Тот, кто ни разу в своей жизни не побывал в городе под названием Арохен, никогда не сможет хотя бы приблизительно представить себе красоту, величие и необычность столицы обширного Амантийского государства. Конечно, по своим размерам этот город уступал, скажем, Рангиону, что растянулся длинной полосой вдоль побережья Северо-Западного моря, местами заходя вглубь материка вверх по течению рек Ранхен и Этеон, или древней столице Королевства Вергинта — Манвинтару, известному шириной своих проспектов, величиной и монументальностью своих гранитных зданий и сооружений вроде Главной Цитадели, с самых высоких башен которых зоркие стражи смогли разглядеть приближение вражеских войск на расстоянии четырёх десятков полётов стрелы, пущенной из стреломёта. Жилые здания здесь также были большими, каменными, деревянными или кирпичными, похожими на старинные замки и разбитыми на множество частей разного размера, в зависимости от благосостояния населявших их горожан. Самые состоятельные манвинтарцы, однако, жили в отдельных домах, которые также напоминали замки, но располагались в срединной части города, были поменьше и богаче отделаны. Главные дороги, которых было шесть, расходились от главной площади вокруг огромного здания королевского дворца с огромным тройным куполом из нескольких слоёв цветного неразбиваемого стекла и прилегавшего к нему здания градоуправления, в виде лучей, которые вели к окраинам, соединяясь между собой во многих местах короткими и более узкими перемычками, некоторые из которых были мостами через реки. Так было в мирное время, когда цитадели «спали», а во время вражеских нашествий город менялся: на главных башнях трёх крепостей зажигались негаснущие вертящиеся маяки, а из-под земли вокруг города «вырастала» высокая стена из серовато-белого стеклобазальта, с шестью вратами и бойницами, с которой королевские воины разили пламенем и стрелами подступавших к городу врагов. В Арохене же, вобравшем в себя многое от этого западного города, главные дороги располагались не в виде лучей звезды, а по спирали, и их было три. Величественные здания, выстроенные многие сотни лет тому назад (самому Арохену в конце третьего эпихрона было около двух тысяч трёхсот лет, и самыми древними, здесь, конечно, были граничные крепости и замок Градоуправления, который некогда был дворцом правителей, пока те не переселились в новый, выстроенный четыреста лет тому назад) чередовались и удивительным образом гармонировали с более лёгкими и изысканными постройками в виде небольших замков с тонкими шпилями или башенками в каландиенском или верихонтском стилях, круглыми деревянными или стеклокаменными домиками-бархо, в которых чаще всего располагались торговые лавочки, трапезные или питейные заведения. Также здесь были большие здания в виде бархо, в которых проводились увеселительные или состязательные мероприятия. Учебные заведения, академии, библиотеки, выставочные здания, хранилища и т. п., а также казармы и темницы располагались в больших каменных зданиях, которые сильно отличались своим видом от этих строений. Храмы имели, как и везде, пирамидальную или шестиугольную форму, с величественными куполами наверху, заканчивающимися длинными шпилями. Одной из местных достопримечательностей можно было считать обширную торговую площадь, которая протягивалась по мощёной камнем набережной реки Рохены. Другой — причал речных судов ниже по течению той же реки. Третьей — причал воздушных кораблей с громадным подземным ангаром. Четвёртой — огромное здание Академии Звездочётов из стекла, металла и камня и загадочные круглые площадки за северными пределами города, которые некоторые считали пристанями для гостей из соседних, менее диких миров. Пятой — дворец Короля, похожий на меноварский, но отличающийся от последнего тем, что купол был не выпуклым, а вогнутым, и на самом верху располагалась круглая наблюдательная площадка, которая медленно вращалась и куда можно было подняться изнутри по винтовой лестнице. Шестой — величественный Тетрагон Целителей в срединной части города, с юго-западной стороны. Седьмой — громадные, во много раз выше человеческого роста статуи прежних правителей и основателей королевства и этого города. Восьмой…
Короче говоря, куда не кинь взгляд, почти каждый уголок, дом или скульптуру в Арохене можно было считать достопримечательностью, если не достоянием всего Королевства. Поэтому прибывшие сюда в начале весенне-летнего межсезонья пятнадцать воспитанниц пансиона из провинциального Оттари, за исключением Лории Этон, не переставали удивлённо и с интересом глазеть по сторонам, не спеша пролетая по воздуху над городом.
