направился прямо к столу с картой, возле которой Борей все еще что-то втирал двум лейтенантам. Оттолкнув в сторону зазевавшегося солдата, я склонился над картой алькасара, изучая расположение подвалов и подземных этажей. Рядом с третьим подземным находились комнаты для лабораторных испытаний, но до них придется идти через захваченное восточное крыло и атриум, а вот прямо под центральной лестницей было старое подземное хранилище. Если карта не врет, то оно находится буквально в десяти метрах от зала с связующим камнем.

— Вот здесь, — ткнул я пальцем в карту. — Сможешь провести флюм через такую толщину земли и камня?

Сабитер склонился над картой и задумался.

— Если поток будет направленный и концентрированный то смогу, но мне нужно знать куда направить поток. — заключил он после паузы.

— А ты сам не можешь увидеть? — спросил я, но быстро вспомнил, что ментализм пока недоступен для сенешаля. — А ну да, не можешь, точно. Ладно, сейчас что-нибудь придумаем. Пошли.

Мы вернулись обратно в диспетчерскую и я навис над сержантом, который ковырялся с управлением охранных статуй.

— Ты можешь сделать так, чтобы статуя начала подавать какой-нибудь сигнал, который маг мог бы почувствовать на расстоянии? — спросил я, глядя ему в глаза

— Сигнал? — переспросил сержант, уставившись в монитор. — Статуя может испускать направляющий сигнал для зондов, а так же имеет флюм-мост для связи с диспетчерской.

— Это не подойдет, — произнес Сабитер, уставившись на изображение статуи. — Сможешь отсюда открыть основные резонаторы орудий?

Сержант нажал на несколько кнопок, после чего орудия на изображении статуи засветились желтыми огоньками.

— Готово.

— Этого должно быть достаточно, господин, — произнес Сабитер, повернувшись ко мне. — Я смогу почувствовать пассивный резонанс флюма на расстоянии в двадцать метров, даже с оглушенным ментальным телом.

— Отлично! Как нам попасть в этот подвал? — спросил я с нетерпением.

— Через атриум. — просто ответил Сабитер.

Как же мне хотелось чем-нибудь его ударить. Пришлось снова сделать дыхательное упражнение, чтобы не разораться.

— А если не через атриум? — сквозь зубы прошипел я.

— Путь через казармы на первый этаж разрушен, но мы можем пройти в третьи казармы и там спуститься во внутренний двор, а потом пройти через склады к подвалам.

— А как мы спустимся во двор? Там же добрых десять метров!

— По веревке. — сказал Сабитер

Мне не очень-то нравился этот план, но выбора похоже не было. Мы вышли из диспетчерской и я направился прямо к Борею, который уже заряжал длинноствольную флюм-винтовку.

— Через минуту будем атаковать. — сказал он, проверяя запасные батареи.

— Хорошо. Если выбьете их из восточного крыла, то закрепитесь в атриуме. — сказал я, пытаясь найти веревку в ящиках с солдатским обмундированием. — Пока не лезьте на подземные этажи, но входы держите под прицелом. Мы с Сабитером прогуляемся до подвала.

— Зачем? — удивился Борей.

— Попробуем включить охранную статую, чтобы эти ублюдки не уничтожили связующий камень, — ответил я, вскрывая один из ящиков. — Черт возьми, здесь что, нигде нет веревки?

— На складе есть обвязочный трос.

Забежав на склад, я сразу увидел здоровую катушку с толстым тросом. Намотав на себя где-то метров пятнадцать, я перерубил веревку и кинулся обратно в казарму. Подойдя к Сабитеру, я заметил как он достал из кармана пару желтых таблеток и закинул в рот, после чего кивнул мне и мы двинулись в путь. Пройдя во вторую казарму, большая часть которой была разрушена мощнейшим взрывом, мы увидели, как Шаиф с несколькими слугами заботятся о раненых солдатах. Кивнув Шаифу, мы прошли в полуразрушенный коридор и миновав арсенал вошли в третью казарму. Сабитер открыл одно из окон и глянул вниз.

— Я пойду первым и подстрахую вас. — сказал он, привязывая протянутую мной веревку к одной из колон в центре помещения.

Проверив узел, Сабитер схватился за веревку и буквально выпрыгнул в окно. Я глянул вниз и увидел, что он уже стоит на земле и выжидательно смотрит на меня. Вот ведь акробат хренов!

Я взялся за веревку и перевалился через подоконник, после чего стал аккуратно спускаться. Тут со стороны казарм прогремело несколько мощных взрывов и я чуть было не сорвался, но успел крепко обхватить веревку ногами. Спустившись вниз и переведя дух, я кивнул Сабитеру и мы бросились в сторону складов. Стрельба в замке стала гораздо более интенсивнее — даглугальцы пошли в контратаку.

По пути я вспоминал информацию о связующих камнях — это не просто артефакт для слияния коменданта и алькасара, а самый настоящий флюм-конструкт, созданный силами многих магов и при помощи сознания (если его можно так назвать) алькасара. С помощью камня можно было общаться с замком, но если камень будет уничтожен, то даже коменданту будет проблематично общение с алькасаром. На создание нового камня могут уйти месяцы, если не годы. Разумеется, это будет очень затратно и совмещено с множеством проблем, но все таки, зачем налетчикам уничтожать камень? В чем смысл? Простое желание насолить комендантам?

— Если камень будет уничтожен, то как быстро мы сможем его восстановить с нашими текущими ресурсами? — спросил я, когда мы прошли склады и побежали по коридору в сторону подвалов.

— Около пяти месяцев, но учитывая какие повреждения понес Даглугаль, то может быть и дольше. Если Даглугаль вообще позволит его создать. — ответил Сабитер на бегу.

— Что это значит?

— Когда алькасар получает такие серьезные повреждения, пусть и локальные, он становится раздражительным. С ним должны регулярно общаться сенешаль, комендант и маги, чтобы успокоить его на время восстановительных работ. Если камень уничтожат, то без общения, Даглугаль начнет сильно вредить ментальному здоровью находящихся внутри людей, мешать восстановлению, а может даже начнет убивать, лишь бы его оставили в покое.

Резко затормозив перед поворотом, я взял оружие на изготовку и проверил что за углом все чисто. Немного переведя дух, я посмотрел на Сабитера.

