Холодное лоно влажных плит привело меня в чувства. Руки мучила тянущая боль, а кожа местами была увенчана синеватыми кольцами от сильного сжатия. Вокруг была тишина, иногда прерываемая стуком капель об обломки каменных колонн. Я не могла понять, где нахожусь, хотя прекрасно помнила, как встретила огромного дракона. Желание отомстить превосходило все остальные чувства вдвойне. Мне уже не было ни страшно, ни печально, но в голове вертелся один нерешённый вопрос: «А что же делать дальше? Куда идти?». Тишина нарушилась гулким сопением, сопровождающимся грузным фырканьем. Скрежет стальных когтей огромных лап дракона оглушал и будто пронизывал всё тело, что душа уходила в пятки.
— Глупая девчонка! Ты вздумала покушаться на мои великие творения!? Ты недооцениваешь мою силу, моё величие!
— Зачем ты это делаешь?! — я резко вскочила с мокрых плит, развернувшись к собеседнику, чтобы видеть его полностью.
— Ты ничего не знаешь об этом старом мире, прогнившем в своей цветущей молодости. Что- то должно меняться.
— И ты решил это за Совет Верховных Старейшин?! Ты вообще кто такой, чтобы указывать всему миру? Абсолютное зло не поставит точку в разрушении мира, оно поставит точку в том, что мир когда-то может стать лучше!
— Я есть царь морских глубин! Если я найду сообщников, то изменить этот мир будет намного легче! Уйди с моей дороги, глупая девчонка, пока можно! Иначе обретёшь вечный покой в этих руинах!
— Есть вещи, которые нельзя вернуть, если потеряешь, — опустив голову, я смотрела на своё отражение в мутных лужах, понимая, что дракон говорит о вселенской гибели. — Ты — абсолютное зло! А я обещала искоренить его! Так исчезни с этих земель!
Достав острый кинжал из ножен, я стремительно бросилась, невзирая на всю явную смертельную опасность, навстречу мощным когтям, легко отбросившим моё тело, которое отлетело в одну из горок сломанных камней, погрузив меня в пучину пыльного тумана. Моё тело ныло от боли, пока я изнемогала от чувства поражения. Внезапно водный дракон стал уменьшаться: голова, лапы стали уподобляться человеческим конечностям, хвостовые отростки исчезали, а туловище превратилось в людское тело. Теперь передо мной стоял мужчина с достаточно крупными чертами стана, покрытого толстым слоем зеленовато — бурой чешуи. Из-под свободно спадающих светлых волос на меня сверкнули ярко-жёлтые глаза, и зал наполнился звонким гулом соприкосновения босых ног с влажными каменными плитами. Он приближался. Всё ближе и ближе. Его холодный взгляд и уверенная ухмылка не давали никакой надежды на победу. Я лежала в абсолютном оцепенении, устремив свой взгляд на противника.
— Думаю, такая сущность будет удобна для тебя, — говорил он совершенно спокойно.
— Кто ты есть?! — я была потрясена увиденным.
— Я же говорил. Я — царь водных просторов и …
— Не может быть! — поднявшись на ноги, я продолжала говорить. — Настоящий царь должен любить и уважать свой народ, а не порабощать и убивать его! Если уж и хочешь стать истинным царём, то в последний раз прошу тебя: отступись от зла! — теперь во мне трепетал огонёк надежды.
— А кто ТЫ?
— Кто я? — я была ошеломлена таким вопросом.
— Да. Кто ты, что можешь указывать мне, жалкое подобие простого жителя столь отвратительного гниющего мира?! Меня тошнит с тебя, но ты довольно милая, что я бы поставил твоё чучело к себе в тронный зал! — голос чудовища стал переходить в более слащавый тон. Подходя ко мне всё ближе, он старался мило улыбаться, что получалось очень нелепо. Настолько нелепо, что я не могла сдержать смех.