— Интересно, сколько нам понадобится времени, чтобы добраться пешком до пансиона? — не без робости в голосе спросила Аула. — Город такой огромный…
— Мы не будем добираться пешком, — сказала мастер Лиэрта Верон, которая была преподавателем домоведения и куратором их конкора. — Ещё немного — и нас высадят всего в двух лингах от королевского дворца, с северо-восточной стороны.
«В двух лингах от дворца» означало срединную часть города, в которой, по обыкновению, селились состоятельные горожане, находились базары и увеселительные заведения. Поэтому расположение там здания пансиона для девушек казалось немного странным.
— Интересно… Наш пансион расположен в центре, а не в срединной части.
— Ни один город в мире не похож на другие, и каждый — целое произведение искусства, — с лёгкой улыбкой ответила госпожа Натиэль, которая стояла немного поодаль и теперь подошла поближе, опираясь на деревянные поручни. — Арохен выглядит немного нелепым, здесь можно увидеть смешение разных архитектурных стилей и старые здания рядом с новыми, но ведь это древний город, который заселялся не сразу, а постепенно. Это вы должны были узнать, изучая нашу историю.
Она, по обыкновению, говорила несколько медленно, с привычной томностью и лёгким эльтанским акцентом, однако речь её была выслушана до конца. И даже последняя фраза, которая часто немного раздражала учениц, в этот раз была воспринята ими более спокойно и естественно.
Большой воздушный корабль с длинным баллоном, выкрашенным в серебристо-голубоватый цвет, стал медленно снижаться и, наконец, опустился на ровную приподнятую площадку слева от довольно просторной площади, вымощенной нежно-лиловой и фиолетовой плиткой. Узор из этих плиток напоминал большой цветок с шестью лепестками, один из которых указывал прямо на большие ворота, ведущие во двор большого замка, выстроенного в старом дангианском стиле с примесью других, более поздних архитектурных элементов. Противоположный лепесток указывал на большой ступенчатый подъём, который вёл к храму и ярмарочным рядам, а с правой стороны располагался арочный свод, за которым располагались мрачноватое старинное здание гостиного дома и большой городской парк. Площадка же, на которую пришвартовался воздушный перевозчик, находилась слева, невдалеке от прохождения второй спиральной дороги, по которой то и дело проезжали гружёные телеги, лёгкие каталаки и длинные кортежи, запряжённые помесью двалифов с монхорами или меронгами, а то и вовсе без животных — сила для движения такого транспорта была заключена внутри него самого и двигались такие повозки гораздо быстрее.
Когда прибывшие из Оттари гостьи стали спускаться по большим каменным ступеням, минуя величественный монумент — мраморную статую Наофин Этрам, Основательницы десяти пансионов для будущих жён в десяти амантийских городах, взгляд Аулы задержался на большом кортеже. Впереди ехала богато убранная коляска, запряжённая белоснежными крылатыми стерками с длинными, почти до земли, серебряными гривами, завитыми в локоны и собранными в пучки, а вокруг на резвых меронгах скакали всадники в золочёных с зелёными накидками мундирах. Коляска была наполовину открытой, и Аула успела заметить тех, кто в ней сидел: величественного сребровласого, но ещё не старого монарха, его не менее величавую супругу и красавицу-дочь, похожую внешне и на отца, и на мать.
