— Витя! — ласково улыбнулась мне Шура, — Тут работенка подвалила, как раз для тебя.
С этими словами она перевела взгляд с крыши пятого этажа вниз, и затем снова на меня. По её лицу блуждала предвкушающая ухмылка. Почему она не потирала ещё руки, не знаю, но приближаться к краю крыши мне резко расхотелось.
— Что? — тем не менее, устало вздохнул я, — С пятого этажа вниз не прыгаю, я же говорил.
— Да тут невысоко, — успокоила девушка, отходя от края крыши и приближаясь ко мне вплотную, — Вот даже, можешь за меня держаться, если страшно упасть.
С этими словами она схватила мне правую руку, и потянула, упершись пятками в пол. Я остался недвижим.
— Ну! — возмутилась Шура, — Я не буду тебя скидывать! Обещаю!
— Надеюсь, тебе можно доверять, — заметил я серьезно.
— Блин, — расстроилась в лучших чувствах девушка, но вскоре остыла, — Ну ладно, если ты так вопрос ставишь… тогда просто пошли, покажу тебе кое-что.
Я подошел к краю, и тут же резко опустил голову, заставив девушку сделать то же самое. Шикнув, я прижал Шуру к бордюру.
— Ты чего? — округлила та глаза.
Словно внезапно опомнившись, спустя секунду она принялась отпихиваться от меня руками. Недостаточно экспрессивно, к счастью, а то бы о нас узнали все в округе. И то, хлеб.
— Нечего тут оттопыриваться, как петушок на избушке, — буркнул я, — Пригнись, а то заметят.
Девушка яростно сверкнула на меня зелеными глазищами, и попыталась ущипнуть за живот.
— Это какие-то ханурики, и их всего двое! — возмущенно заявила она, — Чего мы гасимся?
— «Ханурики»? — переспросил я, — Сама на кого похожа — на пигалицу? Ляг, и лежи.
А суть в том, что при виде небольшой группы на улице, у меня разнылись все места, в которые попадали пули. Там уже и следов-то, не оставалось, а фантомные ощущения, тут как тут. Ну как тут ещё удержаться от паранойи?
Грязно-серые джип и пикап стояли, припарковавшись напротив зеленой будки с поднятым шлагбаумом. Небольшой огороженный склад из рядов бетонных боксов явно раньше принадлежал какой-то оптовой или складской компании. По-хорошему, чем мародерить такие склады на джипах, лучше сразу приезжать на грузовиках. Если только, здесь действительно есть что-то полезное… Сомневаюсь, что кому-то пригодятся сотни кубометров игрушек или посуды, если внутри что-то подобное.
Не в меру шустрая девица вновь прокололась: поставленные на стреме «ханурики» не могли быть всей группой по определению… и вот моё обостренное зрение замечает движение. В будке сидел, ещё и третий. Не берусь судить, был ли у троицы огнестрел, но чего-то с длинным стволом я точно не заметил.
Впрочем, я принципиально отказывался считать безобидными парней, шурующих так глубоко в зараженном энтропией районе. Может, им и вовсе огнестрел не нужен. Ещё одна причина не связываться.
— Какой план? — Шура пересилила нетерпение, и уже спокойно следила за обстановкой краем глаза.
— Для начала, дождаться Айгуль, — сказал я, — И сваливать. На кой ляд нам эти типы? Энтропию с них не снимешь, а вот проблем можно и огрести.
— Наверное, ты прав, — скрепя сердце, согласилась девушка.
— Надеюсь, она скоро вернется, — буркнул я, — Какого она черта, вообще так долго задерживается!?
— А… если она там, внутри? — встревожилась Шура, — Тогда что?
— Пока будем надеяться, что это не так, — мрачно заметил я, — Тебе лучше знать, насколько легко поймать твою подругу. Уточню: поймать так, чтобы не наделать шума, и потом суметь её удержать.
— Она не может перемещаться, будучи без сознания, — сказала белокурая девушка, — В противном случае, она бы точно смогла скрыться. Она говорила, что телепортируется за долю секунды.
