Мы расставили палатки, разожгли костёр и уселись вокруг него, пожёвывая зажаренный лосось. Мой Цунэ уплетал рыбу с большим удовольствием, тщательно пережёвывая косточки. В последнее время он вёл себя очень вежливо по отношению к нашим новым друзьям. Уже начало смеркаться, а в лесу ночь наступает намного быстрее. Под звёздным небом приятно делиться воспоминаниями и историями.
― Алекса, чем ты и Кэнор занимаетесь? — задала я вопрос.
— Мы работаем испытателями техники и оружия.
— Проверяем новые экземпляры на работоспособность и эффективность, — добавил Кэнор. — Конечно, работа нелёгкая и даже весьма рисковая, но это того стоит.
— Когда испытываешь постоянный адреналин, жить хочется. — расхохоталась Алекса.
— А как же вы познакомились? На работе? — продолжала я задавать вопросы.
— Ну знаешь, я такой человек, который из двух вариантов всегда выбирает не тот.
— Не поняла, — нахмурилась я, выражая искреннее непонимание.
— Я тоже… — вместе со мной нахмурился Кэнор.
— Изначально передо мной поставили выбор: умный спокойный мальчик-техник или же взрослый, опытный мужчина. И, конечно же, я выбрала второй вариант, подумав, что с ним скучно не будет.
— Ты жалеешь о сделанном выборе?
— Ничуть. Но Кэнор не просто шутник, он ещё и поиздеваться любит.
— Я просто следую правилу: бери от жизни всё, но не будь идиотом! — он поднял указательный палец вверх и серьёзно продекламировал.
— Итак, ребята, какую цель вы преследуете в ближайшее время? — задала вопрос Алекса.
— Нам необходимо выследить шаманов, которые, как мы думаем, направились к башне Азлара, — объяснила я, поглаживая своего тёмного лиса по шелковистой шубке.
— Вероятнее всего, они устроили там дом гильдии, — продолжил Фирилл. Алекса и Кэнор лишь только кивнули и замолчали. Вскоре мы вновь заговорили.
— Иногда мне кажется, что я с самого детства был слегка двинутым! — весело рассказывал Кэнор. — Вообще не представляю, как у моего отца получилось не смеяться, когда я в свои шестнадцать лет пришёл к нему и сказал, что нашёл любовь всей своей жизни! — все заливисто смеялись, разговаривали и делились своими воспоминаниями из прошлого. А я решила уединиться на берегу Янтарной отмели. За мной увязалась Алекса.
— Всё в порядке, Кана? — осторожно спросила она, опёршись плечом о плакучую берёзу.
— Всё в порядке. Просто хочу побыть в тишине.
— Мне тебя оставить?
— Как хочешь. Ты мне не мешаешь.
— Тогда, может, хочешь поговорить? Например, о Ламиате…
— А что он? — смущённо заулыбалась я, а Алекса подсела ко мне на бронзовый песок.
— Между вами явно что-то есть… — ехидно улыбалась она.
— Ну, допустим, что есть… И что ты хочешь этим сказать?
— Вы вообще определились, что между вами? Любовь или непонятно что?
— А вот что между тобой и Кэнором? — начала нападать я.
— Ой, тут никаких серьёзных отношений нет. Мы всего лишь коллеги или даже хорошие друзья, но не больше, — рассмеялась Алекса.
— Из вас выйдет хорошая пара! — подтолкнула я её.
— Не говори ерунды! — она возмутилась и опять рассмеялась.
— Почему ты считаешь, что вы не можете состоять в романтических отношениях? Я же вижу, что вы друг другу симпатичны.
— Ну, понимаешь, на таких, как я, не женятся. С такими, как я, пьют, дурачатся, делятся печеньем и, возможно, секретами, смеются до боли в рёбрах, строят планы по захвату мира и… уходят к другим, — последние слова Алекса сказала с горечью в голосе.
— Тебя уже кто-то бросал? — осторожно спросила я.
— Да… Когда мне было пять лет, соседский мальчик стал играть с моей подругой, потому что я заболела!
— Алекса, это не в счёт! — возмутилась я.
— Когда тебе пять лет, это кажется трагедией, — так же возмущалась она. — Ну, от меня уходили в десять лет, в пятнадцать лет, семнадцать, двадцать… Со мной хорошо проводили время, а потом будто бы забывали.