— Всего лишь выходная прогулка короля и его семейства, — пояснила Лория. — Я слышала, что Его Величество намерен отдать замуж свою младшую дочь, но пока думает, какой из принцев пришёлся бы ей по душе — говорят, принцесса довольно капризна.
— Прямо как я? — с усмешкой спросила Аула.
— Ну… наверное. Недаром у нас есть выражение — «быть капризной как принцесса».
— Я не принцесса, но могу сказать, отчего я капризна, — продолжала Аула. — Я не могу быть рядом с кем-то и дарить ему себя, если не люблю его всем сердцем и душой и он кажется для меня совсем чужим. Может, и эта принцесса ещё не нашла себе того единственного, кто был бы ей по сердцу, или нашла, но он никакой не принц и тогда ей трудно будет доказать отцу с матерью, что…
— Довольно, довольно. Я слышала, что к ней посватался уже какой-то принц, утверждающий, что является племянником дария Эль-Оссина, однако ему не очень верят, потому что он мало похож на тенгинца и вообще плохо говорит на их языке. Интересно, что за самозванец…
— Самозванцев много, и разбираться с ними положено правителям, а не нам.
— Но Аула… мы с ними не разбираемся, а просто о них говорим, и если наши правители ещё не распознали самозванца или не распознают в скором времени, тогда нам всем грозит страшная беда.
— Я думаю… — Аула обернулась, чтобы убедиться, что королевский кортеж действительно полностью исчез за поворотом, — если они ещё не поняли, то в скором времени это поймут. Однако мы немного отстали.
Спохватившись, они догнали конкор, который уже входил в раскрытые врата и главную дверь пансиона.
Церемония торжественного награждения лучших учениц десяти пансионов только-только начиналась, Аула успела прилететь в самый раз. Торжество проходило в верхней гостиной, которая, как и во всех зданиях пансионов, находилась над нижней, в которой ещё не были накрыты столы и шли приготовления к праздничному вечеру. За узким и длинным полукруглым столом, покрытым ярко-зелёной скатертью, восседала почтенная комиссия из здешних преподавателей и директоров. Аула заметила, что преподавателем танцев здесь был молодой щеголеватый мужчина, тогда как в Оттари и Лиераме ими были молодые грациозные женщины, почти девушки. Преподавателем истории был также уже немолодой мужчина, а астрономии и астрологии — женщина. Но это были мелочи, которые не стоили особо внимания. Гораздо больше его стоила главная директриса Арохенского пансиона, которая также являлась главой директорского Совета и высшей комиссии — госпожа Сетта Райх. Единственная из комиссии и из всех, кого Аула и большинство её подруг когда-либо видели в пансионах, она была представительницей крылатого народа.
— Я всегда думала, что госпожа Сетта — такая же, как мы, — шепнула Аула своим подругам, указывая им на директрису в нарядном ярко-синем одеянии, с внушительными драконьими крыльями за спиной.
Гелла и Эйра, ни разу вживую не видевшие драконид, были удивлены ещё больше, однако Лория посмотрела на них едва ли не презрительно.
— Если вы хотите знать, — сказала она всем трём, — на дверях пансионов и в уставах не написано, что здесь положено учиться только таким как мы. Сетта Райх — первая из племени драконид, кто сумел приспособиться жить в мире людей и даже получить образование в пансионе и стать директором. Ей почти восемьсот лет, а директором этого пансиона она стала, когда ей было около трёхсот.
— Ого! — воскликнула Гелла. — Пятьсот лет быть на посту директора? Это точно многого стоит.
— Тише вы! — предупредительно шикнула на них одна из других девушек их конкора, Миления Ардус.