— Это ещё одна причина немного подождать, — заметил я.
Однако время шло, а Айгуль так и не соизволила показаться. Для неё было характерно увлекаться чем-то, но пропадать настолько долго, без вести?
Мы с Шурой, не сговариваясь, переглянулись. Напрашивалось решение проверить склад, несмотря то, что я осязал шанс наступить на хвост другим бродягам. Провернуть это можно было сразу множеством способов: скрытно перебраться через ограду с тыла, левитировать на крыши боксов прямо в центр склада. Наконец, можно было пройтись вдоль ограды и прислушаться к происходящему за ней. Атака лоб в лоб представлялась самым тупым вариантом из возможных, и я должен был сразу догадаться, что Шура именно его и выберет.
Естественно, расспрашивать о моих соображениях она и не подумала.
Мной буквально шибануло вперед, перебрасывая через бордюр. Прыгать с крыши пятого этажа пор утрам мне нравилось точно так же, как вечером или в обед — одинаково мало. Хорошо хоть, прыгать вместе с Шурой, это всё равно, что зацепиться штанами на лямках в падении. В последний момент тебя подтягивает, как на ремнях, и нежно ставит на землю. Только пыль от подошв в воздухе стоит.
— Эй, козлы! — от ораторского мастерства белокурой девицы мне хотелось восхищенно замереть, захлопать в ладоши и произнести: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно. Продлись, постой!». Шучу, конечно. Но я был рад, что теперь не я один числился в пострадавших от блондинки из ада. Впрочем, я несправедлив. По сравнению с нашей первой встречей, Шурочка теперь воплощение учтивости, образец обходительного обращения, и вообще, милая во всех отношениях девочка.
Даже если с ней спорить, что случается нечасто: если она может что-то сделать, не спрашивая, то именно так она и поступит. Пороть её, что ли?
— Ты, в скворечнике! Тоже выходи, — распорядилась Шура.
Я бы сильно удивился, если бы после такого кто-то стал с ней лясы точить, и я тут же перешел на стремительный бег. И всё равно, я поспел к шапочному разбору.
От двоих мужиков на воротах донеслись хлопки выстрелов. Я резко дернул головой, удивленно рассматривая застывшую в воздухе пулю, но тут же пронесся, не останавливаясь. Наверняка, телекинез блондинки не ограничивается перемещением тяжелых предметов с места на места.
Со стрелявшими Шура расправилась в своей фирменной манере, вздернув их вверх ногами, и вдалбливая затылком в землю с размаху. Тому, кто был в будке, повезло меньше: конструкция из тонких листов металла, прибитых к деревянному каркасу чем попало, сложилась внутрь. Скатанный из дерева и гнутого металла бесформенный шар взмыл в воздух, и полетел в стену ближайшего дома с достаточным ускорением, чтобы столкнуться с ней на высоте четвертого этажа.
Оставшиеся двое извивались, как дикие змеи, отказываясь просто так отправляться в нокаут. Хотя похоже, Шура скорее пыталась переломать им шейные позвонки, паря вокруг них в воздухе, как зловещий призрак.
Что больше всего заставляло мурашки бегать по спине, так это то, что всё происходило совершенно беззвучно. Как будто вошедшая в раж телекинетик теребила деревянные куклы, а не живых людей. Я был уверен — они были живы, но ни возгласа, ни слова мата, ни пыхтения от них я не слышал. Наконец, что-то мерзко хрустнуло, и один из мужчин обмяк, так же беззвучно.
— Разберись с этим! — крикнула мне Шура, толкая в мою сторону оставшегося в живых. Усилия не обошлись для неё даром: с покрасневшего лица девушки градом стекал пот, а ладони тряслись. Она уже прошла тот этап, когда могла позволить себе резкие рывки. Её хватало, лишь чтобы держать выжившего, подвесив его за ногу в воздухе.
Я выпустил когти, пропитывая их кончики тягучим, золотисто-черным ядом. Извини, ничего личного. Мы не сможем повернуть все теперь иначе, парень.