— То есть, их конечной целью является именно уничтожение камня?

— Судя по всему, да. Если они добьются своего, то мы вряд ли сможем вернуть контроль над Даглугалем и он медленно погибнет, прихватив с собой всех жителей. Нам останется только эвакуироваться.

От услышанного я похолодел. Страшно даже представить, как будет выглядеть разозленный и израненный алькасар, с которым еще и невозможно общаться.

Так и не встретив никакого сопротивления по пути, мы спустились в основные подвальные хранилища, среди которых были продовольственные склады и несколько законсервированных помещений для хранения устаревшего оборудования.

— Мы редко используем эти подземелья, — говорил Сабитер, пока мы спускались по винтовой лестнице в один из основных нижних коридоров. — А то хранилище в которое спускаемся мы, не использовалось уже лет тридцать. Когда-то, его использовали для изготовления вяленого трутулака, но потом стало более популярно мясо этха, так что помещение законсервировали, а солонину начали закупать у торговцев по более выгодной цене чем при производстве.

— Не уверен что хотел бы попробовать вяленого трутулака. — прошептал я, спустившись на самый низ и открыв дверь, ведущий в темный каменный коридор.

— Оно довольно вкусное, да и запах приятный.

Я зажег закрепленный на бронежилете фонарь (внизу, почему-то, не было вообще никакого освещения) и отправился вглубь коридора. Если я правильно помнил карту, дальше должно быть четыре хранилища и нам нужно в крайнее правое. Или левое? В конце концов, мы подошли к хранилищам и я замешкался, пытаясь вспомнить с какой стороны находится запад, но Сабитер молча протиснулся мимо меня и вошел в правую дальнюю дверь, а я последовал за ним.

Комната оказалась небольшой, примерно пять на пять метров, со стенами из серого камня, при этом совершенно пустой. Было довольно темно, но я сумел высветить потолочные балки с висящими на них крюками, что вызвало у меня какие-то неприятные ассоциации. Сабитер подошел к дальней стене и дотронулся до нее рукой.

— Чувствую статую, — тихо произнес Сабитер. — Дайте мне минуту чтобы сосредоточится.

Он стал медленно закручивать флюм вокруг себя. Я думал, что здесь будет не так много потоков, но зря волновался — концентрация флюма была вполне приемлемой, словно в десяти метрах от нас и не было напряженного магического боя. Тем не менее, возмущение потоков я чувствовал, словно текущая река волновалась из-за упавшего в нее камня. Это чувство было довольно странным и занимательным. Я так мало знаю о флюме…

— Готов, господин! — воскликнул Сабитер.

Я быстро выкинул из головы лишние мысли. Странно, что это со мной? Действие стимулятора? Не важно.

— Начинай. — сказал я.

Сабитер резко направил тонкий и концентрированный флюм прямо сквозь стену. Я старательно прислушивался, силясь услышать взрывы, хотя и понимал, что вряд ли что-то услышу — десять метров грунта как никак. Сабитер удерживал поток больше минуты, но затем опустил руки и тяжело задышал.

— Не получается, — произнес он, вытирая пот со лба. — Флюм входит в статую, но ничего не происходит.

— Что значит не происходит? Почему? — воскликнул я.

— Не знаю, господин.

Я опять громко заматерился и схватился за голову. Черт возьми, план ведь был так хорош! В чем же проблема?

— Подожди-ка! — сказал я, пытаясь взять себя в руки. — Ты ведь говорил, что пушки сняли с защитных башен. А почему?

— Под воздействием погоды конденсаторы постоянно выходили из строя. — ответил Сабитер, выпрямившись.

— Так… — я начал шагать по комнате, напряженно думая. — Это пушки старого образца, а значит батарея передает флюм в основной резонатор, а затем в конденсатор, чтобы снаряд был мощным и дозированным. Тот сбрасывает энергию в однополярный резонатор и происходит выстрел. Что стоит между конденсатором и вторым резонатором?

— Э-э-э… предохранитель? — медленно сказал Сабитер.

— Похоже на то. Ты направляешь флюм в статую, все работает как надо, но система управления не работает, а значит не может отключить предохранитель чтобы стрелять! — я сам поразился своей догадке и восторженно уставился на Сабитера. — Сможешь отключить предохранитель?

— Господин, я все еще не могу пользоваться сложным ментализмом, к тому же дальность велика.

Я разочарованно взвыл, чем, кажется, немного напугал Сабитера. Что же делать???

— Стоп! Если из диспетчерской можно открыть основной резонатор, то можно и предохранитель отключить? — спросил я, дикими глазами смотря на Сабитера.

— Не уверен что можно просто взять и отключить его. Думаю, можно закоротить какую-то часть энергосистемы, которая выключит или сожжет предохранитель, но я не разбираюсь в этом.

— Да мне пофиг, найду тех кто разбираются! — закричал я и подпрыгнул к Сабитеру. — Ты жди здесь и готовься, а я побегу наверх и дам тебе сигнал о… твою мать, как я тебе дам сигнал-то!

— Я могу связать наши сознания флюм-мостом, смогу слышать ваши мысли на расстоянии. Это несложная магия, хоть и энергозатратная.

Я кивнул и Сабитер прикоснулся пальцем к моей груди. Я ощутил тепло, которое резко перешло в холод, а мое ментальное тело взбрыкнуло словно строптивая лошадь, причем так сильно, что я чуть не рухнул на пол.

— Топорно, но сойдет, — сказал Сабитер, тяжело дыша. — Бегите, господин!

Я резко рванул из комнаты и что было духу побежал в сторону лестницы. Мое тело столько раз испытывало дикие нагрузки за сегодняшнюю ночь, что я удивлялся, как до сих пор не упал в истощении, но сейчас, я почувствовал такой резкий прилив сил, будто сожрал десяток стимуляторов разом. Поднявшись по винтовой лестнице, я пересек подземелья, выбежал в коридор и повернул в сторону атриума — через склады бежать долго, да и по веревке лезть, а через атриум в разы быстрее. Пусть даже пулю словлю — на мне же бронежилет. Хотя, каски на мне не было… да и хрен с ним! Проскочу!