— Что ты смеёшься, глупая девчонка?! — мой противник опять был разъярён. Я хотела ответить ему, но заливистый смех не отступал от меня. Тут он решил воспользоваться таким положением и устремил в меня град своих яростных атак, но я была бдительна и вовремя сумела защитить себя.
— Ты… Никогда… Не… Победишь! — выкрикивала я во время нашей бурной схватки. — Слышишь?! Никогда! Никогда!! Я… Не позволю тебе… Содеять… Свой ужасный план! — никто не собирался спасать меня. Я должна была сделать это сама. Мне нужно было выстоять эту битву.
Так прошёл удар за ударом, магическая вспышка за вспышкой, пока наши яркие лучи света и тьмы не встретились в ярком взрыве.
Яркий свет рассеял пыльный туман. Этот свет просачивался через отверстия в стенках пещеры. Подул лёгкий морской бриз, и его аромат навеял воспоминания о морских песчаных берегах. «Неужели всё закончилось?» — думалось мне. Поднявшись на ноги, я выглянула в одно из отверстий пещеры и увидела омывавший эту возвышенность безграничный океан цвета ночной синевы. Небо нависло так высоко, так далеко от меня, что моё существование, казалось, было таким мелким и ничтожным… Эти мысли не давили на меня своим унынием, а наоборот воодушевляли и делали сильнее: «Я же не последняя амфибия в этом мире! Я не могу утверждать, что я — никто! Если я перенесла эту тяжесть, то пройду многие испытания, сыграю много ролей; когда-нибудь я стану великим освободителем! Всё это ради будущего!».
— Ты думаешь, что всё закончилось? — мои размышления нарушил дрожащий голос существа из-под завалов. Показалась рука, вторая, какой-то хвостовой отросток, как у рептилии. На обвалившихся обломках пещеры растянулась туша водного дракона. Теперь ничего человеческого в нём не было, как с первых моментов нашей встречи. — Ты права. Я слишком слаб, — прорычал он, увядающим голосом, — а ты… потрясающе вынослива и сильна для своих лет. Ты была отличным противником для меня за последние годы. Думаю, ты достигнешь многих целей.
— Что? Ты признаёшь поражение? Вместо того, чтобы гневаться и говорить что-то вроде «Ты не победишь всех нас!» или «Тебе отомстят за меня!»??!! — я была глубоко удивлена услышанным.
— А какой в этом смысл? Я признаю свою слабость потому, что прекрасно понимаю это. Я не могу быть точно уверенным в том, что кто-то одолеет тебя. Ты сильна, а с годами усовершенствуешь свои навыки, пройдя через многие трудности во всей Аси́ллии.
— Аси́ллии? — недоумевала я.
— Да. Ты живёшь в Асиллии и не знаешь об этом? — усмехался дракон. — Асиллия — это наш мир. Та частичка, которую ты видишь каждый день. Даже яркий свет, слепящий глаза, и есть Асиллия. Воздух, которым ты дышишь, солнце, которое освещает твой путь и греет знойным днём, плачущий дождь — всё есть Асиллия.
От познания нового моё тело стало сводить и покрываться дрожью. Зрачки сузились от желания узнать больше. В мыслях крутился вопрос: «Почему я этого не знала?». В храме мы изучали Книгу Мира, и я часто замечала, что многие страницы были вырваны… Никто никогда не говорил нам, что мы живём в Асиллии. В голову заползали мысли: «Чего же я ещё не знаю о мире, в котором живу?».
— Когда-нибудь ты узнаешь обо всём. У нас не осталось времени… — и тело дракона стало растворяться, превращаясь в лёгкие золотые пылинки, улетающие в порывном танце лёгкого морского бриза.