Ударив, я умудрился промахнуться. Сам не понял, как. Невысокий мужик в синих джинсах и ветровке с капюшоном извернулся, как змея, ударяя меня кулаком по предплечью прямо в воздухе. Я ощутил болезненный удар, но поразился даже, другому: я едва успевал следить за движениями. Пока я осознавал промах, успел получить удар кулаком в челюсть. Сказал бы, что он высек у меня искры из глаз…но нет. Теперь надо что-то больше, чтобы заставить мой мозг стукнуться о стенку черепушки изнутри. Но если я скажу, что мне понравилось ощущение, то безбожно совру.
Я зло оскалился, встречая когтями предсказуемый удар. Острые лезвия прочертили длинную линию на предплечье, распоров чужую куртку. Пролилась кровь. Теперь ты труп, только ещё шевелишься, парень. Как курица с отрубленной головой ещё бежит, но уже мертва.
— Всё! — объявил я, выходя из зоны досягаемости, — Он готов.
Шура ещё несколько секунд подержала его в воздухе, но какие-либо сомнения в судьбе человека вскоре пропали. С каждой секундой его движения становились всё более вялыми, отрывистыми. А затем из его горла резко хлынула кровь. Он безжизненно обмяк.
— Виктор, тут что-то не так, — заметила Нора, — Они продемонстрировали нетипичные для человека реакции. Отсутствие переговоров даже между собой, игнорирование боли… явные признаки измененного состояния сознания. Последствия гипноза или сильного внушения? Воздействие психотропных веществ?
— Я заметил что-то такое, — ответил я, — Но сначала разберемся с тем, что есть.
Я подошел к тяжело дышащей девушке, и коснулся её плеча. В любой момент сюда могли нагрянуть приятели убитых, и нужно было разобраться с её состоянием. Меньше всего мне хотелось тащить её вперед, если она уже не боец. Лучше передохнуть пять минут и преуспеть, чем быстро свернуть себе шею.
— Всё хорошо, Саша, — произнес я, скорее вопросительно, чем пытаясь успокоить. Я ожидал от девчонки чего угодно, но не того, что она сходу начнет убивать. Как и того, что у неё рука у неё не дрогнет. Шура не переходила в отношении меня некие границы даже тогда, когда мы были друг другу, по сути, недруги или около того. В конце концов, она не просила жителей гостиницы меня убить или прогнать. Да и тогда, когда скинула меня с пятого этажа первый раз… в последний момент она притормозила.
— Она там! — горячо прошептала мне в лицо девушка, сбивая дыхание, — Я уверена.
— Там может быть кто-то ещё, — заметил я, раздумывая над возможностью и вовсе, оставить её здесь, — Думаю, тебе стоит передохнуть, Шура.
Меня совершенно не ободряла испарина у неё на лбу. Девица явно перенапряглась, и могла с равным успехом, как тут же прилечь, так и успеть что-то изобразить перед тем, как опять же прилечь.
— Передохнуть?! — недовольно уставилась на меня Саша, — Сначала выясним, где Айгуль. Отдыхать будем потом.
Я был вынужден, буквально, вцепиться ей в куртку, чтобы её притормозить.
— Стой на месте! — прошипел я недовольно.
— Чего!? — рассерженно отмахнулась от меня девица. Я даже почувствовал на своем плече легкое давление, словно она планировала оттолкнуть меня телекинезом, но в последний момент передумала, — Виктор, пусти! Пожалуйста!
— Сейчас вдвоем пойдем, но сначала — тактика! — буркнул я, после чего резким движением выдвинул из кистей костяные лезвия, остановив их в десятке сантиметров от лица девушки.
— Вот этим составом, — убедительно произнес я, — Можно слона положить, если его слегка поцарапать. Ты пыталась скатать тот скворечник в шарик, чтобы им из ручки плеваться, как в начальных классах?! Достаточно было подержать их вверх ногами пару секунд, а дальше я бы справился без таких жертв. Береги силы, Шура. У тебя отлично получается путать всем планы, так пусть это работает на нас, хорошо?
