— Рада, что тебе понравилось Ёсикава Риносаки, — произнесла она.
Рин удивился, что она знает его имя, но не подал виду.
— Надеюсь, теперь ты хорошо себя чувствуешь. К сожалению, твоё время здесь вышло и тебе пора идти дальше.
Рин и правда чувствовал себя намного лучше. Находясь здесь, он совсем забыл про мучившие его только что провалы в памяти. Ему было очень уютно в этом месте, по-домашнему тепло, даже несмотря на то, что рядом с ним сидела незнакомая, красивая девушка. В обычной жизни он не осмелился к такой даже подойти, не то, что заговорить. А сейчас спокойно мог с ней пообщаться. Ему хотелось остаться тут и подольше насладится этим местом, но девушка в очередной раз предложила ему отправляться дальше.
— Куда и зачем я должен идти? — с лёгкой досадой и раздражением произнёс он, слегка растягивая слова.
— Здесь есть только один путь, — всё так же спокойно отетила она, и указала на калитку. — Там ты найдёшь ответы на все свои вопросы.
Проследив за её рукой, он увидел, что калитка открыта.
— Но там ведь ничего нет, — удивлённо произнёс Рин.
— Ты уверен? — спросила она таким тоном, что он начал сомневаться.
Поднявшись, они подошли к калитке и оказались на самом краю горы. Перед ними был крутой обрыв, по склонам которого вниз сбегали яркие, разноцветные деревья. Внизу была осень, сезон момидзи. Деревья переливались алыми, жёлтыми и оранжевыми красками. Этот осенний лес, тянулся к самому подножию горы, где плавно уступал место какому-то городку, с его крошечными домиками и пробегающими линиями дорог. Рин уже видел всё это, картина повторяла вид из его окна в доме у бабушки. Вот только в воспоминаниях сразу за городком начиналась гряда гор, а сейчас там было огромное цветочное поле, уходящее далеко к горизонту, где его поглощала мрачная, туманная пелена.
Всматриваясь в неё, Рин начал погружаться в собственные мысли. Ему казалось, что это серая мгла постепенно разрастается, и вот-вот поглотит и поле, и город, и всю эту гору вместе с ним. Его охватила тревога, лёгкая дрожь пробежала по всему телу. В этот момент девушка взяла его за руку и он очнулся от своего видения, удивлённо посмотрев на неё. Она улыбнулась и указала вперёд.
— Не бойся и присмотрись, — спокойно произнесла она.
Посмотрев вперёд, Рин увидел, что ничего не изменилось, туман по-прежнему висел на горизонте, только небо начало темнеть и было уже совсем не голубое, а скорее грязно-серым. На гору стремительно опускались сумерки, погружая всё вокруг в непроглядный вечерний мрак. Сумерки были самым ненавистным для него временем, когда в небе нет ни солнца, ни луны. В это время его всегда начинала окутывать тревога, и всюду мерещились незримые монстры. Рин обернулся назад, подумав, не вернуться ли обратно под дерево, но за его спиной ничего не было, только ненавистный ему мрак. В этот момент он услышал голос девушки, она больше не держала его за руку, а стояла в проеме калитки, на самом краю пропасти.
— Не стоит цепляться за мимолётные моменты прошлого, как хорошие, так и плохие они теперь в прошлом. Хватаясь за них, ты теряешь своё настоящее. Пора тебе уже осознать и принять себя, только так ты сможешь найти ответы на все твои вопросы, и наконец откроешь для себя настоящую жизнь, — с этими словами девушка шагнула с обрыва.
— Стой! — крикнул Рин.
Испугавшись, что она сейчас упадёт, он рванул к проёму, в надежде поймать её, но она не упала. Под её ногами неожиданно появился еле заметный навесной мост, уходящий в никуда, и она с лёгкостью зашагала по нему.
— Я буду ждать тебя на той стороне, — крикнула она не оборачиваясь.
А он как вкопанный замер на месте, смотря вслед уходящей девушке, с каждым мигом всё больше удаляющейся от него. И казалось, вместе с ней из этого места уходил последний свет, погружая его в мрачную, непроглядную, пугающую тьму. Рину хотелось побежать за ней, окликнуть её, попросить вернуться, не оставлять его одного, но вместо этого он продолжал молча стоять, обездвиженный надвигающейся темнотой, пока девушка полностью не исчезла. И теперь перед ним было лишь чёрное, пустое небо. Он смотрел в него и чувствовал, что дальше его ждёт что-то ужасное, что-то, что он давно забыл и боялся вспоминать.