Пусто. Слышны удары волн о пещеру. Воздух пропитался морским «золотом» «На душе как-то необычайно легко… Только чувствую усталость. Но не время отдыхать — мне ещё нужно вывести отсюда людей! Я поплелась к арочным дверям, которые подметила совсем недавно, но ноги совершенно не слушались меня. Вспомнив о волшебном травяном отваре, я вынула небольшой бутылёк с красноватой жидкостью. Отпив всего половину, я почувствовала прилив сил и бодрости: «Так — то лучше! Теперь можно двигаться дальше!». Отворив кованую дверь, я прошла по сырому земляному настилу, который был неприятен и, как зыбучий песок, поглощал меня. Поэтому я старалась как можно быстрее дойти до твёрдой основы. Я вспомнила, что в моих магических умениях преобладает «Сила ветра», заключающаяся в лёгком и быстром беге. Вытянув руки, будто расправляя крылья, и встав, сомкнувши ноги вместе, я наполнила свои мысли этим прекрасным полётом. И в тотчас вокруг меня образовались малые витки лёгкого ветерка, и ноги сами понесли меня через весь этот туннель. Когда я ощутила твёрдую опору, то передо мной встал выбор из развилки путей. «Этого мне ещё не хватало…». Я стояла пару минут, думая, куда же пойти, чтобы выйти на свет. Как вдруг из хода напротив навстречу мне выбрел старик с ржавыми часами, гарпуном и каким-то горном, отливающим лиловым перламутром. Он шёл, прищурив свои морщинистые глаза и слегка сгорбив своё дряхлое тело.
— Здесь кто-то есть? Эй?! — голос старика был дрожащим и хриплым, будто он только пробудился ото сна.
— Да, — отозвалась я, — вы видите меня, Сэр?
— О, да… Кажется, да! Дитя, скажи, где я? Не могу понять.
— Что же, вы ничего не помните?
— Кажется, нет… — кошмар! Этот дедуля ничего не помнит! Может, это склероз, или же все остальные освободившиеся тоже ничего не помнят?
— А вы помните, где жили, или людей, которые вас окружали?
— Я…
— Отец! — из одного туннеля раздался женский голос. К нам выбежала «тонкая» женщина с очень бледной кожей. В её глазах проглядывалось беспокойство и растерянность. — О, отец! Я нашла тебя! — женщина стала поддерживать старика, видимо боясь, что он упадёт. — А кто Вы? — спросила она, подняв на меня глаза.
— Я… ну… Если вы помните водного дракона и как он…
— О, да-да, помню! Он напал на нашу деревню, что расположена напротив этой пещеры. Тогда мы все думали, что погибли. Сколько времени мы провели в заточении? — она тараторила, не давая мне вставить и слова. — Погодите-ка… Выходит, если мы снова вернулись в своё сознание, то и водного дракона нет? Но где он? Неужели…
— Я его повергла, — спокойно продолжила я мысли растерянной женщины.
— Да прибудет с тобой хвала народа!
— Потом будете благодарить. Лучше выберемся из этого логова.
— У меня есть горн, — старик покрутил завитком из ракушки в руке, — раньше на его звук сходились остальные жители деревни. Думаю, сейчас он нам пригодится в самый раз.
Мы решили, что воспользоваться им будет лучше всего на выходе из пещеры. По пути нам встретились ещё несколько «заключённых». Затем старик достал горн и дунул в него так, что пещера наполнилась оглушающим звоном. Я села на холодный помост, чтобы отдохнуть, перевести дух. В бою я потеряла слишком много сил, используя все свои магические способности и некоторые элементы единоборств, которым я научилась за последние два года. Глядя вдаль уходящей зари, я размышляла, как же сейчас суетится деревня, когда я не явилась на место в должное время, ведь на своё путешествие в водное царство было затрачено немало времени.
— Ну, мы все в сборе! — нарушила мою мысленную тишину женщина. — Что теперь предложишь, наша освободительница? — она глядела на меня радостными дружелюбными глазами, оттеняя лёгкой улыбкой своё тревожное лицо, какое оно было в первую встречу.
— Итак, думаю, мне нужно представиться, — опомнившись, я встала, окинула острым взором толпу, насчитав человек примерно пятьдесят. Там были дети и взрослые люди, даже пожилые. — Уважаемые жители… — я неловко запнулась, вспомнив слова дракона, и продолжила — …Асиллии! Знаю, вы оказались в беде, многое пережили, побывав в кошмарном сне! Но этот кошмар закончился! Я — Канойя, девушка-амфибия, уничтожила Водного дракона! Следующая моя задача: переправить вас в безопасное место!
