— Я слышу только завывание ветра в тишине этих камней, — сказал Ламиат, стоя на краю безжизненного карьера.
— А мне кажется, что я слышу какие-то вопли вдалеке… — испуганно отозвалась Аза-лоро.
— Будьте осторожны. Сейчас нам ничего не грозит, но это только до входа в Долину горячих сердец, — сказал Фирилл.
— А что потом? — голос Аза-лоро дрогнул.
— У каждого может начаться персональный ад.
— Откуда ты знаешь? — спросил Ламиат.
— Я здесь жил всё детство, — процедил он.
— Он провёл детство в колонии, — шепнула я Ламиату. Он лишь только сделал понимающее выражение лица и притих.
Мы двинулись вперёд по узкой тропинке, ведущей к лагерю бродяг. Там жили все бывшие заключённые и те, что не могут найти своё место в общественной жизни. Тут были и бывшие разбойники, и воровки, и колдуньи. На самом деле, это место было не самым безопасным для нас, но мы должны были встретиться с Алексой и Кэнором. Лагерь бродяг был для нас следующей отправной точкой.
Высокие мрачные скалы протянули свои громадные кулаки камней. Они обступали нас, стараясь не дать пройти вглубь своей темноты. Непроглядное дымное небо не пропускало ни единого луча солнца. Ветер завывал с большей силой, принося с собой запах гари и пепла. Что-то вдалеке задребезжало, повалилось с душераздирающим скрежетом. Тёмное, всепоглощающее зло охватило нашу компанию. Здесь царила власть страшной пустоты и безмятежности, свобода мира страха, достигнутая путём страданий ужаса и смерти. Для меня это место проявляло некую тайну сгоревшего, исчезнувшего мира среди груд камней. Это место было похоже на адское царство, где земля разделилась на две части — светлую и тёмную, а в пропасти — грешные души мертвецов, жаждущие расправы над тобой; их цепкие костлявые лапы стремятся схватить и затащить в забвение.
Вскоре мы дошли до развилки дороги. Направо вела через Долину горячих сердец: вдалеке виднелись красноватые переплетения лавы и ещё недавно застывшая магма; слева — спокойная тропинка, ведущая в лагерь бродяг через ничем не примечательные кусты терновника и сухой акации. Мы уверено шагнули на эту тропу. Атмосфера этой местности резко сменилась на более спокойную и приятно безмятежную. Было слышно одинокое кукование, кваканье лягушек с болот и жужжание стрекоз. Дорожка стала петлять, круто заворачивать, пока не завела нас в туманную чащу зелёного хвойного леса. Ещё через пару минут мы всё же наткнулись на лагерь, который укутался в высоких зарослях борщевика и крапивы. Старые тёмные, завалившиеся на бок домики с разрушенными фасадами и обветшалыми крылечками стояли по кругу. Поломанные сараи опустели, не считая только пьяниц, укутавшихся в сене и мирно посапывавших средь бела дня. Лагерь встретил нас унылым гомоном бедняг, смотревших жалобно, выпрашивая хотя бы монетку. Меня передёрнуло от всей этой грязи, в которой мы очутились. Я не понимала, как можно вообще докатиться до такой жизни… Тут же меня крепко приобнял Ламиат, давая понять мне, что всё хорошо. Мы посмотрели друг на друга с улыбкой и прошли вглубь поселения.
— Алекса и Кэнор скоро должны прибыть сюда, — утвердительно заверил Фирилл. — А пока нам нужно подумать о ночлеге. Уже темнеет — до Даркара мы не успеем дойти.
— Но если идти через Долину горячих сердец… ― начала я.
— Совсем с ума сошла? — прервал меня Ламиат. — Нет! Там мы не пойдём, — он отрицательно покачал головой.
— Что, мальчик испугался? — со спины к нам подошла Алекса, одетая в чёрный плащ даркаровцев. Когда она подошла ближе, её глаза округлились и наполнились едва заметными слезами. Она лишь только прошептала: ― Не может быть…
— Нет! — начал оправдываться Ламиат. — Это опасно!
— Лам прав. Мы потратим больше сил и энергии, если пойдём через Долину горячих сердец, а не через прямую дорогу к Даркару. Да, она длиннее, но спокойнее.
— Ребята, вам не придётся здесь ночевать! — обрадовала нас Алекса. — Здесь же ходят дилижансы каждый час. Так, а теперь смотрите, что я вам принесла, и не возмущайтесь!
