Яркие огни коралловой люстры и настенных светильников слепили глаза. Овальный просторный и высокий зал был украшен такими же великолепными благоухающими глициниями, как и в главном холле. У стен располагались мраморные скульптуры морских нимф, укрывающихся шёлковыми тканями. В помещении не было ничего лишнего, что могло бы отвлекать от трапезы. Посередине стоял широкий овальный массивный стол из голубого агата, сверху была накинута сиреневая лёгкая скатерть. Аметистовые подсвечники, свежие белые цветы в хрустальных вазах и чёрно-белая посуда были гармонично расставлены на столе. В одном его конце располагались два места: для короля и королевы; с других сторон были расставлены каменные стулья на одинаковом расстоянии. По обеденному залу сновали горничные в скромных длинных платьях и мужчины в строгих костюмах с полотенцами в руках. Они что-то расставляли на столах, приносили блюда, закрытые серебряными крышками, кто-то стирал пыль со статуй и барельефов.
Пэврен и я уже находились в зале и сидели на своих местах за столом совсем не далеко от короля и королевы, однако их ещё не было. В зал уверенным шагом вошли уже знакомый мне адмирал Хортиос и ещё четыре офицера, которые были тоже как-то связаны с военным делом Амефистии, и сели на свои места. Пэврен начал обмениваться приветствиями с другими участниками аудиенции, пока перед нами горничные и дворецкие расставляли серебристые подносы с крышечками, в которых очень хорошо отражалась не только я, но и вся обстановка зала. Всё пространство наполнилось ароматными запахами необычными блюдами и напитками. Острый мясной суп с овощами, лапша с креветками под сливочным соусом, кисло-сладкий соус, рисовые шарики с какой-то начинкой и морской капустой, запечённый цыплёнок с золотистой корочкой и сливовый сок. Я хотела уже налететь на все эти лакомства, но ко мне подошёл мужчина во фраке и аккуратно стал сам накладывать каждое блюдо по небольшой порции. Его тактично отозвал Пэврен и сам стал ухаживать за мной за столом.
— Если Вы не против, то я поухаживаю за Вами, мисс, — легонько улыбнулся он, а затем шёпотом добавил: — Только ты мне скажи, что хочешь, а что нет.
— Я настолько голодна и восхищена изобилием еды, что готова съесть абсолютно всё, — так же шёпотом отозвалась я и, подмигнувши, хихикнула.
— Тогда я положу тебе рисовые шарики с морской капустой, и обязательно попробуй острый мясной суп с овощами. Потом можешь попробовать и всё остальное, — Пэврен уже заканчивал наливать мне сливовый сок. — И не забудь оставить место под десерт.
Пэврен закончил накладывать еду в мою тарелку и уже начал делать то же самое для себя, как резко отворилась боковая дверца для прислуги, и в зал вбежал обеспокоенный молодой мужчина в чёрном фраке и накрахмаленной рубашке. Нет, на нём не было лица. Точнее, оно было, но казалось, что это была какая-то известковая маска. Его руки безразборчиво дрожали, весь вид выдавал что-то непонятное и странное в его поведении. Мне пришлось отвлечься от трапезы и наблюдать за тем, что происходило дальше. Молодой мужчина, торопливо кланяясь и что-то бормоча себе под нос, пробежал вдоль обеденного стола и неуверенно подошёл близко к Советнику Пэврену. Тот в свою очередь отвлёкся от накладывания еды и поддался в сторону слуги, внимательно изучая его выражение лица, не выпуская из рук бокал и графин со сливовым соком. Я даже не стала прислушиваться к словам слуги из-за сильного негодования и волнения, я просто наблюдала за этой картиной. Слуга что-то коротко прошептал дрожащими белеющими губами на ухо Советнику, резко отошёл в сторону, зажмурился и крепко сжал руки в кулаки. Пэврен резко встал со стула, разжав при этом руки. На мраморный пол упали бокал и графин, издав характерный звон. Я вздрогнула, но не проронила и слова. Лицо Пэврена выражало такие же чувства, которые испытывала и я: негодование и лёгкий страх от него. Однако мой наставник находился при этом в смешанной ярости. Он резко развернулся к вестнику плохих новостей и вытянулся во весь рост, пытаясь сдерживать свою эмоциональность.
— Что!? — всё же выкрикнул он на эмоциях, но в его голосе всё же звучали нотки негодования. — Как это, Вы не можете их найти?
— Господин, я и сам не знаю, куда они могли деться.
— Ну, не могли же они провалиться сквозь землю!
— Мы искали по всему дворцу, но…
— Где они были в последний раз? — Пэврен обессиленно опустился на стул и теперь говорил совершенно спокойно. Он опустил голову и руками тёр глаза и виски. Горничные тут же подскочили к нам и стали убирать из-под ног осколки.
