Представьте, что вы стоите на перепутье: с одной стороны — ваши друзья, с другой — мечта о светлом будущем, и отделяет эти две стороны множество возможных смертей… Но окончательное решение всегда остаётся за вами. Жестокость или милосердие, страх или отвага, любить или страдать — всегда есть альтернатива. Однако чаще всего мы затрудняемся выбрать что-то одно. Нам тяжело приходить к осознанию «всё или ничего». Ужасные и безысходные мысли лезут в нашу голову, путают сознание, переворачивая его и пряча жестокость и корысть в самых потаённых уголках, откуда мы не можем самостоятельно вызволить их. Таким образом наш разум становится туманным, сердце чёрствым, а душа постепенно темнеет. Все злые люди родились чистыми, безгрешными. В их жизни произошло то нечто, из-за чего они и стали такими. Комплексы, отверженность, жестокость, отсутствие любви и понимания, нежности и заботы — вот что порождает ненависть и зло. Кто-то говорит, что на становление личности и характера влияет общество, кто-то говорит, что семья и ближайшее окружение. Я же убеждена, что большую роль играет воспитание и ближайшее окружение. Возможно, я такого мнения, потому что я выросла в обществе с большими противоречиями. Меня воспитывали взаперти, когда моя душа рвалась на волю; меня пытались усмирить и сделать «по образцу», когда я хотела быть особенной.
Я сидела в задумчивой позе на большом камне внутри лагеря и размышляла, какие же истинные цели преследовала Даркана. Ведь не могла же она реально хотеть только абсолютной власти. Тут есть что-то такое, что скрыто от наших глаз!
— Да откуда ты вообще взялась-то!? — стукнула я кулаком по камню и тут же с него спрыгнула. Передо мной стояли мои друзья.
— Ребят, а о чём она вообще? — тихонько спросила Аза-лоро.
— Ты ведь о Даркане? — вскинул брови Фирилл.
— Р-р-р! Кто она вообще такая!?
— Она — внебрачная дочь короля Даркнесса Лавэндэра, — в наш разговор вмешалась Ортензи, иволга из ВЕСОМы. — Король умирает, поэтому Даркнессу нужен новый правитель.
— Разве этот пост не может занять его жена? — спросил Фирилл.
— Так и должно было быть, но… Даркана запугала королеву, поэтому она отказалась от престола. Официальных детей у них нет.
— Ага! Вы чувствуете эту зацепку? — хлопнула я в ладоши от радости и начала растирать их от радости.
— Эм-м, нет, — признался Пэврен, недоверчиво покосившись на меня и всех остальных.
— В её сердце затаилась обида на отца, который оставил её, когда она нуждалась в нём сильнее всего. Затем обида росла на мать, которая не знала или просто не могла сказать, где её отец. Ну и пик обиды, когда она узнала, что её папаша — король целого царства! Знаете, я бы обиделась!
— Ну, ты сама недавно узнала, что ты пропавшая принцесса, — констатировал факт Пэврен.
— И я обиделась! На тебя!
— Но уже ведь не обижаешься!
— Н-да… Быстро я отхожу. Нужно над этим поработать, — в нашей компании начали появляться смешки.
— А знаете, я с Каной полностью согласна, — вмешалась Алекса. — Есть настолько сильная боль, за которую мало одного «прости».
— А вам не кажется, что она уже переходит границу? — встрял в разговор Ламиат. — Хотела выместить злобу на королевскую семью, ну пускай на Даркар, а решила захватить весь мир?
— Всё логично. Комплекс неполноценности, обиды, желание доказать собственное превосходство и величие вылилось в порабощение мира, — всё по полочкам разложил Фир.
— Ребята, мы такая крутая команда! — взвизгнула я от искреннего счастья. — Ну что, какой у нас план Фирилл?
— Сначала нам нужно вырубить охрану, чтобы незаметно пробраться через запасные ходы. Переодеваться в их форму не получится — они мнительны сейчас.