В ту же минуту прозвенел колокольчик в руках госпожи Сетты, и зал затих. Глубоким, бархатистым голосом, в котором слышались нездешние нотки, она произнесла торжественную речь, которую поддержали все, в том числе пристроившиеся к Комиссии две директрисы из пансионов Оттари и Сильфирона. Первая на круглый ковёр награждения, постеленный посреди зала, вышла стройная белокурая девушка с пышной грудью и очень светлыми, почти прозрачными глазами, роскошно одетая во всё золотисто-перламутровое — Гиэра Фелиус. Пока её чествовали и награждали регалиями — золотым значком победителя умственного труда, мраморной статуэткой великой Наофин Этрам и золочёной грамотой, а зал аплодировал, Аула вспотела от волнения и ёрзала в кресле, не зная, куда себя девать.
«Следующей вызовут меня, — вертелось у неё голове и в биении её пульса, заполоняя собой весь мир. — Следующей вызовут меня и будут награждать так же, как Гиэру…»
Куратор конкора, оказавшаяся рядом, заметила это беспокойство и сочувственно положила на её плечо свою тёплую руку.
— Не волнуйся, моя девочка, — сказала она почти материнским тоном. — Держи себя достойно, такое в нашей жизни бывает нечасто.
Наконец, вызвали Аулу Ора. Смотря только вперёд и ничего не замечая вокруг, кроме трёх величавых фигур арохенских директрис и того, что было у них в руках, едва сдерживая порывистое дыхание, она вышла на ковёр. Она чувствовала себя немного неловко, так как ей казалось, что она выглядит, в сравнении с предыдущей девицей, немного неказисто и старомодно в своём белом с лиловыми полосами, полуприталенном платье почти без декольте и с косым подолом на верхней и нижней юбках, как любили носить девушки в провинциальных городах, но не в столице. Казалось, нечто вот-вот вырвется из неё, как некогда в одном страшном сне, и натворит много дел, хотя в этот раз это мог быть просто фейерверк. Когда же снова раздался голос Сетты Райх, а потом она взяла Аулу за руку своей загорелой чешуйчатой рукой с загнутыми ногтями и повернула лицом к публике, торжественно представляя её всем собравшимся, «нечто» действительно вырвалось из неё и понеслось по всему залу. Точнее, самой Ауле при этом казалось, что это она вылетела из своей оболочки и носится по конференц-гостиной, пока три женщины по очереди вручают ей регалии, а публика аплодирует. На несколько мгновений зал странным образом затих. Когда же «путешественница» вернулась на своё законное место, она ощутила в руках драгоценные подарки, заслуженные ею в соревновании, о котором она, честно говоря, прежде часто отзывалась как о пустой трате времени и денег.
Поблагодарив столичный директорат и поклонившись всей Комиссии, которая в ответ одобрительно зааплодировала, Аула вернулась на своё место между Геллой и Лорией.
— Что ты сделала? — спросила Гелла, в недоумении и с некоторым ужасом глядя на неё, прежде чем другие кинулись её поздравлять.
— А? А что я такое сделала? — в полном замешательстве, в свою очередь, спросила Аула.
— Ты не помнишь сама?
— Немного… мне показалось, что я…
— Тебе показалось, — вмешалась Лория, — а ты вправду всех напугала, все даже замолчали.
— Так чем я всех напугала? — продолжала допытываться Аула.
— Когда тебя начали представлять как одну из победительниц соревнования, у тебя засветились глаза… как те светильники… а потом как будто по всему залу подул ветер и побежали огоньки. Но это было недолго, потом всё это вернулось обратно через твои глаза и ты встрепенулась, как будто до этого оцепенела. Что это было, Аула?
Та пожала плечами.
— Ей-богу, я не знаю. Может быть, тебе, Лория, просто показалось? Неужели и ты, Гелла, видела то же самое?
— Да, — ответила та. — И сначала решила, что ветром распахнуло одно из окон, но откуда взялись летающие огоньки…
— Ладно… спросим кого-нибудь ещё.