Алекса достала из своего большого мешка ворох тёмной одежды и разложила перед нами. Мы молча стали переодеваться. Мальчикам досталась армейская одежда иволог, Аза-лоро надела чёрные длинные брюки с высоким разрезом на одной штанине и такую же чёрную рубашку с сетчатыми вставками. Я натянула чёрные кожаные леггинсы, бордовую тунику на шнуровке и кожаную портупею. Свои любимые ботфорты я решила оставить.
Пока мы переодевались, Алекса подошла ко мне, тепло обняла и совершенно спокойным и радостным тоном сказала, что очень рада меня видеть живой и невредимой.
— Убери заколку с волос, иначе она будет выдавать твоё происхождение, — посоветовала Алекса.
— То есть её цвет кожи и перепончатые уши, ты хочешь сказать, не будут выдавать, что она амфибия? — прокомментировал Фирилл.
— Нет, я хочу сказать, что такие заколки носят именно в королевской семье. Стоп! Кана, откуда у тебя эта заколка? Чего я ещё не знаю? Мне казалось, что той информации о твоей сохранности мне вполне хватит… ― и мне пришлось рассказать теперь и ей о своём настоящем происхождении.
Алекса была в полнейшем замешательстве, потому что жизнь её как-то к этому не готовила. Ей было трудно теперь говорить со мной. Однако я сумела убедить её, что всё остаётся, как и прежде. Тогда она успокоилась, а затем выдала каждому из нас по одному чёрному плащу, и мы двинулись в сторону остановочного пункта.
Ждать долго не пришлось. Дилижанс пришёл быстро, мы уселись в него и продолжили свой путь. Ехали в тишине. Наблюдая за проплывающими мимо редкими кустарниками и деревьями, я уснула на плече у Ламиата. Мне снилось красное небо, затянутое огненными тучами, длинное чёрное поле, пропитанное запахами сожжённой травы и пепла. Кое-где подрагивали на сухом ветру переросшие колосья пшеницы. В небе появлялись разряды молний, затем исчезали в красной дымке и взрывались вновь с новой силой. Я шла как-то неуверенно, еле поднимая ноги. Как заворожённая, я глядела в пылающие небеса и не знала, что ожидать на этот раз. Казалось, что вся небесная громада вот-вот рухнет вниз или поднимется ветер, перерастающий в сильный ураган, унося меня за собой. Однако надо мной медленно выплыла красная луна, осветив собой всё бесконечное пространство, в котором я находилась. Я встала, как вкопанная, смотря на живописную картину остекленевшими глазами. Во мне тихим голосом отзывался страх вперемешку с озадаченностью. Красная луна неожиданно взорвалась, и на меня посыпался ворох огненно-красных перьев.
— Понятно… Насмехаешься надо мной!? — я прокричала, что было силы. — Можешь прятаться сколько угодно. Я найду тебя и верну своих родителей!
Я почувствовала сильное дуновение ветра, почти обжигающее. В небе образовался лик женщины с лукавыми зелёными глазами и копной рыжих волос. Её громадное лицо поддалось вперёд, расплылось в злорадной и довольной улыбке, губы широко распахнулись.
— Часики тикают, тик-так, тик-так… Маленькая принцесса может не успеть.
— Что ты хочешь?
Дама в красном ловко скользнула за мою спину, приобретая человеческие размеры и силуэт. Её невесомые пальцы коснулись моих плеч.
— Мне нужно твоё место. Мне нужна ты и твоя душа. Поспеши, — она отправила мне в лицо сноп красных искр.
Всё видение растворилось в сумерках обычного мира. Ламиат тряс меня за плечи, Алекса уже приготовилась обливать меня холодной водой из походной фляжки. Я пересела на своё место в дилижансе с рук Ламиата. Все смотрели на меня с недоумением.
— Сколько я спала? — я потёрла глаза и виски.
— Почти 2 часа. Мы практически приехали, — отозвалась Алекса.
— Тебе что-то снилось? — отозвался Фирилл. — Или это очередное видение?
— Сначала я думала, что это сон, но потом… ― все смотрели на меня выжидающе. — Я что, говорила во сне? — все только закивали. — Я, кажется, знаю, где искать моих родителей.
— Ты говорила что-то насчёт оборотня-феникса, — напомнил Ламиат.
— Да, только она хочет заполучить моё место на троне и… мою душу. Поэтому она либо убьёт родителей, либо дождётся моего отречения.
— И что ты собираешься делать? — включилась в разговор Аза-лоро.
— Я точно не позволю допустить смерть своих родителей, но и отрекаться от трона — недопустимая глупость.
— Но что ты ещё можешь сделать, чтобы усидеть на двух стульях?
