Переодевание заняло немного больше времени, чем рассчитывал. Желудок поторапливал меня, громко возмущаясь и периодически напоминая, что с самого утра питался только свежим воздухом. Анна зашла за мной и терпеливо ждала. Наконец сборы заканчились, и мы всей компанией отправились в кафетерий.
Ангелина по прежнему сидела в волосах Анны, и, судя по всему, совершенно не собиралась менять своё местоположение. Эльфийка поймала мой взгляд и высунула язык: — Ты просто завидуешь, что теперь мы можем делиться своими девчачьими секретами о твоих вредных привычках.
— Вредные привычки? О чём ты говоришь⁈ Их просто не существует! — поддержал я шутливый тон эльфийки. Лина только фыркнула, даже не удосужившись поднять на меня глаза, а Фиби, сидевшая на моём плече молча выдерживала нейтралитет.
Анна прикрыла рот рукой, чтобы сдержать хихиканье, и перекинула руку через мой локоть, прижавшись ко мне.
— О! Забыла рассказать… Я скоро стану старшей сестрой! — эльфийка даже подпрыгивала от восторга, сообщая эту новость, и меня охватило тёплое чувство, глядя на её радость.
— Это ведь так здорово, правда⁈ Теперь, когда у твоих родителей есть постоянная хорошая работа и большой дом, они должны быть очень довольны тем, что у них появится ещё один ребёнок. Так ведь? — спросил с некоторым сомнением. Я не знал, как устроена эльфийская биология, но в сказках эльфы всегда с трудом зачинают детей.
Она широко улыбнулась и кивнула головой: — Да, они очень рады. Мои родители всегда хотели иметь большую семью, но принадлежность к низкой касте в нашем старом мире подразумевала ограничения во многом. Теперь, когда родители имеют свой небольшой бизнес, приносящий им постоянный доход, они могут начать увеличивать свою семью. Мама сказала, что они специально молились богине плодородия, прежде чем решились на это.
Анна на минуту задумалась, в её глазах промелькнули призраки каких-то воспоминаний, и тихо добавила: — Знаешь, я никогда не говорила о религии с кем-либо из друзей…
— Люди из мира Антонины почитали Владык Демонов, но как выглядят их боги, богини и церкви? Ведь у каждого мира есть своя религия, традиции и боги. Все такие разные и чем-то схожие… — думал я. Посмотрел на Анну, потянулся рукой к её волосам и закинул непослушную яркую прядь за остроконечное ухо.
— Надеюсь, здешние культуры не зациклены на своих религиях и не ведут постоянные войны или что-то в этом роде. Не хотелось бы, чтобы меня объявили врагом церкви за то, что я… хм. Может быть Виктория именно поэтому такая стерва? Раньше как-то не задумывался об этом.
— В нашем мире был пантеон богов и богинь, которые постоянно воевали с инфернальными чудовищами, — продолжила разговор Анна. — Некоторые говорят, что жрецы используют магию для совершения своих чудес, но я видела, как это делается… и не почувствовала использования маны. Не знаю, верить ли людям, утверждающим, что они видели богов, правда ли это, но мне довелось самой увидеть места, где инфернальные чудовища касались мира, — сказала задумчиво эльфийка и зябко вздрогнула, прижавшись ко мне поближе. — Никто точно не знает, кто такой инфернальный зверь. Некоторые считают, что они похожи на существ, которые слишком долго жили в местах с высоким содержанием маны. Мутировавшие, жестокие, умные… Но их сила находится на другом уровне. Когда я была совсем маленькой, на наш город напал инфернальный ворон. Между перьями птицы пылало пламя, а её крылья простирались через всю городскую площадь. Когда она пролетала над полями, они начинали гореть. От жара, который она создавала, пролетая над нами, погибло несколько старших эльфов. Оно пыталось разрушить наш храм, но я видела светящуюся белую энергию, которая, казалось, боролась с ним, отбрасывая назад.
