— Редкостная мразь! — прогремели слова Зета в голове юноши, и того прошибло словно молнией. — Знал же, что у неё еще и пара братьев была? Так вот она с ними за роль наследника боролась, а мачехе это было совсем не по нраву — яд, аварии, наемные убийцы, четыре года эта мразь пыталась избавиться от Бьянки. Она знала, что так и будет, поэтому ей нужен был я.
— В-вот оно как…
— Твоя мать… она много лет наблюдала за тем, как её люди в герцогстве страдали от жадности герцогской семейки и вкушали все прелести своего положения в роли рабов аристократии. Вот она и взбунтовалась. Как только мы закончили обучение в столичной академии, отправились в поместье, там она и предъявила свои права на наследство, а герцогине отрубила голову. — закончив излагать эту нелицеприятную правду о матушке герцогского сына, Зет замолчал. А юноша глубоко задумался.
— Вы считаете, матушка поступила правильно? — осторожно спросил он. Зет ждал этого вопроса, именно его слово в слово он помнил вот уже на протяжении десятка лет. Он знал, что должен ответить, знал, к чему это приведет, и такой расклад его точно устраивал.
— «Правильно»? Нет тут ни хрена правильного или неправильного… Какой у тебя дар, малец?
— …Лисса.
Уникальный дар, олицетворение бешенства и безумия, владелец получает огромную силу в обмен на целостность своего рассудка и лишает его же своих врагов, схватка с ним превращается в кровавое побоище, после которого останется лишь он один, в безумии пожирающий трупы проигравших.
— Хм, так ведь это твое призвание, сами боги наградили тебя этим даром… Что же ты не следуешь ему? — холодно произнес Зет и направил свой безжизненный взгляд на юношу, заставив того вздрогнуть.
— Так ведь это…
— «Неправильно»? Мало кто задается таким вопросом, убийца убивает, художник рисует, император правит империей… Ты ничего не знаешь об этом мире. Хочешь узнать? Так иди, здесь ты не найдешь ответов.
— Идти… но куда? — юноша был поглощен тихим голосом Зета, он внимал каждому его слову.
— Узнавать жизнь. Погляди на высшее общество, которым ты так восхищаешься, посмотри на крестьян, которых презираешь. Что? Струсил? Никто не даст тебе ответов — ни я, ни твоя мать.
— Предлагаете мне просто сбежать?! Но как же я могу? Я наследник, необходимо закончить обучение и матушка… — воспротивился Зен.
— Решай сам. Хочешь и дальше быть «его» куклой или же нет. Больше мне нечего тебе сказать. — кинув последний взгляд на опустившего плечи юношу, Зет ушел, оставив лишь бардак из множества противоречивых мыслей в голове Зена.
Его дело было сделано, и он уже знает, к чему это приведет. Юноше оставалось лишь поступить так, как должно, так, как было предсказано…
…
Юноши нигде не было видно, и Зет с Бьянкой отобедали вдвоем, вдвоем же они и спустились опять в тайную комнату.
Герцогиня села за дубовый широкий стол покрытый картами и документами, а Зет расположился в облюбованном углу. Тусклая одинокая свеча освещала заплетенные белоснежные волосы герцогини с одним лишь темным локоном, седовласому же света не доставалось, но он его и не жаловал.
— Хаах, маршруты я пересмотрела, теперь нужно разобраться с войском. Ты предложил тебе и решать, где устроить показное сражение и сколько тебе нужно солдат. — устало вздохнула Бьянка, отодвинув от себя кипу бумаг.
— Солдаты лишь для вида. Сколько, думаешь, нужно, чтоб император клюнул? — не отрываясь, от документов в руках, проговорил Зет.
— Хмм, если бы ему пришлось задействовать все резервы, то 15 тысяч воинов, из них лишь пять тысяч хорошо обученных рыцарей, остальных же он наберет со своих подданных, а те, как ты знаешь, разве что крестьянина с копьем могут отдать. Хотя… где-то я слышала, что такой доходяга может и того самого рыцаря победить…
— Вот как. У тебя в распоряжении 9 тысяч человек, 3 тысячи — обученные рыцари. Задохликов отдай мне, наденем на них железяки да раскрасим, чтоб сверкали. С остальными же ты отправишься прямо в столицу.
— Как скажешь. Где биться будешь?
— Нужно невыгодное для нас место, чтобы сами расположились, например, в поле, а тех был лес или же горы, может, вблизи форта или крепости.
— Форт, говоришь… Есть один на севере земель барона Остина. Там несколько лет шла война, и он успешно оборонялся, барон тот постоянно вкладывался в форт — укрепление стен, ров, катапульты. Идеальное место для сдерживания войск. — всматриваясь в карту, сказала Бьянка.