Она спрашивала по очереди Эйру, Милению, других девушек, госпожу Лиэрту и даже некоторых местных девушек, что стояли и сидели невдалеке от неё. Все они описали приблизительно одно и то же, хотя некоторые добавляли к этому описанию ещё своих деталей — будто бы над Аулой также зажглась алмазная звезда, взлетела какая-то призрачная птица, вокруг неё закружился вихрь, а сама она стала недвижной, как изваяние, и прочее, и прочее. Сама она, разумеется, не могла целиком и полностью поверить, что на этом мероприятии с нею произошло что-то необычное.
— Ну что же ты? — одна из её подруг, Эйра, наконец не выдержала. — Помнишь, как три года назад ты пускала искры из глаз и пальцев, ворочаясь в постели, и у тебя из носа потекла кровь, а потом ты упала с лежанки и проснулась? Мы не стали мешать, просто наблюдали.
— Перестаньте… я не верю! И, если вам интересно, поговорим об этом потом, сейчас будут награждать Лианэль Дигио из Сильфирона.
Но прежде чем наградить Лианэль, невысокую, хрупкую девушку в строгом, но украшенном блестящими кристаллами оранжевом платьице, с загорелой кожей, ярко-голубыми глазами и роскошными волосами тёмно-бурого цвета, все члены почётной Комиссии объявили перерыв и удалились. Вернулись они через десять минут, вновь улыбаясь и словно позабыв о странном происшествии с предыдущей лауреаткой.
После того как Лианэль Дигио получила регалии, была произнесена торжественная речь и вся публика, без конце переговариваясь между собой, стала спускаться в нижнюю гостиную, к Ауле подошла сама госпожа Сетта. Вид у неё был немного нерешительный, но всё же она, собравшись и вытерев со лба пот чистым кусочком мягкой ветоши, сказала:
— Позвольте немного вас задержать, эйди Аула. Я не ожидала встретить в стенах нашего пансиона ученицу, которая носит в себе напрямую дух Повелительницы Ветров. Хотя поначалу мы решили, что это какое-то кол…
— Простите меня, госпожа Сетта… я вовсе не хотела никого пугать. Наверное, это случилось из-за моего волнения.
— Я понимаю… но вы даже не удивлены тем, что я сейчас сказала?
— Нет, госпожа Сетта, — ответила Аула, пряча регалии в небольшой, но объёмистый партикон, висевший у неё на плече, и затягивая шнурок. — Я уже слышала об этом не раз и успела уже удивиться.
— Это неважно, эйди Аула. Будь осторожна, за тобой охотятся могущественные и коварные враги.
Аулу удивило, что директриса перешла на «ты».
— Кто же они, эти враги? — встрепенулась Аула.
До этого ей казалось, что враг до сих пор был у неё только один и тот уже давно побеждён.
— Императоры. Точнее, за тобой охотится вдова первого Императора, которого звали Паллиэном. Но она охотится за тобой со своими целями, а остальные три Императора хотели бы просто найти и уничтожить.
— Но за что? — недоумевала Аула.
— Не будь наивной. Они наделены магическими знаниями и силой, которая позволила им узнать, кто их главный враг. И даже как он выглядит. Но пока они ещё слабы после разгрома в последней войне, а одна только магия не может помочь им завоевать весь этот мир, для этого им нужно время, чтобы собрать несметные тысячи воинов, не только из сил Тьмы, но и из людей, в которых им бы удалось эти силы вселить. Ты меня понимаешь?
— Понимаю, госпожа Сетта… но… я не понимаю, как я могу быть их главным врагом?
— На самом деле ты всё понимаешь. В тебе живёт дух Той, что способна обратить все их силы и магию в прах. Я слышала о том, что в ночь гибели Императора Паллиэна в далёком Королевстве Эйладор родилась девочка, и к ней были посланы воины Тьмы, чтобы её убить. Но девочка была спасена, в тот же миг был убит Император. А если девушка, в которую она выросла, объединится с юношей, отец которого был искусным воином и магом и благодаря сочетанию этих качеств убил Паллиэна, вместе они могут победить оставшихся трёх Императоров Зла и Королеву, которая бьётся за статус Императрицы, но, по их законам, не может его получить.
