Гештальт
Охотник сидел за компьютером и недовольно постукивал пальцами по крышке стола. День совершенно не желал подчиняться желаниям сталкера с самого утра. На пробежке он заметил неработающий маячок и в результате вместо разминки провозился с его заменой все утро. Хуже того, в булочной успели разобрать все пончики, так что пришлось довольствоваться круассанами. Вернувшись домой, Гештальт обнаружил, что Игла уже успела куда-то сбежать, не удосужившись взять с собой даже телефон. Между тем он собирался серьезно поговорить с колдуньей по поводу ее подпольной деятельности. Сталкер сам не был связан с движениями охотников и не хотел, чтобы с ними связывались его напарники. «Освобождение» и прочие ему подобные объединения ничем не могли помочь нелюдям, а лишь создавали проблемы, провоцируя Организацию на ужесточение контроля.
Однако Игла сбежала, так что читать нотации было некому. Выругавшись сквозь зубы, Гештальт твердо решил не спасать ее на сей раз, в какую бы передрягу не влезла напарница. К счастью, поздно вечером колдунья вернулась сама и тут же заперлась на кухне, выгнав всех любопытствующих. Серьезный разговор вновь откладывался. Маятник на удивление все время вел себя тихо и фактически не выходил из комнаты. В общем, день прошел совершенно бездарно. В довершение всего линкор сталкера сел на мель вблизи островка и стал легкой жертвой для эсминцев, которые не преминули нашпиговать его торпедами. Бой был проигран, причем довольно глупо. Разочарованно вздохнув, охотник выключил компьютер и уставился в окно.
По небу растекались закатные отблески, подкрашивая облака в розовый цвет, но самого солнца не было видно из-за домов. Вечер выдался непривычно тихий. Детвора уже вернулась домой, а веселые компании студентов, видимо, решили сменить место своей дислокации. Даже ветер, словно проникшись всеобщим безмолвием, едва шевелил листву. Однако пасторальная картина ничуть не умиротворяла сталкера. Ему удалось обмануть чистильщика, использовав технику коррекции памяти, и даже восстановить закрытые воспоминания, но лишь по чистой случайности. Решится ли он прибегнуть к ее помощи еще раз? Гештальт не знал. С одной стороны, теперь, осознавая всю опасность техники, он мог заготовить «ловушки», что приведут к попытке развеять ее. С другой стороны, какова вероятность, что он снова сможет решить ребус? Зная себя, сталкер понимал, что косвенных подсказок будет недостаточно, чтобы спровоцировать его на активные действия. Да и какой прок от редактирования собственной памяти, когда допроса Иглы будет вполне достаточно, чтобы списать напарников.
Еще раз вздохнув, Гештальт отвернулся от окна. Если Маятник задумает его допросить вновь, проще будет избавиться от чистильщика, чем переписывать себе память. Удастся ли все спихнуть на несчастный случай? Контролер ведь все-таки проявил интерес к охоте. Значит, шансы отмазаться будут. Впрочем, нет, это самообман. Смерть чистильщика будут расследовать, следовательно, в регион прибудут новые контролеры, а может даже и телепаты. Вот ведь проклятие! Сталкер невольно сжал руки в кулаки. Знать бы еще, зачем Маятник в действительности приехал. До сих пор он не слишком-то старательно вел расследование. Скорее прохлаждался, словно на курорте, а не на работе. В одном охотник был согласен с Иглой: чем дольше он наблюдал за контролером, тем больше странностей подмечал и тем меньше верил словам чистильщика.
Щелкнув, открылась дверь кухни. По квартире распространился аппетитный запах жаркого и овощного гарнира. Мысли сталкера сами собой перешли на еду. Обычно Игла не упускает случая припахать свободные руки к домашней работе, а сегодня сама выдворила напарника вон. Интересно, что она задумала? Оставалось надеяться, что ей хватит ума не травить чистильщика. А то после намека на подпольщиков всего можно ожидать.
— Ты весь вечер так и просидел с каменным лицом, Ге? — в комнате появилась Игла в фартучке с лопаточкой в руке. — Хватит дуться, давай к столу. Впрочем, — девушка вдруг хитро подмигнула сталкеру, — можешь оставаться тут, нам больше достанется!
Сталкер ничего не ответил, лишь посмотрел вслед напарнице, невольно остановив свой взгляд на обтягивающих шортиках. Вздохнув в третий раз, охотник поднялся с кресла и отправился на кухню. Пусть он все еще не простил колдунью за самоуправство, ароматы блюд подсказывали ему, что пропускать ужин будет глупо. Увидев стол, Гештальт убедился в правильности своего выбора. Помимо мяса с овощами, на скатерти красовались блюда с салатиками, нарезками, закусками и консервациями, из духовки заманчиво тянуло сладким десертом, а в руках уже успевшего занять свое место контролера красовалась бутылка вина.
— Сегодня какой-то праздник? — поинтересовался контролер.
— Почти, — улыбнулась Игла. — Сегодня ровно девять месяцев со дня моего назначения в регион.
— Дата странная, но при таком угощении, это не так уж и важно, — хмыкнул чистильщик, открывая вино и разливая его по бокалам.