— Я понимаю, все хотят быть особенными для кого-то.
— Ладно-ладно, давай закроем эту тему!
Мы вернулись в наш лагерь, и я села рядом с Ламиатом, взяв его ладонь в свою. Он лучезарно и нежно улыбался, как всегда. Была ли я особенной для него? Какие чувства он вообще испытывал ко мне?
— Из любви сложнее выйти, чем из запоя. Так что будьте аккуратней с этой штукой, ребята, — съязвил Кэнор.
— Кэнор, отстань от ребят! Ты со своими шутками иногда перебарщиваешь! — начала успокаивать его Алекса.
— А к шуткам стоит прислушиваться. В них порой столько правды! — не унимался он.
— Да уймись же ты!
— Мне не нужно повторять дважды, что делать. Я и с первого раза не буду слушать.
— Я думаю, нам стоит разойтись по палаткам, — вмешался Фирилл.
Лесную опушку стала освещать яркая луна. Её свет отражался в бескрайнем океане, рассеивался между ветками елей и берёз. Фирилл вышел на яшмовую отмель, чтобы окунуться в прохладных водах серебристо-синего океана. Аза-лоро поднялась на холм полюбоваться созвездием заячьей тропинки. Кэнор и Алекса прошли вглубь леса, наверное, чтобы обсудить что-то важное. Ламиат увлёк меня к себе и начал поглаживать мои руки, заглядывая в глаза. Казалось, он сжигает меня изнутри, снимает с меня кожу, оголяет мой разум и сердце. Всё казалось таким неважным и безразличным рядом с ним. Я хотела утонуть в его чувствах, и я тонула.
— Что будет, если я исчезну? — незаметно для себя я задала этот вопрос вслух полушёпотом.
— Я буду искать тебя, — так же прошептал мне на ухо Ламиат. Его дыхание обжигало кожу. По шее пробежали мурашки. Моё тело стало обмякать, а он, видимо, почувствовав это, подхватил меня на руки и понёс в палатку.
— Разве мы будем спать вместе? — мой голос был опьянённым.
— Как будто мы раньше не спали вместе, — задорно улыбнулся Ламиат. Он был абсолютно прав: в поселении мы иногда засыпали вместе. — Я не встречал души прекраснее твоей, — он продолжал шептать, укладываясь рядом со мной. Мы лежали и смотрели друг на друга. Ламиат гладил меня по волосам, зачёсывая прядь за ушко.
— Ламиат, что между нами?
— Кана, между нами любовь, самая искренняя и всепоглощающая.
— Ты уверен, что я твой особенный человек?
— Кана, ты мой смысл жизни, ты мой самый любимый плод вина, ты моя причина улыбаться! — он подвинулся ко мне ещё ближе. — Я люблю тебя, моя милая леди.
— А я люблю тебя, мой рыцарь.
Больше слов не было. Не было и мира вокруг нас. Всё взорвалось самыми яркими красками и перемешалось в эйфории. Теперь я была уверена: между нами были самые искренние чувства, полные доверия и волшебства. Нас окутала самая чудесная ночь; она веяла страстью, любовью и преданностью. Нежные касания, жадные поцелуи, тёплое дыхание, неистовые объятия — всё это сводило с ума, что хотелось кричать от избытка чувств. Да, я любила Ламиата с нашей первой встречи! Всё это время я любила! А теперь я не хотела потерять его. Засыпая в обнимку с Ламиатом, я прошептала лишь одну фразу: «Если я исчезну, ты будешь меня искать?». И я знала, что, конечно же, он будет.
Тепло. Поют птицы. Яркий утренний лучик солнца пробивается в нашу палатку и ослепляет, наполняя лицо жаром. Ещё жаром наполнял Ламиат, который умостился рядом со мной, растянувшись во весь рост. Я любила наблюдать, как он спит. От него веяло безмятежностью и спокойствием, будто время вокруг нас остановилось и убаюкивало, нежно шепча на ухо сладкие колыбельные леса. Я слышала щебет лесных птиц, журчание лесного ручья, шум пребывающих волн на Яшмовой отмели. По телу пробегались мурашки от новых ощущений. Казалось, что я получила какие-то новые сверхсилы. На самом деле никаких сверхспособностей не было. Была лишь бесконечная трепетная любовь. Теперь я знала точно: ради Ламиата я была готова пожертвовать своей жизнью.