— У меня вопрос! — прервал Лот. — Каким образом вы собираетесь оглушить солдат? Просто подойдёте? Они быстро вызовут подмогу. Не прокатит!
— Да, я тоже уже об этом подумал. Надо подумать…
— Может, мы соблазним их под видом обычных крестьянок, а потом шмяк по голове и всё? — такое могла предложить только Алекса.
— А если они вспомнят ваши лица?
Все притихли в задумчивом молчании: каждый размышлял над этим трудным вопросом, пытаясь прийти к чему-то рациональному. Неожиданно к нам в лагерь приковылял низенький старичок с доброжелательным выражением лица и с тёмной бутылкой в руках. Он бесцеремонно подошёл к котелку с похлёбкой и начал зачерпывать дымящуюся жидкость. Все медленно обернулись к нему, а затем начали переглядываться, выражая всей мимикой лица то недоумение, которое посетило нас. Подумать только, какой-то старик-отшельник без лишних вопросов, без стеснения ест сейчас нашу еду прямо из котелка! Единственной, кого нисколько не удивляла эта ситуация, была Рэн. Она вышла из своей палатки с тарелками и ложками и быстро кинулась к старичку со словами: «Ой, дедушка, да что же вы прямо из котелка едите! Вы бы попросили меня, я бы вам и так налила, в тарелочку!». На моём лице появилась снисходительная улыбка. «Добрая душа» ― подумала я.
— Дедушка, а вы кто? — задала я первый вопрос, когда все мы подошли к месту действия.
— Я бродяга! — с широкой улыбкой отозвался он.
— Н-да… Забавная ситуация! — цокнул Пэврен.
— Я вам имя не буду называть. Вы всё равно ни его, ни меня не запомните. Называйте меня просто дедуля.
— Вы такой простой! — отозвалась Алекса, вытаскивая из-за его пазухи бутылку с вином. — А вам не много!? Вы же так быстрее на тот свет отправитесь! Зачем вы так много пьёте?
— Сила в истине, а истина в вине! — отчеканил дедуля.
— Какой-то слабый аргумент, — ответила я.
— А по-моему, очень разумный и поэтичный! — вмешался Пэврен.
— А вы-то сами кто такие? — с интересом взглянул на нас старик. — Одеты чудно, да и много вас. Война что ли идёт?
— Можно и так сказать… ― процедила я сквозь зубы.
— Вы хорошие воины! Накормили бедного старика, не прогоняете. С кем воюете-то?
— С Даркаром. Знаете, где это?
— Да как не знать-то? Я ж жил там раньше! При самом дворце! Был казначеем самого короля! Только вот эта старая мымра распустила старый придворный совет, слуг поменяла! — на лице старика читалось негодование и злость.
— Может быть, вы знаете, как можно незаметно прокрасться во дворец? — невзначай поинтересовалась Алекса.
— А-а-а-а… ― одобрительно заулыбался отшельник, — нравитесь вы мне! Помогу я вам. Тем более я тоже желаю свержения этой Дарканы! — все подошли поближе к старичку. — Есть подземный ход, который соединяет Лагерь бродяг, Даркнесс, Деревню огня и могильник. Некоторые лазы завалены. Никто, кроме меня и верховного советника Даркара не знает про них.
— А что, если этот верховный советник уже поделился этой тайной с Дарканой или её войском? — предположила я.
— Нет, это невозможно! — хитро улыбнулся старик.
— Почему это? — негодовал Лот. — Я, конечно, тоже не слышал про эти ходы, хотя находился в приближении Дарканы десять лет…
— Потому что он умер! — выдал дед. — Лучше всего хранят секреты мертвецы!
— Оу… ― раздалось вокруг старика.
— В лагере бродяг найдите старый колодец, спуститесь на его дно и поищите камень, не похожий на остальные. Он открывает путь. Затем пойдёте всё прямо, никуда не сворачивая, так и придёте в Даркнесс.