Рин упал на колени и слёзы градом посыпались из его глаз. Страх вновь начал поглощать его, руки затряслись, а глаза перестали видеть, изо всех сил он заорал в пустоту. И в этот момент почувствовал как почва под ним стала проседать. Трясущимися руками он схватился за край калитки, и замер, боясь даже шелохнуться. Тем временем земля под ногами начала превращаться в вязкое месиво, напоминающее болото, с силой засасывающее его в себя. Чем сильнее он стремился выбраться, тем больше его тянуло вниз. С каждой попыткой вытянуть себя он опускался всё ниже, а калитка, за которую он держался, казалось, поднималась вверх, и теперь была высоко над его головой, так что он еле дотягивался до неё.
Висеть в такой позе было невероятно тяжело. Постепенно руки начали ослабевать. Он попытался ухватиться покрепче, но вместо этого, левая рука соскользнула и, бессильно опустившись вниз, тут же угодив в вязкую жижу. Со всех сторон его окутал туман. Будто та мрачная пелена, которую он недавно видел, и правда поглотила всё вокруг. Пальцы начали ослабевать и соскальзывать. Последнее усилие и попытка перехватить руку, но всё бесполезно. Топь тянула его за ноги со страшной силой. Пальцы расцепились, правая рука прочертила полукруг в воздухе, и он упал в вязкую, мерзкую субстанцию, которая неприятно чавкая, стала засасывать его.
У Рина совсем не было сил, ни для сопротивления, ни даже для страха. Он сдался и ожидал своего конца, как вдруг жижа вокруг него расступилась, и он резко полетел вниз. Окружающее пространство менялось каждую секунду, пока не превратилось в лестничный пролёт того самого заброшенного здания, в котором он с мальчишками играл в детстве. Ему вновь было девять лет и сейчас он должен был разбиться.
Он летел в злосчастном лестничном пролёте, а прямо на него, с кучей бетонных осколков, падал его приятель Кейджи. Они пролетели уже несколько пролётов и от смерти их отделяли всего несколько секунд. Кейджи орал как резаный. Рин не кричал, он закрыл глаза, пытаясь ни о чём не думать, и тут перед ним всплыла картинка странного, красно-жёлтого мира. Он не знал это место, но оно казалось ему близким и знакомым, будто он уже бывал там, но совсем забыл об этом. И сейчас оно манило и притягивало его к себе. В тот же момент внизу блеснула яркая вспышка, и всё здание тут же завибрировало и затряслось, а его стены закачались и начали осыпаться.
Рин ещё сильнее зажмурился готовый встретить свою смерть, но вместо бетонного пола он приземлился на странную, желеобразную поверхность.
Глава 6 Сон часть 2
Открыв глаза, он увидел, что Кейджи лежит в нескольких метрах от него. Рин попытался встать, но у него не получилось. Всё тело было настолько тяжёлым, что он не мог пошевелиться. Сложно было даже дышать. Воздух был горячим и вязким, с непривычным кисловатым привкусом. Сверху над ними нависали странные скалистые образования, похожие на огромные рёбра, между которыми виднелся кусочек тёмно-жёлтого неба. Книзу скалы расширялись, и больше походили на стены пещеры. Рин несколько минут лежал на спине, смотря в небо, с трудом заставляя себя дышать полной грудью.
С каждым вздохом он чувствовал, как что-то внутри него меняется. Он ощущал как воздух наполнял его, и с каждым вздохом тело становилось более тяжёлым, будто свинцовым, но вместе с этим к нему возвращались и силы. Спустя пару минут он попробовал перевернуться на живот и у него это получилось. Земля под ним была чёрной и усеяна сеткой трещин, через которые выпирала мягкая бежевая масса. Чёрная же часть была твёрдой и напоминала отболевшую корку на коже. Рин сделал глубокий вдох, приподнялся на локтях и пополз к Кейджи. Тот лежал лицом вниз и не подавал признаков жизни. Рин перевернул его и испугался, он совершенно не шевелился, будто парализованный. Его глаза были широко открыты, а зрачки не двигались. Рин уже отчаялся, но поднеся руку к его носу почувствовал еле ощутимое дыхание.