Усевшись на свое место, Гештальт бросил взгляд на календарь. И правда, ровно девять месяцев. Даже удивительно. Это было совсем недавно, но сталкер настолько успел привыкнуть к девушке, что порою казалось, будто Игла была в регионе всегда. За эти девять месяцев им пришлось многое пережить вместе. Они сильно сблизились и, похоже, научились доверять друг другу. Дальнейшие перспективы их сотрудничества можно было бы назвать радужными, если бы не появление чистильщика.
— Гештальт? Эй, уважаемый, где вы витаете весь вечер? По вам, конечно, не скажешь, но вы все-таки руководитель регионального отделения. Конечно, этот пост во многом формальность, особенно в таком сплоченном коллективе, но кое-какие обязанности на вас накладывает. Например, говорить первый тост в честь вашего подчиненного! — в полусерьезном полушутливом тоне Маятник отчитал охотника.
Взяв протянутый ему бокал, Гештальт встал и посмотрел на замершую Иглу. Что же сказать? Мысли, словно сговорившись, покинули сталкера. Выдержав минутную паузу, охотник, наконец, начал:
— Тосты далеко не мой конек, потому буду краток. Мы — охотники те, кто делает, а не говорит. За излучение и десяток псевдогулей в темноте — закончил Гештальт свою краткую речь традиционным тостом охотников.
— Как и ожидалось, все четко и по делу, — прокомментировал чистильщик выступление сталкера спустя пять минут усиленного пережевывания. — Я, в свою очередь, хотел бы выразить свое глубокое восхищение слаженной работой региона и уверенность в том, что впереди вас ждут лишь новые победы!
Выпили второй раз. На этом к счастью тосты и закончились. Вкусная еда, как и всегда, действовала на сталкера положительно. Мало по малу он утратил свой мрачный взгляд на мир, постановив, что день под конец решил исправиться и произвести компенсацию за все неудачи. К тому же ничто не помешает Гештальту серьезно поговорить с напарницей после торжественного ужина. Собственно, все к тому и шло. После торта чистильщик по извечной привычке отправился в свою комнату спать и переваривать, а охотник, словно невзначай, задержался на кухне, помогая колдунья убирать со стола.
— Вижу, ты больше не дуешься на мою внезапную отлучку? — Игла посмотрела на сталкера, хитро улыбаясь.
— Да. Похоже, даже тебя иногда можно отпускать на улицу в одиночку. Однако разговор у меня к тебе все же есть.
— О чем же? — девушка деланно удивилась.
— О твоих необдуманных поступках и связях, — намекнул сталкер страшным голосом, надеясь, что колдунья начнет оправдываться. Но не на ту напал:
— Не понимаю о чем ты, — пожала плечами Игла.
— Ты пыталась выйти на связь с подпольщиками, ведь так? — Гештальт положил руку на плечо напарнице, не давая ей отвернуться.
— Правда, что ли?
— Хватит из меня дурака делать. Под носом у чистильщика необдуманные поступки недопустимы, — сталкер начинал злиться. Изображая дурочку, колдунья явно перегибала палку. — Если твои…
— Чистильщика? — напарница скорчила непонимающую мордочку. — О каком-таком чистильщике ты ведешь речь? Может, пояснишь?
— Пояснить? — Гештальт аж опешил от такой наглости. Заглядывая в бездонно-честные глаза колдуньи, он начинал сомневаться в ее адекватности. — Да что с тобой вообще творится?!
— У меня к тебе тот же вопрос, — совершенно серьезно ответила Игла. — Был. Но теперь по твоей жуткой роже вижу, что с тобой все в порядке. А что касается так называемого «чистильщика»… Впрочем, ты сейчас сам все увидишь.
Заметив, что колдунья отбросила притворное кокетство, сталкер задумался над ее словами. Чистильщик не настоящий? У него и самого закрадывались подозрения в подлинности Маятника, но для столь категоричных суждений нужны твердые доказательства. Тем не менее, вскоре действительно что-то случилось. Дверь в комнату контролера хлопнула, тот пулей промчался через коридор и заперся в ванной. Охотник постучал в дверь:
— Эй, с вами все в порядке?
— Не входите, — сдавленным голосом прохрипел контролер.
— Что ты с ним сделала? — тоном ниже осведомился сталкер у колдуньи.
— Сняла личину. Пошли, покажу кое-что.
Сталкер проследовал за напарницей в комнату Маятника. Там девушка, обыскав карманы пальто, извлекла идентификационную карту контролера.
— Ее он показал, когда представлялся. Посмотри хорошенько.
Сталкер повертел карточку в руках. Фотография, идентификационный номер, кличка, тип и звание — все на месте. На первый взгляд документ не вызывал подозрений. Охотник приподнял карточку, проверяя на свет, скорее по привычке, чем из каких-либо разумных соображений. Однако вопреки ожиданиям сквозь материал документа явственно проступало пятно света от лампочки. Гештальт потер карту и проматерился. Так и есть. Документ был отпечатан на обычной бумаге, хоть и довольно плотной, в то время как для изготовления настоящих карт Организация использовала похожий на бумагу материал, извлекаемый из шипошаров, который не горел, не намокал и не давал просвет.
— Вот ведь скот, — процедил сталкер сквозь зубы. — И кто же он на самом деле?
— Доппельгангер, — колдунья помахала перед носом Гештальта настоящей карточкой, — зовут Слепок. Был командирован к нам в качестве усиления на место Бритвы.