Вбежав в атриум, я сразу же оказался под прицелом трех флюм-винтовок даглугальких солдат, но узнав меня, они сразу же опустили оружие. Быстро пробежав мимо них, я рванул по лестнице и чуть не врезался в Борея, который радостно выслушивал доклад одного из лейтенантов.

— О, господин, вот и вы, — сказал Борей широко улыбнувшись. — Мы взяли атриум и….

— Некогда! — заорал я, и уже было побежал в сторону казарм, как резко остановился, обернулся и закричал: — Все солдаты которые хоть что-то понимают в технике и устройстве флюм-оружия — за мной немедленно!

Я вновь рванул в сторону казарм и услышал, что за мной побежало сразу несколько человек. Протаранив баррикаду в казарму, я чуть не покатился по полу, но вовремя затормозил и с криком «ВСЕ ЗА МНОЙ!» побежал в диспетчерскую. Чуть не вышибив двери, я ворвался в диспетчерскую, и сразу бросился к сильно удивленному сержанту, который все еще сидел за пультом управления.

— Статуи! У них предохранители в пушках! — заорал я прямо ему в лицо. — Отключить сможешь?

— Я… э-э-э… ну…

— Нужно перегрузить предохранители! Как это сделать???

— Я не уверен… — пролепетал сержант, всматриваясь в изображение статуи на мониторе.

— Есть чертежи статуй и орудий?

— Да, где то должны быть, но я не…

В этот момент, в диспетчерскую ворвалось больше пятнадцати солдат, которые побежали за мной. Тяжело дыша, они уставились на меня, ожидая приказа.

— Все ищем чертежи охранных статуй и их орудий! Схемы, карты, или что там еще! Нужно узнать как они работают. — закричал я.

Солдаты тут же бросились врассыпную, открывая шкафы и ящики с документами, вываливая их содержимое на пол и наскоро рассматривая. Черт возьми, почему никто не знает где эти чертовы чертежи!? Я переключил изображение смотрящих зондов на зал связующего камня — на ногах держалось всего лишь пятеро магов, а живых стрелков и вовсе не было видно. Щит держался из последних сил.

— БЫСТРЕЕ! — снова заорал я. — Надо срочно придумать как вырубить предохранители на пушках статуй, иначе Даглугалю конец!

— НАШЕЛ! — крикнул один из солдат, подбегая ко мне с огромным скрученным в рулон чертежом.

Я схватил бумагу и расстелил ее прямо на полу, а все солдаты сгустились вокруг, придерживая края чертежа. Предо мной предстала подробнейшая схема охранной статуи и ее вооружения, с сотнями разных формул, подписей и значков. С одного взгляда мне стало понятно, что я не осилю это быстро.

— Ищите нечто, называемое предохранителем, или как-то так, — сказал я, оглядывая окруживших меня солдат. — Должно быть между конденсатором и усиливающим резонатором.

Уже через несколько секунд один из солдат ткнул пальцем в крайнюю справа схему и я быстро изучил ее — этот предохранитель явно питался не от основных батарей, и не позволял преобразованному флюму пройти сквозь него, пока не поступила команда от управляющего конструкта. При этом, сама пушка была примерно такой конструкции как я и думал, не считая каких-то непонятных деталей в задней части. И описание я не могу прочитать, блин! Проклятый сагиним! Если выживу, то буду зубрить письменную речь, пока не научусь полноценно читать, клянусь духами!

— Что это такое? — я ткнул пальцем в непонятную штуковину.

— Поглотитель, на случай отказа основного резонатора. — прочитал солдат слева от меня.

— Хм. — задумчиво протянул я. — При этом расположен сразу за резонатором, на который подается флюм. Зачем?

— Вот, господин, — произнес еще один солдат, тыча пальцем в другую схему. — Основной резонатор преобразует флюм в менее стабильную структуру с меньшим потенциалом. Поглотители сделаны на случай прорыва кабеля.

Я встал и под изумленные взгляды толпы солдат начал ходить по комнате взад-вперед. Отключить предохранитель просто так нельзя — схема явно говорит о зависимости от управляющего конструкта. Сама система сейчас разделена, поскольку нет управления, но внешний флюм проходит через энергосеть, при этом батареи неактивны. А что если…

Быстро подойдя к сержанту за пультом, я ткнул пальцем в статую на мониторе.

— Сможешь активировать энергоячейки?

— Да, но контур…

— А сможешь выключить поглотители?

— Думаю да, но…

— А сможешь поставить резонатор в стволе орудия в режим охлаждения?

— Что? — воскликнул сержант, но я усмирил его взглядом. Он нажал несколько кнопок, посмотрел на монитор и сказал: — Да, смогу, но ведь тогда выстрела не произойдет!

— А нам и не нужен выстрел. Нам нужен выброс! Понимаешь? Делай что я сказал!

Сержант быстро забарабанил по кнопкам и я увидел, как на мониторе со статуей загорелся целый ряд красных огоньков. Наверное логично, что мне в голову пришла идея именно с выбросом, ведь только их я и мог практиковать. Как сделать выброс? Перегрузить флюмом все что возможно, хорошенько напрячь канал, а потом молиться духам. Активные батареи в сочетании с флюмом Сабитера перегрузят всю систему и совместно начнут подавать флюм во всех направлениях, в том числе и на резонаторы. Поглотители не смогут забрать энергию, а если стрелковый резонатор будет в пассивном режиме, то и пропускать будет через себя все что угодно и как угодно. Проблема была только в предохранителе, но он попросту сгорит от такой концентрации флюма. Вот только есть еще проблемка — когда батареи дестабилизируется, статуя знатно рванет. Лишь бы Карадриса с магами не зацепило.

— Готово. — сказал вспотевший от напряжения сержант.

— Направь пушки в конец коридора.

Сержант нажал на кнопку и кивнул мне, после чего я переключил изображение на третий подземный этаж, где налетчики уже целой толпой, не стесняясь, стояли прямо в проходе и поливали огнем коридор.

«Сабитер! ДАВАЙ!» — громко и отчетливо подумал я и уставился на монитор.