Все поблагодарили старика и разрешили ему оставаться здесь, сколько он захочет. Мы объявили остальным о нашем плане по нападению. По словам Фирилла, завтра на рассвете мы должны были пройти по тайному ходу к Даркнессу прямиком в замок и оглушить максимально возможное количество стражи. Всё это должно было выполняться быстро и скрытно. Мастера иллюзии будут создавать копии стражников, некоторые из нас переоденутся в их форму и проникнут к Даркане, застав её врасплох. А дальше — дело за мной.
Оставалась последняя ночь, которая сохраняла нам жизнь. Никто не был уверен в том, что завтра он вернётся домой живым. Каждого беспокоил один вопрос: «Как спастись и где?». Отправляясь на войну, туда, где тебя, вероятнее всего, ждёт явная смерть, ты пытаешься ухватиться за единственно последний глоток жизни. Какова цена смерти? Какова цена вечной памяти? Слёзы, грусть, тоска, отчаяние? Самое страшное — это забвение. Оно хоронит человека в прахе его ничтожества. Я бы никогда никому не пожелала оказаться на таком пересечении жизненного пути и будущей судьбы. Ты боишься малейшего колебания, еле уловимого вздоха или того момента, когда прикрываешь глаза хоть на секунду. Было ли мне страшно? Очень. Хотела ли я всё остановить прямо сейчас? Ни за что!
Мои размышления прервал Ламиат, который тихо вошёл в палатку и подошёл ко мне, неподвижно сидящей на койке, уставившись в её угол. Мой взгляд не дрогнул. Лам присел напротив меня и, взяв в свои руки мои ладони, аккуратно поцеловал их. Мы сидели в полном молчании ещё пару минут, пока мой серьёзный, полный слёз взгляд не упал на Ламиата. Мои губы задрожали, и я обхватила ладонями его лицо. Его руки легли на мои колени и сжали их.
— Я не хочу терять тебя… ― мой голос предательски дрожал, готовый превратиться в поток слёз.
— Ты и не потеряешь, — прошептал Лам. — Если с тобой что-то случится, я себе этого не прощу. Ты же знаешь меня.
— А если ты… ― я боялась закончить эту фразу.
— Нет, Кана. Даже не думай об этом. Я никогда тебя не оставлю, слышишь? Мы сходим в этот дворец, напинаем там всем и вернёмся домой. Целыми и слегка покоцаными. Соберём всех наших друзей и закатим пир! — Ламиат говорил это с такой беззаботной улыбкой, что мне действительно захотелось в это поверить.
— Ты такой дурной! — сквозь слёзы рассмеялась я.
— Кана, не плачь, пожалуйста, — Лам стал стирать слёзы с моих щёк. — Ты сильная!
— Не такая уж я и сильная, когда ты рядом. Я хочу быть маленькой рядом с тобой, хочу, чтобы ты меня баловал. А сильной я буду тогда, когда ты не сможешь защитить меня.
— Я понял вас, миледи!
— Лам, ты такой тугодум!
— Почему? — недоумевал он.
— Сколько мне ещё ждать, когда ты меня поцелуешь?
В следующую секунду наши тела соприкоснулись, и Лам наконец-то поцеловал меня забвенно, углубляя поцелуй до потери пульса. В такие моменты я чувствовала, будто улетаю куда-то очень далеко. Это наивысшее наслаждение заставляло моё тело и разум трепетать от восторга. Это был последний момент счастья перед последней мыслью о неизбежном конце. Но после бури обязательно настаёт покой и затишье.
На рассвете все быстро собрали небольшую провизию из лекарств и оружия: старые клинки и кинжалы, крупные мечи и палаши, секиры, волшебные посохи. Пэврен обрадовал меня ещё одной удивительной новостью: к нам прибыла часть военно-морской армии Амефистии. На их телах красовалась серебристая кольчуга, отливавшая сиренево-бирюзовым перламутром, походившим на рыбью чешую. На груди отливала эмблема морской раковины и чёрного жемчуга. Я догадалась, что эту армию создала моя мама, потому что она происходила из рода чёрных жемчугов. Мужчины держали в руках острые трезубцы, а в ножнах — кинжалы. Солдаты должны были подплыть к порту Даркнесса и там атаковать дворец. К этому времени мы уже должны будем разобраться с большей частью стражи.