— Почему она не может его получить? — нахмурившись, спросила Аула.
— Потому что таков их закон. Королева Иера должна стать женой одного из оставшихся трёх Императоров. Но, сдаётся мне, никто из них не хочет жениться на вдове Паллиэна, а она мечтает о том, чтобы перехитрить их всех и одной завладеть всем миром, получив бессмертие.
В глазах Аулы загорелся гневный огонёк, а сердце затрепетало.
— Почему я об этом ничего до сих пор не знала? И как королева Иера хочет получить бессмертие?
— Использовав для этого твою силу — Дух Эас, Повелительницы Ветров. Она совершенствует себя в особой магии, с помощью которой можно обращать любой свет в тьму, любое добро во зло, любое божество в демона… Но я не верю, что её сил может на это хватить, она ведь не Архонт и даже не его потомок, а просто человек.
— А кто тогда Архонт? — с любопытством спросила Аула.
— Ты, Аула Ора. Ты — одна из девяноста Архонтов Света мира Аттары, что остались верны Добру и изгнали отступивших от Учения Мудрых десятерых своих бывших собратьев.
Голова у Аулы пошла кругом. Казалось, теперь она вот-вот взорвётся или вновь вылетит из самой себя. В отчаянии она принялась тереть руками виски.
— Успокойся, Аула… не трать силы на эмоции.
Сетта Райх положила руки на её голову, и через несколько мгновений её гнев и волнение прошли.
— Так значит, я бессмертна? — продолжала спрашивать Аула, не переставая удивляться тому, что, однако, уже в некоторой степени было ей известно.
— Телом — нет, — ответила Сетта. — В этом мире нет бессмертных, и Архонты рождаются здесь в смертных телах, являясь посланниками Великого Света. Но ты ещё совсем молода, у тебя есть время победить и даже прожить дольше, чем другие люди и даже мы, дракониды…
— Тогда как, если моё тело смертно, эта жуткая королева хочет получить за счёт меня бессмертие? Этого я не понимаю.
— И я не понимаю, — пожала плечами госпожа Сетта.
— Но откуда вы всё это знаете, госпожа Сетта? — неожиданно спросила Аула, глядя на директрису в упор.
— Это моя сокровенная тайна, но я скажу её тебе, девочка.
Она отвела Аулу поглубже в коридор между лестницей и классами и ответила шёпотом:
— Потому что я — маг, умею становиться невидимой и попадать туда, куда мне нужно, используя священные камни Драконов. Я побывала в Ардаманте три года назад и услышала разговор между королевой Иерой и её несносным сыном, принцем Мораном. С тех пор я являюсь твоим тайным хранителем. Мне всё же показалось, что этот Моран почти бесполезен в том деле, которое ему поручено, потому что он трусоват и почти не владеет магией, но всё же… остерегайся бескрылого принца с глазами Дракона — душа его черна, как южная ночь.
— Я поняла… вы- мой тайный хранитель, но мне нужно остерегаться принца… остерегаться человека с глазами Дракона… А кто тот юноша, сын мага, убившего Императора Паллиэна?
— Сын мага — сам прирождённый маг, — ответила госпожа Сетта. — Но кто он — я не должна говорить. Ты узнаешь его сама.
— Может быть, я и узнаю, — повела плечом Аула. — Магов много, а какой из них — сын воина, который убил Паллиэна…
Пока что Аула знала только одного мага, который, вероятно, мог быть потомственным, но был ли он тем, с кем ей нужно было объединиться для победы над Злом, было неизвестно. Уже прошло добрых три года с тех пор, как Этт Мор исчез из её жизни и дал о себе знать только один раз — во время её знакомства с капитаном Вероисом.
