Потом Кукарача извлек из кобуры наган, высыпал патроны и разложил их по одному на камнях. У нас сперло дыхание. Патроны! Настоящие! Я запомнил навсегда - их было семь штук - продолговатых, с тупыми головками, и из каждого из них угрожающе смотрела смерть.
Кукарача продул наган, положил его рядом с патронами и обернулся к Косте.
- Ну, как теперь? Полегчало?
- Хорошо! - ответил Костя и приподнялся.
- Лежи пока! А вы, - Кукарача обратился к нам, - становитесь в шеренгу!
Считая инцидент исчерпанным, мы охотно выстроились в ряд.
Кукарача поджал под себя по-восточному ноги, оперся руками о колени и, сощурив глаза, уставился на нас.
- Ну-ка, герои, кто из вас первый надумал купаться в Мтквари?
Разумеется, никто из нас не был способен на предательство, но невольно мы взглянули на Кучико.
- Значит, ты?
Разоблаченный Кучико понурил голову.
- Так... Значит, Вере вам уже не хватает? Сегодня вам захотелось Мтквари, завтра захочется Черное море, послезавтра - Дарданеллы, затем Босфор, потом Средиземное море, потом... как этот пролив называется?
- Гибралтарский... - пробормотал я.
- Гибралтарский. А потом - Атлантический океан. Так?
- Можно и в Индийский океан, через Суэцкий канал, - подсказал Ирача новый вариант.
- Заткнись, второгодник несчастный! - рявкнул на него Кукарача. Тоже мне нашелся Магеллан!.. Подойди ко мне! - приказал он Кучико и встал.
Кучико приблизился к Кукараче. Остальное произошло так быстро и неожиданно, что Кучико не успел опомниться: Кукарача влепил ему правой рукой звонкую пощечину.
- Чего дерешься?! Отец ты мне или кто? - взвыл Кучико.
- Поговори у меня!
- Да что, в самом деле, уже и купаться нельзя? Вере разве река? Всю кожу ободрал на коленях!
Кукарача пропустил протест Кучико мимо ушей.
- Следующий!
Ирача воспользовался наглядным примером и, как только приблизился к Кукараче, тотчас же закрыл рукой левую щеку. И тут же Кукарача закатил ему оплеуху левой рукой. Ирача дважды повернулся вокруг собственной оси, однако у него хватило ума молча вернуться на свое место.
- Всех будешь бить? - спросил тихо Дуду.
- А как же? Не могу ведь я поступить не по справедливости!
Дуду вышел, не ожидая приказа.
- Раз ты такой дисциплинированный и покорный, я ограничусь меньшей мерой наказания! - Кукарача схватил ухо покорного преступника и вывернул его так, что лично я предпочел бы две пощечины.
Настала моя очередь. Кукарача сам подошел ко мне.
- Мать знает, где ты?
- Нет.
- Так получай!
Я покачнулся, но удержался на ногах.
- Больно? - спросил Кукарача.
- Больно, - признался я, - ударь еще раз, только не говори маме...
Кукарача взглянул на меня, хмыкнул. Потом подошел к Косте. Тот закрыл глаза и затаил дыхание.
- Ты, болван! Куда ты лез, если не умел плавать? А? Скажем, утонул бы я... Из-за тебя, учти! Ладно, черт со мной!.. Ну, а если утонул бы ты? Ты подумал об этом? Что бы мы сказали твоим родителям? Чем бы мы утешили их? А? - Кукарача побледнел, голос у него прервался. Он сел, швырнул нам одежду. Мы схватили свои манатки и собрались бежать.
- А его? Кому вы оставляете эту подводную лодку? - Кукарача ткнул Костю кулаком в бок. - Забирайте его и сдайте на руки родителям. Да поживее, пока я сам его не утопил!
Костя оделся быстрее всех нас.
- Вы не пойдете? - спросил Кукарачу вежливо Кучико.
Тот выразительно взглянул на свои мокрые доспехи, и Кучико, поняв, что сморозил глупость, быстро повернулся и пошел. Мы последовали за ним, как цыплята за наседкой.
Вдруг мы услышали голос Кукарачи:
- Ребята, вы уж не обижайтесь на меня... Служба есть служба... И еще... Просьба у меня к вам... Небольшая просьба... - Мы в недоумении переглянулись, - просьба к нам? У Кукарачи? А он продолжал: - Не рассказывайте никому, что я... Что я не умею плавать... Ладно?
Мы вскарабкались по откосу правого устоя моста и стали подниматься по Варазисхевскому подъему.
Тому, что я, сын строгой - казалось бы, больше некуда - матери, курил, удивляться не приходилось. В нашем квартале тайком от родителей курили почти все мои сверстники. Удивительным был тот факт, что курить нас научила Цаца Барамия - соседка, деревенская девочка, моя ровесница, проживавшая у родственников на правах домработницы. А девочку, в свою очередь, обучил этому весьма полезному занятию обожавший ее дед - Иван Пирцхалава в Носири*. Каждый раз, когда у нежившегося на циновке под ореховым деревом Ивана потухала трубка, он, оказывается, окликал любимую внучку:
- Цаца, о Цаца!
- Патени!**
- Кумомиги, дзгаби, дачхири!***
_______________
* Н о с и р и - название села в Западной Грузии, Мегрелпи.