— Кейджи… — произнёс Рин. Он хотел обратиться к другу, спросить, что с ним, и как ему помочь? Но каждое слово растягивалось и громким эхом отдавалось в ушах. Рин скрючился зажав уши, казалось, его перепонки сейчас лопнут.
Оставив Кейджи, он поднялся, и вышел из пещеры, в надежде позвать кого-нибудь на помощь, но там никого не оказалось, а со всех сторон их окружал горящий лес. Деревья стояли плотной, неподвижной стеной, а их кроны были объяты шапкой пламени.
«Нужно скорее бежать отсюда», — испугавшись, подумал Рин, и хотел уже было ринуться вперёд, но тут вспомнил про друга, бездвижно лежавшего в пещере, и вернулся обратно.
Чувство тяжести уже практически полностью отпустило его, и теперь он мог нормально двигаться. Но он сомневался, что сможет вытащить оттуда Кейджи, тот был здоровее его и весил в полтора раза больше. Нагнувшись, Рин попытался приподнять друга, и поразился, тот оказался намного легче, чем он думал. Рин смог закинуть его себе на спину, после чего вынес из пещеры и стал пробираться сквозь горящий лес. Но вскоре он выдохся.
Хоть Кейджи и весил не много, и Рин не испытывал тяжести, но идти так оказалось трудно. Воздух по-прежнему был тяжёлым и затруднял дыхание, а вокруг было так жарко, что глаза нещадно заливал пот. Рин перехватил Кейджи поудобнее, вытер пот и продолжал свой путь, аккуратно ступая по чёрным наростам на земле, которые проседали под их весом. При этом с деревьев то-там, то-тут опадали горящие капли, и Рину приходилось постоянно уворачиваться от них, чтобы не обжечься, хотя это не всегда получалось.
С каждым шагом ему казалось, что становилось всё жарче, а лесу не было конца. Он не был уверен, что движется в правильном направлении. Несколько раз он спотыкался и падал, больно царапался об ветки деревьев, а на его коже появлялось всё больше ожогов, но Рин упорно шёл вперёд. Мысль сгореть заживо его совсем не прельщала. Он успел не раз проклясть этот лес и уже почти отчаялся выйти из него, как вдруг впереди появился силуэт девушки. Увидев их, она замерла на месте уставившись в их сторону.
Её волосы были огненно-рыжими, будто из пламени, а чёрное платье сливалось со стволами деревьев. На голове, как показалось Рину, торчала пара оленьих рогов. Она несколько секунд внимательно разглядывала мальчиков, но стоило Рину обратится к ней, как она понеслась вглубь леса. Рин решил последовать в том же направлении, и через некоторое время вышел из леса, оказавшись на пустынном, чёрном поле, тянувшемся до самого горизонта, где оно переходило в мрачное серо-жёлтое небо. С его поверхности поднимался чёрный дым, словно совсем недавно здесь что-то горело. Девушки с рогами нигде не было.
Рин аккуратно ступил на поле, хоть оно и пугало, но казалось безопаснее леса. Убедившись, что оно выдерживает их вес, он отошёл от леса на безопасное расстояние, опустил Кейджи на землю, а сам лёг рядом. Тело гудело, на руках и ногах было множество мелких ран и ссадин, одежда была местами прожжена и порвана. На коленях сияли огромные синяки, а на локтях виднелись ожоги. Земля здесь была мягче и горячее чем в лесу, а исходивший от неё дым имел ужасный запах, вызывавший рвотные позывы. Хоть Рину и хотелось покинуть это место побыстрее, но ему нужна была передышка. Он лежал так несколько минут, собираясь с силами и пытаясь понять, что же ему делать дальше? Кейджи нужна была помощь, он по-прежнему был без сознания, но вокруг не было ни души. Сзади стоял горящий лес, впереди бескрайнее поле. Больше всего Рину хотелось вернуться домой, но он не знал, как это сделать.
