Авилине довольно быстро надоело, вынуждать юношу пресмыкаться и целовать ноги. Тем более, что это нравилось и ему, а провинившегося следовало наказать по серьезному. Поэтому она отдала новое указание:
— Возьми верёвку и остановись возле кровати, спиной ко мне.
Парень сразу догадался, что задумала хозяйка. В памяти всплыли картины наказания преступников, которых забивали плетями, на потеху толпе. У него появилось желание попросить эльфийку смилостивиться. Вот только за малейшее промедление, у неё начинала подёргиваться кисть с ремнём. Пришлось безукоризненно исполнить приказ.
Годвин подбежал к шкафу и быстро разыскал прочный канат, который они использовали для своих развлечений. Дальше он встал напротив кровати, спиной к девушке, как и было велено. Сердечко ускоренно забилось в груди, из-за страха перед грядущим карой.
— Сними штаны. — молвил девичий голос.
Юноша глубоко вздохнул и спустил портки до щиколоток, после чего освободил от них ступни. Теперь нижняя часть тела оказалась полностью нага.
— Подними рубашку и возьми её край в зубы.
Парень сделал это, с мыслью, что стоит набрать в рот по больше ткани, на случай, если придётся стиснуть челюсти от боли.
Наконец, Авилина решила подойти. Шаги её были абсолютно беззвучны. Годвин понял, что она приблизилась лишь по возникшему ощущению чужого присутствия позади. По спине юноши пробежал холодок. Он задрожал, предвкушая первый, хлесткий удар по беззащитной коже.
— Руки за спину. — сказала эльфийка.
У парня отлегло от души. Еще некоторое время можно будет пожить без боли. Он завел кисти на поясницу, сжимая в одной пятерне верёвку. Авилина выхватила канат и принялась плотно фиксировать запястья вместе. Годвин не понаслышке знал, что вырываться из её узлов бессмысленно.
Закончив, она замерла и стала чего-то выжидать. В вечерней тишине было слышно лишь их учащенное дыхание. Холодная ладонь прикоснулась к заднице, из-за чего юноша едва не подпрыгнул. Эльфийка нежно приобняла его сзади и заглянула через плечо. Её пальцы сжимали ягодицу, а мягкие волосы щекотали ухо.
— М-м-м, и почему твой член не стоит? — спросила девушка.
— Мне… Н-много сштрашно, Госшпожа… — ответил парень, не выпуская рубаху из рта.
Вторая прохладная ладонь легла чуть ниже груди и провела вниз по прессу. Годвин глубоко вдохнул от ласковых прикосновений.
— А если бы вместо меня была Фелисия, он бы стоял?
— Нет! — тут же выпалил юноша.
— Но тебе ведь понравилось трахать её? Она стонала на всю деревню.
— Нишсколько не понравилось!
Авилина вдруг отпустила его, быстро подхватила с плеча ремень и со всего маху полоснула им по спине. Парень вскрикнул и застонал, выгибаясь дугой.
— Не смей мне врать! — вернулись в её тон грубые нотки.
— Хорошо! Хорошо! — завопил Годвин — Мне пон-мравилось! Правда понравилось!
Из-за необходимости говорить, ткань еле-еле держалась во рту. Под конец она почти выпала, и лишь благодаря особому усилию юноши, осталась меж пары передних резцов.
Эльфийка вновь прижалась к нему сзади, и на этот раз уверенно схватилась за его достоинство. Она начала целовать шею парня и водить губами вверх-вниз, едва прикасаясь к коже. Одна рука Авилины стала ритмично дрочить конец, вторая поглаживать низ живота.
— Чем я хуже Фелисии..? — щекотно прошептала она на ухо.
— Ничем… — ответил Годвин, чувствуя, как заводиться под воздействием сильных рук хозяйки.
Стояк затвердел и встал наизготовку. Ладошка девушки набрала амплитуду, чтобы водить вдоль всей длины.
— О-о… — тихонько вздохнул юноша.
Возлюбленная умела делать очень приятно, когда захочет.
— Опиши, как у вас всё прошло.
После этой фразы он понял, что происходящее имеет некий подвох. Очевидно описание их с Фелисией соития, будет Авилине не приятно. В первую очередь парень решил чего-нибудь солгать. Требовалось подойти с умом, и не ляпнуть какой-нибудь глупости, ведь проницательная эльфийка легко его уличит. А уж за это можно схлопотать новый шлепок.
