Помимо меня, нападению подверглись еще шесть комендантов покидающих крепость. Четверо сумели отбиться без особого труда, в основном благодаря взятой с собой охране. Еще один умудрился потерять в бою всю свиту, но выжил, при этом, уничтожив своей магией целый акр леса вместе с нападающими. А вот одному коменданту из Кхантала повезло меньше — шальной выстрел из флюм-винтовки попал в двигатель автомобиля и взрывом коменданту оторвало ногу почти до самого паха. Каким-то чудом он умудрился выжить, но потерял очень много крови и вряд ли в скором времени оправится.
Самое ужасное, что все могло быть гораздо хуже. Группы зачистки, состоявшие из охраны крепости и личной свиты комендантов, отправились на поиски сбежавших террористов и встретили жестокое сопротивление. Преступники сделали засады на всех дорогах ведущих из крепости, а значит, всего было тринадцать хорошо вооруженных групп, в среднем по двадцать пять человек каждая. Фактически, для нападения на комендантов террористы прислали небольшую армию. Благо хоть магов среди них не было, иначе все могло бы кончится весьма плачевно.
Я думал что расследование, которое началось в тот же день, затянется на недели или даже месяцы, но видимо комендантам таки не понравилось, что кто-то попытался продырявить их шкуры, поэтому какие-то результаты были уже спустя сутки. Налетчики были из различных банд, но в основном это были члены «сынов Гирея» — экстремистской организации, которую долго никто не принимал всерьез, но которой (какой сюрприз!) заинтересовались все кому не лень, стоило ей организовать покушения на комендантов. Резко развилась бурная (и, на мой взгляд, абсолютно бессмысленная) деятельность по поимке преступников, но организаторов так и не удалось найти даже спустя две недели активных поисков.
Видимо, коменданты только и ждали чего-то подобного, чтобы приступить к активным действиям, но вот что мешало начать действовать раньше, но чуть мене активно? Боязнь потерять деньги? Я бы сказал, что ситуация вполне типична для людей, но это ведь не простые люди, а анкульцы! Или мозги комендантов с Земли все же отличаются от истинно анкульских? Но ведь не все коменданты были землянами… В чем же тогда проблема? Ответов на эти вопросы у меня не было, но я очень надеялся, что вскоре их узнаю.
Первую неделю после нападения я был взволнован и рассержен, тщательно следил за расследованием и изучал историю «сынов Гирея». Сначала, я даже не мог понять в чем смысл существования этих террористов. Объединение единомышленников? Сепаратизм? Подготовка к революции? Сам по себе факт существования такой организации не особо совпадал с моими представлениями об Анкуле и его жителях, так что мне пришлось трясти Мирона, ведь он мне сам рассказывал про то, что революционных настроений на планете было не так уж много. Оказалось, что «печальные исключения» все же бывают, и существование «сынов Гирея» тому доказательство.
Организация появилась около тридцати лет назад буквально из ниоткуда — все было тихо и спокойно, как вдруг, в разных частях Анкула появились люди, которые начали выступать против правления духов и комендантов. На самом деле, на Анкуле всегда были антимагически настроенные люди в том или ином количестве, но это никогда не уходило за границы типичных стереотипов или фобий, но именно «сыны Гирея» стали открыто и без стеснения говорить о магах и духах как о неком вселенском зле, при этом, как оказалось, нашли довольно много сторонников. Я никак не мог понять, почему раньше я ничего не знал о подобных прецедентах, но оказалось, что о «сынах Гирея» вообще мало кто знает — в газетах про них никто не писал, любая пропаганда сразу резалась на корню, а мелкие налеты и раньше происходили, в основном из-за небольших банд, семейных разборок и локальных междоусобиц. Фактически, «сынов Гирея» попросту зацензурили, но при этом, сами террористы достаточно легко находили сторонников. Предполагается, что всему виной было сарафанное радио — кум сказал свату что маги плохие, сват сказал об этом сестре, сестра сказала подруге, а уж подруга сказала одному из «сынов», но я не совсем в это верил. Возможно, что антимагические настроения среди лабров были гораздо сильнее, чем кажется на первый взгляд. Если это так, то какого хрена это все скрывают и ничего с этим не делают?
Причины нападения были не вполне ясны — уничтожение коменданта ввергло бы его алькасар во временную стагнацию, а уж если погибнет сразу несколько комендантов, то последствия были бы непредсказуемы. Но какой в этом смысл? Так появиться больше возможностей для вербовки? Или тут дело в простой ненависти к магам?
Непонятен был и сам факт нападения. Неужели они и в правду думали, что такими силами смогут уничтожить нескольких комендантов? Да, одному коменданту из Кхантала не повезло, да и нам с Сабитером пришлось не сладко, но остальные-то коменданты справились с налетчиками без проблем! Неужели нападающие переоценили свои силы? Или просто надеялись на удачу? Или проводили демонстрацию силы? А может быть и все сразу, а это значит, что в скором времени наверняка произойдет еще одно нападение, во время которого фанатики учтут свои ошибки.
Пока шло расследование, я не особо задумывался о том, что совсем недавно был на волосок от смерти. Когда горячка немного поутихла, а вопросов стало больше чем ответов, я вновь стал заниматься привычной рутиной типа тренировок или чтения, но быстро заметил, что со мной твориться что-то неладное. Я стал забывчивым и нервным, хуже понимал прочитанную информацию, а на тренировках с оружием стал чаще совершать ошибки и пропускать удары. Любой резкий звук заставлял мое сердце биться быстрее и начать озираться по сторонам. По нескольку раз в день я ловил себя на том, что сижу уставившись в одну точку. Вечером я долго не мог уснуть, хотя дико уставал за день, а на утро чувствовал себя еще более уставшим.
Я не совсем понимал что со мной происходит, и хотел попробовать справится самостоятельно с помощью медитации и сокращения тренировок, но ничего не помогало. Более того, во время медитации я понял, что отчетливо слышу шепот Даглугаля, который неожиданно стал каким-то… напряженным. Будто мое беспокойство передалось алькасару и он тоже стал нервничать. Это было очень странное ощущение и оно вызывало у меня еще больше беспокойства.
В какой-то момент, меня стали мучить кошмары, и я по несколько раз за ночь просыпался в холодном поту и с дико колотящимся сердцем, так что я решил больше не медлить и отправился к Шаифу. Доктор выписал мне успокоительное, которое за несколько дней помогло избавится от кошмаров и нервозности, но совершенно не прибавило уверенности в себе.
Все чаще я медитировал у себя в комнате, стараясь обрести душевное равновесие, но все было без толку. Тогда я стал анализировать момент нападения и попытался сформулировать что именно меня беспокоит. Если бы у меня было больше охраны, то я чувствовал бы себя лучше? Вряд ли. А если бы противники сразу вступили в ближний бой, то смог бы я защититься? Не думаю. Может вообще не стоило ездить на совет? Тогда я бы слыл затворником, да и новости о покушении на комендантов дали бы повод для беспокойства.