Толпа ликовала, подбрасывая вверх шапочки, чепчики, платки и треуголки. Кто-то изумился, раскрыв рот, кто-то плакал от счастья и крепко обнимал соседа по горю. Слова были сказаны безупречно, но вот как через море переправить пятьдесят человек?!
— Кана? — обернувшись на тихий и нежный голос, я увидела Алонну, которая подзывала меня. — Я слышала твою речь. Я так счастлива! И удивлена… Ты смогла победить его, да к тому же одна! Я благодарна тебе!
— Не стоит благодарностей! Мне помогала моя вера и… клятва, — я сжала правую руку в лукал и прислонила его к груди.
— Куда ты собираешься переправить народ?
— На Плато Сломанных Алебард, но вот только как?
— Я помогу тебе, — русалка создала лазурно-синий портал с помощью своего жезла. — И вот ещё, — она подала мне склянку с яркой жидкостью цвета морской синевы, — здесь содержится чистая душа морского дракона. Думаю, ты найдёшь ей применение. Но помни, она очень подвластна твоим эмоциям. Только ты начнёшь чувствовать негативные эмоции, как душа водного дракона может завладеть тобой, и тогда тебе будет трудно остановиться.
В следующее мгновение я и народ переместились через портал к моим друзьям-нантийцам. Их лица застыли от удивления. Во главе освобождённых стояла я — усталая и измотанная девушка с горделивым взглядом и величественной осанкой… в изодранной одежде, с порезами и ранами по всему телу… Почувствовав мягкий тёплый песок босыми стопами, я перестала ощущать обладание над своим телом, что ноги становились ватными. Потеряв твёрдую опору, я повалилась на песок всем своим обмякшим телом, но почувствовала тепло чьих-то рук, которые успели подхватить меня. Последнее, что я сумела разглядеть затуманенным взглядом, — толпа встревоженных людей.
Яркие огни, похожие на светлячков, мягко касались моей кожи и превращались в пепел, разлетавшийся от лёгкого ветерка. Кругом было тепло, вблизи слышались весёлые голоса людей. Осмотревшись, я увидела обстановку своей родной матерчатой палатки: аккуратно сколоченный стул, сундук, вылитый из аметиста, кровать с бельём из выращенного льна. На стуле я заметила стопку одежды чёрно-вишнёвого цвета, а под стулом стояли мои любимые кожаные ботфорты на ремешках. После того, как я оделась, то выглянула из палатки, откинув свои фиолетовые, ещё слегка влажные волосы. Ночное небо ослепляло красотой своих лучезарных звёзд, игриво подмигивающих людям. Серебристая луна бросала на деревню божественный свет, освещая голубоватым блеском омывающий плато глубокий океан, волнующийся под темнотой ночи. Порывистый ветер разрывал огненный поток, который стремился ввысь от костра, ярко пылающего среди холодной тьмы и рождающего в сердцах зажигательное настроение. Вокруг костра плясали жители, играли дети, девушки водили хороводы, юноши соревновались в единоборствах, беге и метании. Надев разноцветные маски с перьями, жители готовили разные аппетитные блюда, которые благоухали так, что у меня потекли слюнки. На длинных столах красовались запечённые утки, тушёная спаржа в томатном соусе, устрицы, приправленные чили, самые разные фрукты в кокосовом молоке и многие другие вкусности. Мне мило улыбались жители, когда мимо них проходила я, мило улыбаясь им в ответ. Вдруг резко мои ноги обхватили маленькие мягкие ручки. Опустив голову, я увидела рыжеволосую девочку, которую первой встретила на этом острове два года назад. Она приходилась внучкой вождю Каслану, дочерью генералу Ферретиата и младшей сестрой Ламиата.