Каждый получил особое поручение. В нашей армии были стрелки из пистолетов, лекари и волшебники, которые могли создавать магические молнии и шары, мечники, стражи и мистики. Одни оставались скрытными и находились рядом с мечниками, чтобы всегда быть под охраной и успевать лечить раненых. Другие нападали, оглушали противников, вскрывали замки и двери. Кто-то создавал иллюзии.
Успешно преодолев подземные ходы, мы оказались внутри ярко освещённой дворцовой залы. Это был один из коридоров, располагавшийся в дальнем крыле дворца. Осмотревшись, Пэврен выбрался на поверхность, обернувшись невидимкой. Его примеру последовал Лот, а потом уже и я. Мы разбрелись в разные стороны дворца. С моей стороны оказалось пусто, а вот из коридора, куда пошёл Пэврен, донёсся глухой удар и стук чего-то тяжёлого об пол. Из-за угла показался уже видимый Пэврен, который тащил за собой оглушённого солдата.
— Один есть! — радостно сказал он.
Все остальные выбрались следом за нами и начали аккуратно и тихо, но быстро разбредаться по дворцу. Пэврен нацепил на себя форму стражника и отправился вместе со мной к центру замка, прямиком в сердце Даркнесса. Он шёл уверенно, даже расслабленно и вальяжно, в то время как я была начеку. Неожиданно он начал напевать что-то себе под нос, но в тишине было прекрасно слышно его голос, раздававшийся эхом:
«В вечности исчезнет времени отсчёт,
Однажды ты захочешь вновь идти вперёд.
Создай же что-то, измени и превзойди,
В жизнь свою мечту ты воплоти!»
— Ты либо псих, либо гений! — недоверчиво покосилась я на своего наставника.
— Это две крайности одной и той же сущности! Я гений и псих, и это мне очень льстит! На самом деле я просто хотел сказать, что бы там не происходило, не останавливайся, иди до конца, к своей цели. Ты должна быть сильной!
После этих слов Пэврен толкнул меня вбок, а сам выпрямился и зашагал, будто совершал обход по дворцу. Затем он приставил руку к голове и начал беседовать с другим стражником. Я поняла, что он был не на нашей стороне. Применив невидимость, я осторожно подошла к стражу со спины и оглушила его аккуратным ударом ладони в сонную артерию. Пэврен поднял большой палец вверх в знак одобрения и помог мне оттащить стражника в более укромное место.
— Если мы выберемся отсюда, я обязательно награжу тебя орденом отваги, — призналась я наставнику.
— А я обязательно отправлю тебя на курсы повышения квалификации принцесс, — съехидничал Пэврен. Я лишь только закатила глаза.
Так мы шли по широким коридорам, которые постоянно перекликались с какими-то непонятными комнатами. Пару раз нам попадались стражники, и мы действовали по уже отработанной схеме. Вскоре дошли до огромной двери, расписанной различными вензелями и орнаментами. За ней располагался большой тронный зал, в котором мы раньше были. Я уже было потянулась за ручку, как Пэврен перехватил моё запястье.
— Стой! Если она там, ты не выберешься живой. Нужно дождаться остальных.
— У меня есть план. Так что не переживай за меня. Вы успеете прийти за мной.
— А если что-то пойдёт не так?
— Ты говорил быть сильной, — и я быстро шмыгнула за дверь.