Все что я мог делать во время покушения, так это стоять под щитом Сабитера и ждать когда все закончится. Я не мог защитить себя, и полагался только на своего сенешаля. Я не мог участвовать в битве. Я был слаб и уязвим. И это меня не устраивает! Я пол жизни ныкался по норам и старался избегать неприятностей, но в конце концов, они загонят тебя в угол. И ты должен быть к этому готов, но я готов не был! Пора это исправить.
Поняв причину своего беспокойства, я хотел было сразу приступить к действиям, но не знал с чего начать, так что обратился к Сабитеру, который посоветовал мне сосредоточится на отработке стандартных боевых приемов с мечом и тренироватсья с оружием дальнего боя, что мы и начали делать в тот же вечер. Мне хоть и нравились луки и арбалеты, но они были не очень практичными, так что я стал тренироваться с флюм-оружием.
Винтовка, из которой мне «посчастливилось» пострелять во время покушения, была всего лишь облегченной модификацией и практически не имела отдачи, но отстреляв в тире пару обойм (а точнее кристаллов), я был не особо впечатлён — скорострельность хорошая, но убойная сила небольшая. Флюм-пистолеты были компактны и убойны, но медленно перезаряжались, а автоматическому карабину явно не хватало точности. Зато тяжелая флюм-винтовка старого образца меня очень порадовала — красный энергетический снаряд попал почти точно в центр деревянной мишени и разнес ее в клочья, при этом проделав приличных размеров дырку в кирпичной стене позади мишени. Сделав пару десятков выстрелов, я понял, что размер винтовки все же великоват, так что мой выбор пал на охотничью полуавтоматическую модификацию, с более коротким стволом. Через пару дней я полностью привык к оружию и теперь мог с пятидесяти метров без особых усилий положить пять снарядов подряд ровно в центр мишени.
На тренировках ближнего боя Сабитер стал больше времени уделять отработке ударов и блоков, заставляя меня повторять каждое движение сотни раз. Некоторые приемы давались мне с большим трудом, особенно обратный выпад с шагом назад после выполненного блока, но я упорно тренировался и в конце концов, смог выполнить прием практически идеально три раза подряд. Я настолько обрадовался этому достижению, что умудрился пропустить пару ощутимых ударов в корпус, так что я быстро выбросил все мысли из головы и продолжил работать с мечом.
Дабы я мог почувствовать себя в большей безопасности, Сабитер умудрился где-то раздобыть генератор локального защитного поля, в виде тяжелого кулона на цепочке. При активации, эта штука генерировала довольно крепкий энергетический щит вокруг носителя и в течении минуты защищала от летящих снарядов. Правда, чем мощнее энергия и скорость снаряда, тем больше флюма тратил кулон, но это не имело столь большого значения, все равно штука была крутая и полезная! Более того, флюм-конструкт внутри кулона был настроен на обнаружение флюм-снарядов и автоматически активировал щит в случае магического нападения. Сабитер продемонстрировал эту способность кулона, кинув в меня маленький огненный шар, который с шипением взорвался о резко появившуюся вокруг меня голубоватую сферу. Я был впечатлен, но от неожиданности чуть не наделал в штаны, поэтому попросил Сабитера больше так не экспериментировать (жаль без мата не смог).
Тренировки хорошо помогали отвлечься от плохих мыслей и с каждым днем я чувствовал себя более уверенней, но иногда мыслями все равно возвращался к покушению. Если бы не Сабитер со своей магией, то я был бы уже мертв. Фехтование, дальнобойное оружие и защитный кулон это конечно хорошо, но они вряд ли спасут от повторного покушения. А что если Сабитера не окажется рядом? Пожалуй, настало время наконец сделать то, о чем я мечтал с своего самого первого дня на Анкуле — научится магии.
В глубине души я надеялся что Сабитер начнет меня обучать, ведь он уже учил меня драться, но оказалось, что не все так просто.
— Одно дело фехтование, но магия является гораздо более тонким искусством и я не знаю как вам его преподать. — сказал Сабитер, после очередной тренировки с мечом.
— Но ведь ты владеешь магией, а значит сможешь научить и меня. — произнес я, растирая ноющие мышцы.
— Меня никто не обучал, господин, так что я не знаю как это делается. Я был создан с уже встроенными способностями.
До меня не сразу дошел смысл сказанного, так что я просто кивнул, но уже через несколько секунд воскликнул:
— В смысле? Что значит «создан»?
— Меня создали духи с помощью магии. Когда предыдущий сенешаль Даглугаля погиб, они взяли его плоть и сваяли меня, более лучшую версию предыдущего сенешаля. Во мне заложены определенные программы и манеры поведения, делающие из меня идеального сенешаля для алькасара и позволяющие гарантировать полное подчинение коменданту. Точно так же появились на свет и другие сенешали.
— Э-э-э… — я немного опешил от такой информации. — То есть, ты что-то вроде голема?
— Нет. Я такой же человек как и все остальные, но вместо того чтобы долгое время расти и развиваться, меня создали по уже имеющемуся идеальному образу, дополненному в соответствии с спецификой окружения. Таким образом исключается вероятность мутаций или психологических отклонений, которые могут произойти в процессе естественного рождения и взросления.
— Но ведь сенешали разных алькасаров не одинаковые, верно? — спросил я, вспоминая мрачного и молчаливого Цестина.
— Внешний облик и физиология изначально разная. Так же различна психология, поскольку со временем мы имеем различный жизненный опыт, и еще ряд второстепенных параметров. Но магическая сила, основные навыки и знания, устои, эмоциональный план и поведенческие программы у сенешалей изначально одинаковы. При слиянии с алькасаром появляются основные различия, поскольку мы впитываем еще и ментальный облик алькасара. Фактически, я являюсь отражением сущности Даглугаля.
— То есть, ты тоже ментально связан с Даглугалем? Но тогда зачем нужен комендант?
— Моя связь с Даглугалем ограничивается копированием его ментальных особенностей, а у вас же с ним полноценная ментальная связь. Сенешали довольно предсказуемы, логичны и действуют по определенным инструкциям, в то время как коменданты импульсивны, творчески и разносторонни, так что, в каком-то смысле, мы с вами дополняем друг друга. Если комендант это аватар алькасара, то сенешаль является его внутренним голосом.
Не сказал бы, что я до конца понял аналогию Сабитера, но решил не уточнять, поскольку полной информации по нюансам ментального устройства алькасара все равно не найти, а абстрактных рассуждений достаточно и в книгах. Интересно, каково это — уметь делать определенные вещи, но не знать как ты это делаешь? Причем Сабитер ведь прекрасно знал как работает флюм и магия, но вот рассказать об этом мог только в общих чертах, поскольку никогда не чувствовал тех нюансов, которые переживают начинающие маги. Так или иначе, выбора у меня особо не было, так что я пошел к Карадрису.