— Кана! — глаза Малики были наполнены слезами счастья. — Ты вернулась! Я так беспокоилась! Ты цела? Что это за синяки? И царапины?! — девочка действительно очень беспокоилась за меня. За два года мы успели хорошо сдружиться и теперь были как сёстры.
— Привет, Малика! Со мной всё в порядке, а синяки и царапины со временем исчезнут. Не волнуйся.
— Ну всё, Малика! Пусть Кана отдохнёт. Она устала… И я тоже хотел бы с ней побеседовать, — позади меня стоял Ламиат, держа в руках литой шлем. Посмотрев на него через плечо, я заметила его милую улыбку и радостные глаза.
Я повернулась к Ламиату, а он крепко обнял меня, швырнув шлем на песок, положив руку мне на затылок и прижав мою голову к своей груди.
— Я так скучал… И волновался! — Ламиат говорил приглушённо, перебирая мои волосы. Затем он схватил меня за плечи, смотря в глаза. — Что с тобой случилось? Где ты была? Ты хоть представляешь, как мы тут все с ума сходили?! Мы уже собрались поисковый отряд отправлять на поиски тебя.
— Тогда понятно, почему ты полностью экипирован и носишь шлем, — ухмыльнулась я.
— Кана, не уходи от темы! — строго перебил Ламиат.
— Я… я думаю, что будет разумнее рассказать всем о том, где я была.
— Ты отдохнула?
— Да… Только вот мёрзну.
— Держи, — Ламиат снял с себя нефритовый плащ и отдал его мне.
— Спасибо, — улыбаясь, я стала закутываться в него, как в уютный плед. Мы направились к побережью.
— Когда я принёс тебя в палатку, то из твоего кармана выпала какая-то склянка с необычной жидкостью…
— Это душа…
— Душа?
— Да, Водного дракона.
— Что? Объясни мне! — Ламиат был удивлён.
— В той пещере Водный дракон держал людей в кошмарном сне. Я свергла его и завладела чистым духом воды.
— Ты… Что?! Неужели ты действительно…
— Да, Лам. Я убила его, — совершенно спокойно ответила я.
— Ты… Герой! — он опять заключил меня в крепкие объятия, и я почувствовала тепло, которое ощущала каждый раз, когда была рядом с ним. Даже сейчас я краснела и улыбалась, глядя на луну, стремящуюся в бесконечное небо.
— Лам? Ты же поможешь мне выковать кинжалы?
— Конечно! Могла бы и не спрашивать! — он лучезарно улыбался мне, а я отводила глаза, легко хлопая ресницами, чтобы не смущаться, заглядывая в его очаровывающие глаза. — Кана, я хотел тебе кое-что сказать… очень давно хотел…
— Говори, я тебя внимательно слушаю, Лам.
— Знаешь, ночь — лучшее время для чудес. Я хочу сказать, что… Я тебя… — мой друг начал заметно заливаться краской, слегка наклонил голову и стал потирать рукой шею и затылок.
— Кана! Здравствуй, дорогая! — позади нас стоял вождь Каслан с генералом Ферретиатом. — Мы тебя все ждём. Позволишь, Ламиат?
— Да, конечно! Я с вами.
Когда мы вернулись к костру, то моему вниманию представилось всё поселение. Я рассказывала о своём похождении в подводную пещеру. Жители были изумлены. У кого-то проглядывались чувства гордости и счастья. Всю ночь поселение праздновало освобождение жителей другой деревни, а также и мою победу. Все пели, танцевали, угощались блюдами. Неожиданно Ламиат пригласил меня спеть под канджир, и я не смогла отказаться, тем более спеть мою любимую песню.
Исполняя эту песню, я чувствовала романтичность ночи. Кожа, покрывшаяся мурашками, то охлаждалась, то наполнялась теплом. Все жители танцевали вокруг нас, двигаясь синхронно и ритмично в такт музыке. Их танец был похож на некий древний обряд. Кто-то стал подыгрывать на барабанах.
По твоим рукам течёт кровь,
В твоём сердце всё повторяется вновь,
Но ты молчишь.
