«Прошла неделя. Мы искали Кану в Ледяной реке, спускались к ней на тросах, но всё безуспешно. Яшмовая отмель тоже не давала никаких надежд, что мы найдём её тело там. Но я всё ещё верю, что Кана жива и просто не может отыскать нас»
36 лунный день осени
«Прошло две недели. Фирилл принял образ русалки и проверил близлежащие районы океана, куда и могло вынести Кану. Вдоль берегов не было и следа её пребывания. Что же с тобой случилось, любовь моя? Ты же не могла так просто взять и умереть! Нет! Я не хочу даже думать об этом!»
43 лунный день осени
«Прошёл месяц. Мы так и не сумели найти Кану. Двинулись дальше в путь. Аза-лоро вспомнила про волшебное растение, называемое Северный плющ. Он располагался где-то вблизи Северной деревни. Поэтому нам пришлось перейти через мост от нашего прежнего местонахождения и направиться в эту самую деревушку. Про башню Азлара мы и вовсе решили пока что позабыть. Фирилл пояснил, что если шаманы так активно стали нападать на нас, то значит, мы были на верном пути. Я не перестаю думать о Кане каждую минуту. Что же в тебе такого, что я не могу тебя забыть?»
59 лунный день осени
* * *
— Ребята, становится слишком холодно! — простонала Аза-лоро.
— Это очевидно! Даже снег выпал! — шутливо заметила Алекса.
— И мы идём по сугробам! — добавил Кэнор.
Ребята пытались шутить, но всё это время чувствовалось какое-то напряжение. Никто больше не говорил про Кану. Но я понимал, ни для кого она не умерла, она жила в наших сердцах. Частичка её смеха, её улыбки, шуток, отваги остался у каждого в памяти, и сейчас мы просто уместно молчали.
Я до сих пор видел эту ужасающую картину: Кана падает в пропасть, и никто не успевает подать ей руку. Она просто падает… Цунэ пытался кинуться за ней, но Аза-лоро схватила его очень вовремя. И меня тоже схватили… Наверное, я бы тоже отчаянно кинулся за ней в эту дьявольскую пропасть! Без сомнения, я бы обязательно кинулся за ней, если бы Кэнор не схватил меня. Всё что я мог — неистово кричать: «Не-е-е-е-ет!!!».
— Ну и зачем ты меня держишь!? Отпусти! — кричал я в беспамятстве.
— Приди в себя! — тряхнул меня Кэнор. — Или хочешь полететь за своей подружкой?
— Хочу! Отпусти меня! — не успокаивался я.
— Лам, успокойся, пожалуйста… — умоляюще промолвила Аза-лоро.
— Эмили, ты же можешь её исцелить! Давайте отыщем её, и ты обязательно вылечишь её! И всё будет хорошо! — я не мог смириться с утратой.
— Лам, я боюсь…
— Что? Чего ты боишься? — мой голос стал предательски дрожать.
— Боюсь, что её мы уже не спасём… Я не чувствую её силы рядом… — голос Аза-лоро точно так же предательски задрожал, лицо покраснело, а затем из глаз брызнул дождь горячих слёз. Цунэ сел рядом с ней и печально завыл… Именно так выло и моё сердце…
— Чушь! Она не могла умереть! Вы даже не понимаете, что я чувствую! Кэнор, отпусти меня! — я пытался выбиться из рук Кэнора.
— Дай-ка мне его сюда, — обратилась к нему Алекса, подходя ко мне. — Да приди ты уже в себя и перестань распускать сопли! — она схватила меня за ворот походной куртки и хорошенько тряханула. — Мы все скорбим, что утратили Кану! Но пора бы уже понять, что её мы не сможем вернуть! Ты видел, какая тут глубина? Не веришь мне, пойдём, проверим, обследуем всё! — я только лишь беспрекословно кивнул.