Я лежала, перебирала тёмные, всё такие же мягкие волосы Ламиата и поглаживала его по жёсткой щетине, которая придавала ему мужественный вид. Он лишь только посапывал и хмурил брови. Я прошептала: «Доброе утро, мой красавчик». В наших ногах лежал Цунэ и тихонько фырчал и дёргал своим чёрным мокреньким носиком. Он сразу полюбил Ламиата и признал в нём своего. Я ещё немного полюбовалась на своих мужчин и, быстро одевшись, вышла из палатки. Вокруг не было ни души. Возможно, ребята ещё не проснулись, а, возможно, разошлись и ждут нас. Я вышла на берег, чтобы умыться и привести себя в порядок. Вдали я увидела опять сражающихся Алексу и Кэнора. Ничего не могло отвлечь их от тренировок.
Начав умываться, я почувствовала, как сзади меня кто-то появился. В воде я увидела отражение улыбающегося Ламиата. Я улыбнулась ему в ответ, а он заметил это так же через отражение в воде.
— Доброе утро, красавица! — сказал он мне, выдерживая дистанцию.
— Привет! — я сидела на берегу, перебирая свои волосы.
— Как тебе спалось?
— Прекрасно, а тебе?
— Ты мне снилась, — с этими словами он подсел ко мне и приобнял за плечи, нежно поглаживая по ним.
— Лам, что теперь будет?
— Ну, ты свергнешь главного злодея, как только мы разберёмся, кто стоит за всем хаосом в мире. Мы, конечно, тебе поможем.
— Да нет же! Я совсем не об этом. Что будет с нами?
— С нами обязательно произойдёт счастье, — он улыбался и обнимал меня ещё крепче.
— Давай поконкретнее, — улыбнулась я ему.
— Я приложу все усилия, чтобы сделать тебя самой счастливой! — с этими словами он аккуратно взял пальцами меня за подбородок и совсем легонько поцеловал, едва касаясь губ. По моему телу опять пробежал отряд тёплых мурашек.
— Даже если придётся отдать всю жизнь? — тихо спросила я, разглядывая каждую неровность на его лице.
— Мы с тобой вместе на веки вечные. Я уже отдал свою жизнь тебе.
— Голубки, не хочу вас отвлекать, но нам нужно выдвигаться! — сзади нас стояла Алекса с закинутым за плечо рюкзаком. На удивление, все палатки были уже собраны, а ребята были готовы выдвигаться в путь.
Жаркий осенний день раскидал по лесу и дорогам пёстрые листья и солнечные лучи. Мощёная дорога тянулась вдоль Чёрных и Белых гор, за которыми и расположилась наша цель — башня Азлара. Чем ближе мы подходили к горам, тем холоднее становилось. Чёрные горы зловеще тянулись вдоль дороги, преграждая нам путь. Они были не слишком высокими, а больше пологими с широкими скатами и равнинными участками. Поэтому было решено перебираться через Чёрные горы на другую сторону. Подъём был весьма трудным, но наши сплочённые силы помогли нам достичь верхушки, на которой нас настиг снегопад. Со склона открывался восхитительный вид северной части Ариэтаса. Изумрудный пихтовый лес, запорошённый снегом, раскинулся на длинную дистанцию, а рядом с ним расположилась маленькая деревушка, где от домов разлетался пар. Совсем рядом под самым спуском возвысилась громадная тёмная и зловещая башня Азлара. Вокруг её острого шпиля кружили крупные мрачные вороны, издававшие истошные крики. Казалось, около этой башни воздух был пропитан льдом и мраком. За ней, под обрывом, протекала речка, покрытая льдом.
— Ребята, кажется, я увидела кого-то! — я указала пальцем на самый верхний балкончик башни. Сейчас он пустовал, но клянусь, что я видела там человека в чёрной мантии.
— Кана, не хочу тебя огорчать, но там никого не, — разочарованно ответил Фирилл.
— Знаю, сейчас там нет никого, но тот, кто там был, неожиданно скрылся, — умоляюще объясняла я.
— Даже если тебе не показалось, думаешь, он нас увидел? — вмешалась Алекса.