Полежав так ещё пару минут, Рин понял, что больше не может терпеть вонь исходящую от земли. Он поднялся, взгромоздил на себя Кейджи, и пошёл навстречу горизонту. Земля с каждым шагом становилась всё горячее, и Рин чувствовал, как начали плавиться его кеды. Пройдя несколько метров, он остановился, чтобы перевести дыхание, но не успел даже отдышаться, как из земли, с фонтаном кровавых брызг и жутким скрежетом, появилось множество щупалец, потянувшихся в их сторону. Рин сперва замер от ужаса, но тут же опомнившись, схватил Кейджи и бросился бежать. Спотыкаясь, он нёсся вперёд, даже не оглядываясь, пока прямо перед ним не появилось ещё два кровавых фонтана, залив всё вокруг слизкой жидкостью. Рин поскользнулся и свалился на землю, выронив Кейджи, тот упал и как по льду покатился в сторону.
Рин попытался подняться, но не смог, вся земля была скользкая от слизи. Сердце уходило в пятки. А из воронок, образовавшихся на месте фонтанов, вылезло несколько человекоподобных существ. Их грязно-жёлтая кожа местами была содрана, и открывала значительную часть сухожилий и мышц. Лица же наоборот были затянуты будто тканевой маской, сквозь которую можно было увидеть лишь очертания носа, глаз и рта. Вместо волос из головы росло множество длинных отростков и щупалец с заострёнными в виде жала концами. Эти существа медленно выползли из своих ям и стали неуклюже приближаться. Рин не знал что делать, страх парализовал его.
Одно из существ вцепилось ему в ногу, при этом ошпарив его словно кипятком. Он заорал от боли. Крик в несколько раз усилился, будто отразившись от неба, и растянулся сводящим с ума эхом. Земля задрожала и разломилась на множество трещин, из которых полилась горячая красная жидкость. Существа тут же отступили и начали зарываться в свои норы, а жидкость прибывала со страшной силой, заливая всё вокруг.
Вскоре Рин уже не чувствовал дна и барахтался в слизком, солёном море, уносящем его куда-то вдаль. Кейджи он больше не видел. Раны, полученные пока он пробирался сквозь горящий лес, сразу напомнили о себе. Всё тело щипало и жгло. Помимо этого, что-то больно царапало его ноги, будто кто-то пытался схватить его и утащить на дно. Он ещё сильнее начал барахтаться в попытке освободится от невидимого врага. Со всей силой он дёрнул ногой, и тут же почувствовал лёгкость, а вода стала закручиваться воронкой и уходить, засасывая и самого Рина. Погрузившись под воду, он увидел сотни рук тянувшихся к нему с разных сторон, но ни одна до него не дотягивалась. Его стремительным потоком уносило вниз, в чёрную бездну, испещрённую заточенными камнями, будто в огромную пасть наполненная острыми зубами, и готовую поглотить его.
«Нет, отпустите! Не надо! — заревел Рин — Я хочу домой!».
В следующую секунду он почувствовал сильный удар всем телом, будто его впечатали в стену. От боли он потерял сознание.
***
Открыв глаза, Рин понял, что больше не был девятилетним мальчиком. Он вернулся в своё настоящее и сейчас лежит на холодном каменном полу в полной темноте.
«Кейджи» — вдруг всплыло у него в голове имя друга детства. «Как же я мог всё это забыть? Кейджи,…а ведь я больше ни разу не слышал это имя, что же с ним стало?».
Он уставился в темноту и постепенно погрузился в воспоминания.
После тех событий он очнулся в больнице в своём городе, и мало что мог вспомнить. Лишь из рассказов других людей в больнице он узнал, что его нашли лежащим без сознания, в луже крови на улице, недалеко от его школы. Вся его одежда была порвана, а тело покрывали множественные порезы, синяки и ожоги. По прибытию в больницу он несколько дней не приходил в себя, а потом вдруг начал с воплем вырываться: «помогите, спасите, Кейджи, не надо, больно». Он так сильно орал и махал руками, что чуть не избил медсестру, так что им пришлось его связать и вколоть успокоительное. В таком состоянии он провёл ещё несколько недель. При этом его раны заживали очень быстро, что сильно поражало врачей. К моменту, когда он окончательно пришёл в себя, его тело уже полностью восстановилось, и его должны были выписать уже тогда, но врачи не торопились этого делать, опасаясь за состояние его головы.