На удивление, внутри никого не оказалось. Золотой тронный зал пустовал. Стеклянный потолок был всё ещё сломан. Я медленно шагала по направлению к трону, опасливо озираясь по сторонам. Стены были изумрудного цвета, украшенные золотыми барельефами. Мне казалось весьма странным и подозрительным, что здесь не было даже стражи. Резко дверь, через которую я зашла сюда, отворилась с пронзительным скрипом. Я вздрогнула и уже готова была напасть.
— Чтоб меня ещё раз назвали великим королевским советником! — мучительно взвыл Пэврен, — Кана, это последний раз, когда я иду у тебя на поводу!
— Пэврен? Ты же… Почему ты пошёл за мной?
— Потому что, если с тобой что-то случиться, мне твои родители голову оторвут, а твой дружок Ламиат ещё чего хуже сделает.
Неожиданно из тени из-за трона вышла женщина в чёрном одеянии с длинным жезлом в руках, который освещался тёмно-синим цветом. Она хлопала в ладоши и коварно улыбалась, что у меня пошли мурашки по всему телу.
— Браво, браво! Птичка попалась в клетку?
— Что? Ты ждала нас? — недоумевала я.
— А ты думала, что я настолько глупа и не буду никак реагировать на ту ситуацию? Я сразу поняла, нет, даже почувствовала, что ты непростая девчонка, Кана.
Со всех сторон начали подступать стражники Дарканы, а она стояла и улыбалась нам своей отвратительно притягательной и зловещей ухмылкой.
— Пэврен, где они?
— Должны быть вскоре здесь!
Мы встали спина к спине, достали острые клинки и готовы были сражаться. Вокруг нас собрались тёмные воины. Мы начали отбиваться от них. Пэврен создавал иллюзии и отражал нападение, иногда нанося глубокие раны своим противникам. Он накидывал сети, создавал водные пузыри, в которые помещал стражников, насылал на них стаи ворон или протыкал их туманными копьями, которые только пугали, а не калечили. Я же не ведала пощады. Отбиваясь не только кинжалами, но и делая захваты и подножки, я использовала свои кулаки и удары ногами. Моя техника выглядела, как взлёты и падения. Я двигалась быстро и молниеносно, резко, обвивая собой тела своих противников, а затем делая смертельные выпады как укусы змеи. Всё это выглядело, как танец тени, которой являлась я. Никто не мог остановить меня сейчас, и я поистине наслаждалась этим мгновением. Воинов становилось всё меньше и меньше. Наконец я смогла остановить поток ударов и, тяжело дыша, устремила свой яростный и уверенный взгляд на Даркану. Твёрдой походкой я направилась к ней. Пэврен отражал удары, летевшие на меня со всех сторон. Он создал некий купол вокруг меня, чтобы я могла сосредоточиться на своей цели. Я чувствовала, как мои глаза наливаются жаром, а по телу пробегает охлаждающее тепло. Сквозь кожу стали проявляться линии голубоватого света, точно такие же, как на тренировке после исцеления. Я чувствовала прилив энергии в кончиках пальцев, чувствовала, как волосы парят в воздухе, ощущала тепло вокруг себя. Языки голубого огня плясали вокруг меня. В коварном взгляде Дарканы читался страх.
— Сдавайся, Даркана! Ты проиграла! — крикнула я.
— Кто ты? — яростно, сквозь зубы процедила она.
— А кто ТЫ? — на лице злодейки читалось негодование. — Ты знаешь, кто ТЫ?
— Что за чушь ты говоришь!? — верещала она. — Что вы стоите, безмозглые остолопы! — крикнула в зал Даркана. Я посмотрела краем глаза и заметила, как никто не отважился подойти ближе ко мне и Пэврену, чем на три метра. Вокруг меня образовалось голубое свечение, а языки пламени, как хвосты или мечи отгоняли от меня опасность.
— Даркана, остановись, — совершенно спокойно ответила я. — Ты не такая…
— Ты ничего не знаешь обо мне!
— Ты ошибаешься. Мы похожи. Меня тоже бросили в детстве.