Несколько секунд ничего не происходило, но вдруг, в коридоре возникла вспышка света. В следующую секунду оттуда, подобно комете, вылетел энергетический снаряд диаметром не меньше метра, который в мгновение ока испарил двух налетчиков и серьезно обжег еще нескольких. Ударившись о стену, снаряд взорвался с такой вспышкой, что изображение на мгновение пропало, а вибрацию от взрыва мы почувствовали даже отсюда. Честно говоря, я ожидал примерно такой же выброс как у меня, но видимо строение пушки было не способно на постоянную волну энергии. Через секунду после первого, появился второй снаряд, сжигая налетчиков заживо и заставляя других убегать в панике, но взрывы бросали людей на землю, поджигая одежду и обугливая плоть до кости. Потом еще один заряд, и еще один, и еще… после очередного выстрела изображение полностью пропало, но мы еще секунд тридцать слушали как раздаются взрывы глубоко в подземелье. В конце концов, все стихло.

Я медленно нажал на кнопку и вывел изображение с зонда в зале связующего камня — ошеломленные маги с трудом вставали с пола и осторожно заглядывали в коридор, но выстрелов оттуда уже не было.

Солдаты вокруг меня одновременно радостно закричали и начали победоносно рукоплескать. Некоторые даже хлопали меня по спине, а мне было как-то все равно — я просто стоял, улыбался, и изо всех сил старался не рухнуть на пол от облегчения.

----

Когда Борей объявил зачистку Даглугаля завершенной, уже вовсю сияло солнце. Тогда же из под земли достали магов, которые доблестно защищали связующий камень — от безумной стрельбы статуи (которая в итоге все же взорвалась) третий подземный этаж был расплавлен до состояния лавы, так что пришлось ждать когда все остынет, да водичку сверху подливать. Враги закрепившиеся на втором подземном сильно запаниковали, когда снизу начали раздаваться взрывы, поэтому, увидев двадцать тяжеловооруженных даглугальских солдат с флюм-винтовками, многие решили сдаться, а те что открыли огонь были уничтожены за несколько секунд. Всего было взято в плен пятнадцать человек, правда четверо из них получили серьезные ранения, и наверняка умрут в ближайшие пару дней.

Карадрис выжил в заварушке у связующего камня, но был настолько ослаблен, что в лазарет его пришлось буквально нести на руках. Все мои приближенные и советники выжили, что нельзя было сказать о двадцати шести погибших слугах, а так же сорока одном даглугальском солдате, которые доблестно отдали жизни, защищая свой алькасар. Отряд, который я отправил по восточной лестнице, понес серьезные потери, но оставшиеся в живых сыграли ключевую роль в контратаке на хранилище. Так же, погибло шестеро магов служащих в Даглугале, в том числе и те, что проводили мое слияние с алькасаром.

Связующий камень не получил ни единой царапины благодаря стараниям магов, так что мы успели вовремя. Хранилище флюм-кристаллов тоже уцелело, но налетчики умудрились проделать в нем нехилых размеров дырку, пробив почти две третьи брони хранилища.

Когда очистка была закончена, по тревоге была поднята милиция Иригаля, а так же охотники и добровольцы — необходимо было прочесать лес и деревню, дабы убедится, что врагов больше не осталось. Борей вместе с Сабитером начали организовывать расследование, которое я решил взять под личный контроль. Так же, я приказал отправить весточку в совет комендантов и лично Томпару, а так же Дарию, поскольку Санэрдин находится совсем недалеко.

Все время зачистки я провел в лазарете под присмотром Шаифа, который хлопотал вокруг меня и поил какими-то настойками. Сначала я чувствовал себя довольно плохо, но стоило мне полежать пару часов, а так же выпить горячего чаю и перекусить, как мне захотелось приступить к действиям, хотя доктор удерживал меня чуть ли не силой. Мне хотелось не просто действовать, а отомстить!

----

Сабитер, я, Килин, Борей, Мирон и Карадрис (на костылях и в сопровождении врача) стояли в одном из глубочайших винных погребов и озадачено смотрели на дыру в полу, диаметром не меньше трех метров, ведущую в длинный тоннель. Мы уже отправили туда несколько бойцов, но судя по всему, все налетчики уже вылезли оттуда, так что бойцы хотя бы узнают куда ведет туннель.

— Сколько, говоришь, их было? — спросил я Борея.

— Сто семьдесят восемь. Это не считая убежавших, если таковые имеются. — ответил он, осматривая стопки кирпичей, которые ранее прикрывали дыру.

— И вся эта армия пролезла через эту дырку? — удивленно спросил я.

— Других мест нарушения периметра мы не нашли. Похоже, они сидели в этом погребе и выжидали ночи, после чего начали организованно нападать. Сначала мощный взрыв, потом первый этаж, затем второй и третий. Бомба на первом, бомба на третьем, закрепились в восточном крыле и отправились вниз.

— Да, вот только делали они это как-то не слаженно, — сказал Сабитер. — Мы уже сумели организовать патрули, как взорвалась бомба у казарм, а бомба на западной лестнице и вовсе подорвалась случайно, когда пятый отряд начал обстреливать террористов с лестницы.

— Террористы? — спросил я.

— Уже допросили нескольких, — ответил Сабитер, сморщившись. — «Сыны Гирея» и еще пара похожих банд.

— И что им здесь было нужно? — спросил Карадрис, отдергивая руку от врача, который хотел померить ему пульс.

— Точно не ясно, но судя по всему, это было то самое нападение, о котором говорил Томпар на совете комендантов. — сказал Сабитер, глядя на меня.

— Вот только он сказал, что эти ублюдки не нападут на алькасары! — огрызнулся я.

— Скорее всего, он просто предположил.

— Ладно, разберемся, — сказал я, подходя к дыре и заглядывая внутрь. — Значит, они вылезли отсюда, а потом начали действовать. Взорвали лестницу, чтобы блокировать путь из казарм наверх, а потом и сами казармы. Хотя я не совсем понимаю зачем, ведь в казармах толком никого не было, а уничтожение пути на первый этаж ничего не дало, ведь мы с Сабитером просто спустились по веревке…

— Хотели отрезать очевидные пути отхода, после чего закрепится возле хранилища, а так же на первом этаже, тем самым дав очевидную цель для атаки. — перебил меня Борей. — Мы хотели послать отряд в круговую, через внутренний двор, но в казармах было слишком мало солдат — большинство были разделены на патрули и шли по верхним этажам.

