ГЛАВА ВТОРАЯ. WINDOWS 666
Мне так безумно хочется
обнять тебя за шею
(русская попса, а так может - песня висельной удавки)
- А почему здесь так плохо видно? Как будто снимаешь видеокамерой, а она никак не берет в фокус. Все расплывается, на что ни посмотришь.
- Это оттого, - сказала Соня, - что реальность этого мира несоразмерна вашей. Это не значит, что он иллюзия. Или вы. Просто разные виды, подобия реальности. Вы не можете видеть этот мир в полной мере, вообще воспринимать таким, какой он есть. Вы просто додумываете подсознательно те элементы, которые вам неясно прорисовываются. Вот если подсознание сейчас отключить, вы бы судорожно затрепыхались в тумане невообразимого цвета, целые куски мира вокруг были бы для вас как куски белой бумаги, даже рукой схватиться не за что. Да и сейчас вы видите только то, что имеет визуальный аналог в вашем прошлом. Меня, например, видите почти как свою Эвридику.
- Точно!!! - воскликнули они в один голос. - А ты, стало быть, не такая...
- А я не такая, - вздохнула Сонечка трепетно.
- Ну, прыгайте... Небодым с вами.
ВОСПОМИНАНИЕ НОМЕР ОДИН
Кусок стены и имя ее качаются, как это?
Там было имя написано, чтобы умирая смотреть прямо на него, и качается...
Стены маятник.
Это я качаюсь? ничего...
Голову так больно тянет тянет наверх. Наверх.
Каждый предмет пошел красными кругами, как в тире. Каждый увеличивается, чем дольше на него смотришь.
А отворачиваешься - уменьшается.
Вот ты, мир мой, иллюзия дурацкая, теперь я точно знаю.
Дышать...
Боже как плохо...
Имя на стене.
Стоп. Они лежали вместе на куче тряпья.
- Ты тоже это видел?
- Да.
Веревки оборвались. Оборвались... Кыш заторможенно соображал: а Сонечка? ее не было?
- Ты Сонечку видел?
- Да.
- Но мы же здесь.
Они пристально осмотрели свой чердак, где давеча решили по дружбе повеситься. У Кыша тогда любовь-морковь не случилась, а старый приятель заодно решил полетать через удавку. Скучно ему было.
- Слушай, так нас значит сорвало и все это была наведенная галлюцинация. Мы не умирали?
Громоотвод нетвердыми шагами прошел вдоль стены, как медведя-шатуна ненароком разбуженного напоминающий фатум, одновременно срывая с шеи обрывки петли.
- Дом...
- А индус где?
- Да не было никакого индуса. Странно только, почему мы видели одно и то же.
Кыш замазывал имя возлюбленной, отвязно пачкая руки мелом. Ему захотелось жить а испытанное экстремальное переживание напрочь отвратило от наваждений погибели. Теперь вожделел он уюта и тепла, вот только подняться сил не было. Громоотвод тоже не смог долго идти, упал у стены.
- Как тут жарко... Окно открой, а?..
- Сил нет. Подожди, сейчас я встану.
Когда он подошел к окну, непривычное ощущение застоявшегося воздуха (ни дуновения...) неприятно удивило его, хотя он и не понял, что именно так дискомфортно. А чтобы отодвинуть замки с ржавых ставен, понадобилось и время и усилие. Открыв же, он нелитературно выругался.
Впереди была бесцветная пелена, и еще... еще взгляд его упал на барометр, стоявший всегда в углу. Да, конечно, "это наш чердак...", понял он... Прибор являл ему неожиданное: "no substance to breathe".
- Мы-таки откинулись, друг мой, - задумчиво воспроизвел Громоотвод бродившую по сознанию сквозную и причиняющую незнакомое болезненное беспокойство мысль.
Кыш смотрел на него широкими от небытия глазами: он уже сообразил, что все как всегда, только он не дышит. И это конечно иллюзия - отсек Того Света, имитирующий чердак, их прощальное земное пристанище. Интересно, как долго? Но, по-любому, надо действовать самим, а не ждать.
Они ни о чем не договаривались, просто подошли к "окну" и прыгнули. Сразу исчезло.
ВОСПОМИНАНИЕ НОМЕР ДВА
Это что там в небе такое кочегарится? Мне так неестественно... еще не знаю почему, потом же, словно в затверженном наизусть сне (автоматизм - не мой) опускаю взгляд на руки и вижу яснее ясного - это не я совсем. Сознание мое в чужом теле, в чужом ощущении, в чужой душе. Только мысли - мои, как и в последний момент на московской мансарде, оставленной для моего final спектакля разогнанной под зад богемой так называемой.
Сосредоточиться и вспомнить: кто я. Для начала хотя бы, где.
Я воспринимаю землю как незащищенный помост, хрупкий, грозящий от удара или урагана сорваться в тартарары. Я пытаюсь держаться за обломок чего-то знакомого, знакомого руке, по ощущениям даже, руке того существа, которым я оказался, но не мне, нет.
Интересно, а существо это думает со мной одновременно или как? Оно о моем присутствии подозревает?
Или я просто опять кому-то снюсь, в чей-то дрим вызван. Надо признать, держит здесь сильно, все попытки выпорхнуть или рассредоточиться в разреженность неназываемую - фиг два. Магнетическое тело, руки неподвластно мне изображают какой-то довольно нелепый жест, на лице, которое я ощущаю как наотмашь налетевшую птицу на большой скорости тогда сбитую на хайвее, лицо в крови (ее? моей?)...
Что там за олвейз с крылышками в небе гигантский суперплюс?