Тишина и звук морского прибоя. Крик чаек проносится над бескрайним синим океаном. Ясное небо, которое иногда разбавлялось белоснежными мягкими облаками, нависло над Аметистовым утёсом, тянувшимся вдоль берега в виде невысоких, но крутых гор. Он величественно возвышался над всем северным островом королевства Амефистии и приглядывал за архипелагом. Утёс являлся самой высокой точкой этого королевства; со стороны он выглядел достаточно грозно и мрачно: тёмные породы и скалы нагромождались друг на друга. С одной стороны набегали бушующие волны, с другой стороны раскинулись деревни, посёлки, озёра, пальмы и мосты. Одним словом, было много воды и красоты. Любая амфибия гордилась своим королевством; оно было самым величественным, справедливым и сказочным, не уступая места ни одной другой державе. Король Андрос был прямым и чистокровным потомком самого первого правителя королевства Амефистии, который был рождён из пиона, когда самые первые люди появлялись из крупных цветков. Королева Гэ́лико была чистокровной убийцей из графства Чёрных жемчужин. Она имела длинные шикарные фиолетовые волосы и тёмные бездонные глаза, в сочетании всё это придавало ей невероятно величественный и нежный вид.
Столица Сама́л на протяжение века возвысилась над всем королевством, став самым крупным и главным городом. Амефистия имела свой собственный военно-морской и торговый флоты, сильную армию, надёжный и проверенный временем государственный аппарат, который состоял из королевской верхушки, посла, королевского советника и Большого Совета Амфибий, включавший в себя морских военачальников, главу городских ремесленников и торговцев, верховную жрицу и океаническую русалку Алонну. Никто не нуждался в продовольствии, жилье или денежном пособии. Казалось, что всё было идеальным в королевстве, что оно было маленькой утопией, но так было до недавнего времени. Долгая кровопролитная война, постоянные конфликты с шаманами, ослабление правительства, загадочное исчезновение принцессы Амефистии, длившееся уже около пятнадцати лет. Оставался всего один волшебник, кто мог помочь этой империи, кто мог спасти всех и привести королевство обратно в мирное время.
Волшебник-амфибия находился в пещере внутри Аметистового утёса. Его силуэт отражался в светящихся камнях аметиста, которые как светильники располагались по всему дому. Убранство помещения было совсем простым: пара комнат с удобными кроватями, рабочий стол и стул, на которых были листы бумаги и чернила, кухонька и самодельный душ. Также в одной из комнат стоял манекен, на котором висела серебряная броня амфибии. Убийца восседал на стуле, заполняя какие-то бумаги, пока его волшебный шар для связи с другими волшебниками и людьми не замигал: кто-то вызывал его. Он провёл пальцами по шару и увидел в нём Старейшину Даромира, чем-то очень взволнованного.
— Добрый день, Старейшина! Что случилось? — совершенно беззаботно с улыбкой на лице проговорил маг.
— Пэврен, Кана не выходит на связь почти две недели! Я беспокоюсь за неё! — Даромир не говорил это, он кричал.
— Так позвоните ей сами.
— Если бы всё было так легко и просто, я бы не связывался сейчас с тобой. Она совсем не выходит на связь…
— Неужели с ней что-то могло случиться? — по глазам амфибии стало понятно, что он, безусловно, был напуган.
— Мы можем ожидать самого неожидаемого.
— Подождите, куда она собиралась направиться после Катаира?
— Кажется, в Нарпию. Пэврен, если ты собираешься искать её, то тебе, возможно, придётся обыскать весь Ариэтас.
— Я понял Вас! — тут убийца стал собираться, складывая в свою сумку всё необходимое, вставил кинжалы в ножны и накинул походную куртку. Он взял в руку камень телепортации и приготовился уже переправиться в Нарпию, как неожиданно услышал всплеск воды позади. Обернувшись, он увидел океаническую русалку Алонну, которая вынырнула через единственный доступный вход в пещеру и положила перед собой на каменный пол тело уже знакомого ему человека. Это была Канойя. Свёрнутая в комочек, с рваными ранами на теле, в крови и песке перед ним лежала Кана без сознания.
— Ну и что же ты стоишь!? — окликнула Пэврена русалка, потому что он стоял и бездействовал, не зная, как реагировать на такой «подарок» судьбы.