Мы сразу же помчались обследовать берега и русло Ледяной реки, спустившись к ней на специальных тросах, которые были с собой у Кэнора и Алексы. Ничего. Абсолютно ничего. Только шум течения воды. Что дальше? Мы вернулись на Яшмовую отмель, разбили там лагерь. Каждый день и каждую ночь мы беспрестанно патрулировали берег. Мне было страшно, что я больше никогда не увижу Кану, не смогу услышать её смех, увидеть её милую улыбку… Я не мог спать, а если и засыпал, то видел только, как моя любовь падала в эту бесконечную адскую пропасть, куда для меня путь был закрыт.
Ко мне часто заглядывала Алекса, и мы подолгу разговаривали. Мне становилось на это мгновение немного легче. Удивительно, но когда я вспоминал о Кане, на душе становилось как-то светло и легко, но я всё равно не мог смириться со своей утратой. Я часто выходил к Яшмовой отмели и долго, слишком долго смотрел за морской горизонт. Не знаю даже почему, но, когда я смотрю на океан, я невольно вспоминаю Кану… Алекса любила повторять мне одни и те же слова: «Если что-то теряешь, обязательно обретаешь нечто новое». Но я не хотел ничего нового! Я хотел прежнюю жизнь, наполненную трудностями. Она была идеальна и чудесна, потому что в ней была та самая девушка, которую я считал особенной. В моём сердце бушевало пламя чувств: скорбь и горесть, гнев и безумие. Мы теряли людей, потому что зло захватило обезумевший мир.
— Ребята, мы должны в любом случае двигаться дальше! — неожиданно для самого себя отозвался я. — Кана бы не хотела, чтобы мы сидели здесь, сложа руки, и отчаивались. Она хотела искоренить зло из Асиллии, поэтому мы должны продолжить её путь! — все были ошеломлены моим заявлением.
— Ты закончил унывать? — удивлённо спросил Кэнор и тут же отхватил от Алексы удар локтем в рёбра.
— Ты уверен, что мы можем продолжать наше путешествие? — неуверенно спросила она. Я только молча кивнул.
— Хорошая мысль, — заметил Фирилл. — Здесь нам больше нечего делать. Я не могу найти ни малейшего следа, ни оружия, ни лоскутка ткани или волос. Будто бы её тела здесь и не было…
— Таинственное исчезновение? — вымолвила Аза-лоро. — Вам не кажется это странным? Возможно ли такое, что её тело унесло по другому течению?
— Вполне возможно: здесь бешеное течение, — ответил Фирилл. — А ещё есть такая вероятность, что её тело успели подобрать шаманы, и если мы сейчас не уберёмся, то возможно они и нас найдут. Они, наверняка, заприметили нас и уже начали преследование, поэтому будет лучше, если мы уберёмся отсюда да поскорее.
Я напоследок взглянул на безграничный тёмный океан, над которым нависли тяжёлые серые тучи, такие же, как и моё сердце. Наверное, так и меняются люди. Они тратят веру во что-то светлое и прекрасное и уверены, что больше никогда не улыбнутся, не полюбят так же искренне и беззаботно. Без сомнения, я не могу представить, как буду любить кого-то ещё? Да и как вообще можно любить ещё кого-то после того, как ты потерял самого дорогого человека? Было глупо с моей стороны ревновать Кану к Фириллу… Но было сложно видеть любимого человека с кем-то другим… Только я начал жить, чувствовать эту необходимость в ком-то, чувствовать, что и я нужен кому-то, и всё оборвалось в одну секунду! Самое главное для каждого человека — знать, что кто-то нуждается в тебе настолько сильно, что ты готов отдавать ему свой каждый вздох, лишь бы этот человек не задохнулся без тебя, чтобы он жил. Это важно — быть особенным для кого-то. Пожалуй, в жизни каждого наступает такой момент, когда нужно понять, что старого больше нет. Оно было там, в прошлом, а сейчас развалилось окончательно и безвозвратно. Так мы и учимся отпускать время… Прости