С момента как Рин пришёл в себя, он без конца твердил, что Кейджи ещё жив и что ему срочно нужна помощь. Что если ему не помогут, он сварится в кровавом море, или его убьют монстры. Но ему никто не верил, и вместо помощи его другу, пытались найти проблему у него в мозгу, говоря, что всё это последствия сильного ушиба головы. Когда же его наконец выписали, он рассказал всю свою историю родителям, в надежде получить помощи от них. Но встретил лишь непонимание в их глазах. Первые дни они вообще смотрели на него как на призрака, и Рин не мог понять, в чём дело, а позже узнал, что оказывается, его уже несколько месяцев считали мёртвым. Услышав это, он решил, что над ним подшучивают, пока сам не увидел его и Кейджи могилы на местном кладбище. Оба мальчика считались погибшими при обрушении здания прошлой весной. Операция по разбору завалов длилась несколько месяцев, но их останки так и не смогли найти. В итоге все признали, что шансов на выживание больше не оставалось, и обоих мальчиков признали мёртвыми. Услышав всё это, Рин взбесился:
— Я не умер! Я был в горящем лесу! И Кейджи жив, он до сих пор там! — орал он. Но объяснить что это за горящий лес и как он туда попал, он не мог. К тому же в его рассказе совершенно не билось время, и это вводило его самого в ступор. Он отчётливо помнил, что обрушение произошло весной, после чего он попал в тот лес, где провёл не больше суток. Прибавив к этому пару месяцев которые он провёл в больнице, получалось, что сейчас должна была быть середина лета. Однако на дворе была поздняя осень, а значит он где то потерял примерно пол года своей жизни. Когда его спрашивали про это время, он говорил, что ничего не знает и вновь начинал твердить о Кейджи, горящем лесе и кровавой реке. И чем упорнее он это твердил, тем больше злился его отец, а мама при каждом таком разговоре начинала плакать.
Вскоре Рина направили к психиатру, у которого он проводил больше времени, чем в школе. Изо дня в день Рин рассказывал ему свою историю, а тот постепенно превращал её во что-то своё, после чего вкладывал отредактированную версию в его голову. Спустя пару месяц таких посещений, Рин больше не помнил ни огненного леса, ни страшных тварей, ни даже Кейджи, а позже стал забывать и то, каким был он сам. Его жизнь с каждым днём становилась всё хуже. В школе все обходили его стороной, будто он прокажённый. Даже друзья избегали его. Он же совсем не понимал, что случилось и почему так происходит. Причины случившегося он начал искать в самом себе, с каждым днём становясь всё более замкнутым. В итоге из жизнерадостного лидера, он превратился в нелюдимого изгоя. По ночам его мучили кошмары, которые мешали ему спать. Каждую ночь он просыпался с криками, весь в поту, но никак не мог вспомнить хоть что-то из этих снов. Из-за недосыпа у него развилась депрессия, он стал нервным, а иногда даже агрессивным. При этом он не шёл ни с кем на контакт, приходя домой, он часто запирался в своей комнате, и сидел там часами, смотря в одну точку. Поначалу родители пытались поговорить с сыном, но это не приносило результатов, он только больше уходил в себя, и со временем они перестали даже пытаться.
Каждый раз видя сына, мать уходила к себе и плакала, а отец просто игнорировал его. С тех пор он всё реже проводил время дома, сперва, ссылаясь на работу, а затем вообще перестал оправдывать себя. Когда он приходил домой, то всегда был пьяный, и сильно ругался с матерью. Рину не было дела до их ссор. Но однажды, когда ему было десять лет, отец в очередной раз пришел домой пьяным и после их ссоры вдруг начал бить мать. Тогда Рин заступился за неё, но ни к чему хорошему это не привело. Отец избил их обоих и ушёл из дома. Рину в тот день так сильно попало, что пришлось несколько дней не ходить в школу, чтобы никто не видел его синяки. Но когда вернулся в школу, дети начали смеяться над ним, называя нищим неудачником. А вскоре до Рина дошли слухи, что его отец влез в огромные долги и у них совсем ничего не осталось. С каждым днём насмешки становились всё жёстче и больнее, из изгоя он превратился в мальчика для битья. Школа стала настоящим испытанием, и спустя пару месяцев он просто перестал туда ходить. Мать нередко вызывали к директору, но она несильно интересовалась судьбой сына. Ему казалось, что во всех проблемах она винила его. А спустя год к ним и правда пришли кредиторы отца и стали требовать вернуть долг. Им пришлось продать дом и переехать.