Анна внезапно остановилась, уставившись на картину, висевшую на стене.
Это как Ужас? — спросил я.
Эльфийка очнулась от своих мыслей и покачала головой. Ангелина принялась нежно поглаживать кончик уха расстроенной девушки, попискивая что-то утешительное.
— Нет, Ужасы нарушают реальность измерения. Чем они сильнее, тем больше вероятность того, что всё в мире изменится кардинально. Инфернальные твари ужасны, смертоносны… но они подчиняются тем же правилам, что и всё остальное в измерении. Когда священник ударил ворона заклинанием, создающим лёд, тот закричал от боли и улетел. Такая реакция могла бы быть и у Ужаса, но он мог бы заставить лёд превратиться в траву или что-то в этом роде. В моём мире ученые говорят, что боги и инфернальные чудовища — это две стороны медали, постоянно соперничающие за доминирование. Ужас — это скорее гвоздь, вбитый в монету, — пояснил Анна. Она закусила нижнюю губу и посмотрела на меня, стараясь заглянуть в глаза. — Не все инфернальные твари на самом деле опасны, некоторые просто настолько сильны, что могут причинить массу вреда, не понимая, насколько хрупок мир вокруг них.
— Как Повелители Демонов? — уточнил я, наблюдая, как эта мысль отражается на лице Анны. Её взгляд стал задумчивым, она внимательно посмотрела на меня, молча кивнула и поцеловала в щёку.
— Да, действительно очень похоже на Повелителей Демонов. Они обладают большей силой, чем окружающие их существа, и это заставляет людей бояться их. Возможно, здесь есть какая-то связь. В конце концов, многие Герои утверждают, что их избрали боги.
Стало как-то неприятно от этих слов, и я легонько потянул эльфийку за руку, чтобы заставить её снова двигаться вперёд.
— Надеюсь, не придется иметь дело с новыми религиозными фанатиками, хватит с меня и Виктории, — попытался я перевести всё в шутку.
Но Анна сочувственно погладила меня по руке и серьёзно сказала: — Похоже, у неё действительно большие проблемы с тобой, возможно, потому что её магия очень похожа на силу, используемую некоторыми священниками.
По крайней мере, мне не придется беспокоиться о том, что Дом Ворона или Дом Лисы будут относиться ко мне предвзято. Судя по всему, Анна — одна из самых влиятельных и популярных учениц в своем Доме. Никто не решается с ней не связываться. В голове промелькнул вопрос, который давно собирался задать: — Скажи, Анна, что делает кого-то старшекурсником, а не просто тем, кто учится в школе уже некоторое время?
Она фыркнула и закатила глаза: — Наконец-то! Я всё ждала, что ты спросишь меня об этом с тех пор, как начала обучать тебя основам заклинаний. Старшекурсником признается тот, кто зарекомендовал себя в какой-либо области настолько, что ему можно доверить обучение менее опытных студентов. В каждом Доме существуют свои квалификационные требования. Например, чтобы попасть в Дом Лисы, нужно уметь преподавать боевые заклинания, в частности те, которые действуют против Ужасов.
Дом Медведя требует владения защитной магией, укрепляющей строения и местность. В Доме Змеи основное внимание уделяется магии исцеления и гостеприимства. Дом Волка очень похож на Дом Лисы: они ориентированы на боевые действия, только Волчий дом больше направлен на магических монстров и дуэли. Дом Сокола утверждает, что глубоко осваивает теоретические знания, но я никогда не верила в это. Если бы это было так, то Алиса Цифер была бы старшекурсницей, а Лорен — нет. Некоторые люди утверждают, что Сокол распределяет должности, используя некую внутреннюю иерархию.
— Кажется, никогда не встречал хоть одного старшекурсника из Дома Ворона, — я на мгновение задумался и нахмурился, потому что ни одно имя не приходило мне на ум.