С момента нашего с ним знакомства прошло довольно много времени, но по нормальному мы так ни разу и не общались. Я не знал как он отреагирует на мою просьбу, но что-то мне подсказывало, что мне еще придется его поуговаривать. Разумеется, был еще вариант с Изерданом, который на совете комендантов предлагал мне обучаться в Зиртенале, но мне бы не хотелось ездить к черту на кулички всякий раз, как мне захочется попрактиковаться в магии, да и надолго оставлять Даглугаль я тоже не хотел.
Я надеялся встретить Карадриса где-нибудь в коридоре, но понял, что вообще не знаю чем маг занимается в свободное время (хотя, что он делает в рабочее время я тоже понятия не имел), так что пришлось идти прямиком в его личные покои. Найдя нужную дверь по нацарапанным на ней характерным магическим символам, я застыл на месте и задумался. Обычно я репетировал подобные разговоры, но сейчас почему-то этого не сделал. Да ладно, разберемся в процессе!
Карадрис открыл дверь через несколько секунд после моего стука. Он был одет в свой обыденный кожаный плащ, поверх легкого костюма из коричневой ткани. Интересно, спит он тоже в плаще?
— Здравствуйте, господин. Чем обязан? — спросил Карадрис, не особо удивленный моим визитом.
— Я бы хотел с тобой поговорить, — сказал я, пытаясь через его плечо разглядеть интерьер комнаты. — Можно войти?
Вместо ответа, он просто вышел в коридор и закрыл дверь. Сложив руки за спиной, он молча стал буравить меня взглядом. Я немного прифигел, но быстро взял себя в руки:
— Так… Я бы хотел попросить тебя кое о чем…
— Обучить вас магии? — сказал Карадрис, продолжая неотрывно смотреть на меня.
— Э-э-э, да. Именно.
— Я знал, что вы в конце концов не выдержите и сами придете ко мне. Мой ответ — нет! Вы еще не готовы.
— Что значит не готов? — ошарашенно воскликнул я. — Килин ведь сказал…
— Килин может говорить все что угодно, но он не видит ваше ментальное тело так как я. Вы способны начать обучение, но полностью раскрыть ваш потенциал можно будет только если повременить с тренировками хотя бы на три месяца. — сверкнув глазами сказал Карадрис.
— Три месяца? Но это много!
— Зато для вас это будет наилучшим временем для начала тренировок. Я знаю о чем говорю.
Я не мог поверить своим ушам. Конечно, я не особо понимал в магии и не мог знать таких тонкостей, но где-то внутри меня возникло стойкое чувство, что Карадрис просто хочет максимально оттянуть начало совместных тренировок. Черт, да что с ним не так?
Посмотрев на меня еще несколько секунд, Карадрис покачал головой и положил руку на дверную ручку.
— Я говорил с Изерданом, — резко произнес я. — и он предложил мне обучаться в Зиртенале.
Карадрис обернулся и заглянул мне прямо в глаза. В этот момент, я испытал странное ощущение, будто легкий ветерок подул мне прямо в лицо, а в затылке появилась небольшая тяжесть. Пару месяцев назад, Сабитер сказал что мое сознание стало гораздо более закрытым и «тихим», а значит просто так прочитать мои мысли уже не получится, но если маг захочет, то он может «проникнуть» в сознание человека и прочесть большинство мыслей без особого труда. Тогда Сабитер спросил моего разрешения продемонстрировать как это работает, после чего в красках рассказал, как я периодически фантазирую о том, что бы сделал оказавшись наедине с некоторыми симпатичными служанками. В тот момент, помимо смущения, я почувствовал такое-же странное дуновение ветерка и дискомфорт в затылке.
Похоже Карадрис не выдержал и решил проверить не вру ли я. Вместо того чтобы сопротивляться или выстраивать мысленные стены (что, как оказалось, не очень-то эффективно), я в подробностях представил наш с Изерданом разговор на совете комендантов.
— Вряд ли вы на это пойдете, — наконец сказал Карадрис. — А даже если решитесь, то могу заверить, что в Зиртенале вас не смогут обучить так же хорошо как я. Быть может, мои методы обучения и не очень одобряются, но они гораздо эффективнее стандартных.
— И что это за методы? Бить провинившихся учеников палкой по лицу? — с сарказмом выпалил я.
— До такого редко доходит. — с улыбкой произнес Карадрис.
Надо же, а я думал что он не умеет улыбаться.
Карадрис открыл дверь в свою комнату и уже собирался войти, как я выпалил:
— Во время покушения я был абсолютно беспомощен! Я смотрел как Сабитер защищает меня, но больше я ничего не мог поделать! То что мы выжили в том бою можно назвать чудом, но я больше не хочу испытывать ничего подобного, понимаешь!? Если на меня решаться напасть, то я хочу дать отпор, а уж если погибну, то умру с осознанием того, что я сделал все что в моих силах, а не просто сидел за спиной охраны и трясся от страха!
— Ваших тренировок с оружием вполне достаточно для самозащиты. — сказал Карадрис захлопывая передо мной дверь.
— Нихрена не достаточно! Если бы не магия Сабитера, то я уже был бы мертв! Ты думаешь, что владение мечем или винтовкой защитит меня от толпы фанатиков?!
Ответа не последовало, и я со злости сплюнул на пол. Мне хотелось сказать еще хоть один убедительный аргумент, но вряд ли что-то сможет переубедить этого упертого мула.
— Я знаю что ты недолюбливаешь меня из-за того, что предыдущие коменданты были дерьмовыми, но это ведь не значит что я такой же! — в отчаянии воскликнул я. — Я ведь изо всех сил стараюсь быть лучше их, но какой в этом смысл, если в конце концов я буду мертв из-за того, что не смог защитить себя!?
Тишина.
— Ладно. Надеюсь что ты будешь счастлив на моих похоронах, а когда на мое место придет очередной Джамел, который уж точно разрушит Даглугаль до основания, то ты поймешь что я был не так уж и плох! — со злостью крикнул я, и пошел к выходу.
Мне было тошно от того, что я кричу под дверью своего подчиненного, будто глупый подросток под балконом возлюбленной. Наверное, я мог бы приказать ему учить меня, но вряд ли из этого выйдет что-то дельное. Похоже у меня на самом деле нет выбора и придется ехать в Зиртеналь (там хоть охрана есть). Либо же, мне придется три месяца сидеть в Даглугале и надеяться, что никто не захочет меня прикончить, швырнув энергетический шар мне в окно.
Не дойдя до лестницы пары метров, я услышал голос Карадриса:
— Постойте.
Оглянувшись, я увидел что он стоит посреди коридора и напряженно о чем-то думает.