— Мне кажется да, поспешно он уж скрылся. Но нам в любом случае нужно спускаться вниз и…
— И-и? — Фирилл, Алекса и Ламиат протянули это вместе.
— И ожидайте неожидаемого.
— Понятно, будьте начеку, ребята! — пояснил Кэнор.
Мы начали медленно спускаться вниз, внимательно оглядываясь по сторонам. Спуск выдался намного труднее, чем подъём. Северная часть Чёрных гор оказалась скалистой и крутой. Я помогала спускаться Аза-лоро, поддерживая её за локоть, а мне помогал Ламиат, поддерживая меня за руку и талию. Неожиданно для самой себя я почувствовала какую-то непонятную тревогу, разливающуюся по всему телу тревожной волной. Что это такое? Что бы это ни было, некогда останавливаться и разбираться в этом, нужно двигаться дальше. Но тревога в теле только увеличивалась.
— Кана, что с твоими глазами? — Ламиат застыл, заглядывая в моё лицо. Я догадалась, что они стали наполняться кровью. Так было только в том случае, когда я чувствовала опасность.
— Ребята, вспышка справа! — крикнул Кэнор, бросаясь к нам и вскидывая курок своего пистолета.
Повернув голову вправо, я заметила трёх шаманов, оказавшихся совсем близко к нам с магическими сферами и клинками. Мне пришлось накрыть собой Аза-лоро, чтобы её не задели, а Ламиат бросился на противников, выхватывая свой палаш. Фирилл бросился на наших противников, успевая перекидываться с ними парой слов. Аза-лоро успела призвать Зачарованную лозу, которая стала задерживать наших противников. Теперь мы могли бежать только в противоположную сторону от башни. Мы понимали, что там нас может поджидать опасность. Всё же человек на балконе мне не показался! Именно он призвал шаманов.
Вскоре мы оказались у верёвочного моста, который вёл к северной деревне. Тут уже нас поджидала группа из пяти шаманов, полностью вооружённых. Бежать было некуда. Мы приняли этот бой. Кэнор и Алекса ловко справлялись с ними и без оружия, используя какие-то единоборства. Аза-лоро, оказывается, научилась у своей наставницы призывать вихрь из листьев и цветочный дождь, который не нравился нашим врагам. Ламиат ловко управлял палашом, а мой Лис помогал ему, кусая противников за ноги или же путаясь у них под ногами, а я в хитром танце кружила противника, выполняя технику, которой меня научил Пэврен. Фирилл молниеносно петлял между шаманами, затуманивая их разум и вводя в гипноз. Казалось, мы были непобедимой шестёркой и могли разнести эту группу шаманов в пух и прах. Мы бились отважно, слаженно и отчаянно. Через пару минут все наши противники были сражены, а мы могли перевести дух и подумать, стоит ли нам сейчас идти к башне Азлара, ведь судя по всему нас там с нетерпением ждали.
Неожиданно из леса на нас метнулся ещё один шаман и собирался нанести удар Аза-лоро, которая стояла совсем у обрыва. Я не могла допустить смерти одного из нас, и поэтому мне ничего не оставалось, как пожертвовать собой. Я резко кинулась наперерез шаману, который собирался уже налететь на Аза-лоро, и скинула его с обрыва вместе с собой. В этот момент я не думала ни о чём. Главное, что я спасла свою подругу. Я медленно летела в эту пропасть и слышала только биение своего сердца. Оказавшись между жизнью и смертью, я поняла, что счастлива. Нет, не потому, что я сейчас, вероятнее всего, умру, а потому, что я обрела самых прекрасных друзей и успела прожить насыщенную, пускай и короткую жизнь. На глазах проступили слёзы. Соприкоснувшись с тонким льдом, я услышала слова Ламиата: «Кана! Не-е-е-е-ет!». Его голос не был похож на обычный. Это был крик, наполненный болью, страданиями и ужасом. Моё лёгкое тело, ударившись об лёд, погрузилось в леденящую воду, которая захлестнула полностью и скрыла из вида моё тело. Я уже не чувствовала жизни, не воспринимала запахи, вкусы, не слышала ничего вокруг, будто всё погрузилось в сплошную мёртвую тьму, окутав зачем-то меня. Последнее, что я могла разглядеть, — это куски льда, уносившиеся вместе со мной по течению реки в неизвестность.