— Я… Что с ней произошло!? — опомнился он.
— Не могу понять, но ей нужна неотложная помощь, иначе она может вскоре умереть. Осторожно переправь её на койку, у неё сломаны рёбра.
Пэврен без лишних слов и жестов переправил с помощью воздушной сферы тело Каны на самую мягкую постель, дрожащими руками стал снимать кожаную броню, пока девушка не осталась в нижнем белье, и затем накрыл её шёлковым одеялом. Это единственное, что мог сделать он для человека, за которого переживал больше всего. Убийца ещё долго стоял и смотрел на её бессознательное лицо: глаза были легко сомкнуты, губы слегка приоткрыты, кожа, покрытая царапинами. Пэврен легко провёл рукой по щеке и волосам Каны со словами: «Что же с тобой могло произойти?».
— Её жизнь висит на волоске и в любую секунду может оборваться. Тебе нужно поторопиться! — напомнила о себе Алонна.
— Что я могу сделать? Как вылечить её?
— Есть два способа: тебе нужен сильный мистик и его Целебная трава, или может помочь шаман, который владеет навыком водного исцеления.
Оба варианта звучали такими простыми и в то же время совершенно безумными. Пэврен помнил, как помогал Аза-лоро добывать Целебную траву. Безусловно, она была сильным мистиком, однако на её поиски могли уйти считанные дни, а помощь Кане нужна была сейчас. Второй вариант был ещё безумнее. Где сейчас найдёшь шамана-знахаря, который с радостью поможет тебе?
— Кажется, я знаю, что делать! — просиял он. — Кана рассказывала про свою подругу детства, которая сейчас должна быть в храме Приливов и Отливов. Её зовут Рэн.
— Ты уверен, что она сможет помочь нам?
— В храме занимаются врачеванием. Это я точно знаю. Ты сможешь найти Рэн и привести её сюда?
Русалка только кивнула и скрылась под водой. Пэврен тут же связался с Даромиром и рассказал, что же произошло за последние минуты. Старейшина был весьма озадачен: он был в замешательстве от непонимания произошедшего. Пэврен пообещал, что позаботится о Кане и во что бы то ни стало, обязательно сохранит ей жизнь. Он готов был отдать свою жизнь ради нее, только лишь бы её сердце билось.
Убийца сидел рядом с лежащей на койке Канойей и держал её руку в своей, нежно сжимая. Всё, что он мог сделать сейчас, — это просто терпеливо ждать. Он безумно хотел, чтобы дрогнули уголки её губ, чтобы густые чёрные ресницы медленно поднялись, открывая путь к тёмно-синим глазам. Только сейчас он заметил на шее Каны тот самый хрустальный кулон, который был подарен им. Это вызвало на лице Пэврена снисходительную улыбку, которая быстро померкла на его омрачённом лице. Правильно говорят: всего за один день может произойти, что угодно. Пэврен наклонился ближе к Кане и почувствовал её едва ощутимое дыхание. Его захлестнуло желание, почувствовать снова вкус её губ, но он не мог сделать это сейчас. Убийца просто гладил её лицо и перебирал волосы, разговаривая с девушкой: «Кана, всё будет хорошо, слышишь? Я буду с тобой рядом всегда, до последнего вздоха. Только прошу, не умирай! Ты должна жить…». Должно быть, Кана слышала Пэврена, и ей помогали жить его слова.
Мучительно тянулись минуты, часы, и вот спустя полдня в пещере появилась зеленоволосая амфибия в сопровождении Алонны. Рэн всё ещё не понимала, зачем её привели сюда.
— Кто Вы? — задала она вопрос, увидев Пэврена, когда он вышел из комнаты.
— Пэврен — Маг Верховного Совета и посол королевства Амефистии, — он сделал уважительный поклон в знак приветствия. — Нам нужна ваша помощь, мисс Рэн. Скажите, вы же умеете лечить?
— Конечно. Но я всё ещё не понимаю, зачем я вам нужна… — взгляд Рэн выдавал страх.
— Пожалуйста, пройдёмте в комнату, и вы всё поймёте.
Рэн послушно, но настороженно прошла следом за магом и опешила от увиденного тела Каны на койке. В её глазах появился не только страх, но и ужас. Она не понимала, что происходило сейчас. Возможно, это сон? Тогда почему не получается проснуться? Рэн медленно подошла к постели, нащупала пульс Каны: очень слабый. Дыхание еле ощущалась, на лице стали проступать капельки пота.