— Да. Я здесь, в школе, уже… десять лет? Да, десять лет. И тоже никогда не встречала старшекурсников из Дома Ворона, но ваша группа довольно маленькая, и все они изучают разные предметы, — покачала головой подруга.
— Десять лет⁈ — мои мысли о старшеклассниках оборвались, когда пришло осознание того, что Анна учится в этой школе уже половину своей жизни. Я стал, как вкопанный. — Так ты ходишь в Академию уже десять лет⁈ Мне казалось, это что-то вроде колледжа…
Она озадаченно наклонила голову: — Вообще-то некоторые люди тратят десятилетия на изучение магии. Это сложная тема, и школа поощряет людей учиться как можно больше. Разве в вашем мире не так?
— Ну, нет. Учёба в колледже обычно составляет четыре года. Некоторые специальности требуют дополнительного времени, например, магистратура или докторантура… — я замолчал, видя, что эльфийка выглядит всё более и более потерянной.
— Я не знаю, что означают многие из этих слов: 'Master’s deh greh"? — она попыталась повторить, но получилось коряво.
Неосознанно часть сказанного прозвучала по-немецки, видимо, не найдя эквивалента в том языке, на котором мы говорили. Я нахмурился, сузил глаза и, надвинув на них очки, принялся объяснять: — Допустим, я хочу стать историком. Для этого мне бы пришлось поступить в колледж на четыре года и, помимо всего прочего, прослушать кучу курсов по этому предмету. Закончив всё это, у меня будет диплом историка. Но если бы я захотел преподавать историю, мне бы понадобилась более высокая степень, и нужно было бы вернуться в школу для получения дополнительного образования. Сдав эти курсы, я получил бы диплом о высшем образовании, но если бы я захотел преподавать в колледже, мне, вероятно, понадобился бы ещё более высокий уровень образования: для получения докторской степени, нужно учиться около восьми лет.
Она кивнула: — И за восемь лет вы узнаете всю историю своего мира? Это удивительная система преподавания! Недаром вам так трудно даются наши занятия…
У меня отвисла челюсть, а мозг «завис». — Ладно, может, она и права, что восемь лет — это очень мало… — закрыл рот и выдохнул.
— Знаешь что? Пойдем-ка купим побольше кексов, думаю, что-нибудь сладкое сейчас будет очень кстати.
— Кексы — это всегда здорово и умопомрачительно вкусно! — заявила Анна с ослепительной улыбкой. Она с восторгом бросилась мне на шею, обняв так крепко, что я пошатнулся. К тому же мой бицепс оказался зажат между её пышными грудями, и я судорожно сглотнул. Буду очень разочарован, если, проснувшись, узнаю, что это был коматозный сон.
Ангелина, сидя на голове Анны, что-то горячо ей доказывала. Эльфийка категорически не соглашалась с её точкой зрения: — Я не уверена, что согласна. Ореховые кексы — это… технически выпечка. Но кекс — это просто кекс без глазури, а это уже кощунство. Я, конечно, понимаю, почему они тебе нравятся, но ты ведь можешь получить столько же орехов от кекса с глазурью из орехового крема…
Пока Анна сравнивала лакомства, содержащие то количество сахара, которое хотела она, и то количество орехов, которое жаждала Лина, мне оставалось только предаваться горьким размышлениям о своём туманном будущем. Я предполагал, что проведу здесь, в Академии, четыре года и потом смогу делать всё, что захочу, но теперь жестокая реальность обещала мне десятилетия непрерывной учёбы… Да… Интересно, а сколько живут дракониды? И вообще, почему, чёрт возьми, он называется homo draconic? Это… латынь? Кажется, латынь… Почему человек-дракон в другом измерении назван так, будто его открыл биолог с заднего двора? Ух, мир Тарила может иной раз так запутать! Мне срочно нужно усадить Антонину за стол переговоров и наконец получить ответы на все вопросы о моём пребывании здесь.