А может быть, решила она, ей нужно непременно вновь увидеться с капитаном, чтобы вновь увидеть Этта и услышать его голос в неожиданно настигнувшем её видении?
После церемонии награждения победительницы соревнования, их подруги, преподаватели и прочие гости решили отправиться гулять по городу, так как до вечера было ещё далеко. Четыре неразлучных подруги из Оттари снова собрались вместе, на сей раз у выхода из двора пансиона.
— Я слышала, что на вечер будут приглашены кавалеры, — сказала Гелла. — Лория пригласила своего жениха, а мы с Эйрой оставили своих в Оттари, поэтому с нас будут только общение и танцы. А ты, Аула, не вздумай сплоховать в этот раз — мы пригласили специально для тебя…
— Я уже знаю, кого вы пригласили, — ответила та.
— Почему у тебя такое грустное лицо и взгляд? — в свою очередь, спросила Лория. — Ты должна радоваться — у тебя впереди целый долгий вечер для общения с капитаном Вероисом! Хотя… может, и не только вечер. Глядите!
Гелла, Аула и Эйра почти одновременно повернули головы. С противоположного края к ним по ступеням спускался красивый молодой светловолосый человек в светло-голубой военной форме с золочёными эполетами и капитанскими значками в виде семи пятиконечных звёзд на вороте.
— У него уже семь звёзд, — восхищённо заметила Эйра. — В прошлый раз их было шесть.
— Когда будет десять, он станет адмиралом, — поддержала её Лория.
— Подумать только, — сглотнула слюну Гелла. — Адмирал звёздного флота Вероис Сенам! Жаль, что я уже отдала своё сердце другому…
В этот момент обсуждаемый ими капитан пересёк многолюдную площадь и приблизился к ним.
— Эссана арионсес! — произнёс он приветствие на незнакомом девушкам языке и дружелюбно улыбнулся.
— Что он сказал? — спросила Аула, наклонившись к самому уху Лории.
— Мне кажется, это приветствие на международном языке, которым пользуются правители и парламентёры в наших соседних мирах, — предположила та и ответила, обратившись к капитану: — Эссана! Мы рады видеть вас, капитан Вероис!
— А я рад видеть вас и особенно — вашу подругу Аулу Ора. Вы скучали обо мне, юная эйди Аула?
Подавив смущение, та ответила несколько сухо и официально, слегка поклонившись:
— Иногда. Я тоже рада видеть вас, господин Вероис…
— О нет, не нужно называть меня господином, — запротестовал тот. — Я узнал, что сегодня вы были награждены регалиями победителя соревнования между пансионами. От всей души вас поздравляю! А теперь вы идёте гулять по городу?
Аула вспыхнула. Откуда он всё знает? Опять всё ему рассказали эти сплетницы?
— Да… капитан Вероис. Мы хотели бы с подругами пройтись и посмотреть окрестности, может быть, покататься на речном трайле, побывать на ярмарке или что-нибудь ещё…
Капитан вновь приветливо улыбнулся, затем взял её правую руку и поднёс к губам. Спохватившись, Аула выдернула руку.
— А вы по-прежнему недоверчивы, госпожа Аула, — сказал он. — Но у меня есть более заманчивое предложение, чем просто сходить на ярмарку или покататься на трайле.
— Какое же?
— Мы можем посетить планетариум. Сегодня он открыт. Пойдёмте туда и я покажу вам макеты, примерно так выглядят миры Небесного Ока. К сожалению, я не местный и поэтому не могу показать, как выглядит мой мир…
От неожиданности Аула едва не отпрянула от него назад, однако он вовремя это понял и вновь взял её за руку.
— Я чем-то вас удивил или напугал, эйди?
— Скорее, удивили. Откуда вы?