— Что может быть омерзительнее контролера? Только доппельгангер, — по лицу охотника прошла мрачная рябь. Способные принимать любое обличие и копировать любые способности, эти нелюди были изгоями даже среди охотников. Физически они были развиты крайне слабо, да к тому же имели весьма неприглядную оригинальную внешность. В охоте допплеры могли принимать участие, лишь скопировав кого-нибудь из напарников, а видеть свою полную копию рядом — удовольствие ниже среднего. Так что отвращение сталкера было более чем обосновано.
— Решил поводить нас за нос, значит. А может и пошпионить на кого-нибудь, — Гештальт сам не заметил, как начал рассуждать в слух, оскалив клыки. — Да я этого таракана по стенке размажу, только из ванны выйдет. Уверен он, что нас впереди ждут новые победы, как же! Ждут, вот только без его участия.
Резко развернувшись, охотник покинул комнату и устроился возле двери в ванной. Игла нерешительно пристроилась рядом. Она то и дело смотрела на напарника, но стоило тому поймать ее взгляд, как девушка отворачивалась. Тем временем из ванной доносился шум льющейся воды и сдавленные стоны.
— Что ты ему скормила? — ни с того ни с сего поинтересовался охотник.
— Нейтрализатор из аптечки. Его всегда добавляют на случай, если доппельгангер не сможет самостоятельно вернуться в исходную форму. Вкус лекарства заглушила сельдереем, — объяснила колдунья, улыбнувшись. При этом ее щеки слегка порозовели.
— Хорошая работа, — кивнул сталкер. Он скрестил руки на груди, крепко сжав пальцами предплечья. Все же не стоит убивать Маятника, то есть Слепка, сейчас. Гештальт хрустнул зубами. Хорош новичок, нечего сказать, провел всех за нос, заставил пойти на крайний риск. Пусть даже и не думает, что сможет легко отделаться. Чем больше мысли охотника крутились вокруг событий последних дней, тем больше он злился. Чтобы хоть как-то отвлечься, он решил расспросить Иглу:
— Так как ты его раскусила?
— Провела обыск в комнате, пока вы охотились. Затем пробила информацию по базе. Все просто, — колдунья пожала плечами.
— Стоило давным-давно это сделать, — поморщился охотник, а затем резко стукнул кулаком по двери:
— Ты там еще не сдох, мразь? Будет весьма обидно, если уйдешь так легко.
Между тем за дверью и правда воцарилась тишина. Через несколько напряженных секунд послышался шлепок, затем еще один. Наконец, раздался лязг открываемого шпингалета. Существо, появившееся в дверном проеме, ничем не напоминало Маятника, кроме разве что роста и худобы. Длинные костлявые ноги, такие же худые руки, впалая грудная клетка и огромный обвисший живот. Внешний вид доппельгангера вызывал жалость и отвращение. Кожа нездорового землистого цвета, собирающаяся складками по всему телу, голова, покрытая какими-то водянистыми белесыми волосками и почти прозрачные рыбьи глаза, Слепок казался инопланетянином, по ошибке очутившемся в ванной. Не прошло и двух секунд, как Игла отвернулась, согнувшись и зажав рот ладонью. Однако на сталкера внешний вид доппельгангера не произвел ни малейшего впечатления. Он вытянул новичка из дверного проема, а затем припечатал к стене:
— Ты, мразь! Какого черта ты себе позволяешь? Кто приказал тебе копать под нас?
— Никто ничего не приказывал, — ответил Слепок, с трудом выталкивая слова из горла.
— Не ври мне, тварь, — Гештальт зарычал, чувствуя, как кровь приливает к голове, — Иначе я отвинчу твою тщедушную башку от тела в один момент!
— Это была всего лишь шутка, — голос доппельгангера был лишен даже намека на эмоции. — Согласен, не самая удачная, но не более того.
— Не хочешь говорить сам, так я выбью из тебя ответы, чудовище, — недобро ощерился охотник, смыкая пальцы на горле Слепка.
— Может я и урод, но вот кто из нас двоих действительно чудовище, серьезный вопрос. Или ты со мной не согласен, Гештальт? — сдавленно прохрипел перевертыш.
Сталкер зарычал, усиливая давление. Слова доппельгангера для него сейчас все равно, что красная тряпка для быка. Гештальт был готов растерзать противника, однако на бледном лице того ни дрогнул ни единый мускул, лишь рот открылся в попытке вдохнуть побольше воздуха. И эта бесстрастность еще сильнее вводила сталкера в ярость. Он уже начал чувствовать, как под его пальцами вот-вот захрустит позвоночник Слепка, как на руку охотника легла прохладная ладошка колдуньи.
— Оставь его, Ге, — произнесла она твердо и ровно. Сталкер резко повернулся к ней и посмотрел прямо в глаза. Девушка побледнела, однако не отступилась. Охотник снова перевел взгляд на доппельгангера. Тот был истощен принудительным возвращением в исходную форму и, похоже, тратил последние силы, чтобы удержаться в сознании. Глухо рыкнув, Гештальт отпустил Слепка, отчего перевертыш рухнул на пол.
— Запри его в комнате, — бросил охотник сквозь зубы и, не оборачиваясь, ушел к себе.