— Придётся хитрить. Возможно, эта женщина как-то связана с Даркаром… Но я ещё не совсем уверена.
— Кана, ты вообще хочешь стать королевой Амефистии? — задал вполне логичный вопрос Фирилл.
— Я, ну, наверное…. Не знаю, я как-то ещё не думала об этом.
— Пора бы уже серьёзно задуматься об этом. Ты сама говорила, что ты должна взойти на трон, чтобы помочь своим родителям.
— Кто ещё будет править царством, как не я? — развела я руками. — Больше некому занять этот пост.
— Ты должна полностью осознавать всю ответственность своего выбора.
— Мы узнали кое-какую информацию, — отозвалась Алекса. — Этим местом владеет некая Даркана. Она наместник императора.
— То есть, ты хочешь сказать, что она отдаёт приказы от имени императора? — удивился Фирилл.
— Вот именно, император Даркара не такой жестокий, как может показаться. Он стар и болен… Поэтому все решения за него принимает эта женщина.
— Скорее всего, её и видели вместе с шаманами в Ариэтасе, — заключил Фирилл.
— Поэтому нам нужно выяснить, какие у неё планы на этот мир. Ведите себя спокойно, не вызывайте подозрений, — закончила наш разговор Алекса, когда мы подъехали к воротам Даркара.
Массивные, высокие стены, выложенные из тёмного камня, закрывали собой весь город. Над ними возвышались чёрные острые шпили дворцовых башен, над которыми кружили ястребы и зловещие вороны. Над самим городом нависла страшная грозовая туча, готовая вот-вот выпустить из себя миллион убийственных стрел холодной воды. Внутри город выглядел ещё хуже: везде царили бардак и разруха. Город освещали фонари у старых зданий пабов и магазинчиков, однако это не спасало от кромешной тьмы, окутавшей Даркар. Расстроенные, потерявшие смысл жизни люди брели по мощёным дорогам, звонко шлёпая по грязевым лужам, поскальзываясь и падая в них. Только изредка среди улиц показывались представители клана «Редблад» в красных плащах.
— Здесь так… отвратно, — поморщилась Аза-лоро.
— Ты хотела сказать паршиво? — к нам подошёл один из стражников, охранявших вход в Даркар. Когда он снял шлем, стало понятно, почему он к нам обратился.
— Кэнор? — все удивительно взглянули на нашего компаньона.
— Привет, ребята! Кана, ты не умерла! — радостно, но с вопросом во взгляде сказал он.
— Да, как видишь, — улыбнулась я ему. — Почему ты здесь, а не в императорской армии?
— Кто ж знал, что им требуются часовые?
— Не удивительно, дворцовой армии драки не нужны, — хмыкнула Алекса.
— Эй! Давай не будем забывать, что это я предложил таким образом затесаться в ряды Даркара.
— Вау! Ребята, не знала, что вы стали так близки, — я попыталась как-то разрядить обстановку.
— Что!? Я… мы… не… ― Алекса краснела и не знала, что сказать в своё оправдание. Затем она развернулась и быстро направилась вдоль по главной улице.
— Кана, могу тебя заверить, мы действительно успели сблизиться, — все только расхохотались. — Вам стоит догнать её, она покажет, где располагается наш домик. Начинаем нашу операцию завтра, а пока я остаюсь здесь как надзорный. Если я вам понадоблюсь, то буду на другой стороне улицы, в кустах, следить за вами, — он только подмигнул и вернулся на свой пост. Я развернулась и поспешила за всеми, чтобы догнать Алексу.
Пока мы шли быстрым шагом за подругой, мимо мелькали старые домики. С одной стороны домишки были сделаны из дерева, а с другой — из чёрного металла. Ламиат поравнялся со мной и решил заговорить.
— Кана, хотел спросить тебя… ― я лишь только внимательно взглянула на него, — этот твой наставник…
— Пэврен, — резко добавила я.
— Да, он как-то слишком тепло к тебе относится.
— О чём это ты? — искренне не понимала я. — Он всегда такой.
— Нет, он относится к тебе как-то уж слишком нежно и близко.
— Да брось! Он просто видит во мне хорошего ученика и родственную душу, — на самом деле я начала понимать, в какую сторону он клонил, и я прекрасно знала, что Пэврен чувствует ко мне сильную симпатию.
— Скажи честно, у вас что-то было? — я резко остановилась и опешила от слов Лама.
— Что? Ну, он подарил мне цветок…
— В морду ему цветок этот бросила бы… ― пробурчал Ламиат с ноткой ревности.