— Что с ней? — дрожащим испуганным голосом проговорила Рэн.
— Она умирает. Если вы не поможете ей, то станет уже бессмысленно всё…
— Я чувствую, как она слабеет, — она проводила ладонью над телом Каны, и повреждённые участки её тела подсвечивались лазурным светом. — Что с ней произошло?
— Мы не знаем. Она уже такая попала ко мне… Я был её наставником.
— Мне очень приятно с вами познакомиться, сэр Пэврен, — как-то печально улыбнулась девушка.
— Ну что, она будет жить? — с надеждой и испугом спросил наставник.
— Не сомневайтесь! Я знаю Кану уже одиннадцать лет, она всегда находит выход из сложных ситуаций. Итак, Кану необходимо переправить в водную среду и сделать эликсир из морских водорослей, лепестков пиона и кристаллов аметиста. У Вас же есть подходящая среда и компоненты для эликсира? — с надеждой в глазах обратилась Рэн к наставнику, который стоял в полной растерянности.
— Да-да, конечно! Я переправлю её с помощью водной сферы. Кристаллы аметиста есть, водоросли тоже, но вот лепестки пиона…
— Хорошо, их можно поменять на цветки эустомы или махровой розы. Хоть из этого у Вас что-то есть? Мы не можем медлить…
— Сушёные лепестки розы подойдут?
— Да, нужны красные, они сымитируют кровь — жидкость, из которой состоит всё живое. Я помогу с эликсиром!
Рэн направилась в сторону кухни, где и располагался котелок. Пэврен переместил Кану в водную капсулу, находившуюся рядом с входом в пещеру. Он очень переживал за свою ученицу и готов был отдать свою жизнь, если бы потребовалось. У Рэн почти всё было готово, когда Пэврен подошёл к ней.
— Значит, ты и Кана — лучшие друзья? — он явно не знал, с чего было бы лучше начать. Рэн лишь только молча кивнула, концентрируя своё внимание на эликсир. Вдвоём амфибии наблюдали, как отвар меняет цвет с зелёного на красный при добавлении лепестков розы, а затем окрашивается в волшебный сиреневый цвет и начинает переливаться красным, синим и фиолетовым цветами. — Откуда у тебя такой талант к лечению?
— Не знаю, — Рэн пожала плечами. — Я просто знаю, как всё делать и всё. Конечно, я много читала и училась у служителей в храме. Но мне кажется, это природное, — пару минут она молчала. — Всё готово, — почти шёпотом отозвалась девушка-шаман. — Но нужно остудить… — в ту же секунду Пэврен с помощью «Ледяного ветра» в одно мгновение остудил эликсир. Он был добавлен в капсулу, где, казалось бы, безжизненно болталось тело «героя».
— Мне нужно вернуться домой, иначе меня спохватятся. Не волнуйтесь, с Каной всё будет хорошо, — Пэврен дал Рэн камень телепортации, с помощью которого она смогла бы спокойно приходить в пещеру к Кане.
Час, два часа, три, четыре, полдня — так и тянулось мучительной нитью время, за которое происходило абсолютно ничего. Пэврен выжидательно сидел у капсулы, ожидая, что Кана проявит хоть какие-нибудь признаки жизни. Повисло какое-то тяжёлое ожидание, ожидание какого-то чуда. Что-то должно было случиться или так только казалось, ведь так всегда бывает. Ты ожидаешь чего-то чудесного, большего, что тебе даёт жизнь, но ничего так и не наступает. Так пропадает вкус жизни. Но Пэврен не собирался отчаиваться, он готов был прождать хоть ещё 114 лет, которые уже были прожиты.
Так безрезультатно прошёл первый месяц. Шёл второй месяц надежд, веры и терзающего ожидания. За всё время Рэн навещала Кану раз в месяц и применяла к ней лечение водой. Кана всё ещё была жива, но она никак не могла проснуться, прийти в себя, будто её тело парализовало и не желало выходить из вечного сна. Что происходило в её сознании, в её теле, никто не мог понять. Единственное, чего хотели Пэврен и Рэн, чтобы весь этот странный кошмар развеялся. Сколько ещё можно было ждать?