Стоило сталкеру захлопнуть за собой дверь, как рефлексы взяли верх над эмоциями. Мышцы расслабились, кулаки разжались, с лица сама собой сошла звериная гримаса, губы сомкнулись, пряча оскал. Охотник ухватил себя основание черепа и потянул, хрустнув шеей. За время ужина солнце успело окончательно сесть, и теперь лишь робкий свет фонарей, да соседских окон, расцвечивал двор. Гештальт подошел к окну, распахнул его и вдохнул прохладный ночной воздух полной грудью. Несмотря на искусственное освещение, на небе все же можно было рассмотреть отдельные звезды и месяц, острым серпом раскинувшийся среди темноты. Сталкер так и стоял, опершись руками на подоконник, любуясь ночным небом с абсолютно пустой головой. Он словно бы полностью обратился в зрение, открывшаяся картина поглотила его. Гештальт все стоял и смотрел, пока его внимание не отвлек ночной мотылек, поднявшийся слишком высоко. Оторвавшись от созерцания неба, охотник с удивлением отметил, что уже не один. Игла плотно прижалась к нему, обняв со спины. Вот только когда она успела прийти в комнату? Как он не заметил ее прикосновения? Сталкер чуть повел плечами, и девушка тут же отстранилась, позволяя ему повернуться к ней лицом.
— Вижу, ты уже успокоился, — произнесла она мягко, вновь прижимаясь к охотнику. Ее мордочка уткнулась в грудь Гештальта, а пальцы заскребли по спине. — Все хорошо, что хорошо кончается, ведь так?
— Пожалуй, — ответил сталкер ровным голосом. — Если оно кончилось, конечно.
— Конечно, кончилось, — напарница принялась тереться лицом о кожу охотника. — Теперь все будет хорошо. Как раньше.
— Нет, не будет, — Гештальт покачал головой, а затем поймал колдунью за волосы и мягко отстранил от себя.
— Ты просто устал, — девушка предприняла новую попытку сблизиться, но сталкер так же мягко и решительно оттолкнул ее.
— Я устал. Но дело в другом.
— В чем же? — вкрадчиво уточнила Игла, не выпуская руки сталкера из своих ладоней.
— Как думаешь, настолько Слепок был прав?
— О чем ты?
— Ни о чем. Неважно, — Гештальт отвернулся к окну. — Я просто устал и мне нужно хорошенько выспаться. И ничего больше.
Игла ничего не ответила. Лишь скрипнула дверью. Охотник бросил последний взгляд на месяц и завалился на диван. Уснул он быстро.
Утро принесло новый день, а вместе с ним привычные заботы. Пробежка, зарядка, пончики, утренний кофе, медитация и зарядка якорей. Патруль, охота, возня в гараже с мотоциклом, дежурства по дому, походы в магазин и готовку. Жизнь шла своим чередом. Слепок сидел под домашним арестом, находясь под заботой колдуньи, которая кормила его и развлекала разговорами. Перевертыш ничем не выказывал недовольства, не пытался требовать объяснений или бежать во время посещения туалета. С памятного вечера Гештальт так ни разу и не видел его. Да ладно бы допплер. Охотник использовал любую причину и возможность, чтобы оказаться подальше от квартиры. Часами просиживал в гараже. Расставлял новые ловушки по катакомбам. В порыве невнятной меланхолии, он произвел осмотр СБС — сигнально-барьерной системы в доброй половине города. Система представляла собой маячки и барьеры. Оба составляющих являли собой артефакты, способные самостоятельно поглощать излучение. Маяки образовывали своеобразную сеть, чутко реагирующую на приближение тел с высоким уровнем излучения, которым обладали монстры и нелюди. Барьеры же преобразовывали излучение и испускали его, отпугивая монстров, осмелившихся слишком близко подобраться к поверхности. Прямо как трещотки, отпугивающие кротов. Система защищала горожан от неприятных встреч с обитателями катакомб, заставляя последних вариться в своем котле. Однако, как и любая система, она имела бреши, через которые монстры время от времени выползали наружу, лакомясь бездомными животными да содержимым помоек, а в исключительных случаях нападая на людей. Для таких-то случаев и нужны были охотники — поймать и уничтожить тварь, посмевшую выползти в открытый мир.
Гештальт как раз заканчивал перебирать глушитель, когда к его гаражу приблизился паренек лет двенадцати.
— Простите, это вы Гештальт? — робко и несмело прозвучал его голос.
— Откуда ты… — встрепенулся охотник, но поймал взгляд мальчика. Расширенные зрачки, онемевшее лицо и плавные нелепые движения говорили сами за себя. Парень находился под гипнотическим воздействием, причем весьма глубоким. Сталкер знал лишь одного нелюдя, способного на такое. — Что тебе приказали?
— Это вам, — покопавшись в недрах своего рюкзака, паренек извлек сложенный вчетверо листок.
— Спасибо, — Гештальт забрал послание, и в тот же миг взгляд мальчика стал осмысленным. Он беспомощно заозирался, силясь понять, где он и как сюда попал.
— Тебе направо. Как закончатся гаражи, свернешь через двор и выйдешь на остановку. Вот возьми, — охотник протянул пареньку деньги, — на проезд.
— С-спасибо, — дрожащим голосом поблагодарил невольный посланник и спешно зашагал в указанном сталкером направлении.
Проследив взглядом за мальцом пока тот не вышел из гаражей и не скрылся из виду, Гештальт нахмурился и развернул листок. Что же такого могло случиться, чтобы Лупа прибегла к воздействию на обычного человека. Сама ведь понимает, если мальчишка попадется на глаза чистильщикам, те смогу снять остаточные следы излучения, а по ним соотнести неведомого заклинателя с пропавшей семь лет назад исследовательницей.