— О… мой мир находится далеко, там, где сияет свет Семи Сестёр. Мир, откуда я прибыл, зовётся Эрра, и чтобы попасть оттуда к вам, я воспользовался порталом, который изобрёл наш учёный по имени Сейдиас Ларрима-ат. К несчастью, я не нашёл в ваших мирах подобного портала и поэтому не могу вернуться обратно домой. Поэтому, пока в ваших мирах не изобрели такой портал, я живу здесь и служу капитаном звёздного флота.
Внезапно Ауле стало жаль капитана: каково бы было ей, если бы она, попав случайно или намеренно в далёкий, чужой ей мир, не могла бы вернуться обратно!
— Но мы все думали…
— Что я — один из вас, кто служит в звёздной кавалерии? Да, такие есть среди нас, но я нездешний. И я вижу, вас, юная эйди, это пугает?
— Я уже говорила… больше удивляет. Вы не можете меня напугать, капитан.
— Тогда что я могу для вас сделать? — спросил он, смеясь. — Не обращайте внимания, это я так шучу. Но я бы хотел присоединиться к вашему прекрасному обществу, если ваши подруги будут согласны.
— Конечно, мы согласны, капитан Вероис, о чём говорить! — ответила за всех Гелла. — Пойдёмте!
Прогулка, надо сказать, удалась. Посетив ярмарку, трапезное заведение, выставочный зал этнических игрушек и украшений разных народностей из разных уголков Эллиоры и прокатившись вверх и вниз по течению реки на прогулочном трайле, девушки истратили почти все запасы монет, которые у них были с собой. Однако капитан выручил всех, дав им ещё по нескольку крупных золотых монет и взяв на себя все дальнейшие расходы. Он был со всеми приветлив, однако с Аулой был настолько любезен и обходителен, что она забыла обо всех наставлениях и предупреждениях, которые ей в этот день давала госпожа Сетта Райх. Однако, думала Аула, такого точно не могло оказаться, чтобы капитан Вероис оказался переодетым или магическим образом превратившимся злобным принцем Мораном, и в таком случае его всё равно выдавали бы «драконьи» глаза. Однако глаза Вероиса Сенама были совсем другими, вовсе не как у драконид, и даже отличались от глаз любого из жителей мира Элайи, которых Ауле довелось видеть в своей жизни. К том же его взгляд был открытым, ясным и добрым, чего нельзя было бы сказать о взгляде злобного, коварного и вместе с тем трусливого существа, каким описала принца госпожа Сетта.
Как и следовало ожидать, судя по его словам, капитан хорошо знал здешние миры. Он с лёгкостью описал девять обитаемых миров и вкратце — их население, но больше описать подробно не смог, заявив, что ещё не побывал на холодных планетах, на которых была, как ему рассказывали, странная и не совсем понятная жизнь. При этом он рассказал, как путешествовал по разным измерениям, общаясь с обитателями первого и второго миров, а также выходил на связь с обитателями маленьких белых солнц, называемых амантийцами Ночными Очами. Он рассказывал обо всём — о межзвёздных пространствах, кораблях-гигантах и смертельных битвах, о подвигах героев Эрры и соседних с нею миров, и о том, как его предки участвовали в Великой Битве Света и Тьмы, что развернулась в пределах миров загадочных и непостижимых Трёх Сестёр. Упомянул он также и о мирах золотых светил, оранжевых, красных и синих…
В общем, когда капитан Вероис закончил делиться своими познаниями по части вселенских пространств и миров, Небесное Око начало медленно склоняться к горизонту. Наступал вечер, и, когда они прибыли обратно к вратам пансиона, на восточном небосводе понемногу разгоралось светло-фиолетовое с розовым оттенком зарево. К этому времени Вероис Сенам успел уже очаровать нашу героиню, хотя та не могла найти в этом очаровании и малой доли того, что обнаруживала когда-то во время своих редких встреч с Эттом. Однако всё же во время вечернего празднества и последующего бала сказала капитану, что видит в нём очень хорошего друга и пригласила его погостить этим летом в Авингоре.