Вот только думать очень мешали кисти и губы красавицы. Хотелось расслабиться и отдаться заволакивающему наслаждению. Когда влажный язычок поддел мочку уха и нежно её облизал Годвин во второй раз вздохнул:
— У-у-х…
Рука Авилины на члене почему-то замедлилась. Юноша не выдержал прекращения утех и сам задвигался, трахая её в кулачок. Тогда вторая пятерня девушки нажала на лобок, и не дала его бёдрам ускориться. Он слегка задергался, пытаясь вырваться, но хозяйка была сильнее.
— Ты уверен, что хочешь молчать?!
Она уже собиралась вновь сорвать с плеча ремень, но парень закричал:
— Я сшкажу! Шкажу!
Услыхав обещание, эльфийка сразу вернулась к ласкам. Годвина переполняли смешанные чувства. С одной стороны он утопал в блпженстве, старательно предоставляемом любимой девушкой. С другой его принуждали говорить, то за что ему стыдно. Но деваться было некуда.
— Я… М-м… Взял её сшади. Лёг на вышнутую сшпину. — натужно говорил он, стараясь не срываться на стоны.
Поощряя его честность, Авилина задвигала рукой быстрее. Юноша напрягся от волны возбуждения прокатившейся по телу. Тогда она схватила его за шею и придавила затылок к своей ключице. Теперь, со связанными кистями, он ощутил себя полностью беспомощным перед её твёрдой хваткой на стояке. Парень терял контроль над мыслями, но чтобы удовольствие не сменилось болью, требовалось говорить.
— Мы… Трахались так… А-м-м… И я трохгал её за хгруди. Х-а-х… Мне-е… Показалось она хгромко сштонет.
В определённый момент Годвин понял, что от собственных рассказов возбуждается еще больше. Было в этом, что-то от той фантазии, в которой он пежился сразу с тремя эльфийками. Мягкие, но нерушимые пальцы девушки на шее, заставляли дышать глубже и чаще. Во рту пересохло из-за ткани рубашки, но всё внимание сосредоточилось на сгустке возбуждения, нагоняемом методичным скольжением кулака.
— Я… Закрыл… А-х… Ей рот!
— И куда ты кончил? — спросила Авилина и сдавила кончик в ладони с такой силой, что юноша зашипел.
— У-ф! О-ф! О-о! Вшнутрь! Внутрь кончил!
— Что? — на мгновение даже растерялась эльфийка.
— Вшё, в порядке. У нее не мошет быть детей. — поспешил уточнить парень.
И тут она толкнула его вперёд, из-за чего Годвин повалился плашмя на кровать перед собой. Лицо ударилось о перину, рубаха выскользнула из стиснутых зубов, а стояк загнулся в сторону.
— А-а-ай! — застонал юноша и попытался перекатиться на бок.
Ступня девушки встала поверх спины и придавила его к постели. Сильный удар ремня хлестнул по оголенным ягодицам, вынуждая парня плотно зажмуриться и открыть рот в безмолвном вопле.
— Ты был плохим мальчиком! — закричала Авилина — Повторяй! Я был плохим мальчиком!
Годвин не сразу нашёл в себе силы заговорить сквозь чувство расползающейся по бёдрам боли. Но после второго шлепка, он почему-то подумал, что в этих словах кроется ключ к спасению.
— Я был плохим мальчиком! Я был плохим ма-а-а!!!
Эльфийка принялась нещадно хлестать его раз за разом. Тело юноши стало вздрагивать от каждого удара и извиваться в попытках освободиться. Наказание неизбежно настигало покрасневшую задницу и погружало разум в истерическую агонию.
— А-а!!! Хватит! А-а-й!!! Умоляю! Ави! А-а!!!
После десятого шлепка, парень вонзился зубами в одеяло и застонал уже в него. Из глаз невольно покатились слёзы. Он утратил счёт ударам, и когда девушка наконец прекратила, в сознание проникло глубокое облегчение. Страшась по новой спровоцировать её, Годвин замер и умолк.
— Ну что ты плачешь, как девчонка! — молвила Авилина. — Помниться недавно сам связывал меня и мучил, себе на потеху!
Он не решился озвучивать, что это заявление не вполне справедливо.
— Прошу, запомни, я не какая-то деревенская потаскушка, которой можно вот так просто изменять. Если ты утратил уважение, я помогу тебе его вновь обрести, через боль и страдания. Сейчас, ты познал, малую долю моего гнева. Испытал каплю боли, которую доставил мне сам. Скажи, кто я такая?