— В последний раз мы видели, как они заходили в свои покои, чтобы переодеться к обеду. Затем мы и обнаружили их пропажу…
— Да в чём же дело? — не выдержала я и встала из-за стола. Слуга и Пэврен глядели на меня, но не торопились отвечать. Все остальные участники трапезы оставались в ожидании.
— Король и Королева пропали, — твёрдо ответил Пэврен, поднимая на меня тяжёлый взгляд.
— Что? — тихо переспросила я, медленно опускаясь обратно на стул. Мужчины, сидевшие с нами за столом, начали перешёптываться и удивлённо восклицать.
— Это какой-то цирк! Куда они могли пропасть? — встал со своего места адмирал Хортиос и кулаком громко ударил по столу.
— Это не шутка, Хортиос! Если ты считаешь себя посильным в поисках их Высочеств, то предлагаю тебе собрать войска и направить их на обыск всей территории Амефистии.
— Не нужно мне указывать, что делать! Я и сам вполне ещё соображаю! — за столом началась перепалка.
— Вы всерьёз думаете, что они сейчас где-то на территории Амефистии? ― вмешалась я.
— О чём Вы говорите, юная леди? — недоумевал адмирал Хортиас.
— Их украли, это очевидно. Стали бы Король с Королевой сами убегать с обеда? Думаю, это не в их компетенции. А раз их выкрали, то и держать на территории родного королевства, вероятнее, не станут.
— И что Вы предлагайте, мисс Кана?
— Стоит обыскать их спальню или даже дворец. Бесследно они не могли исчезнуть.
— Тогда стоит это сделать прямо сейчас! Обед подождёт, — Пэврен встал и твёрдым шагом направился к выходу из зала. Я поспешила за ним.
— Мисс Кана, Вам вовсе не обязательно помогать в этом деле. Вы наша гостья и… ― бросил адмирал Хортиос мне вдогонку.
— Я считаю долгом помочь в этом деле, и Вы не в силах остановить меня, ― я сделала лёгкий полупоклон и поспешила догнать своего наставника. Последним, что я увидела в обеденном зале — накрытый стол, благоухающий аппетитными блюдами, и заворожённый взгляд адмирала.
Вскоре каким-то образом мне удалось нагнать Пэврена, который стремительным шагом поднимался по широкой лестнице в главном зале. Наставник услышал мои быстрые шаги и обернулся; он ещё хотел что-то сказать, но остановился и задумчиво глядел то ли на меня, то ли куда-то позади меня.
— Позволь мне помочь тебе! — окликнула я его.
— Помочь мне? Чем?
— Я могу помочь в поисках каких-нибудь улик.
— Я… даже не знаю, — пожал руками наставник.
— Я понимаю, что ты сейчас растерян, как и я, как и все во дворце.
— Хорошо, пошли, — мне показалось, что эти слова были сказаны как-то равнодушно.
В тишине мы поднялись на несколько этажей и прошли ещё пару коридоров, прежде чем оказались в королевских покоях. Пэврен отворил резные аметистовые двери, и нас обдал прохладный морской воздух, растрепав волосы. Большое панорамное окно с лёгкими шёлковыми занавесками, находящееся напротив двери, оказалось открыто настежь. Тут же к нам поспешила прислуга; от них мы узнали, что с момента пропажи комната оставалась не тронутой. Пэврен моментально направился к окну и закрыл его. Я медленно вошла следом и стала осматриваться. Мраморный пол, небольшая скромная люстра, серебряные подсвечники на стенах, большая кровать с балдахином, аметистовые тумбочки, широкий шкаф и два небольших арочных проёма. В одном была ванная, обустроенная шикарно и со вкусом, в молочно-пепельных цветах. Ванная комната была пропитана приятным запахом известняка, жасмина и инжира. Другая арка вела в небольшую светлую комнатку, в которой находились зеркальный столик с различными уходовыми средствами и детская кроватка с сиреневым балдахином и знаком королевской семьи. Я застыла на пороге в эту комнату, потому что поняла, что уже видела это место. Пэврен медленно подошёл ко мне, осторожно дотронулся до плеча и заглянул через него. Тогда он понял, что меня ввело в ступор.
— Кана? — осторожно окликнул он меня. — Я так понимаю, не всё сейчас в порядке?
— У меня такое странное чувство сейчас…
— Я понимаю. Ты уже видела это в своём сне.
— Это комната маленькой принцессы? — Пэврен лишь только кивнул.
Я прошла внутрь комнаты, дотронулась до кроватки, провела рукой по её краешку так, что она стала покачиваться. Затем села на стул перед столиком и посмотрела в зеркало. Ничего не поменялось — там по-прежнему была я. Пэврен вскоре оказался сзади меня и надел мне на голову тиару с аметистами, белыми цветами и ракушками. Он стоял рядом и смотрел туда же, куда и я, ― на моё отражение.
— Ты действительно очень похожа на королевскую дочь, — улыбался он.
— Что это? — я сняла с себя тиару и стала рассматривать её.