— Знаешь, Лам, он спас мне жизнь, поэтому я должна ему! — уже выкрикнула я, не сдерживая своих эмоций.
— То есть я ничего не сделал для тебя в жизни!? Знаешь, Кана, я вообще-то ругаться не собираюсь!
— А я собираюсь! Так что начнём!
Между нами, как гром среди ясного неба, возникла Алекса. Она растолкала наши пылающие от гнева и боли тела и сама взорвалась эмоциями.
— Свои ненужные эмоции можете выкинуть в мусорный бак, например, вон в тот, — она указала пальцем в сторону ближней урны. — Оставьте свои отношения до лучших времён, когда мы выберемся из этой адовой воронки живыми. И уясните одну вещь! Нет отношений без ссор и обид. Только сильные люди ссорятся, обижаются, решают проблемы и остаются вместе, а слабые ищут замену, потому что не способны ничего изменить в себе. Какой стороны будете придерживаться вы, решать только вам самим! — с этими словами она повернула и зашла в узкий проулочек между тёмными домами.
Через пару минут мы стояли в просторной гостиной, освещаемой огнём камина и керосиновыми лампами. Фирилл и Алекса принялись готовить ужин, Аза-лоро, я и Ламиат начали разбирать походные сумки.
Двухэтажный домик выглядел вполне уютно для такого места. На первом этаже располагалась кухня, уборная, прихожая, плавно переходившая в гостиную, где можно было расположиться впятером. На втором этаже было несколько небольших спален и уборная.
За ужином мы разобрали наш план действий.
— Завтра с утра я и Ламиат выдвинемся в императорский дворец в гарнизонную часть, попробуем вписаться в войска, — начал свой доклад Фирилл. — Скажем, что приехали сюда на заработки.
— Не-а, не прокати, — сразу отвергла эту идею Алекса. — Лучше скажите, что вы горите идеологией «Редблада». Они вас примут с распростёртыми объятиями.
— Алекса и Кэнор отправятся в город за дополнительной информацией об Императоре и клане. Кана и Эмили, ― он посмотрел на нас, — вы попробуете слиться со служанками при дворце. И не забудьте: вам нужно найти Проклятый шип
— Это ещё что? — не понимала я.
— По нашим наводкам, ещё одно магическое растение для Эмили, Колдовской шип, находится где-то на территории Даркнеса. Я считаю, его нужно искать внутри дворца, потому что слышал, как мистики говорили о пропаже Колдовских шипов. Я думаю, что это проделки Дарканы. Она могла заточить это растение во дворце, чтобы сделать его исключительным экземпляром.
Закончив ужинать, мы отправились разбирать спальные места. На первом этаже остались Алекса и Фирилл. Эмили пошла наверх, я последовала за ней, но на лестнице меня остановила чья-то сильная рука, схватившая за запястье. Развернувшись, перед моим лицом в пару сантиметров застыли миндальные глаза Ламиата, горевшие какой-то неуверенностью.
— Кана, нам нужно поговорить, — начал он. Я стояла в оцепенении. — Я уже давно хотел это тебе сказать, — он потёр затылок. — Когда я вижу тебя, я начинаю задыхаться, — он говорил еле слышно, трепетно, бархатно.
— Тебе однозначно надо к доктору, это может быть банальная астма.
— У меня в голове только ты!
— У тебя в голове сосудики, нервные окончания, череп и мозг, но меня там точно нет. Я здесь.
— Кана, хватит придуриваться! Ты прекрасно понимаешь, о чём я, — не унимался Лам.
— Понимаю, но что с того? Я тоже человек, мне тоже бывает больно. Больно из-за твоей глупой, необоснованной ревности. Ведь если я выбрала тебя однажды, значит я буду бесконечно выбирать только тебя!
— Почему ты никогда не рассказываешь, как тебе больно?
— А разве это кого-то волнует? — на мои глаза стали наворачиваться слёзы. Я сдерживала себя из последних сил.
— Кана, я люблю тебя и готов сделать всё, лишь бы ты была счастлива.
— Я… я… я не могу! Не сейчас!
Я вырвалась из его хватки и в несколько шагов оказалась уже за дверью первой попавшейся комнаты. Закрыв лицо руками, я медленно сползла по ней и расплакалась. Наверное, это было впервые за последний год, когда я смогла дать волю своим эмоциям. Что я чувствовала? Я не могла отпустить ту мысль, что являюсь заложником своего долга. Я была ответственна перед Аза-лоро, перед ВЕСОМой и всем миром. Я должна была закончить начатое, отыскать своих родителей, восстановить баланс в мире и взойти на трон. Моя жизнь перевернулась, всё взвалилось на мои плечи и тянуло на дно жизненного океана бессилия и жалости к себе. Но я понимала, что без освобождения не будет и счастья. Ощутив свободу однажды, уже больше ни на что не хотела её менять. Я запуталась в своих мыслях и чувствах, запуталась в самой себе.