Ты сам начал этот мятеж.
В твоих жилах лёд,
Замёрзший в тумане пустот.
Ты прячешься и молчишь.
Но это война лишь.
Мой голос сплетался с голосом Ламиата в нашей песне. Мы звучали очень гармонично и красиво. Петь с Ламом было незабываемым и непередаваемым чувством!
Если ты хочешь зреть, как меняется мир,
Изменить свой ориентир,
Знай, ты можешь.
Но не изображай слепца
А стой до конца.
А дальше нам все стали подпевать, будто мы исполняли гимн, а не песню. Но звучали голоса в унисон. Я чувствовала в своём сердце какое-то непонятное волнение.
Мы захватим города
Ради нашей мечты без труда.
Мы будем кричать, пока слепой не увидит,
Глухой не услышит.
Настало время свободы!
Мы принесём дождь в этот мир,
Мы зажжём пламя в нём,
Выстоим все перемены,
Но сами мы неизменны.
От всего веселья я быстро утомилась и уснула, положив голову на плечо Ламиата. Вскоре вокруг меня появилась какая-то дымка. Она обволакивала меня, заставляя прищуриваться, чтобы вглядеться в темноте и увидеть то, что скрывалось там. Что-то или кто-то стоял в углу пространства, где я находилась. «Я должна, мы должны…» — слышала я обрывки фраз, которые произносил женский мягкий, но властный голос. «Мне плевать на то, что происходит! Это не помогло никому! Я хочу вернуть всё!». Голос женщины стал переходить на крик и уже срывался в истеричном возгласе. Затем всё растворилось, и я провалилась в пустоту…
Проснувшись утром, первое, что я заметила, так это лежавшего рядом со мной Ламиата, причём мы крепко обнимали друг друга. Я ужаснулась такой картине и отсела, подобрав к себе колени. Я долго смотрела на его лицо, пока оно не стало казаться милым. Задумавшись, я стала перебирать его тёмные волосы, которые были очень мягкими. Внезапно мне подумалось, что я веду себя слишком распущено и, отдёрнув руку, начала заливаться краской. Как вообще так получилось? Пока мысли блуждали в моей тяжёлой голове, я почувствовала, как Ламиат начал ворочаться.
— Доброе утро! — улыбался мне Ламиат, щуря глаза и позёвывая. Когда он потянулся, то одеяло слегка сползло, оголяя его верхнюю часть плотной грудной клетки. На его теле были ровные кубики мышц, крупная грудь, а сбоку выразительная косая мышца, уходящая глубоко под ткань его брюк.
— Ты… ты… голый что ли??!! — покрывшись потом и покраснев, я отпрянула назад, пытаясь закрыть часть мужского тела.
— Спокойно, спокойно! — смеясь, он пытался поймать меня, а я нервно брыкалась, не даваясь в его сильные руки. — Ничего не помнишь что ли?
— Что? — я застыла от интереса, позволив Ламиату заключить меня в объятия. Затем сразу же оттолкнула его, посматривая на него большими и удивлёнными глазами. — Расскажи мне.
— Аха-ха-ха-ха! Чудесная Кана! — заливисто смеялся Ламиат, что его белоснежные зубы приятно сверкали. — Ты действительно ничего не помнишь?
— Нет… Так, погоди… а почему же ты без котты?… В моей постели… спишь…
— Ночью, когда мы сидели у костра, ты заснула у меня на плече; я отнёс тебя в твою же палатку, положил на кровать, накрыл пледом, собрался уже уходить, а ты: «Лам, останься со мной…». Ещё протягивала мне руку. Ну, я остался, сел рядом, взял тебя за руку. Мне стало жарко, и я снял котту, сел обратно, а потом видать заснул рядом с тобой.
— Вот оно ка-а-ак… — я всё ещё была в ступоре, пытаясь осознать слова Лама. — Почему ты заснул у меня?
— Я же человек, где хочу, там и сплю.
— Нет. Почему ты не пошёл к себе?