Почерк Лупы отличался излишествами. С трудом преодолев первые строчки, сталкер наконец вчитался: «Последний предоставленный тобой образец оказался крайне полезным. Теперь я знаю для чего неведомый монстр вводит так называемый мутаген в тело жертвы. Все предельно просто. Сначала в черепной коробке жертвы начинает развиваться альтернативная нервная система, которая время от времени перехватывает контроль над телом и заставляет жертву нападать и охотиться на других людей. Чем больше вырастает эта новая система, тем сильнее она интегрируется в жертву. Новый мозг способен накапливать излучение и с его помощью стимулировать и усиливать человека-носителя. Однако это не все. Конечной целью системы является метаморфоза. Когда подселенная система развивается достаточно сильно, она заставляет носителя накопить запас жиров и найти безопасное место, в котором, жертва засыпает. Начинается неконтролируемый рост кожных покровов, они образуют мешок, который полностью укутывает жертву. Далее происходит череда необратимых изменений и в конце концов мы получаем нового монстра. Они размножаются таким способом, Ге. А теперь к главному. Если хочешь помочь той девочке, которую ты так старательно прятал от меня, то поторопись. У нее осталось не так уж и много времени».
Вспышка
Оно вернулось. Существо с фиолетовой аурой неотвратимо приближалось к Вспышке, а та ничего не могла поделать. Ужас перед неминуемым парализовал девушку. Тело перестало ее слушаться. Она не могла ни бежать, ни сражаться, ни даже крикнуть. Оно уже было совсем близко. Неутомимое, неуловимое, неумолимое и смертоносное. Ночной кошмар. Ужас из глубин. Пытаясь хоть как-то защититься, Вспышка закрыла глаза. Это немного помогло. Почувствовав облегчение, измененная закричала, что было сил. Когда в легких кончился кислород, девушка открыла глаза и первым, что она увидела, была голова Тарантула, катящаяся по полу. Тарантул корчил жуткие гримасы и изрыгал ругательства. Завидев Вспышку, измененный принялся обвинять ее в своей гибели. От страха девушка вновь закричала, но тут же получила пощечину, от которой голова чуть не отвалилась.
— Хорош орать, дура!
— Так, парни, этому столику больше не наливаем.
Вспышка с трудом приходила в себя. Голова была пустой и легкой. Клубы дыма стелились по всей комнате, скрывая интерьер и лица присутствующих. Вот кто-то выпустил новую порцию дурмана и передал трубку кальяна следующему участнику посиделок. Внезапно из-за дыма вынырнула почти пустая бутылка водки, распотрошенная нарезка, остатки роллов, чья-то сумка. Оглядываясь, девушка пыталась усиленно вспомнить, где она и что здесь делает.
— Ты как? Слышишь меня? — возле Вспышки появилось лицо молодого мужчины. На его лбу пролегла глубокая складка, а глаза были на удивление трезвые. Девушка кивнула ему, скорее на автомате, чем из желания ответить на вопрос.
— Отпустило, значит, — незнакомец улыбнулся. — Это хорошо. Что ты видела?
— Да так, ничего, — измененная передернула плечами. — А где я вообще?
— Ну ты даешь. Ты мне странной показалась, когда еще вечером знакомились, но вот уж не думал, что настолько. Совсем ничего не помнишь?
— А мы сегодня вечером познакомились? — неожиданно серьезно спросила девушка, чувствуя, что за этим фактом кроется что-то очень важное.
— Ну да. В парке. Припоминаешь?
— Ага, — Вспышка кивнула незнакомцу, затем резко встала, покачнулась и двинулась к выходу из квартиры.
— Эй, ты куда? — мужчина попытался поймать измененную, но та уже проскользнула в коридор. Выскочив на лестничную площадку, Вспышка бросилась вниз по лестнице. Ей требовалось выйти на улицу, вдохнуть свежего воздуха, выбраться из тесных помещений, так напоминающих катакомбы. Ступеньки так и мелькали у нее под ногами.
— Постой, — с каким-то надрывом в голосе прокричал ей незнакомец, перепрыгивая через три ступеньки за раз. Он догнал ее только возле подъездной двери, но было уже поздно. Вспышка успела нажать кнопку домофона. Дверь тут же распахнулась и на пороге показалась женщина в лохмотьях с жесткими чертами лица.
— А это еще кто? — только и успел удивиться мужчина, прежде чем упасть со свернутой шеей.
— Долго же ты возилась, — просипела Вдова, закидывая добычу себе за спину. — Сколько там еще?
— Много, — ответила Вспышка, вдыхая прохладный ночной воздух и вглядываясь в полутени ночного города.
— Не бойся, здесь он нас не достанет, — с почти материнской заботой успокоила ее измененная. — Он не выходит наружу.