— Это тиара принцессы, которую она должна была носить с наступлением совершеннолетия у амфибий, то есть с пятнадцати лет. Мне стало интересно, как бы ты выглядела в ней.
— Это всё из-за того, что я очень похожа на принцессу Канрин? — мы немного помолчали, затем я встала и с каким-то равнодушием, а, может, и с грустью, отдала тиару Пэврену и направилась в основную комнату, чтобы начать поиск улик.
Комнату заливал едва уловимый солнечный свет, прорывающийся сквозь лёгкую морозную дымку. Морской воздух наполнял лёгкие всё больше, резкий крик чаек оглушал, волны, набегавшие на песчаный холодный берег приводили в чувства онемевших людей. Всё в природе указывало на зиму, находившуюся в самом разгаре, на холодную, суровую зиму, приносящую некоторую непонятную грусть и усталость. Я невольно думала, как, должно быть, красива комната в лунном свете и при свете одной только тонкой свечки, еле колыхающейся на ветру. Тут же представились сцены из жизни короля и королевы; вот они разгуливают по своим покоям, король беспокойно ходит из одного угла в другой в парадной одежде и красивой аметистовой мантии, что-то тревожно рассказывая своей жене, а она, мягко и очаровательно улыбаясь, сидит напротив зеркала и расчёсывает свои длинные фиолетовые волосы; вот король берёт свою дорогую жену за плечи, слегка сжимает их в объятиях и аккуратно, с большой любовь целует её в шею; вот королева пишет кому-то письмо при свете одной лишь тонкой свечки; вот она же смотрит с мертвенной и убийственной грустью в комнату своего потерянного ребёнка и так же убийственно молчит, не проронив ни слезинки. Почему-то все эти мысли и представления не давали мне никакого покоя, и я не могла сосредоточиться только на поисках чего-то важного.
— Должно быть, это ужасно больно терять своего ребёнка, да к тому же единственного, — совсем невзначай проговорила я. Это больше была риторическая фраза к самой себе.
— Думаю, что это так же больно, как терять лучшего друга, даже если это не человек, а животное, например, — совершенно серьёзно ответил Пэврен. Я уже давно приметила, что в последнее время он стал вести себя более сдержанно, нежели ранее.
— Почему король с королевой не завели ещё детей? У королевы были какие-то проблемы со здоровьем?
— Нет, проблем со здоровьем у неё не было совсем. Напротив, лекарь королевской семьи был весьма удивлён, что она не потерпела серьёзных потрясений и очень быстро пришла в себя. Но обращая внимание на ту ситуацию, которая обрушилась на Асиллию вслед за исчезновением принцессы, даёт сделать соответствующие выводы: королева не хотела потерять своё дитя ещё раз.
— Об этом я почему-то и не подумала…
— Королева Гэлико очень сильная женщина и вместе с тем бесконечно очаровательная и грациозная. Именно она достойна носить звание королевы Амефистии.
Неожиданно двери комнаты распахнулись. На пороге возник экипированный адмирал Хортиос.
— Прошу прощения за столь внезапное возникновение. Я хотел оповестить вас о нашем скором отплытии. Будем искать короля и королеву по морскому простору.
— Мы ещё не нашли улик. Не рано ли вы будете выдвигаться? — укоризненно заметил Пэврен.
Пока Советник и адмирал выясняли отношения у дверей, я ползала на коленках, заглядывая под столики, каменные тумбы и кровать. Я сразу вспомнила, как вытирала пол от пыли и копоти комнаты и залы в Храме. Было забавно и удивительно, но в спальни не было ни пылинки. Ещё пару моих движений в сторону тумбочек около дверей дало положительный результат. Успех! Ярко алый блеск, почти огненный, привлёк мой взгляд. Я протянула руку и схватила маленькое пёрышко огненного цвета. Аккуратно держа его за самое основание, я встала с колен и пошла в сторону препирающихся Советника Пэврена и адмирала Хортиоса.
— Адмирал, Вам не придётся штудировать море, — они оба посмотрели на ту зацепку, которую я с радостью и гордостью поднесла к ним. Пэврен перехватил красное пёрышко, и оно моментально вспыхнуло в его руках, оставляя лишь медленно осыпающийся пепел. — Это феникс? ― заворожённо спросила я.
— Нет, — Пэврен медленно растёр пальцами этот самый пепел и принюхался к нему. Затем резко отодвинулся от него, изображая большое отвращение. — Оборотень!
— Что? Оборотень? — не понимала я.
— Огненный оборотень. Особый вид расы оборотней. Могут превращаться в представителей огненных существ. Фениксы, огненные лисы, саламандры и даже драконы…
— Ты хочешь сказать, что короля и королеву похитил представитель этих огненных оборотней? Но зачем?
— Судя по всему, это всё проделки гильдии «Редблад», — задумчиво покачал он головой. — Адмирал Хортиос, держите курс в Долину горячих сердец! Пора бы закончить их существование.