— Я проведу войско восточнее, вот здесь сделаем крюк, невзначай покажусь рядом с городами и деревнями, если остановиться в лесу близ форта и подождать там пару дней, то войско императора, как раз успеет занять форт. Еще нужен будет обоз, но только с провизией, больше ничего не нужно. — Зет подошел к подробному атласу на стене и провел рукой от земель герцогства на восток, через реку по-над горным хребтом и до хвойного бора, севернее которого расположился так знакомый ему форт.
— Как появится императорский отряд, отправишь гонца вот сюда южнее, здесь будет ждать одна из моих групп возле осколка. Через аномалию они попадут прямо ко мне и всем другим группам, передадут знак к началу похода. Мне нужно будет четыре дня… И, я, конечно, знаю, какой силой ты обладаешь, но не стоит недооценивать императорский отряд, поэтому… если, что, просто задержи их, не нужно рисковать понапрасну. — ласково улыбнувшись, но сохранив слегка обеспокоенный вид, сказала Бьянка.
— Да, и ты тоже не вздумай вляпаться во что-нибудь опасное.
— И что может быть опаснее покушения на императора? — спросила она и расхохоталась, её смех был таким звонким и искренним, что Зет даже легонько улыбнулся. А с плеч герцогини, казалось, спал тяжелый груз, что давил на неё последние годы. Появление этого седовласого чудака действительно хорошо сказалось на её настроении.
— Почему ты вышла замуж? — задал неожиданный вопрос Зет, отчего Бьянка даже поперхнулась.
— С чего это… кха-кха… вдруг? — вытерев выступившую слезу, спросила она.
— Я понимаю твою неприязнь к политическим бракам, но ведь… должна же ты была найти хоть кого-нибудь за десять лет? Сомневаюсь, что тебе мог бы кто-то отказать, половина мужиков бы вообще от одной твоей красоты попадало. — проговаривал он это с невероятно задумчивым видом, без капли смущения, чего, правда, не скажешь о Бьянке, которую слова о её красоте вогнали в краску.
— В-вот всегда ты так… как скажешь что-нибудь этакое… А ты-то почему никого не нашел? Внешность у тебя, конечно, немного… эм, «пугающая», да и взгляд, ну и голос тоже… Но внутри-то ты хороший человек!
— Вместо оскорблений, может ответишь на вопрос?
— …я, сразу же, как ты уехал, подобрала Зена, нужно было заботиться о нем, еще и проблемы герцогства решать. Так заработалась, что не заметила, как столько лет прошло, а потом и эта идея с войной…
— Хаа, у меня так же. После того, как мы разделались с твоей мачехой, я нашел девочку, удивительно похожую на меня самого. Она мне словно младшая сестра. Потом осколки Осирии, Срединные Земли… Мне пришлось оставить её одну… И теперь я здесь. — закончил Зет, и двое одновременно вздохнули своим печальным судьбам, в которых нет места романтике.
…
Дни тянулись, а приготовления к войне не стояли на месте. Блистательный ум герцогини, подкрепленный опытом прожитых лет, соединился с проницательностью Зета и его обширными знаниями, которые он в том числе получил и от Духа Маны.
Фран, ведомая одними лишь ей известными фантазиями, всё продолжала доставать седовласого «развратника», как она его называла. Зен всё чаще запирался в своей комнате, но у его матери не было ни сил, ни времени, чтобы вразумить своего сына. А юноша же, получив чуть позже намек от Зета, что они вместе с герцогиней покинут поместье на некоторое время, дожидался своего шанса, возможно, единственного в жизни. Уверенность крепла в нем день ото дня, и к концу недели сомнений и вовсе не осталось.
Так минуло семь ночей, пришло долгожданное утро нового дня, который нёс жителям империи лишь радость. По крайней мере, так думало меньшинство «избранных», как они себя называли, утопающие в своей алчности и закрывающие глаза на произвол своих и страдания чужих. Хотя, последних те и вовсе за людей порой и не считали…
Но новый день расставит всё отныне по местам. Слишком долго продолжалось это безобразие, устроенное по вине одной лишь мерзкой сущности. И, как всегда это было, как всегда и полагалось, как будет впредь — несогласные восстали, она восстала против власти избранных, а он же против мира и его порядков. Кровь будет литься рекой, наполняя чашу мира нового. Все понимали, что он будет неидеальным, но будет он естественным, без чуждых ему странностей.
Только смерть расставит всё по местам, рассудит победителей и проигравших, укажет на новый порядок, о котором позабыли жители Хеннарии. И что же, как не война, будет потворствовать этой темной и липкой смерти?