Юноша впустил из-зо рта заслюнявленную ткань и пробурчал:
— Моя… Госпожа.
— Громче!
— Вы моя Госпожа Авилина!
Эльфийка запрыгнула коленями на кровать, схватила человека за волосы на макушке и потянула вверх. Торс парня приподнялся, а голова запрокинулась назад.
— Твое тело, твоя жизнь принадлежат мне. И это не значит что мы не можем любить друг друга. Это значит, что ты не имеешь права прикасаться к другим девушкам. Не имеешь права смотреть на них с вожделением.
Она выпустила из пальцев пук темных волос, взяла Годвина за плечи и ловко перевернула его на спину. Поясница юноши вдавила связанные кисти в перину. Испуганные глаза быстро отыскали лицо девушки, пытаясь понять, какую эмоцию оно выражает. В сравнении с моментом перед наказанием, её гримаса явно смягчилась. Авилина заползла на четвереньках поверх парня, сближая их встречные взгляды и добавляя им интимности. Блеск голубых зрачков эльфийки в полутьме повеевал некой магией. Длинные и ровные волосы, щекотали кончиками оголенный мужской торс.
— Я понимаю, вокруг так много соблазнов, для юного мальчишки… Но ты должен бороться с ними. Ради меня. Если для тебя ничего не значит моя благосклонность, то я дам волю своим самым темным фантазиям. Пока ты отделался только задницей. Но в следующий раз твое беззащитное тельце пострадает больше…
Годвин сдвинул брови и поглядел на возлюбленную с тревогой. Впервые за долгое время, он испытал из-за Авилины неподдельный страх. Эти ощущения наложились поверх сильного обожания и влюбленности в девушку и породили новые чувства. Юноша будто вернулся в день ограбления каравана и посмотрел на эльфйику, как на опасное враждебное существо. Но одновременно с этим, такое прекрасное и желанное, что хочется его обуздать, взять под контроль, вынудить отбросить все негативные помыслы и окунуться в обитель общего наслаждения.
Вот только сейчас, обуздать хотели самого парня. Заставить его вновь безукоризненно подчиняться и трепетать перед хозяйкой. И Годвин вдруг осознал, что Авилине это отлично удалось. Она сумела пробудить в нём те же эмоции, которые наполняли юношу когда он впервые стоял у канатной лестницы. Когда узнал, что в свои восемнадцать лет станет рабом. И до селе их отношения постоянно балансировали между двумя крайностями. Эльфийка умело не давала им скатиться либо в парочку равноправных любовников либо в полноценных раба и хозяина. И ответ, зачем ей это нужно напрашивался только один. Девушка хочет получить отношения с мужчиной, но при этом избавиться от всех минусов в виде измен, ревности и возможного безразличия в будущем. Иными словами воспитать из Годвина идеального партнера.
Бывший гвардеец пребывал в смятении от неожиданной догадки. Ну а Авилина, тем временем продолжала воплощать план по порабощению человека и использованию его в своих похотливых целях.
Уста эльфийки резко приземлились на губы юноши и присосались к ним с неистовой жадностью. Одной ладошкой она надавила ему на шею и заблокировала дыхание. В отличии от нее он уже был практически голый, лишь с рубашкой задранной до плеч. Девушка присела на член парня, зажимая его между двумя лобками. Она заелозила вверх-вниз, создавая поглаживающие движения на поверхности твердеющего конца. Очень быстро под её ласками он дошел до готовности к соитию. Кисть эльфийки ослабила хватку и Годвин громко задышал полной грудью. Из пошлого поцелуя он вырвался с искусанными губами и тут же широко открыл рот, чтобы схватить по больше воздуха. Авилина вела себя грубо, ровно на столько, чтобы в нем копилось возбуждение и не пропадало желание продолжать извращённую игру. Хотя в его положении, выбора особо и не было.
С одной стороны юноше больше нравилась ласковая возлюбленная. С другой строны, нежной эльфийкой он уже не раз насладился и вот такая грубая и властная девушка, выглядела чем-то необычным, неизведанным, и от того маняще-интересным.