— Нам с господином повезло, что мы не встретили сопротивления по пути в подвалы, — сказал Сабитер. — Уверен, что получасом ранее, те коридоры были полны силами противника, и они смогли бы удержать первый этаж западного крыла, будь в том необходимость.

— Но вместо этого, они разбрелись по замку. Зачем? — спросил я.

— Возможно одной из целей были вы? — поднял бровь Мирон.

— Я тоже так подумал, поэтому сразу же направился в ваши покои, но вас там не было. — сказал Сабитер, задумчиво глядя на меня.

— Так или иначе, если бы целью был я, то они направили бы все силы сразу наверх и захватили бы администрацию, но они этого не сделали, — сказал я, пытаясь не акцентировать внимание на том где я шастал (может мою шалость удастся спихнуть на террористов). — Хранилище неплохая цель, и они могли бы организовать там непробиваемую оборону, но и этого они не сделали.

— Могли бы ломануться всей толпой на связующий камень и уничтожить его, но туда пошел только небольшой отряд, — сказал Карадрис. — А вот когда мы организовали оборону возле камня, они начали наступление.

— Странно все это. Кстати, мне одному показалось, что налетчики были словно контужены? — спросил Сабитер, оглядывая нас.

— Верно, — ответил Борей. — Первое время сами же под снаряды лезли, да на мечи прыгали. Потом стали более организованными.

— Вероятно это из-за ментальной бомбы, которую они применили. — произнес Килин.

— Никогда не встречал настолько мощной ментальной волны, — сказал Карадрис и закашлял. Врач было кинулся к нему, но маг опять оттолкнул его, перевел дух и продолжил: — Дикая, яростная, и очень сильная. Я мгновенно потерял сознание, а потом еще долго не мог прийти в себя. До сих пор удивляюсь, как мы вообще удерживали щит у связующего камня. Если бы не флюм-кристаллы, которые мы взяли с собой….

— Не только тебя оглушило, но и почти половину солдат, — сказал Сабитер. — Даже Даглугаль пострадал от этой волны. Похоже террористы нашли новое и очень грозное оружие, но пока оно не может работать направленно. Если они доработают его, то с такими бомбами смогут в течение часа захватить любой алькасар!

— Надо немедленно сообщить в совет комендантов! — затараторил Мирон. — Необходимо срочно создавать защитные системы от этого оружия и…

— Не надо никуда сообщать. Я знаю откуда взрыв. — устало произнес я и все одновременно повернулись в мою сторону. Хоть я и хотел этого избежать, но похоже, выбора нет….

----

— Фектерал Великий, благослови меня… — выдохнул Килин, зайдя в испытательную комнату, где случился мой ночной конфуз.

Я последним зашел в помещение и под моими ногами захрустели осколки резонаторов. Все внутри оставалось таким же разрушенным, как я и запомнил, за исключением того, что расплавленный камень наконец застыл, образуя уродливые подтеки на оплавленных стенах. Многие поглотители осыпались после того как я ушел из камеры, и теперь валялись на полу, словно росшая в пещерах кристаллическая друза, только уродливая и обугленная.

— Я думал, что в Титратале видел самую разрушительную магию в своей жизни, но я ошибался. — сказал Сабитер, удивленно рассматривая осколки поглотителей.

Карадрис тоже был в явном шоке, и не произнес ни слова, пока разглядывал устроенные мной разрушения. Затем он повернулся и злобно уставился на меня.

— Вот поэтому я и говорил чтобы вы не тренировались в одиночку! — злобно зашипел он. — И тем более проводили эксперименты!

— Спасибо, я уже понял. — сказал я, не испытывая особых угрызений совести (разве что за разрушенную комнату).

— Вы думаете это шутки? — зарычал Карадрис, хромая в мою сторону. — Вы легко могли погибнуть! Если бы не поглотители, то мы бы сейчас собирали ваши останки в спичечный коробок!

— Я зарядил резонаторы перед выбросом. — спокойно сказал я.

— И сильно вам это помогло? — рыкнул Карадрис, оглядывая пыль оставшуюся от резонаторов. — На сколько пунктов вы забили канал, ну? На пятьдесят девять?

— Нет, что ты… где-то на сто двадцать…

— ЧТО?! — одновременно воскликнули Килин, Карадрис и Сабитер.

— Я планировал пятьдесят девять, честно! — сказал я, поочередно заглядывая им в глаза — Я все пересчитал трижды, все перепроверил! При пятидесяти девяти выброс произошел бы на семидесяти процентах напряжения канала! Я забрал ровно пятьдесят девять и вдруг…я даже не знаю… флюм словно ожил…

Я в подробностях пересказал все что произошло, после чего вопросительно посмотрел на Карадриса, но тот кажется был в недоумении. Сабитер задумчиво смотрел то на меня, то на причиненные мной разрушения, а вот Килин вынул из кармана блокнот и начал его листать, что-то бормоча себе под нос.

— В общем, — подытожил я. — Если бы не эта… аномалия, то у меня бы все получилось, но что-то пошло не так.

— Я не имею ни малейшего понятия что именно произошло, но если бы я был с вами, то смог бы предотвратить эту катастрофу! — повысил голос Карадрис. — Вы сами чуть не погибли, уничтожили супер современную испытательную комнату, контузили десятки людей с алькасаром в придачу, а еще…

— А еще он спас наши жизни. — громко сказал Сабитер, приковав к себе изумленные взгляды.

Карадрис медленно повернулся к сенешалю:

— Не понял. Что значит спас?

— Подумай сам, — начал говорить Сабитер, прохаживаясь по комнате хрустя осколками. — Никаких систем оповещения не сработало, охрана ничего не заметила, и даже Даглугаль не осознал что в нем находятся посторонние. Если бы наш господин спокойно лежал в кровати, а не пошел проводить свой эксперимент, то налетчики организованной группой заложили бы взрывчатку, подготовили наступление на связующий камень, отправили бы незаметный элитный отряд на седьмой этаж и закрепились бы возле хранилища так, что выбить их оттуда стало бы невозможно! В это время, ты бы дрых в кровати, а все попадающиеся по пути патрули или свидетели были бы убиты.

— Мне кажется, ты немного преувеличиваешь… — буркнул Карадрис неуверенно.