В конце коридора показалась дверь кафетерия, а эльфийка с Ангелиной всё ещё самозабвенно обсуждали виды пирожных и кексов.
— Если бы я ел столько сладостей, как Анна, то, пожалуй, был бы размером с один из дирижаблей, которые видел в прошлом семестре, — подумал я, останавливаясь у дверей кафетерия. Просто чудо, как ей удается съедать такое количество сахара и оставаться одной из самых очаровательных женщин, которых я когда-либо видел!
Приблизившись к эльфийке, нежно прикоснулся губами к её губам, заглянул в глаза и тихо шепнул: — Ты потрясающая. Я люблю тебя, Анна, всегда помни об этом.
Она покраснела до кончиков ушей и прикусила нижнюю губу. Быстро кивнув, она поцеловала меня в ответ: — Я тоже тебя очень люблю.
Мы прошли к фуршетным столам.
— Когда ты рассказала, как долго здесь учишься, я понял, что не представляю, что буду делать со своей жизнью после окончания Академии… И это заставило меня понять, что я хочу быть уверенным, что в моей жизни есть ты, — тихо сказал Анне и услышал странный писк.
Эльфийка стояла, прикусив нижнюю губу. Она выглядела безмерно счастливой, но в глазах скопились слёзы. Я открыл было рот, готовясь успокоить её, но этого не потребовалось. Подруга снова обхватила меня за шею и осыпала лицо градом поцелуев.
— Ты такой замечательный, Иван! Думаешь обо мне, о Боже, я не могу поверить, как… — и тут я совершенно перестал понимать, что она говорит, эльфийка перешла на свой родной язык. Слова звучали мелодично и красиво, сплетаясь, как кружевное полотно.
Придерживая её за талию, я счастливо и глупо улыбался и тут заметил, что на нас смотрят все, кто сидел за столиками…Студенты, преподаватели… Даже работники обеденного зала и те пялились во все глаза.
— Что это за вульгарное и неуместное проявление чувств в общественном месте⁈ — как гром среди ясного неба прозвучал громкий голос рядом с нами. Я повернулся, чтобы рассмотреть незнакомого мужчину. Он очень походил на человека, но был выше меня примерно на полголовы. Чёрные волосы, тёмно-карие глаза… ничем непримечательный, самый заурядный человек. Да и одет мужчина в официальный костюм, который в моём старом колледже выглядел бы повседневным. В руках у него был тонкий серебряный нож, на котором выгравированы фокусирующие руны. Он провел лезвием по воздуху, оставляя синие линии, образовался круг, и мужчина произнес какое-то одно слово.
Синее кольцо вдруг вспыхнуло и ударило между мной и Анной, отбросив нас на три метра друг от друга. Человек в костюме скрестил руки на груди, пристально глядя на нас. — Ну, и что всё это значит? — спросил он снова чуть спокойнее.
— Э-э-э… сказал я, — не совсем понимая, что происходит, но предполагая, что этот человек — профессор чего-то там, —…мы разговаривали?
— Под разговором обычно подразумеваются слова, вылетающие изо рта, а не языки, которые в него входят, — строго сказал мужчина. Выражение его лица, казалось, становилось всё более серьёзным с каждым мгновением. Тишину, воцарившуюся в столовой можно было есть ложками.
— О, профессор Хек, вы вернулись? — звонко сказал знакомый голос, Григ стоял в дверях с тяжёлым мешком на плече. Мой друг болотный бес, похоже, не понимал, что здесь случилось. Уши Грига опустились, он почувствовал напряжение, витающее в воздухе.
— Да, мистер Сберс, я пришёл, чтобы возглавить Дом Медведя. Надеюсь, вы мне расскажете, как именно умер Владимир? — спросил профессор Хек.
Григ покачал головой и поднял руку в знак отрицания: — Нет, сэр, меня там не было. Там были Иван и Анна, — небрежный жест рукой вернул внимание неприятного профессора к нам.
— Вот дерьмо, — подумал я.