— Что? — её обезумевший и удивлённый вид застыл на лице каменной маской. — Откуда… откуда ты знаешь?
— Это неважно. Меня тоже оставили тогда, когда я нуждалась в любви, заботе и защите больше всего. Я росла одна, в несправедливости, в неволе. Я тоже узнала истину своего существования. Но я не обозлилась на весь мир только потому, что рядом со мной не было того, кто мог бы сделать мою жизнь ещё лучше.
— Что тебе знать о том, какого жить без отца? Он наплевал на нас! Он предпочёл богатство и славу нашей семье!
— Я понимаю тебя лучше, потому что я росла без родителей. Я жила в тесной комнатке, в которой единственным развлечением было смотреть на горящие звёзды на тёмном небе и мечтать о том, что когда-то ты сможешь бродить под этим самым небом. Возьми меня за руку, и я приведу тебя в этот прекрасный мир совершенно иным человеком!
Я протянула ей руку, а она неуверенно потянулась к ней. На её лице неясно читалось раскаяние вперемешку с сожалением и колебанием. В моей голове крутилась мысль: «Неужели я смогла?». Как вдруг раздался грохот позади меня. Мы обернулись и увидели, как из главной двери тронного зала повалила целая армия Амефистии, а из боковых дверей выбежали мои друзья, маги ВЕСОМы и некоторые другие воины. Пэврен побежал им навстречу, останавливая всю процессию. Я обернулась обратно к Даркане. Она выглядела разгневанной, в её руках образовывались тёмно-синие шары, из которых исходили молнии. Над залом стали сгущаться тучи.
— Ты обманула меня!!!
— Нет! Я не собиралась! Я говорила честно! Даркана! — я искренне хотела остановить её.
— Я доверилась тебе! Уже было поверила! Но ты игралась со мной так же, как и все! Ты пожалеешь! Вы все пожалеете!!!
Помещение заискрилось, задняя его стена разрушилась, и нашему взору открылся живописный обрыв в неизвестную бездну. По залу стали разлетаться тёмные молнии. Врезаясь в людей, они разливались по всему телу так, что волшебника парализовывало, и он падал без чувств. Некоторые пытались подняться или дёргались на полу, издавая тяжёлые стоны от боли. Один за другим падали без сил. Аза-лоро, Рэн и ещё пару магов из Совета метались то к одному бездыханному телу, то к другому, пытаясь поставить их на ноги. Я засуетилась, растерянно оглядываясь. Всё выходило из под контроля. Я чувствовала себя бесполезно и никчёмно.
Неожиданно Пэврен дёрнул меня за руку к себе и заслонил меня спиной со словами «Кана, уходи!». В его спину ударила молния Дарканы, и он, трепыхнувшись, повалился на холодный пол.
— Нет! — истошно крикнула я, протянув одну руку к телу наставника, а второй прикрыв рот. — Нет! Что ты наделала? — я неожиданно разрыдалась.
— О-о-о, посмотрите на эту драму! — в голос и вид Дарканы вернулась прежняя зловещая слащавость.
— Я… Я уничтожу тебя! — гневно выкрикнула я
Со всей своей яростью и накопившейся болью я кинулась с кинжалами на неё. Она успела закрыться своим жезлом, а затем откинула меня от себя. Вдогонку злодейка отправила пару молний, но я ловко увернулась от них. Наполнив свои кинжалы волшебством, которое преобразила из гнева, я кинулась на Даркану, стремительно замахиваясь и делая резкие выпады. Однако ей удавалось уворачиваться и зацеплять меня своим жезлом. Мои клинки проносились в нескольких сантиметрах у её горла, груди и руках, но лишь только царапали её. Я не могла поймать свою противницу, она постоянно ускользала.