— Разве? Налетчики были очень хорошо вооружены и почти каждый второй имел огнестрельное оружие, которое, в отличие от флюм-вооружения, отлично подходит для узких коридоров, да и бойцы ближнего боя были очень искусны. Да, сначала враги были как контужены, но все из-за ментального взрыва устроенного господином, который не только сильно замедлил и реорганизовал наступление, но и перебудил весь замок, дав нам шанс выжить. Если бы не господин Феликс, то мы не смогли бы вовремя среагировать и к утру весь алькасар превратился бы в могильник.

— Пожалуй, я согласен с Сабитером, — сказал Борей, стоя у выхода. — Пусть ментальный взрыв и неприятен, но он был как сигнал тревоги. Были подняты и организованы все солдаты в замке. Прислуга успела спрятаться. Если бы не взрыв, то солдаты потратили бы много времени просто на поиск групп атакующих.

Карадрис поджал губы и упрямо уставился в пол, а я задумался. Честно говоря, я не уверен что Сабитер полностью прав, но в его словах явно был смысл. Каким-то образом, налетчики незамеченными проникли в Даглугаль, знали где закладывать бомбы, куда идти и что делать. При этом, они выбрали именно эту ночь, когда охраны в патруле было не так много, да и земное оружие… Слишком много совпадений.

— Мне сложно поверить, что начинающий маг смог сделать столь сильный ментальный взрыв, при этом еще и в живых остаться! — сказал в конце концов Карадрис, глядя на Сабитера. — Это попросту невозможно!

Сенешаль обернулся в сторону оплавленной стены и подошел к ней поближе. Вытащив меч, он с силой ударил рукоятью в центр оставленного мной кратера, отчего верхняя корка затвердевшей породы лопнула и осыпалась, обнажив скальное основание. Отколов несколько кусков породы, Сабитер указал на абсолютно круглую дыру, диаметром в несколько сантиметров. Все подошли поближе и уставились на отверстие, но было не понятно насколько глубоко оно уходит. Создав из воздуха маленький светящийся шарик, Сабитер направил его в дырку и тот полетел внутрь, освещая обожженные и оплавленные стенки. Прошло почти двадцать секунд, пока светлячек не достиг конца дыры.

— Теперь кажется более вероятным? — спросил Сабитер, щелчком пальцев заставляя светлячка исчезнуть.

— Поразительно! — прошептал Килин, зачарованно смотрящий в отверстие. — Не просто направленный, но стабильный и концентрированный выброс! Я даже не знаю, можно ли посчитать его силу в анмаках…

— Никогда не видел ничего подобного… — сказал Карадрис, дотрагиваясь до отверстия и проводя по нему пальцем.

— Это все, конечно, прикольно, — громко произнес я. — Ну, то что я герой, всех спас, и вообще создал какой-то там супер-пупер выброс… но может кто-нибудь наконец сможет объяснить, что со мной произошло?

Все взгляды вновь направились на меня. Видимо я задал всех интересующий вопрос.

----

Весь вечер я провел в лаборатории, где подвергся такому количеству анализов и сканирований, что хватит на половину жизни. Под тщательным присмотром магов и Карадриса в частности, я накачивал флюм в свой канал (из-за чего испытывал весьма неприятные ощущения), а потом его резко опустошали и делали какие-то замеры. За эти несколько часов, я вымотался сильнее чем за всю ночную заварушку. В конце концов, Килин вынес вердикт:

— Врожденная тампестазия ментального канала. При определенных условиях, флюм сам начинает притягиваться к каналу и вливаться в него. Механизм активации мне не совсем ясен, но один из методов заключается именно в наполнении ментального канала свыше пятидесяти пяти пунктов.

— Многие маги годами учатся пассивно притягивать флюм ментальным телом, и то не у всех получается. — буркнул Карадрис, рассматривая меня так, словно я любопытная зверушка в зоопарке.

— В отношении господина, это скорее минус, чем плюс, — сказал Килин, наблюдая за показаниями датчиков. — Тампестазия не позволит ему заполнять канал больше чем на пятьдесят пять пунктов, ведь тогда флюм начнет притягиваться к каналу, а устройство импланта не рассчитано на постоянное увеличение концентрации флюма. Из-за этого он и не сработал в тот раз.

— А нечего наполнять канал больше чем нужно! — громко сказал Карадрис, сверля взглядом Килина. — Я сразу сказал, что это плохая идея!

— Но ведь идея хорошая, господин был прав, — ответил Килин, показывая на монитор. — Я лично перепроверил все расчеты, и эффективнее всего использовать именно пятьдесят девять пунктов заполнения канала, просто нужно найти способ как…

— Чтобы он уничтожил еще одну прекрасную испытательную камеру? Ну уж нет!

— Так или иначе, сейчас говорить о чем либо рано, — сказал Килин, садясь рядом со мной. — Понимаете, господин, дегенеративные патологии ментального клапана редко встречаются в одном человеке вместе с синдромом Итетретакса, а уж вместе с тампестазией… пожалуй, вы являетесь единственным человеком в истории с тремя подобными особенностями одновременно.

От его слов мне хотелось сначала заплакать, а потом уничтожить к херам всю лабораторию, но уж явно не чувствовать себя кем-то уникальным. Килин истолковал мое молчание по-своему:

— Практически, ваши тренировки не изменятся и вы все так же сможете пользоваться ментализмом и осуществлять выбросы, но при этом, мы сможем проводить удивительные эксперименты с вашим ментальным телом, испытывая его возможности и пересекая факторы самыми неожиданными образами. То что вы выжили после приступа тампестазии, говорит о невероятно сильном ментальном теле и мощных защитных реакциях, а значит, мы не сможем причинить вам вред, так что…

— Господин, — громко прервал его Сабитер. — Килин хочет сказать, что вам стоит учиться по тем же методам, что и раньше, но со временем, у вас могут открыться не просто уникальные, но и невероятно разрушительные способности, с которыми нужно быть очень осторожным. Разумеется, это будет накладывать на вас определенные ограничения, но с этим ничего не поделать.