— Хорошо, — нахохлившись, согласилась девушка, — Но мы идем вперед сейчас!
— Я даже первым пойду, — вздохнув, ответил я, — Главное, держись позади, черт возьми. Никакой больше самодеятельности!
Мне было ясно одно: никаких пауз этой «реактивной», давать не следует. Поэтому я действительно пошел первым.
Пройдя через ворота, я увидел ряд металлических боксов, перед которыми была площадка из асфальта, достаточная чтобы там мог развернуться крупногабаритный грузовик. Ни следа Айгуль, либо приятелей убитых, хотя это ни о чем не говорило. Таких рядов было ещё два или три, но, чтобы до них добраться, нужно было идти вдоль стен или обойти первый ряд целиком.
В этот момент я живо представил, как мы идем вдоль стен: из-за угла в следующем ряду боксов выходит встречающая делегация; одновременно, кто-то из затаившихся в первом ряду боксов заходит нам в спину. Можно было поступить хитрее, и идти не вдоль стен, а обойти весь ряд… но тогда нас могут отсечь от ворот.
— Чего стоим? — шепотом спросила Шура, выглядывая у меня из-за спины. Кстати, чем не идея?
— У тебя ещё есть силы? — спросил я, — Можешь поднять нас на крышу боксов?
— Вполне, — кивнула та, тут же приступая к выполнению плана.
Вот только мы забыли, что кратчайший путь не всегда — прямая линия. Особенно, если на её пути пространственная аномалия.
— Очень много маны в этом месте… — заметила Нора. К чему бы это?
Я вдруг почувствовал, что расстояние до боксов причудливым образом растягивается, словно я прыгнул на гигантском батуте. Земля стремительно удалялась, грозя унести меня в космос.
— Саша! — заорал я, извиваясь в попытке оглядеться по сторонам. Мир завертелся перед глазами. Я что-то задел рукой, а в следующий миг ощутил, что в меня кто-то вцепился, как клещ. Мир неожиданно замер, и я повис в воздухе. Это действительно была Шура: белокурая девушка цеплялась за меня руками и ногами, её глаза были, как пять копеек.
— Я не смогу нас приземлить! — крикнула она мне в лицо. Я взглянул вниз, и сглотнул. Далеко внизу я видел крыши домов, огражденные забором площадки, тонкие линии асфальтовых дорог. Чтобы выжить после падения с такой высоты, нужно уметь восстанавливаться из состояния размазанной по земле лужи.
— Не держи нас! — сориентировался я, — Лучше слегка подтормаживай полет!
Отрывисто кивнув, Шура зажмурилась. Мы начали контролируемое снижение, но уже спустя секунду, вновь произошло что-то странное. Не успело падение набрать достаточную скорость, как земля начала стремительно приближаться, как увеличивающаяся в масштабе фотография. К горлу поднялся комок, но едва я набрал в легкие воздух для панического вопля, как подошвы ботинок с огромной силой ударили о крышу бокса.
— Ч-чёрт, — прохрипел я. Набранной скорости было достаточно, чтобы переломать обычному человеку ноги, и мне пришлось несладко. Спасая висящую на мне ношу, я не мог перекувыркнуться при падении, поэтому столкновение прошло максимально жестко. Меня бросило вперед, и ударило о землю коленями, заставляя растянуться в положении лежа. Девушка отделалась, разве что, легким ушибом, когда моё тело прижало её к земле.
Шура тут же засопела, пытаясь выбраться из кольца моих рук, пока я приходил в себя. Отцепившись от меня бедрами, она принялась выползать сбоку, одновременно помогая мне встать на ноги. Она вела себя буднично, словно каждый день по мне ползала, как ленивец по стволу дерева. Только в глаза мы, как сговорившись, друг другу не заглядывали.
— Айгуль точно здесь, — сделал я вывод, используя передышку для восстановления от травм.
— Почему ты так уверен? — тут же сделала стойку девушка.