меня, Кана, что не успел спасти твою жизнь… С тобой я узнал, что значит любить человека до безумия и так же безумно скучать. Я всегда буду помнить те моменты, когда мне хотелось остановить время. Например, ежедневные тренировки и поединки с тобой; я бы вечно наблюдал за твоими порхающими шелковистыми волосами и сосредоточенным серьёзным лицом. Или вспомнить, как мы подшучивали над детишками, показывая им фокусы, а также наши прогулки по берегу острова, путешествия по морском простору на лодке, купания и бесконечные вечерние беседы на абсолютно разные темы. За два года я знал Кану полностью: её подругу Рэн, детство и её мечты. Мне нравилось в ней абсолютно всё, начиная от кончиков пальцев, заканчивая её духовным миром. Её хищная улыбка, аккуратные маленькие клыки, бледная кожа, необычные синие глаза вселенской глубины, нежно-розовые губы, которые я хотел каждый раз вкусить, но сдерживался. Нравилось, когда она задумывалась или сосредотачивалась, когда прислушивалась и бесчувственно гналась за своей целью. Я чувствовал её изнутри, я знал её душу и сердце, понимал, что чувствует она, о чём думала, старался быть всегда чутким и внимательным. Не знаю, боялся ли я сказать ей о своих чувствах, но я точно знал, я даже был уверен, что Кана для меня далеко не друг. Наши дружеские отношения переросли в нечто большее: уважение, доверие, понимание и, в конце концов, в искреннюю любовь. Поэтому я и отправился за Каной через весь мир. Я не мог бросить её, оставить одну, не мог спокойно жить, зная, что моя вторая жизнь где-то бродит и жертвует собой. А теперь её не стало, и мы должны были продолжить её дело. Я считал это своим долгом.
Палатки были собраны, рюкзаки находились за плечами, и мы готовы были выдвигаться в путь. Мы собирались на север, где начинался снегопад и холодный ветер. Было ужасно много снега, что нам приходилось пробираться по сугробам, потому что дорогу после навесного моста перестали чистить. Над нами быстро плыли серые облака, которые полностью заслоняли голубое небо и солнце. Хотелось бы увидеть хотя бы один слабый лучик света, но небо будто накрыла пелена дыма и гари, и из него падали совершенно белые хлопья снега. Неожиданно меня коснулась рука Аза-лоро. С её ростом у неё плохо получалось шагать по сугробам, поэтому она схватилась за меня, чтобы не упасть.
— Ой, прости! — тоненьким голосом отозвалась она.
— Давай я тебе помогу, — я притянул её руку к себе и подхватил на руки. Весом она была примерно, как моя младшая сестрёнка.
— Ой! Извини за неудобства… — замялась она и покраснела.
— Ничего страшного. Так намного быстрее пойдём.
— Лам, скажи, что ты будешь делать теперь? — аккуратно спросила она, опустив глаза.
— Ну, сначала закончу дело, начатое Канойей.
— А потом?
— Потом? — немного неуверенно переспросил я.
— Ну, когда всё закончится. Когда мы устраним все проблемы.
— Я как-то даже и не задумывался… Ну, а что собираешься делать ты?
— Я вернусь в Заповедный лес и буду поддерживать мир в Алифии, — утвердила Аза-лоро.
— Я, наверное, вернусь к своей семье, стану потомственным генералом возглавлю нантийскую армию.
— Потомственным генералом? — недоумевала Аза-лоро.
— Мой отец — генерал армии, а я — единственный сын в семье. Поэтому тут без вариантов.
— А что, если бы Кана была жива? — опять осторожно спросила она.
— Я бы… я бы… Наверное, это показалось бы слишком быстро, но после того, как всё закончилось, я бы обязательно сделал ей предложение, — я сам удивился своей решительности…
— Значит, ты всё-таки очень сильно любил её…
Я ничего не стал отвечать. Лишь только проговорил в своей голове: я и сейчас её до сих пор люблю и всегда буду любить.