Вспышка ничего не ответила. Она стояла на пороге, не шевелясь. С каждым вдохом свежий воздух наполнял ее, вытесняя дурман, а с каждым выдохом возвращались кусочки памяти, складываясь словно мозаика. Тарантул мертв. Резчик выследил его в катакомбах и пришел в гнездо. Он быстр, силен и безжалостен. Он внушает ужас и несет смерть. Вспышка наверняка погибла бы там, если бы не Вдова. Измененная единственная не потеряла голову. Она умудрилась силком вытащить Вспышку и выбраться сама, даже получив серьезное ранение. Кое-как перевязав паучиху, девушка отправилась на охоту, ведь без мяса той было не выжить, а сама она была слишком деморализована, чтобы воспользоваться шансом к бегству. Глубоко вдохнув последний раз, Вспышка закрыла подъезд и поднялась обратно в квартиру. Входная дверь была распахнута, в большой комнате Вдова с паучьей деловитостью снимала с жертв одежду.
— Дверь закрой, — приказала она, не оборачиваясь.
Вспышка молча повиновалась. Затем завернула на кухню и взяла там большой тесак для рубки мяса. С ножом в руке, на ослабевших после всего пережитого ногах она вернулась в комнату, полную трупов. Вдова уже приступила к кровавой трапезе, не утруждая себя использованием столовых приборов. Она просто отрывала куски мяса своими зубами, благо те уже видоизменились. От этого зрелища девушку порядком передернуло, в образе Вдовы не осталось ничего человеческого, сейчас она была всего лишь монстром. Обернувшись, женщина бросила быстрый взгляд на Вспышку и лишь хмыкнула, заметив тесак:
— Хороший инструмент. Но мне так привычнее.
— Скажи, это был Резчик, там в гнезде?
Тяжко вздохнув, Вдова оторвалась от еды:
— Да, это был он. Хочешь знать, что это такое?
Девушка быстро кивнула.
— Никто доподлинно не знает. Он очень быстр и силен. Впрочем, ты и сама заметила. Особенность Резчика в том, что эта тварь довольно-таки умна и напоминает человека, в отличие от многих других монстров. Ко всему прочему, к нам этот урод испытывает особенную привязанность. Он охотится на измененных и жестоко расправляется с теми, кого поймает. Ходят слухи, что раньше Резчик сам был измененным, одержимым идеей найти того, кто это сделал с ним. А потом отчего-то превратился в монстра. Но как по мне — все это полная брехня. Теперь довольна?
— Вполне, — Вспышка приблизилась к телам. Вдова с довольным урчанием вернулась к своей жуткой трапезе. Сдерживая дрожь, девушка высоко подняла тесак, а затем со всего маха вонзила его в шею паучихе. Лезвие застряло в позвоночнике, и Вспышка еще успела увидеть изумленные глаза измененной, прежде чем та отправилась вслед за собственными жертвами.
— Вот и все. Мы остались одни. Я смогла справиться даже без тебя. Впрочем, ты ведь все равно не можешь ответить, — Вспышка ухмыльнулась, но затем, не сдержавшись, расхохоталась во весь голос. — Отчего же ты не остановила меня, Голод? Отчего не спасла своего? Что с тобой стало? Неужели так сильно испугалась, что до сих пор не можешь прийти в себя? Молчишь? То-то же!
Закончив монолог, Вспышка принялась раздеваться. Оставшись голышом, она закинула пропахшую дымом, потом и кровью одежду в стиральную машину, а сама принялась деловито расчленять один из трупов. Голод никак не проявляла себя, но голод терзал ее изнутри. Рот наполнялся вязкой слюной. Сводило челюсти от одного вида человеческой плоти и запаха крови. Ее руки тряслись, пальцы, вымазанные в крови, скользили по рукоятке тесака, но на лице девушки не дрогнул ни единый мускул, когда она заносила руку для очередного удара. Набрав достаточно, она отнесла мясо на кухню, после чего плотно закрыла дверь в комнату с трупами, для верности забаррикадировав ее шкафом-прихожей. Нет, она не верила, что тела восстанут для свершения мести, просто в какой-то момент девушке стало жутко входить в ту комнату.
На кухне было полно продуктов. Видимо, хозяева планировали растянуть вечеринку на все выходные. Под ненавязчивое бормотание телевизора Вспышка пустила часть мяса на запеканку, другую часть пожарила, а отдельные куски, не удержавшись, съела сырьем. Когда с готовкой было покончено, девушка отправилась в ванную. Следовало отмыться самой. Упругие струи душа приятно массировали тело, смывая кровь, усталость и страх. Девушка провозилась в ванной не меньше часа, с наслаждением натирая кожу мочалкой и вдыхая сладковатый запах шампуня. После душа ей оставалось лишь развесить свою одежду на просушку, да открыть найденную бутылку вина, прежде чем приступить к ужину. Вспышка удобно устроилась в кресле перед телевизором. По ящику шли какие-то комедии, в меру глупые и достаточно смешные, чтобы не вызывать раздражения. Девушка поглощала блюда с пугающей скоростью, удивляясь, как только в нее влезает еда, после всего, что случилось. Наконец, насытившись, она уставилась в телевизор тяжелым осоловевшим взором с бокалом вина в руке. Глаза ее лениво продолжали следить за мельтешением на экране, но мозг уже не воспринимал увиденное. Через несколько минут девушка крепко уснула.
Утро принесло яркий свет, легкую прохладу и блокнот на столе с вопросом, выведенным ее почерком:
«Зачем ты убила Вдову?»
— Вернулась, значит, — проворчала Вспышка. — Как только жаренным запахло, сразу убралась, а теперь вы посмотрите, тут как тут.
«Резчик напугал нас обоих. А потом был тот странный дым, что ты вдыхала. Из-за него я не могла ничего поделать», — рука сама собой потянулась к карандашу.