…
Юноша глядел в широкие окна своих покоев, украшенные изящными узорами. Он видел, как слуги сложили последний багаж на крышу кареты, как его матушка и Зет умчались, оставляя только клубы пыли.
Он так и не попрощался с Бьянкой, хоть и знал, что это мог бы быть и последний раз, как они видятся. Возможно, будучи еще ребенком, он мало задумывался о таких вещах. Сейчас его голова была заполнена лишь холодной уверенностью и проработанным планом побега.
Всю эту долгую неделю он продумывал всё, что только мог — составил путь, что пролегал сквозь города, деревни, земли баронов, графов, герцогов, так, чтобы посмотреть, как можно больше. Юноша собрал небольшую сумку, куда положил всё только самое необходимое, как он считал — комплекты одежды, украденный у герцогини кинжал с росписью, курдюк с вином, вяленое мясо, мешочек с несколькими десятками золотых монет, духи, немного украшений и кольцо-печатка со знаком герцогского рода.
Мальчишка сообщил слугам, что отправляется в город за новыми книгами, которые он и правда частенько закупал там, так что никто ничего не заподозрил. Он взял повозку, на которой доехал до самого книжного магазина.
— Я собираюсь наведаться еще в пару мест. Отправляйся обратно, я возьму экипаж в городе. — велел он кучеру.
— Но, господин…
— Не «но», а выполняй. — безотлагательно произнес Зен, и кучер, еще немного сомневаясь, всё-таки вернулся на карету и с криком «Но!» дернул за вожжи. Звук цокающих копыт вскоре скрылся за городской утренней суетой, и юноша вздохнул с облегчением.
Всё, теперь он был предоставлен сам себе, дороги назад нет. Дыхание его сбивалось, а коленки предательски дрожали, уверенность утекала словно сквозь дуршлаг. Зену пришлось взят всю волю, которая у него только имелась, чтобы тут же не сбежать обратно. Пару минут он стоял с закрытыми глазами посреди людной улицы, чем привлекал излишнее внимание горожан. Опомнившись, и окончательно придя в себя, он наконец сделал свой первый шаг — к миру, к знаниям, к ответам, которые так мучили его на протяжении последних лет. Теперь он повидает многое и повстречает многих, куда же приведет его эта дорога, знали лишь двое — с одним ему не суждены было встретиться, другой же желал всё сохранить в секрете.
…
— Ох, добрый день, милая леди! У вас здесь какое-то дело? Если желаете, подскажу чего… — молвил старичок, прищурившись. Старость давала о себе знать, и перед собой он видел лишь расплывшуюся женскую фигуру небольшого роста в черном платье.
— Не добрый. И да, желаю, чтобы подсказал ты, старый. Куда едет этот караван? — «Старый» был крайне удивлен грубостью девушки, однако в её голосе не слышно было и намека на издевку, лучше будет сказать, что в нем вообще ничего не было слышно, кроме извечного холода, и каждое её самое доброе слово, скорее было похоже на пожелание о скорейшей смерти.
— Кхм, это торговцы из Страны Вод, госпожа герцогиня Рассел очень великодушна и умна, сумела наладить торговлю с другими землями. Они направятся к границе, передадут товар ихним торговцам, а потом вернуться сюда обратно. Ах, еще, кажется, на обратном пути они остановятся в землях барона Остина.
— Поняла. Я хочу с ними.
— В-вот как… госпожа, думаю они позволят за небольшую плату. Вам следует поговорить с их главным, он вон там стоит.
— Ясно.
Девушка, оставив старика в ступоре, направилась к главному каравана, вручила ему мешок, до краев наполненный золотыми монета, оставив у еще одного человека неизгладимое впечатление о себе, и уселась в одну из повозок.
Там, помимо неё, было еще с десяток человек — простые горожане, все как один в простых одеждах, кроме одного юноши. Очки в золотой оправе, которые тот носил скорее из чувства стиля, элегантный черный жилет, шелковая рубашка с запонками и брюки, которые просто кричали о своей цене в несколько золотых, на которых крестьянская семья могла жить целый год и не тужить.
Девушка тоже, откровенно говоря, сильно выделялась на фоне тусклых горожан — черное, как сама ночь, кружевное платье с рукавами в сеточку, волосы необычного пепельного цвета и холодных взгляд, что заставлял вздрагивать мужчин в повозке, а детей вгонял в слезы.
— Добрый день, леди. Могли я поинтересоваться, что заставило вас присоединиться к торговцам в их пути? — с аристократичной ласковостью, пытаясь скрыть дрожь в голосе, произнес юноша.
— Не добрый. И да, можно. Я ищу человека. — коротко, ясно и предельно точно заявила девушка, заставив юношу скривить удивленную мину. Так произошло их первое знакомство.