— Хорошо, вы меня убедили, — сказал он, смотря мне в глаза. — Завтра я начну ваше обучение, но не думайте что за пару недель вы научитесь создавать огонь из воздуха или владеть телекинезом! Овладение флюм-кумуляцией долгий и постепенный процесс, а любая спешка может привести к печальным последствиям. Начнем с теории и основ манипулирования флюмом, но к настоящим тренировкам приступим не раньше чем через три месяца!
Я облегченно выдохнул — что же, это лучше чем ничего. Где-то в глубине души я все же надеялся, что смогу овладеть некоторыми приемами достаточно быстро, но ничего не поделаешь. Надеюсь, что в обучении Карадрис окажется хотя бы в половину настолько хорош как о нем говорят.
----
На следующий день, Карадрис повел меня в одну из свободных комнат на первом этаже, где уже стояло несколько столов и стульев, а одну из стен занимала вполне привычная на вид зеленоватая письменная доска. Сев за стол, я наблюдал, как он выводит мелом какие-то слова на сагиниме и я пожалел что не взял с собой лупу-переводчик — хоть я и выучил почти весь анкульский алфавит, но читал все равно очень плохо, а сложные слова не всегда мог произнести даже по слогам.
Закончив писать, Карадрис повернулся и заговорил:
— Перед тем как мы начнем, я хочу кое-что прояснить. Я привык заниматься со своими учениками определенным образом, и не собираюсь менять своих привычек, так что запомните, что во время наших занятий вы перестаете быть моим комендантом и становитесь обычным учеником. Я не потерплю приказов, дерзости или насмешек, а если вы все же позволите себе подобное поведение, то можете сразу же паковать вещи и отправляться на обучение в Зиртеналь, поскольку я вас обучать больше не буду! Вы согласны на такие условия?
— Согласен. — сказал я, мысленно молясь о том, чтобы мне не пришлось пожалеть об этом.
— Отлично. Сейчас мы приступим к теоретической части обучения, и я настоятельно рекомендую вам законспектировать все что я скажу, — Карадрис махнул рукой, и из стоящего в углу ящика вылетело несколько листов бумаги и пара карандашей. Зависнув прямо перед моим лицом, они медленно опустились на стол. — После занятия, я дам вам список литературы, которую вам стоит изучить для лучшего понимания процессов.
Я кивнул, взял в руку карандаш и приготовился писать.
— Итак… — Карадрис ткнул пальцем в одно из написанных на доске слов. — Магия — это архаичный термин, и зовется так по недоразумению, ибо большинство людей не могут понять нюансы использования флюма, а потому им проще назвать это магией. На самом деле, все проявления магии это не колдовство, мистика или эзотерика. Это наука! Четкая, последовательная, понятная и опасная наука, которая не терпит спешки и приблизительности. Все процессы просты и естественны, а потерянные после восстания Гирея знания о них до сих пор не восстановлены из-за того, что мы стали принимать магию как должное, не пытаясь заново разобраться в ее тайнах. Магия сделала нас просвещенными, и она же сделала нас невежественными.
Я тщательно записывал каждое его слово, одновременно пытаясь осознать информацию. Неужели, в какой-то момент маги стали использовать свою силу совершенно не задумываясь о ее природе? Означает ли это, что анкульцы в какой-то степени выродились, по сравнению со своими далекими предками? Надо будет поспрашивать Мирона об этом.
— В основе магического искусства лежат три дисциплины: ментализм, флюм-кумуляция и силовые знаки. Много тысяч лет назад, люди имеющие эсперфиз научились подсознательно управлять накопленным внутренним флюмом, став первыми в истории менталистами. Со временем, у людей получилось расширить границы восприятия, что позволило в полной мере чувствовать струящийся вокруг флюм, а позже и управлять им, таким образом создав основы флюм-кумуляции. Ментализм хоть и является самым древним магическим мастерством, но он же является наименее изученным, поскольку большинство менталистов использует свои способности на подсознательном уровне. Тем не менее, для полного контроля ментальных сил требуются постоянные тренировки, дабы выработать нужные рефлексы и навыки.
Карадрис быстро нарисовал на доске схематическое изображение человеческого мозга и ткнул в него пальцем.
— Нейроны, дендриты, аксоны и синапсы формируют сознание человека, его память, эмоции, предпочтения и так далее. Усложняясь и преобразуясь, сознание вырастает и становится отдельной личностью, создавая полноценный образ ментального тела, который можно измерить, анализировать, и даже использовать в простых ритуалах типа проекции. Наличие в организме клеток Эспера и внутреннего флюма, позволяет изменить восприятие реальности и окружения, фактически создавая шестой орган чувств. Измененное сознание формирует из образа полноценное ментальное тело, которое способно на более точечное взаимодействие с флюмом. Проще говоря, флюм придает форму неструктурированному сознанию, а так же возможность автономного существования.
Наш урок только начался, а я уже нихрена не понимал. Мне не хотелось перебивать его, поэтому я поднял руку, а когда Карадрис замолчал и кивнул в мою сторону, я спросил:
— То есть, ментальное тело является копией сознания?
— Не копией, а визуализацией! Ментальное тело не способно существовать без пассивной привязки к физическому телу-носителю. Без визуализации, наше сознание представляло бы из себя информационную мусорку, но флюм структурирует ее и создает визуальный образ. Именно на основе этой естественной визуализации были придуманы флюм-конструкты, когда из неструктурированного и бесформенного флюма лепятся определенные формы, грани и фактура. Но в отличие от конструктов, которые по частям формируются вручную, ментальное тело формируется из готового образа сознания.
— Если это «визуализация», то почему ментального тела не видно?
— Видно, просто нужно знать как и куда смотреть. — сказал Карадрис с нажимом.
Я не уверен что все правильно понял на счет ментального тела, но больше задавать вопросов не стал — у меня еще будет время об этом поразмыслить, а вот учителя лишний раз лучше не злить. Я кивнул и устремил взгляд на доску.
— Ментальное тело способно не только чувствовать и видеть флюм, но и управлять им, — продолжил Карадрис. — Внутренний флюм более податливый и энергоемкий, а управление им понятно на уровне инстинктов, но вот его запасы быстро подходят к концу. Его кумуляция вне ментального тела очень энергозатратна поэтому, для взаимодействия с окружающим миром, наше сознание использует внешний флюм, но не все так просто. Флюм это стихия, чистая энергия, которая может быть крайне опасна, если ее неправильно использовать, поэтому для манипуляции с ним существует ментальный канал и ментальный клапан.
Карадрис стер схему мозга, и нарисовал две сложные геометрические фигуры, соединив их несколькими линиями.
— Канал сам образуется внутри ментального тела, и нужен для более эффективного преобразования внешнего флюма во внутренний. Но если силой ментального тела направить поток внешнего флюма прямиком в канал, то он преобразуется в другой вид энергии, которую можно менять и даже комбинировать. Этот эффект и называется флюм-кумуляцией.