— Она говорила, что «ощупывает» область при телепортации, — сказал я, — Ещё она обещала поискать для меня места с аномальной концентрацией маны. Тавтология, конечно… но в них часто встречаются аномалии.
— Значит, она где-то неподалеку, — сделала вывод Шура, вставая на ноги, чтобы оглядеться.
В этот момент я почувствовал нечто… как опускающийся на сознание сверху невод.
— Ментальная атака! — подняла тревогу Нора, — Нас сканируют!
— Что? Что мне делать? — спросил я непонимающе. С таким я ещё ни разу не сталкивался.
— Погаси сознание! Немедленно! — завопила она.
Погасить сознание… а пояснить, как это выглядит, ты не забыла?!
Заминка, похоже, грозила обернуться неизвестными последствиями. Нити опускающегося на сознание невода начинали нагреваться, если такое слово было уместно. К тому же… в моем направлении стало сдвигаться всё больше нитей. Не знаю, каким образом я это чувствовал. Сравнение этой штуки с неводом становилось все менее точным. Уж скорее, это ловчая сеть.
— Тогда сосредоточься на обонянии! — крикнула Нора, — Нос в землю. Думай только о запахе! Никаких ассоциаций, никаких посторонних мыслей!
— Понял! — откликнулся я, втыкаясь ноздрями в грязный пол. Стоящая рядом девушка не обращала на меня внимания: что-то её встревожило настолько, что она встала во весь рост, и принялась оглядываться вокруг. Словно в поисках невидимого врага.
В следующее мгновение я забыл о ней, сосредоточившись на запахе.
Не так давно, я сделал обоняние более тонким, пусть пока и не знал, как им пользоваться. Когда я вдыхал воздух, мир окрашивался во множество причудливых оттенков. Я мог закрыть глаза и не смотреть, повернуть голову — и всё равно, картинка в голове отказывалась исчезать. В этом было нечто, одновременно и первобытное, и утонченное. Обоняние куда более сложное чувство, нежели зрение. Ведь сколько цветов не смешать, в итоге всё равно получится один.
Но если смешать тысячу запахов, ни один не исчезнет. Это — какофония, буйство цветов и оттенков. Взрыв мозга, не привыкшего думать и размышлять в таких категориях. Память, которая пытается уцепиться за отдельные элементы, но не способная их удержать. Разум, который не в силах сложить из них общую картину.
А ведь по запаху даже можно определять местоположение предметов. Я «видел», что Шура по какой-то причине развернулась, и спокойно пошла куда-то в сторону, совсем забыв обо мне. Но размышлять об этом я был неспособен. Над моей головой всё ещё висел «невод». Нити сигнальной сети касались моего сознания, словно в сомнении.
Я принюхался ещё более упорно. Мерзкий запах чего-то химического, прикидывающегося ароматом копченой колбасы, обращался в моем воображении бегущим поросенком, усыпанным паприкой. Холодец, соленые огурцы, что-то сырное, как запах немытых ног… сушеный хлеб? Черт, это же запах сухариков из карманов у Саши! Какая гадость, буэ-э-э! Меня сейчас вывернет.
Висящие надо мной нити неожиданно потеряли ко мне интерес, словно приняв за какого-то голодного зверька. Отдернувшись, они тут же куда-то пропали. Давление на сознание, как не бывало, однако ощущение зависшего над головой дамоклова меча никуда не исчезло. Кто знает, когда неведомый телепат снова примется сканировать местность?
— Нора, — позвал я, стремительно двигаясь за оставшимся после Шуры шлейфом запахов. Естественно, шел я не след в след, а слегка огибал то место, куда она должна была прийти. Ещё не хватало вырулить прямо перед носом у врага.
— Запрашиваю поддержку с воздуха! Что делать с телепатом, в рот ему ногу? Шапочку из фольги сделать?
— Здесь очень много маны, Виктор! — вместо ответа крикнула Нора, — Очень много маны!
Я только собрался рявкнуть на неё, чтобы отвечала на заданный вопрос, когда вдруг вспомнил, с чем может быть связано обилие маны… хотя было уже поздновато метаться.