Она подскочила на ноги и по быстрому скинула с себя штаны. Дальше Авилина взялась поправлять распушившиеся волосы и вдруг решила, что лучше будет избавиться от этой проблемы на долго. Она спрыгнула к тумбе и достала из выдвижного ящика тесьму зелёного цвета. Ею эльфийка наспех скрепила свою чудесную причёску в один белокурый хвостик. Теперь, длинные острые ушки выделялись по особому. Пара локонов на лбу, оказались слишком коротки и не дотягивались до перевязки. Они остались свисать по бокам от личика, придавая ему утонченности. Парень пораженно уставился на девушку. Прежде она ни разу не представала в таком образе и вот, в одночасье, преобразилась.
Авилина заметила как Годвин пялиться на неё и даже на мгновение улыбнулась.
— У тебя взгляд, как в нашу первую ночь. — сказала она с умеренным удовольствием в голосе — Такой растерянный и милый, что мне аж захотелось тебе отсосать. Но, по твоей вине, у нас сегодня ночь наказания. Поэтому мы займемся другим.
Эльфийка вздёрнула вверх котту, являя свое безупречное тело. Юношу обдало волной мятного аромата, любимого мыла девушки. Хотя она успела и поработать и подраться, большую часть дня Авилина просидела спокойно. По итогу, и без купаний в холодящих речных потоках, от неё пахло великолепно. Парню захотелось поскорей прильнуть устами к худенькой шее и вкусить всю ту нежность, таящуюся на гладкой, будто мрамор коже.
Соски на элегантных грудях торчали на столько твердо, что, казалось, на них можно поставить свечи и дать эльфийке задачу потрахаться, не затушив огонёк. Она воспряла обратно на кровать, столь ловко, что Годвин почти не ощутил её приземления на перину. Сделав пару шагов, она очутилась над связанным человеком и осмотрела его с ног до головы, задерживаясь на интересных ей деталях.
— Кто-то приготовил мне подарок в виде провинившегося мальчика. — сказала девушка с блестящими глазками.
Она аккуратно поставила ступню поверх стоячего члена, наклонила его вверх и надавила. Юноша напряженно стиснул губы, ожидая что это будет некая пытка, но оказалось даже приятно. Авилина ухмыльнулась и немного погладила стояк своей ножкой.
— Думаешь я поврежу ту единственную вещь из-за которой ты здесь нужен?
Парень пыхнул воздухом из ноздрей и забегал глазами, между ступнёй на члене и улыбчивой мордочкой эльфийки. Он не знал обижаться на слова или говорить спасибо, за то, что она его ублажает, а не мучит.
— Ладно, шучу, есть еще кое-что из-за чего ты ценен.
Годвин догадывался о чем идёт речь. В подтверждение его домыслов, девушка начала моститься своими широкими бедрами поверх его головы. Он любил в такие моменты, хорошенько ухватиться за её крепкие ягодицы и по долгу облапывать их, но нынче кисти были связанны и такого удовольствия не представилось. Впереди его ждал по истине тяжёлый и кропотливый труд, но юноша не унывал, ведь стоит ему продержаться до утра и вся его чудная жизнь с красавицей под одной крышей вернётся на круги своя.
Только парень об этом подумал, как розоватая щёлка Авилины упала ему на уста и вдавила в постель с такой силой, что захотелось заскулить. Голая девица задвигала тазом, водя половыми губами в разные стороны. Её живот и груди стали ритмично вращаться на месте. Голубые глазки зажмурились в гримасе наслаждения, а маленький рот приоткрылся, издавая тонкие вздохи.
— Ух! Уф-ф! М-х!
Спустя некоторое время эльфийка откинула затылок назад и, кажется, позабыла обо всем. Её ладони принялась водить вдоль собственного тощего животика, залазить на упругие вершины и сжимать их, дополняя ощущения от оральных ласк. И тут она недовольно свела бровки на лбу и раздраженно произнесла:
— Работай языком! Иначе мы вернемся к ремню!
Годвин, который и без того старался как можно скорее довести девушку до оргазма, зашуршал еще активнее. Он знал, что после мгновений пикового наслаждения возлюбленная может перемениться и позабыть о гневе. Единственное чего он опасался, чтобы она в порыве страсти, помноженном на её нынешнюю развязность, не сломала ему челюсть.
В лесу за окном прозвучал далекий волчий вой. Серебристый месяц заглянул в деревянную комнатку наполненную звонкими, девичьими стонами. Впереди бывшего гвардейца ждало продолжительное трение ушами о сильные эльфийские ляжки.