Я решила остановиться и сосредоточиться на своих ощущениях. Пэврен учил меня, что внутренний зов может дать большее, чем бессмысленное махание кулаками. Спокойствие — это величайшее проявление силы. Но в моём разуме путались мысли о Пэврене. Возможно, что Даркана убила его и всех, кто сейчас лежал в зале без сознания. Меня переполняла злость на неё, на саму себя, безысходность поглощала меня. Вместо чего-то одухотворённого, чего-то светлого я стала чувствовать ещё большую боль, страдание, моя душа ныла и кричала в агонии.
Открыв глаза, я увидела в отражении пола, что я парю над землёй, а вокруг меня полыхает кроваво-огненная сфера. Мои кинжалы, которые я крепко держала в руках, покрылись кровью, а надо мной нависла какая-то непонятная метка. Время будто застыло. Даркана стояла, не шевелясь, и смотрела на меня, как заворожённая,
Осознание того, что сейчас я могу уничтожить Даркану навсегда, чётко отпечаталось в моей голове. Я жаждала этого, стремилась к этой цели. От моих добрых помыслов не осталось и следа. Но внезапно моей ноги коснулась чья-то тёплая рука. Я опустила взгляд и увидела, что это был Пэврен. Он был жив! Я опустилась к нему и положила одну руку к нему на грудь, а второй поддерживала его голову.
— Кана, ты не должна быть такой… ― совсем тихо, с хрипом в голосе отозвался он. — Если твоя тёмная сущность победит, ты будешь очень сожалеть.
— Но, что я должна сделать? — не понимала я.
— Я учил тебя, что твоя светлая сторона самая сильная. Используй её.
— Пэврен, ты в порядке? Ты же не умираешь? — на моём лице опять выступили слёзы.
— Всё в порядке. Сражайся. Ты очень смелая и сильная принцесса, — он мягко улыбнулся и прикрыл глаза.
Когда я подняла свой взгляд, то на меня уже было устремлено зловещее лицо Дарканы, которая сжимала свой жезл, превращённый в острое длинное копьё. Она направила его на нас и уже была совсем рядом. Я растерялась и не могла ничего поделать. В мою голову только и успело прийти осознание скорой смерти. Неужели это конец? Перед глазами пронеслась вся моя жизнь: знакомство с Рэн и наши шалости, бегство из храма и знакомство с новой семьёй, наша дружба, а потом любовь с Ламом, все мои друзья, наше путешествие и Старейшина Даромир… Я сжала руку Пэврена крепче и решила встретить смерть с достойным видом.
Но удар не пришёлся. Между мной и Дарканой возник Лот. Копьё прошло через его грудь, и в этом самом месте одежда стала алой. Лот самозабвенно улыбался.
— Мои друзья должны жить, — прохрипел он. На лице Дарканы образовалось безмолвное негодование. Она планировала совсем не это. — Ради вас не страшно умереть. Прощайте!
Лот выдернул из себя копьё и, набравшись последних сил, кинулся на Даркану. Он обхватил её и прыгнул в ущелье, которое располагалось за сломанной стеной тронного зала. Все стояли в полной тишине. Слышался только гул ветра, завывающий внутри дворца. Я посмотрела на Пэврена. Его глаза были широко открыты. Он смотрел в сторону ущелья. Он всё видел…
— Лот… ― его губы сильно дрожали. Это был сильный удар. Он только что встретил своего лучшего друга всей жизни, своего почти что брата, который вот уже десять лет был пропавшим и считался мёртвым. И вот это всё вновь повторяется…― Лот! — пытался кричать он, но ничего не получалось. Голос срывался на хрип. На глазах выступили слёзы.
— Пэврен… Прости! ― я прижала его к себе, понимая, насколько ему тяжело. Он не стал отворачиваться от меня, а, наоборот, вжался, и я почувствовала, как по моей ключице побежали тёплые ручейки.
Я не знала, что ещё нужно говорить в такой ситуации. Да ничего и не надо было говорить. Кто-то стал подходить к обрыву и смотреть вниз. Некоторые из магов пробуждались от молний Дарканы. Все мы были в потрясении. Но каждый из нас теперь знал точно: это конец. Даркана была побеждена.