От слов Сабитера мне лучше не стало, так что я просто грустно кивнул. То есть, если обычный маг это что-то вроде набора инструментов, где есть всего понемногу, то я эдакий отбойный молоток — расхреначит все, но кроме разрушений больше ничего не может. Незавидная доля, скажу я вам…

Сабитер подошел поближе и заглянул мне в глаза:

— Господин, я понимаю что вы чувствуете, но не все так плохо. Со временем мы наверняка найдем способы иного применения ваших особенностей, не только в виде выбросов. А остальное можно с лихвой заменить приемами ментализма.

— Вот только для этого я должен костьми лечь на тренировках?! — произнес я. — Лучше уж я был обычным заурядным магом.

— Может и лучше, а может и нет. Иногда не все зависит от нас, господин. Если вы сделали окончательный выбор в отношении своего магического пути, то вы пройдете этот путь, а мы вам поможем. — проникновенно сказал Сабитер

Килин энергично закивал, а вот Карадрис просто мрачно кивнул — он все еще дулся из-за того, что я нарушил его указ не тренироваться в одиночку, и никак не мог принять, что своим проступком я спас весь Даглугаль.

Встав с кушетки, я подошел к монитору и уставился на показания сканера. Значит вот какой я маг — огромный разрушительный потенциал с ментальными способностями, но не способный даже на малейшее созидание с использованием флюма.

Как же я надеюсь, что с ментализмом у меня не будет таких проблем как с кумуляцией.

----

Чтобы отвлечься от негативных мыслей, я сосредоточился на расследовании нападения на алькасар, но чем больше мы узнавали, тем больше возникало вопросов. Например, никто не мог понять, откуда у террористов больше восьмидесяти единиц земного оружия. Или как они умудрились сделать подкоп так, что никто не заметил. Все эти загадки меня совсем не устраивали, поэтому, я созвал всех своих приближенных и наказал использовать любые средства чтобы расследовать происшествие.

— Наймите лучших сыщиков, магов, ученых, кого угодно! Угрожайте, подкупайте, пытайте… хотя не, пытать только террористов… в общем, расспрашивайте всех кого не попадая, свяжитесь с другими алькасарами, торговцами, барыгами, да хоть с бандитами! Я должен узнать как произошло нападение на Даглугаль во всех подробностях и как можно скорее, и плевать сколько ресурсов на это потребуется! Всем понятно? — грозно говорил я, разглядывая лица советников и следователей.

Кажется, мое напутствие подействовало, особенно учитывая как люди ломанулись на выход после моих слов, так что, я решил взять небольшой отдых. Сначала я хотел прошвырнуться по злачным местам (которых в одном только Иригале было предостаточно), но передумал и решил просто напиться у себя в покоях. Стоило мне откупорить бутылку выдержанной хелаги, как я заткнул пробку обратно. Нет, не хочу. Но тогда чего же я хочу?

Сев на пол, я погрузился в медитацию, желая комплексно структурировать всю кашу, творившуюся у меня в голове. Я сразу откинул мысли о расследовании и сосредоточился на нападении в целом. Оно было очень хорошо организованным. Враги были вооружены до зубов и неплохо натренированы. Они знали расположение помещений и у них был четкий план. Если бы не устроенный мной ментальный взрыв, то налетчики наверняка добились бы своего. Даже если все солдаты Даглугаля были бы подняты по тревоге, то благополучный исход был бы маловероятен. Даглугаль бы лишился связующего камня, а большая часть его жителей были бы мертвы. Цель операции была ясна — уничтожение Даглугаля. Но вот зачем? Если террористы смогут уничтожить целый алькасар, да еще и так изобретательно, то посеяли бы панику среди остальных комендантов. Все станут не доверять друг другу, торговля бы рухнула, а об организованном противостоянии «сынам Гирея» можно было бы забыть.

Где-то в глубине души, я подозревал, что тут наверняка замешана политика. В случае уничтожения алькасара, королевства бы не особо пострадали, но вот резкое затворничество всех комендантов разом вызвало бы сильный диссонанс. В Гритентеле вряд ли что-то поменялось бы, как и в Кхантале, разве что наместники стали бы еще более наглыми. На счет Наблахира не уверен, а вот Лепенгаль пострадает очень сильно — основа торговли королевства заложена именно через алькасары. Предположим, что «сыны Гирея» действовали по собственной инициативе, но тогда в чем их конечная цель? Анархия? Сепаратизм? Революция? Как-то не совсем логично. Но вот если «сыны» действовали по чьему-то указанию, то все становилось более логично. Самым явным кандидатом на организатора являлся Наблахир, но опять же, в чем смысл? Утереть нос Лепенгалю? Увеличить давление на Кхантал? Расширить власть? Гадать можно было бесконечно, но доказательств нет. Нужно ждать конца расследования.

Надо подумать о чем нибудь другом. Абстрагироваться…

После нападения, Карадрис и Сабитер довольно быстро пришли в норму и смогли пользоваться магией уже на следующий день, что нельзя сказать про выживших магов — им пришлось очень тяжело, а восстановление займет несколько недель. Физические же травмы потихоньку исцелялись и многим солдатам повезло получить легкие ранения, но вот пятеро солдат наверняка станут инвалидами. Среди них оказался и охранник, который сопровождал меня в начале нападения — в последующем сражении ему взрывом оторвало ногу, и теперь он собирался уехать к родным на север Лепенгаля. Эта новость меня очень расстроила, в основном потому, что я думал наградить и повысить его, но теперь, я вряд ли еще раз увижу его. Так он мне и сказал, когда я пришел навестить его в лазарет — даже если ему поставят современный протез, он все равно вряд ли вернется в Даглугаль. Тогда же, я наконец узнал его имя — Зилдран. Я от всей души пожелал ему удачи на новом месте и скорейшего выздоровления.

Травмы, которые я получил во время нападения, довольно быстро зажили, в том числе и ментальные, но, как я и боялся, мое психологическое состояние ухудшилось. Каждую ночь мне снились кошмары, а просыпался я весь в поту и дрожа с головы до ног, словно только что искупался в проруби. Чаще всего мне снился первый убитый мной человек — он приходил во снах и его отрубленная голова осуждающе смотрела на меня, а губы пытались что-то произнести, но я не слышал слов. Иногда он исчезал, и я оставался один, в полной темноте, а затем меня окружали ходячие мертвецы, пытаясь схватить своими пальцами, а я бежал от них без оглядки, пока с криком не просыпался. Даже бодрствуя, мне иногда мерещилось перекошенное лицо убитого налетчика, но спустя секунду оно исчезало и мне приходилось подавлять растущую в груди панику. Странно, но второй убитый мной человек мне не снился. Видимо, его смерть не так уж и повлияла на меня, или я просто хуже ее помнил.