— Э-э-э… — произнес я, поднимая руку. — А можешь привести аналогию?
Хоть я и чувствовал себя безмозглым бараном, но обязан был спросить. Через яркие примеры всегда проще запоминать сложные вещи.
Карадрис громко выдохнул, задумался на секунду, и сказал:
— Представьте обычную губку. Если ее положить в лужу воды, то она медленно впитает ее и распределит по всей площади. Если сжать эту губку, то мы получим совсем немного воды. Чтобы получить из нее много воды, нужно влить в губку сразу полный стакан, а выжав ее, мы получим целый поток воды. При этом, заморозив губку, я получу лед, а подогрев ее, получу пар.
— Достать лед из губки будет проблематично… — сказал я, но тут же замолчал, видя сердитый взгляд Карадриса. Может пример и не самый лучший, но зато понятный.
— Ментальный клапан является защитной реакцией ментального тела, — продолжил Карадрис, начертив на доске какую-то сложную формулу. — Чистый внешний флюм без всяких проблем проходит в организм и выходит из него, и даже может хранится в нем некоторое время без всяких последствий. Преобразованный же флюм, к которому относится и внутренний, не обладает такими свойствами, и ментальное тело должно от него как-то избавится. Для этого, в ментальном теле образуется ментальный клапан, через который, в случае повышения предельной концентрации, выходит внутренний флюм. Так же, клапан используется для флюма, который маг осознанно направил в канал — он позволяет дозировать высвобождаемую энергию, а при должном умении и концентрировать ее. Без ментального клапана невозможен полноценный контроль над продуктом флюм-кумуляции. С помощью написанной мной формулы, можно вычислить скорость расхода внутреннего флюма в зависимости от степени напряжения ментального клапана и заполненности канала. Вам необходимо запомнить ее наизусть.
Я еле сумел подавить стон — формулы и расчеты всегда были моей Ахиллесовой пятой.
Карадрис проследил чтобы я правильно записал формулу, после чего стер ее и нарисовал с десяток странного вида знаков, некоторые из которых показались мне знакомыми.
— Руны, направляющие символы и пиктограммы являются способами накопления флюма для ритуалов и некоторых магических практик. Силовые знаки же не имеют таких свойств, но при этом, активно резонируют с направленным по ним флюмом. Таким образом, силовые знаки могут создать самые разные флюм-импульсы и конструкты, иногда даже без применения ментального канала.
Карадрис скрестил три пальца правой руки, оттопырил мизинец и большим пальцем прикоснулся левой ладони, в результате чего, в воздухе, с легким хлопком, появился небольшой светящийся шар. Я попытался повторить жест, но чуть не переломал себе пальцы.
— Силовыми знаками могут быть жесты, позы или особые слова, — сказал Карадрис, с весельем наблюдая за моими потугами. — Они заставляют флюм теч и изменятся строго определенным образом, но причина этого феномена неизвестна, а данные исследований были уничтожены во времена восстания Гирея. Дабы не путаться в терминах, силовые знаки чаще всего называют заклинаниями. Сейчас я продемонстрировал вам заклинание энерго-светлячка. Помимо него, существуют около трех сотен силовых знаков, например на создание кинетической волны, направленного сгустка огня, энергетического поглощения и так далее. Каждый знак уникален и влияет на флюм по разному, а некоторые имеют строго определенные методы подачи флюма для полноценной работы. Даже у очень разных по мощи магов получаются знаки примерно одинаковой силы, к тому же, их практически невозможно изменить или дополнить, так что знаками пользуются в основном лентяи или невежды. Настоящие маги стремятся повелевать флюмом по своему разумению, поэтому используют флюм-кумуляцию.
— А есть теории, почему флюм так реагирует на силовые знаки? — спросил я, исписывая уже третий лист бумаги.
— Есть, но в них мало достоверности, а большинство попросту безумны. Более-менее правдивая версия строится на теории, что флюм имеет нечто вроде памяти и величайшие маги древности могли изменять флюм так, чтобы он всегда действовал определенным образом при использовании знака. Но я в это не верю.
Карадрис стер знаки с доски и начал выводить еще какие-то формулы, но меня вдруг заинтересовал один вопрос:
— А духи тоже используют флюм?
Карадрис вывел последнюю формулу, повернулся и его лицо приобрело задумчивое выражение.
— Над этой загадкой бьется уже не одно поколение исследователей. Мы знаем, что духи использует другой вид энергии в своей магии, но возможно это и флюм, только невероятно видоизмененный. Так или иначе, магия духов нам непостижима, а людей всерьез изучающих ее не так уж и много. Теперь, давайте поговорим о флюм-инженерии, которая всегда стоит обособленно от остальных форм магии. В ней используются большинство магических приемов…
Пол часа Карадрис рассказывал про различные методы создания и программирования флюм конструктов, а я старательно все записывал, хотя не понимал больше половины услышанного. Потом еще пришлось записать штук двадцать различных формул, от которых у меня уже голова шла кругом. Когда Карадрис объявил что первое занятие окончено, я с облегчением выдохнул, но тут же получил список из десятка книг, которые я должен был прочитать к концу месяца. Весь вечер я с помощью формул пытался посчитать какой силы будут воздействия у абстрактного мага, но уже через час осознал, что совершенно ничего не соображаю, так что отправился спать.
Следующие две недели Карадрис ежедневно обучал меня теории магии по полтора часа в день. Он довольно быстро перешел к проверке теоретических знаний, задавая мне все больше каверзных вопросов на тему методов использования флюма в различных ситуациях. Я был попросту не в состоянии достаточно хорошо сформулировать ответ и он засыпал меня уточняющими вопросами. Чтобы не показаться совсем уж тупым, я (не без помощи Сабитера) начал приводить простые аналогии для непонятных (или попросту сложных) явлений. Например, я все никак не мог полностью понять процесс формирования ментального тела, но Сабитер привел гениальную аналогию:
— Это как изготовления стекла: песок — это сознание, огонь — это флюм, а сода и известь — это внешние факторы и концентрация клеток Эспера. Соединив все вместе, мы получаем уникальный и податливый материал — ментальное тело. — говорил Сабитер на очередной тренировке по фехтованию.
— И кто же запускает этот процесс? — спросил я, наверно уже в тысячный раз отрабатывая парирования и блоки.
— Он запускается сам собой, когда концентрация флюма возрастает до необходимого для преображения значения. В каком-то смысле, ментальное тело создает само себя.
Последнее его высказывание несколько смазало впечатление от аналогии, но в целом, мне все было понятно, хоть я и с трудом мог представить весь процесс.