— Ты же сама попросила остаться.
— Ну… я же заснула.
— Не смог оставить тебя одну, — эти слова Ламиат сказал очень сладко, что мои коленки стали дрожать от наслаждения. Первый раз мне говорили такие слова… за исключением Рэн. Мысли о разлуке одолевали своим унынием, но я была уверена, что мы ещё встретимся, обязательно встретимся!
— О чём ты думаешь?
— Я? А! Я… о твоём обещании! О кинжалах!
— Ну, погнали! — Ламиат сбросил с себя плед, стал одеваться, а я с большим удовольствием смотрела на него. Затем мы вышли из палатки, оглядывая поселение. Некоторые жители уже бодрствовали. Умывшись, мы насытились фруктами с деревьев и направились к домне, рядом с которой лежали диоптазовые камни и инструменты.
— Возьмись за отливку лезвия, а я займусь рукоятью.
Лам начал нагревать форму для минерала, аккуратно концентрируя растворы окислительного яда, который добывали от полосатых гадюк. В это время я выковывала форму лезвий для будущих кинжалов, стараясь создать более удобное и элегантное оружие. Через несколько минут форма была готова: множество острых малых и больших зазубрин являлись главной ценностью лезвия. Лам всё ещё занимался отливкой рукояти, но в следующее мгновение она была готова: переплетённая диоптазовая лазурная нить плотно сидела на рукояти. У основания были соединены один нижний и два возвышающихся когтя, похожие на лапу морского дракона. Чуть ниже была круглая сквозная выемка, а на конце рукояти красовался яркий нефрит вместе с отходящими от него крыльями амфибии.
— Та-да-а! — Ламиат застыл в ожидании.
— Ооо! Какая красота, Лам! — я была в полнейшем восторге. — А что это за выемка?
— Это под душу, которую ты принесла с собой. Тебе поможет заточить её наш вождь. А нефрит на память.
— О, Ламиат! Ты просто чудо!
— Это ты чудо! Особенно мило смотрятся твои острые зубки, когда ты улыбаешься, поэтому делай это почаще! А теперь давай сюда лезвие, — он протянул мне руку, держа в другой руке рукоять. Отдав ему лезвие, я наблюдала следующую картину, которая заставила меня поддаться эмоциям ещё больше: Ламиат соединил рукоять с лезвием с помощью какой-то… магии что ли?! Две детали просто воссоединились, образуя желтоватый яркий шар. Издавши хлопок, рукоять и лезвие стали единым, целым элегантным кинжалом. То же самое Ламиат проделал и с другими заготовками.
— Лам, что это было? — восторженно глядела я.
— Это… магия! Представь себе! — так же восторженно ответил Ламиат.
— Я не думала, что у вас есть магия…
— Не у всех, конечно. У Ридласа, например, нет, а у меня есть. Это магия преобразования. Я могу воссоздать всё, что угодно, только дай материал! Понимаешь? — улыбаясь, объяснял Лам.
— Да… то есть, если я разобью зеркало, то ты сможешь восстановить его из осколков?
— Совершенно верно!
— Подумать только! Сколько живу с вами, а ещё ни разу не замечала такого…
— Это, на самом деле, действительно необычно. Мои родители не имеют волшебных сил, а вот дедушка, вождь Каслан, сильный маг. Ко мне передался этот дар через него, но я не развиваю особо свои магические силы, уделяю больше времени физической подготовке. Малика, кстати, тоже обычная. По крайней мере, я ещё ни разу не замечал за ней ничего подобного…
Ламиат показал мне ещё пару простых заклинаний и конечно же научил меня им. Заклинание «Живой источник» оживляло неодушевлённые фигурки животных и мифических существ, «Малая сущность» позволяло уменьшать любые неодушевлённые предметы, а «Восстановление» помогало починить разбитую вещь.
Рассматривая свои удивительные кинжалы, я слушала Ламиата, который увлечённо рассказывал обо всех причудах этого великого мира, название которому — Асиллия.