— Оправдывайся сколько хочешь. Мне надоело быть зависимой. Быть в плену. Сначала у охотников, потом измененных. Это не то, чего я хочу. И ты мне не нужна. Я вполне способна сама постоять за себя и без твоей помощи!
«Не глупи. Мы уже одно целое. Мы в одной лодке. Я не собиралась вредить тебе. Люди — стадные существа, вот я и хотела определить тебя в группу, ведь так проще выжить».
— Плевать мне на твои соображения. Я до сих пор не знаю, что ты есть. И не могу доверять тебе. Я обойдусь… — слова застряли у Вспышки в горле. Она вновь ничего не могла поделать. Все тело от мизинца до гортани предало ее.
— Глупо, — произнесли ее губы чужие слова. — Мы могли бы сработаться, но ты чересчур эмоциональная. Теперь я возьму контроль на себя. Заставлю тебя подчиниться сейчас и потом.
Голод достала остатки вчерашнего ужина и съела их, запивая вином. Она одела Вспышку, после чего стремительно покинула квартиру. Оказавшись под солнцем, Голод лишь поглубже натянула капюшон и стремительным шагом двинулась в неизвестном девушке направлении. Измененная избегала людных улиц, стараясь пробираться дворами, несколько раз чуть было не попала под машину, перебегая дорогу, однако упрямо двигалась к неведомой цели. Вспышке казалось, что той руководил инстинкт, притягивавший Голод к неведомому месту, словно магнит. Возможно, так оно и было. Места назначения девушка достигла лишь к вечеру. Им оказался очередной долгострой, на сей раз жилого дома.
Быть наблюдателем в собственном теле оказалось непривычно тяжело. Вспышка ощущала все — и вонь выхлопных газов автомобилей, и бешеный стук собственного сердца от напряженного бега, и нарастающее чувство голода в желудке. Однако ничего не могла сделать. Она лишь видела, чувствовала, слышала. Бессилие изматывало ее больше, чем нагрузки, которым Голод подвергла тело. Когда на новой территории измененная почуяла запах человеческой добычи, чувство голода полностью захлестнуло девушку, унося сознание куда-то далеко в глубины психики.
Дни проходили один за другим. Периодически Вспышка приходила в себя, но большую часть времени проводила в забытье. Голод надежно держала тело под контролем, не давая ей и шанса на побег. Компаньонка по черепной коробке, казалось, была уверена в своих силах и действиях. Днем она скрывалась на стройке, ночью выходила на охоту. Голод ела невероятно жадно и много, выбирая жертв без лишней брезгливости. Чаще всего ими становились бомжи или наркоманы, рискнувшие найти прибежище в долгострое.
В очередной раз Вспышка пробудилась ночью. И сразу же почувствовала, что что-то не так. Несмотря на полную темноту, она прекрасна ориентировалась. Ее слух невероятно обострился, девушка различала не только шуршание шин и урчание моторов редких машин на улице, но и писк крыс в здании. Во всем теле появилась странная легкость и сила. Казалось, стоит ей захотеть, и она полетит, просто ступая по воздуху. Вспышка вытянула руку и ухватила себя за нос. Рука повиновалась. Похоже, Голод спала после долгих трудов. Легким прыжком, поднявшись на ноги, девушка осмотрелась повнимательнее. В паре метров от ее лежки валялась кучка до блеска обглоданных костей. Несколько черепов прозрачно намекали, что Голод не теряла время зря. Да и черт с ним. Вскочив в оконный проем, Вспышка с наслаждением потянула сладкий ночной воздух. Наконец-то! Она одна, она управляет собой, она свободна. Голод может сколько угодно пытаться подавить ее, это не имеет значения теперь, когда у нее есть сила и есть знание. Знание о том, как нейтрализовать хлопотную компаньонку. Надо лишь добыть немного дури. Она не побрезгует ничем, лишь бы избавиться от наглого таракана, что поселился внутри черепа и пытался поднять революцию. Нет уж, больше подобного не повторится.
Девушка стояла в оконном проеме пятого этажа, прикидывая, сможет ли она удачно спрыгнуть или нет. Переполняющая ее сила требовала выхода, испытания, но привычные стереотипы мешали решиться. Вспышка уже приготовилась к прыжку, как уловила цокот каблуков по бетонным плитам перекрытий долгостроя. Голодное зрение с легкостью пронзило металлоконструкции, выхватывая из темноты знакомую ауру. Красная с зелеными разводами — расцветка охотников. Однако это был не Гештальт, слишком уж хрупким и мелким казалось это свечение. Игла! Догадка не заставила себя долго ждать. Колдунья была довольно близко, всего лишь двумя этажами ниже. Оглянувшись, Вспышка нашла и страшного охотника, сталкер осматривал территорию стройки, оставаясь на земле. Отпустил колдунью внутрь одну? Что за дурацкий ход? Впрочем, у измененной не оставалось времени на размышления. Игла уже начала подниматься на четвертый этаж. Следовало решать — бежать или сражаться — прямо сейчас. Однако один вопрос настойчиво долбился в разум девушки. Как они смогли выследить ее? Прошло уже немало времени. Город достаточно велик и в нем немало укромных уголков. Так как же охотники смогли выбрать именно эту заброшенную стройку? Словно намекая на разгадку, правое плечо нещадно зачесалось. Ну конечно же! Татуировка, которую Игла нанесла в самый первый день пребывания Вспышки в квартире охотников. Она уже давно побледнела и выцвела, однако не исчезла. Колдунья отследила ее по остаткам своего волшебства. Следовательно, бежать бесполезно, надо сражаться. Ей невероятно повезло, что Игла забрела так далеко в одиночку, против Гештальта даже с новоприобретенной силой у нее нет и шанса.