Я довольно быстро втянулся в составление аналогий, и стал гораздо лучше понимать получаемую от Карадриса информацию. Флюм я сравнил с глиной — сам по себе материал податливый, гибкий и используемый в различных областях, но если ты хочешь создать что-то по настоящему сложное, то с ним требуются дополнительные манипуляции: добавление примесей, обжиг, постепенное охлаждение и так далее. А вот если хочешь создать по настоящему невероятную вещь, то тебе придется делать множество разных деталей, а потом скрупулезно собирать их вместе. Такой простой аналогией я наконец понял в чем суть и сложность создания флюм-конструктов, хотя так и не смог до конца осознать как маги могут программировать энергию. Нужно больше аналогий!
Со всеми этими заботами, я совершенно забыл про поручение данное мной Мирону, но вспомнил, когда после очередной лекции столкнулся с ним в коридоре второго этажа, чуть не сбив советника с ног.
— Куда торопишься? — спросил я, подбирая выпавшие у него из рук бумаги и свитки.
— Искал вас, господин. Все готово! — воскликнул Мирон. — Полный отчет, и дополнительно краткий, как вы и просили!
— Наконец-то! Почему так долго?
— Дело оказалось непростым, господин. Наблахирцы не хотели просто так давать сопроводительные документы, поэтому пришлось импровизировать. — он усмехнулся своим мыслям.
— Молодец! Идем в мою комнату.
Разложив документы у себя на столе, я уже хотел было отпустить Мирона отдыхать, но в последний момент попросил задержаться на случай если что-то не пойму. И не зря — из краткого отчета я уловил только основные моменты, но они никак не укладывались в голове, а чем больше я читал, тем больше недоумевал как такое вообще возможно. Пришлось отложить краткий отчет и изучить всю историю с самого начала.
Семь лет назад, произошёл несчастный случай — в результате небольшого землетрясения обвалилось несколько шахт, похоронив полсотни человек и парализовав производство половины мануфактур Даглугаля. Необходимо было проделать множество восстановительных работ, но помимо этого, нужно было перераспределить ресурсы, найти новые поставки руды для производства, нанять рабочих, выплатить компенсации и еще куча подобной бюрократии. Администрация Даглугаля была не в состоянии быстро справится с таким объемом работы, а Мирон, как назло, уехал на какую-то конференцию в Зиртеналь, так что разгребать все пришлось моему предшественнику Джамелу. В логистике и экономике он понимал не много, поэтому, посидев пару дней над кипой бумаг и отчетов, он принял вполне логичное решение — нанять профессионалов в решении подобных проблем. Разумеется, выбор пал на наблахирцев, которые имели огромный опыт и возможности в любых экономических вопросах.
Наблахирцы и в правду достаточно быстро решили все возникшие проблемы, что сильно впечатлило Джамела, и он решил заключить с ними длительный контракт, в рамках которого все управление шахтами, мануфактурами, фермами и вообще всей производственной мощью окрестностей Даглугаля, переходило наблахирцам. Взамен, они обещали заботится о работниках и обеспечивать Даглугаль всем необходимым, в том числе и пятипроцентным годовым ростом доходов от продукции. Казалось бы, весьма неплохая сделка, но Джамел не учел, что эти пять процентов едва покрывали инфляцию, а среднегодовое повышение дохода в Даглугале редко опускалось ниже пятнадцати процентов. Проще говоря, наблахирцы выплачивали алькасару фиксированную часть заработанных денег, а остальное забирали себе, при этом, могли развивать и переделывать производство как им вздумается в рамках заключенного договора. После такой «выгодной» сделки, Джамел распустил почти половину администрации Даглугаля, второй половине поручил перебирать бумажки, а Мирона сослал в библиотеку за ненадобностью.
— Двадцать три процента за первый год, тридцать один процент за второй и пятьдесят шесть за третий! — говорил Мирон, тыча пальцем в графики. — На текущий же момент, повышение дохода превысило сто тридцать четыре процента в сравнении с показателями семилетней давности!
Я просто не мог поверить своим ушам — наблахирцы сейчас имеют доход, который почти в полтора раза превышает все средства на обслуживание Даглугаля и окружающих его земель! Мне даже страшно представить какая это куча денег! И получают они эти деньги за то, что проделывают работу, общая стоимость которой едва ли достигает одного процента ежемесячных трат Даглугаля. При этом, ни комендант, ни сенешаль, ни кто-либо из местной администрации не мог влиять на производство или торговые контракты.
Мирон продолжал что-то бубнить про повышение качества товаров и увеличение экспорта продукции, а я отошел к окну и закурил. Вот как тут бросишь курить!?
Если Мирон все правильно выяснил, то сейчас из Даглугаля идет экспорт местных клинков наилучшего качества (одних из лучших в Лепенгале!), а так же множества других товаров, которые всего за семь лет резко скаканули в качестве и цене. При всем при этом, наблахирцы даже не потратили личных средств — все модификации, обучение и материалы оплачиваются за счет средств Даглугаля. Самое забавное было то, что формально все законно, а то что в Даглугале никто не знает подробностей о своем же производстве является не более чем бюрократической условностью!
С одной стороны, я мог понять Джамела, ведь он пытался как-то решить возникшую проблему и обеспечил какую никакую, но стабильность. Вот только взамен, он практически полностью отдал Даглугаль наблахирцам! Черт возьми, ну как можно быть таким идиотом?!
— Мы можем разорвать контракт? — тихо спросил я.
— Формально нет, — сказал Мирон, копаясь в документах. — он был заключен на десять лет, так что через три года необходимо будет подписать новый, иначе контракт аннулируется.
— И мы три года будем ждать, пока наблахирцы наживаются за наш счет? — воскликнул я и начал ходить по комнате. — Не удивлюсь, если через два года они начнут резко увеличивать темпы производства, пытаясь выжать из моих земель все до последнего шека!
— Да, это возможно, — меланхолично произнес Мирон, вынимая из кипы бумаг коричневую папку. — Но скорее всего, они попросту свернут производство, оставив нас сидеть на муравейнике с голой задницей.
— И что нам делать?
— Хороший вопрос. Разорвать контракт мы не можем. Предложить что-либо взамен тоже. Есть еще несколько вариантов, но они долгосрочны и неэффективны, поэтому… — Мирон глянул на меня и как-то странно улыбнулся. — Для начала, нужно понять что ВЫ можете сделать.
----
Признаться, я думал, что наблахирцы проигнорируют мое приглашение, но вместо этого, они явились в замок буквально через час после того как получили сообщение. К их приезду, мы с Мироном успели дважды повторить все нюансы, которые должны прозвучать во время разговора с наблахирцами, но я все равно немного нервничал, поскольку боялся что могу что-то забыть или не учесть. С другой стороны, Мирон и Сабитер тоже будут присутствовать на переговорах, так что я надеялся, что Сабитер, в случае чего, сможет нашептать мне в сознание нужные слова.