Шаиф выписал мне успокоительное, что позволило спать практически без сновидений, но чувствовал я себя все равно плохо. Умом я понимал, что убил из самозащиты, и что если бы я не сделал этого, то был бы мертв. К тому же, я убил террориста, а значит уже не должен испытывать муки совести. Умом понимал, но вот сердце говорило, что я совершил ужасный поступок, запятнал себя. Я пошел против своих принципов, против своего воспитания и мне было тяжело это осознать. Возможно, во мне просто нет той моральной твердости чтобы убивать и не испытывать угрызения совести.

Все мои помощники пытались помочь мне советом, но это только сильнее вгоняло меня в депрессию. Я чувствовал себя разбитым, несчастным и сломленным.

Однажды, возвращаясь с очередного приема у Шаифа, я решил прогуляться по внутренним дворам и встретил лейтенанта Хатла, того самого, который командовал отрядом спускающимся по восточной лестнице и участвующий в контратаке. В ту ночь он потерял много бойцов и сам был серьезно ранен, а сейчас проходил реабилитацию, поэтому временно отошел от службы. Он одиноко сидел на лавочке во внутреннем дворике под сенью деревьев. Я поздоровался, присел рядом с ним и закурил (впервые за месяц).

— Как у тебя дела? — спросил я Хатла.

— Иду на поправку, господин. Шаиф говорит, что через пару месяцев я смогу вернуться в строй.

— Это хорошие новости. Я рад за тебя.

Некоторое время сидели молча. Докурив, я уже было думал уходить, как Хатл заговорил:

— Я слышал, что у вас проблемы морального характера, господин. Это правда?

— Есть немного, — сказал я, поколебавшись. — До той ночи я никогда не убивал.

— Понятно. У многих бывает подобная проблема, господин. Некоторым становится лучше со временем, другие ходят к магам или врачам, а есть те, кто очень долго не может смириться.

— А как было у тебя, Хатл? — спросил я, внимательно наблюдая за ним.

— У меня? Почти так же как у вас, — хохотнул Хатл и откинулся на спинку скамейки. — Я пошел в армию потому что не хотел становится кожевником как отец, и вообще не хотел быть обычным лабром. Я впервые убил во время патруля, когда наш отряд наткнулся на браконьеров, охотившихся на брутомирских лисиц. Мы хотели их арестовать, но браконьеры не захотели по-хорошему, и открыли стрельбу из арбалетов. Двое наших погибло сразу, а остальные бросились в ближний бой. Я дрался с одним парнем, молодым совсем, и видел в его глазах ярость и сильнейшее желание пустить мне кровь. Он не желал сдаваться и готов был убить, а я всего лишь хотел выполнить свою работу и вернуться домой к семье. Когда браконьер открылся, я проткнул его мечом, после чего сразу бросился помогать остальным. Когда все было кончено, тот парень был уже мертв. Истек кровью. Его глаза еще долго мне снились.

— И как ты с этим справился? — тихо спросил я.

— Просто понял, что сделал все правильно. Может браконьер и не заслуживал смерти, но если он хочет убить тебя, то попросту не оставляет тебе выбора. Либо ты, либо он, — Хатл сплюнул на землю и горько усмехнулся. — В тот день, я так и не смог уснуть и все думал о том, что возможно, лишил кого-то кормильца. Даже если у него не было жены и детей, то он ведь был чьим-то сыном. На следующий день браконьеров опознали, и выяснилось, что за душой того парня было двое зарезанных женщин и он объявлен в розыск в Лепенгале. Вот тогда-то я и понял, что все сделал правильно.

— А если бы он был простым браконьером а не убийцей, то что тогда?

— Не знаю, господин. Правда. Я убил множество людей и некоторые из них точно не заслуживали смерти. Например, во время подавления беспорядков в шахтерском поселке, мне пришлось убить двоих напавших на меня работяг, хотя они были обычными крестьянами, но обезумели от ненависти к своим работодателям. Снились ли мне эти крестьяне? Снились. Но я просто выполнил свою работу. Если бы не их смерть, то был бы мертв я, и только духи знают сколько жизней я бы не спас, будь я сейчас мертв.

Еще некоторое время мы сидели молча, но потом Хатл извинился и отправился на обед, а я продолжил размышлять сидя на скамейке. Тогда его философия показалась мне слишком простой и прагматичной, но сейчас, сидя у себя в комнате и медитируя, я уже так не считал. Если бы я тогда не убил этих двух налетчиков, то бой продолжился бы, и возможно, я бы погиб, а значит не подал бы идею о статуях, и связующий камень был бы уничтожен. В каком-то смысле, смерть этих двоих послужила благому делу. Может быть сказано слишком самонадеянно, но лучше думать так, чем мучиться от непонятной моральной дилеммы — даже если бы я никого не спас, то убитые мной явно были небезгрешны и не задумываясь вырезали бы весь алькасар, будь у них такая возможность. А значит, я все сделал правильно. Выполнил свою работу. Защитил свой алькасар. Наверняка меня еще долго будут мучить кошмары, но теперь, я хотя бы мог утешать себя тем, что поступил так, как должен был поступить.

Оставалась еще одна загадка, которая не давала мне покоя, но почему-то не воспринималась серьезно другими анкульцами — устроенный мной ментальный взрыв. Я был достаточно упрям и самоуверен, чтобы совершить подобный поступок, но вот сделать это именно в ту ночь, когда террористы хотели уничтожить Даглугаль? Сабитер прав — если бы не мой взрыв, то вряд ли бы алькасар уцелел. Но как называть тот факт, что я устроил его именно в этот день? Совпадение? Случайность? Судьба? А может быть, предчувствие? Я помнил, что проснулся от кошмара… Неужели это был какой-то знак подсознания? А может быть, у меня есть способность предчувствовать неприятности? Чем дольше я об этом размышлял, тем больше приходил к выводу, что рассуждать бессмысленно. Как говорится, на все воля духов.

• «
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• 12
• 13
• »