Утром меня разбудил толчок в спину и моё падение с кровати.
— Нам дворец покорять, а ты всё ещё спишь! — Алекса бесцеремонно стояла передо мной, заложив руки на груди.
— Алекса, а словами не могла разбудить? — сонно отозвалась я, медленно поднимаясь с пола.
— Судя по тому, что все уже встали час назад, ― нет, не могла.
— Хорошо, хорошо, я почти готова! ― я начала поспешно собираться.
— Чем ты вообще ночью занималась?
— Сначала не могла уснуть, сейчас не могу проснуться… Ещё и женщиной родилась!
— О-о-о, да-а, это проблема, подруга! — она кинула мне полотенце и мешочек с гигиеническими принадлежностями. — Умывайся и спускайся вниз завтракать.
Внизу действительно уже все собрались за столом, над которым поднимался ароматный дымок, исходивший от омлета и пряного кофе. Увидев меня, друзья заулыбались мне.
— Всем доброе утро!
— Доброе утро, Кана! — услышала я в ответ от ребят. Ламиат лишь только быстро взглянул на меня и уставился в свою тарелку.
— Приятного аппетита и давайте вспомним ещё раз план наших действий, — проговорил Фирилл.
После завтрака Алекса выдала нам хрустальные шары для связи друг с другом, которые прикупила недалеко от съёмного домика. Мы направились к дворцу в сопровождении Кэнора, который подоспел к нам после ночной смены. Мы шли не спеша, чтобы не привлекать лишнего внимания. Вместе со мной шагала Аза-лоро.
— Кана, скажи, а ты боишься?
— Боюсь чего?
— Идти во дворец, да и вообще того, что случится дальше.
— Ты хочешь сказать, боюсь ли я будущего? Наверное, да. Но я стараюсь плыть по течению. Моё сердце не собирается сдаваться, а разум всегда ищет решение проблем.
— А я вот немного боюсь, ― честно призналась Аза-лоро.
— Не бойся, мы как-нибудь выкарабкаемся, — я приобняла её. — Я всегда буду защищать тебя.
— Это правильно! Ты есть — значит всё хорош, — она заулыбалась.
— Уходя на войну, откажись от самой идеи возвращения, — безэмоционально отозвался Фирилл.
— Как мрачно, — сморщилась Алекса.
— Зато правдиво и не лицемерно, — отметил он.
У дворца мы разошлись в разные стороны, как и договаривались. Наша дорога вела прямиком к дворцу, в логово злодейки. Пока мы шли по дворцовой площади, Алекса невзначай начала разговор:
— Кана, что произошло между тобой и Ламиатом? — тихонечко спросила она.
— А что произошло? — я сделала вид, что не понимаю её.
— Кана, меня можешь не обманывать! Я вижу, когда мне врут.
— Тебе сказал что-то Ламиат?
— Нет, я сама вчера с ним говорила, потому что видела, какой он расстроенный.
— Мне надоела его дурацкая ревность! — выпалила я.
— А может она не такая уж и дурацкая? Просто мальчишеская, — заулыбалась она мне. — Он просто боится потерять тебя. Знала бы ты, что он говорил о тебе, когда ты исчезла… ― я сделала заинтересованное выражение лица. — Он сказал так: «Я люблю смотреть в её глубокие синие глаза, в которых можно долго тонуть, как в бескрайнем океане. В её душе прячется ребёнок, который схватив кинжал, держит его крепко-крепко и никого не подпускает к себе так близко, как меня».
Я задумала над словами Аза-лоро. Ко мне пришло осознание того, насколько сильны могли быть чувства Ламиата. Перед глазами пронеслись все те годы, что мы были вместе. Наше знакомство, первая тренировка, рыбалка, охота, первый танец, игры на пляже, соревнования по плаванию, которые я, конечно же, выиграла, а затем и расставание, первый поцелуй… Во всём этом были не только глубокие чувства симпатии и любви, но и чувство уважения. Мы изначально были хорошими друзьями, а затем стали так близки… Я испугалась. Испугалась, что больше никогда не увижу Лама, не почувствую тепло его рук, чарующий запах, не увижу огонь в его прекрасных глазах. Я не знала, что будет дальше, поэтому будущее начало пугать меня. Что, если завтра нас не станет?