Для разговора, я выбрал один из больших залов на первом этаже замка, в котором не было сидячих мест, кроме широкого деревянного трона на каменном постаменте. Сначала, мне это показалось несколько вычурным, но Сабитер настоял на подчеркивании моего статуса, так что я спорить не стал. Еще Сабитер заставил меня одеться в мантию из бордового бархата с обильной серебряной вышивкой, которая смотрелась на мне довольно неплохо, но я не мог избавится от чувства, что выгляжу несколько комично, особенно верхом на троне.
Наконец двери раскрылись и в зал медленно вошли двое наблахирцев. Один был молодой, щуплый и в очках, а вторым оказался седой старик, опирающийся на гравированный деревянный посох и облаченный в богато украшенный желтый костюм. Оба визитера были буквально увешаны различными драгоценностями: цепочки, кулоны, запонки, изящные заколки и брошки висели всюду на их одежде. Безделушки ярко сверкали золотом и драгоценными камнями, как бы намекая на материальный достаток их владельцев. Оба имели довольно надменный вид и, судя по всему, чувствовали себя максимально спокойно и непринужденно.
Не дойдя десяти шагов до моего трона, оба торговца низко поклонились и старик начал говорить:
— Здравствуй, о великий комендант Феликс даглугальский. Стоило нам получить твое приглашение, как мы тут же покинули Иригаль и направились сюда. Что мы можем для тебя сделать, о великий?
От его тонкого и льстивого голосочка мне захотелось блевануть себе на колени.
— Значит, это вы управляете производством Даглугаля? — спросил я, рассматривая свисающие с шеи наблахирца золотые цепочки, такие толстые, что на одну такую можно не опасаясь посадить бешеного бульдога.
— Именно так, господин! — старик улыбнулся и снова поклонился. — Меня зовут Этулан, а моего помощника Энакат.
— И именно вы семь лет назад заключили контракт с комендантом Джамелом?
— Именно так, мой господин.
— Отлично, — произнес я, пытаясь поудобнее устроится на троне, что было весьма непросто. — По этому поводу я вас и позвал. Я хочу его расторгнуть.
— К сожалению, это невозможно, — с улыбкой произнес Этулан. — Контракт был заключен на десять лет, нотариально засвидетельствован и скреплен печатями торговой гильдии. Его нельзя расторгнуть.
— А вот я слышал, что официальный представитель торговой гильдии может разорвать контракт в одностороннем порядке.
— Это так, но есть одна загвоздка, господин, — Этулан улыбнулся еще шире, а его глаза сверкнули. — Мы не хотим разрывать контракт.
— Зато этого хочу я! Сам по себе факт заключения этого контракта является недоразумением на которое пошел прошлый комендант, но сейчас все изменилось. Теперь я командую Даглугалем, а значит сам в праве решать кому и как управлять моими землями!
— Прошу вас, господин, не драматизируйте, — старик взял из рук своего спутника лист бумаги и стал читать. — Пункт один, точка, шесть, точка, два гласит, что комендант имеет право назначать любое компетентное лицо на руководящие должности, а так же имеет право на свое усмотрение распоряжаться данными ему территориями.
— Но для этого нужны средства, а у нас их нет!
— Это прискорбно, господин, но к сожалению, это никак не касается нашего договора.
Этулан передал бумагу своему помощнику, оперся на посох и с улыбкой посмотрел на меня. О духи, как же мне хотелось просто вышвырнуть эти двух подонков, а потом пинками гнать до самого Наблахира!
— Знаете что… — я хотел было сказать что-то резкое, но получил легкий толчок в плечо, хотя рядом со мной никого не стоял. Посмотрев на застывшего у стены Сабитера, я увидел, что он буравит меня взглядом.
«Не надо!» — раздалось у меня в голове. Я медленно выдохнул:
— Послушайте, Этулан. Я прекрасно знаю что происходит. Вы наращиваете темпы производства на моей земле, усиливаете мануфактуры наблахирскими специалистами и получаете от этого огромные прибыли, при этом обеспечивая Даглугаль только самым необходимым. Все торговые соглашения с другими алькасарами давно отошли на второй план, а основной поток экспорта идет не куда нибудь, а в Наблахир, и уже оттуда товары поставляются в Кхантал за гораздо большую цену! Это самые настоящие торговые махинации, за которые в Лепенгале отдают под суд!
— Вы забываете, что производство Даглугаля курируется торговой гильдией Наблахира, а значит, является законным иностранным экспортером и не подчиняется законам Лепенгаля.
— Вот только контракт заключен на имя уже мертвого человека, — сказал я, вспоминая обсужденные с Мироном аргументы. — А значит не может быть действителен до переоформления.
— Тело коменданта Джамела никто не видел, а прецеденты отказа алькасара от коменданта уже случались, соответственно, вы не можете доказать что он мертв. К тому же, формально, комендантом является любой человек которого выбрал алькасар, а договор был заключен именно с комендантом Даглугаля, а не с конкретной персоной, так что не важно кто именно сейчас комендант.
— Я знаю как минимум два сопроводительных документа, которые были заключены не просто с комендантом, а непосредственно с Джамелом!
— И они могут быть объявлены недействительными, поскольку основной договор был заключен именно с комендантом. — парировал Этулан.
— Вы не можете это утверждать, ведь договоры между алькасарами заключаются по-другому.
— О законности различных методов оформления договоров может рассуждать только великий анкульский суд.
— Вы ведь понимаете, что в конце концов, я именно туда и пойду, и мы с вами будем говорить уже по другому!? — воскликнул я, борясь с желанием вскочить и дать этому наглому наблахирцу по роже!
— Понимаю, но рассмотрение дела, сбор доказательств и подтверждение смерти Джамела займет несколько лет. — сказал Этулан широко улыбнувшись.
А к тому времени договор уже истечет. Конечно, я не думал что разговор пройдет легко, но наблахирцы тоже подготовились к встрече, хотя скорее всего, все нюансы были продуманы еще во время составления договора. Умненькие ублюдки!
— Вы осознаете, что через три года вы оставите мне только пустые шахты? Придется заново искать источники руды и других ресурсов, но денег на это не будет. Вы оставите Даглугаль без производства!
— Мы сможем предоставить вам выгодную ссуду. — промурлыкал наблахирец.
Ах вот оно что! Значит они с самого начала не собирались продлевать контракт, а просто хотели выжать досуха мои земли!
Я уперся руками в подлокотники и исподлобья посмотрел на Этулана.
— Все, кто находится в этой комнате, прекрасно понимают, что вы попросту воспользовались доверчивостью, недальновидностью и идиотизмом моего предшественника. Любой другой комендант никогда не пошел бы на такую сделку! Целых семь лет вы налаживали производство, но не для того чтобы сделать Даглугаль сильнее, а для собственной выгоды, причем немалой! Сейчас же, Даглугалем управляю я, и меня совершенно не устраивает текущее положение дел, поэтому советую вам разорвать контракт по-хорошему. Вы и так достаточно обогатились!