Словно дикая кошка, Вспышка одним прыжком преодолела пространство до лестничных пролетов, ужом проскользнула вниз и обрушилась сверху на ничего не подозревающую колдунью. Ее руки уже готовы были свернуть шею охотнице, однако та увернулась в немыслимом пируэте. Перекатившись, измененная ринулась в новую атаку, но наткнулась на барьер. Маленькие молнии пронзили ее тело, заставив зашипеть от боли, и отбросили назад. Одежда, испятнанная кровью жертв, задымилась, вот только этого было мало, чтобы остановить ее. Поднявшись, Вспышка испустила полный ненависти и злобы вопль, а затем начала приближаться к колдунье, делая резкие выпады из стороны в сторону. Тем временем с противницей происходило нечто странное. Игла не пыталась колдовать или использовать артефакты. Она стояла и очень внимательно смотрела на девушку. И от этого взгляда на голове измененной зашевелились волосы. В охотнице неуловимо что-то менялось. Лицо, очертания тела, пропорции, длинна рук и ног. С ней творилось нечто противоестественное, страшное и отвратительное одновременно. Зарычав, Вспышка кинулась напролом. Барьер принял ее натиск новым снопом молний-искр, но уже не смог сдержать. Мгновение, другое, и измененная прорвалась сквозь защиту колдуньи, ее руки почти коснулись горла противницы, как вдруг она увидела перед собой свое собственное лицо. Игла неведомым образом стала полной копией измененной. Воспользовавшись замешательством Вспышки, противница схватила ее за руки и перекинула через бедро. Девушка прыжком поднялась и ринулась в новую атаку. Однако копия не уступала ей ни в чем. Такая же скорость, сила, реакции. Они одинаково рычали, катались по полу сцепившись, рвали друг друга зубами и ногтями. Упорная борьба не на жизнь, а на смерть разыгралась среди заброшенной стройки. Вот только победитель все был неясен.
В очередной раз откатившись от собственной копии, Вспышка бросила беглый взгляд вокруг и с ужасом заметила ауру Гештальта этажом ниже. Охотник был близко. Она не сможет прикончить ложную колдунью до его появления. Измененная бросилась наутек, но противница, извернувшись в стремительном прыжке, ухватила ее за щиколотку. Вспышка высвободилась через несколько секунд, однако сталкеру оказалось достаточно и малой задержки. Фиолетовые нити пут метнулись к девушке. Если бы не кровь, бурлящая в жилах, она не смогла бы уклониться. А так лишь оскалилась, ударившись плечом об угол стены. Отбросив копию, рванувшую на перехват, измененная буквально взлетела вверх по лестнице и бросилась к оконному проему. За спиной нарастал тяжелый топот ботинок Гештальта да прерывистое сипение изрядно измотанной копии. Впрочем, и сама Вспышка была истощена борьбой. Теперь не оставалось времени для расчетов и колебаний. Либо прыжок, либо плен и смерть в качестве образцов в холодильнике. Где-то вдалеке разбушевалась гроза. Вспышка молнии высветила силуэт девушки, замершей на оконном проеме. А в следующую секунду она уже летела вниз.
Вспышка приземлилась, инстинктивно сделав перекат. Выход с территории стройки был слева, и девушка зайцем метнулась к воротам. Вот только перед спасительно приоткрытыми створками кто-то стоял. В свете следующей молнии Вспышка увидела то, чего быть не могло — еще одну Иглу с куколкой в руках, стоящую перед воротами. Колдунья поймала взгляд беглянки, прокрутила в пальцах блестящую иголку, ту самую, которой делала татуировку, и вонзила ее в куклу. Измененная попыталась двинуться, но не смогла. Все мышцы ослабли и потеряли тонус. Она превратилась в безвольную куклу в руках охотницы. Спустя несколько мгновений девушка услышала голос безумно похожий на ее собственный:
— Отличная работа, напарница.
— Ты тоже хорошо постарался, Слепок, — кивнула Игла, обращаясь к кому-то за спиной Вспышки.
Следующую реплику копии заглушил новый раскат грома. Гроза наконец-то накрыла город. С неба понеслись вниз с огромной скоростью первые тяжелые капли, чтобы бессильно разбиться о твердь. Вспышку затрясло. Безвольное тело, не выдержав, рухнуло на исковерканную строительной техникой пыльную землю. Тело девушки содрогалось в беззвучном смехе. Она приложила столько усилий, чтобы избавиться от контроля, она обманывала и убивала, она собиралась отравить собственное тело, лишь бы сохранить свободу воли, и теперь вновь превращена в куклу, самым что ни на есть непосредственным образом. Холодные капли дождя стучали по ее корчащемуся телу, остужая жар недавней битвы. Истеричный смех сменился слезами. Наконец, в очередной вспышке молнии показалась массивная фигура Гештальта. А после измученная борьбой Вспышка погрузилась в уже знакомое и такое желанное забытье.