Улыбка Этулана несколько поувяла:
— Ваши домыслы, господин, никого не интересуют, и мы не станем из-за них разрывать контракт. И прошу, не надо нам угрожать. Мы прекрасно понимаем ваши возможности, и максимум что вы можете сделать, так это саботировать производство или доставку грузов, но подобные действия против представителей гильдии будет приравниваться к акту агрессии против всего Наблахира и в конце концов приведут к войне.
Краем глаза я заметил, как Мирон и Сабитер переглянулись после этих слов. Похоже наблахирец блефовал, но так ли уж сильно? Вряд ли они сразу начнут вводить войска если мы, к примеру, заблокируем дороги, тем более на нашей территории. Но что-то мне подсказывало, что в бутылку лучше не лезть. Так или иначе, кроме прямых угроз у меня оставался еще один, последний аргумент.
— Хорошо. Если вы не хотите идти нам на встречу, то мы будем решать наши проблемы в великом анкульском суде, — сказал я поднявшись с трона и пошел в сторону двери, наблюдая как Этулан расплывается в улыбке. Оказавшись рядом с ним, я остановился и заглянул ему в глаза. — Но перед этим, я созову экстренный совет комендантов, где все узнают какую свинью вы подложили Джамелу. Все коменданты смогут ознакомится с полным отчетом о вашей деятельности, и понять, что из-за вас Даглугаль полностью остановился в военном, производственном и экономическом развитии. Не трудно догадаться, что коменданты сделают определенные выводы и в будущем с меньшей охотой будут заключать с вами какие-либо договоры, а если придется выбирать между наблахирскими и иными другими специалистами, вас наймут с гораздо меньшей вероятностью.
Буквально за мгновение улыбка Этулана исчезла с его лица, а глаза сощурились. Я попал в точку!
— Лепенгальским комендантам будет весьма интересно узнать, что из Даглугаля идет огромный экспорт оружия прямиком в Наблахир, но ни один меч не видели в Лепенгале, при этом, боеготовность самого Даглугаля очень далека от идеала. Учитывая недавние покушения на комендантов, могу вас заверить, что именно боеготовность станет главной ценностью любого алькасара на ближайшее время, а значит много у кого возникнут вопросы о причинах столь низкой готовности Даглугаля. А еще, я уверен, что комендант Томпар расскажет королю Лепенгаля о том, сколько оружия и амуниции вывозится прямо у него из под носа, после чего нетрудно себе представить как король реквизирует все производство Даглугаля, поскольку оно все еще, не смотря ни на какие контракты, находится на территории нашего королевства.
— Сомневаюсь что вас кто-то послушает! — прошипел Этулан.
— А я сомневаюсь, что меня не станут слушать! Даже если информация и не дойдет до короля, то мне не составит труда договорится как минимум с тремя комендантами о том, чтобы они прекратили всяческие торговые отношения с Наблахиром и сосредоточились на своих собственных производствах. Уверен, мой экономический советник найдет как минимум десяток убедительных причин для подобного вливания средств, а уж его-то мои коллеги послушают. Так или иначе, Наблахир лишится приличной части своего дохода, пусть и временно, а вот суд начнется хоть как, и в деле быстро появятся новые фигуранты. Как вы думаете, после предоставленного мной отчета, сколько комендантов подтвердят тот факт, что Джамел был невменяемым? А уж сколько из них захочет резко пересмотреть формулировки своих контрактов, а некоторые и вовсе расторгнуть…
Старик вдруг резко побледнел, а его помощник что-то быстро зашептал ему на ухо.
На самом деле, весь мой монолог был откровенным блефом. Сам по себе план был неплох, но в нем было невероятное количество нюансов и условностей, из-за которых все в одночасье может рухнуть. Разумеется, если мне удастся уговорить хотя бы одного коменданта разорвать торговлю с Наблахиром, то это уже будет неплохим ударом, плюс судебный процесс, который в конце концов докажет что я прав. Конечно же Даглугаль понесет довольно большие финансовые потери в случае затяжного суда, но Наблахиру будет десятикратно хуже, а это меня вполне устраивало!
Наблахирцы о чем-то тихо переговаривались, а я продолжал стоять напротив них с максимально решительным и надменным видом. Если они подумают что я не пойду на такие меры, то вполне могут попросту уйти, и в таком случае нам придется очень сильно рисковать, а если действовать только через суд, то мы не сможем быстро чего-либо добиться. Правда был еще один, самый крайний вариант — я мог объявить военное положение на территории Даглугаля до конца действия контракта, тем самым закрыв все дороги и прекратив любые перевозки, но в таком случае мы окажемся отрезанными от остального мира, а большинство торговых соглашений истечет. В итоге, мы потеряем гораздо больше чем наблахирцы заработали за эти семь лет. Надеюсь что до этого не дойдет.
Наблахирцы наконец перестали шептаться и Этулан поднял на меня взгляд:
— Хорошо, мы разорвем контракт в одностороннем порядке, но только после того, как свернем все созданное нами второстепенное производство, а так же…
— Э-э-э, нет! Вы разорвете контракт и просто уйдете отсюда, а производство оставите в текущем виде. Имеющиеся на складах товары вы тоже не тронете, а вот наблахирских работников забирайте — нам в Даглугале не нужны потенциальные шпионы. — громко произнес я. — И знайте, что мои люди тщательно проследят, чтобы ни один инструмент не пропал с предприятий.
Этулан сжал губы. Я видел по его глазам, что он пытается найти способ выжать еще хоть немного денег из Даглугаля, но нихрена у него не получится. Наблахирцы и так озолотились за мой счет, так что пусть валят, и скажут спасибо что не пешком!
Наблахирцы сверились с какими-то бумагами, шепотом посовещались и старик снова посмотрел на меня.
— Ладно. Мы покинем территорию Даглугаля в течении суток и сегодня же разорвем контракт. Но учтите, вам это с рук не сойдет! — Этулан ударил посохом в пол и со злостью уставился мне в глаза. — Вы можете навсегда забыть про деловые отношения с членами торговых гильдий, а любой курируемый гильдией транзит через ваши земли будут стоить втридорога!
— Да мне насрать. — с усмешкой сказал я и ткнул пальцем в дверь. — Убирайтесь из моего алькасара!
Кинув на меня последний презрительный взгляд, наблахирцы спешно удалились, а я усмехнулся. Разрыв торговых отношений с Наблахиром звучит страшнее чем кажется, ведь у Даглугаля уже давно не было торговых договоров с югом, а рынок сбыта мы вполне успешно найдем и в другом месте, хотя бы в том же Кхантале. Повышение стоимости транзита через Даглугаль это не очень хорошо и придется перезаключить или расторгнуть некоторые контракты, но на этом мы потеряем максимум десять процентов прибыли, так что не страшно.
Я стоял жутко довольный собой, ведь теперь все производство Даглугаля будет работать на нас, а значит появится возможность на реализацию новых проектов и планов.
Надо бы приказать поставить в моих покоях мини-бар…