Пространство растянулось, как желе. Предметы потеряли привычную форму, а я уставился в невозможную оптическую иллюзию. Бетонные коробки складов вытянулись на моих глазах, в десятки раз в длину, оставшись той же ширины. Я продолжал по инерции идти вперед, но с каждым шагом точка назначения удалялась от меня сильнее. Вот, блин. Приехали.
Что будет, если идти дальше: козырек крыши пропадет за горизонт? И что сейчас, вообще, у меня за спиной!? — вдруг задумался я. Точнее, мне не хотелось даже оглядываться теперь, после этой мысли. От этих шуток с пространством шарики за ролики заходили.
— Стой на месте! — сориентировалась Нора.
— Стою, — ответил я.
Как ни странно, эта затея имела свои плоды. Мир перестал тянуться, как жевательная резинка. Вокруг меня, кажется, вообще была какая-то стабильная область пространства. Некое око бури, в которое я ступил, не глядя. Кабзец. И что теперь?
— Возможно, нужно двигаться… назад? — предположила Нора.
— Гениально, — истерически рассмеялся я, едва не захлопав в ладоши, — Это столь же абсурдно, как и то что сейчас происходит. Может и сработать.
— Попробуй, — с сомнением предложила Нора.
— Нора, ты чувствуешь здесь ману? — перебил я.
— Да.
— А я нет, но она есть, — буркнул я, — Нора, если твоя затея сработает, мы сейчас выползем неизвестно где. Возможно, прямо пред светлы очи того долбаного телепата, который уже сграбастал двух наших девок. Догадываюсь, на что он их может употребить… ты так жаждешь к ним присоединиться? Защиту где взять мне, от мозгоклюйства!?
— У меня нет идей для защиты от такого, — понуро призналась Нора, — Хотя…
— Ну!
— Предполагаю, что телепатическое подчинение всегда сопровождается угнетением мозговой активности, — сказала Нора, — Бороться с этим можно, вызывая строго противоположный эффект.
— Повышать активность мозга? — спросил я, — Как?
— Выброс адреналина и норадреналина резко стимулирует работу нервной системы, — сказала Нора, — Ты уже проходил через такое, помнишь?
— Ещё бы, — отозвался я. Конечно, я помнил, как грыз горгулью уже после того, как её располовинила пространственная аномалия. Вовек такое не забудешь.
— Твой организм способен пережить такое возбуждение нервной системы, которое с гарантией убило бы обычного человека на месте, — подытожила Нора, — Все нужные инструменты лежат перед тобой. Достаточно взять их в руки.
— Ну… я помню тот шаблон, — помявшись, согласился я. Само собой, после того случая я о таком приёме старался даже во сне не вспоминать. Догадывался, что он только и нужен, чтобы включить меня в режим «бей или беги». Точнее, не так. Бей! Круши! Кусай гусей! Со всей моей метаморфьей дури.
— Виктор ломать? — уточнил я дурашливо, — Крушить?
— Сделай шаг назад, — поняв, что конструктивный разговор завершен, Нора перешла к следующему пункту меню: побегу из аномалии.
— Ага! — ответил я.
Было бы полным идиотизмом, если бы это сработало. Ну, подумайте.
Не могло же у меня получиться так, чтобы, а) я выбирался из ямы с первого раза, и б) чтобы я не попортил при этом шкуру?! Если бы так действительно вышло, это было бы таким подарком судьбы, что она бы не преминула мне после напакостить в целях восстановления равновесия, и сказать, что так и было.
И знаете, что? Всё так и было.
Я сделал коротенький шажочек назад, буквально на сантиметр, как по минному полю. Уже этого оказалось достаточно, чтобы пространство впереди меня оказалось тронуто рябью, как воздух над костром. Запаниковав, я не успел оглянуться, как мир перед глазами резко приблизился, выплевывая меня вперед.
В последний момент, я выставил правую руку вперед, влетая в какую-то преграду. А затем наступила боль. Даже не так — боль!
— Р-р-р-а-а! — вопль, который я испустил, мог разбудить и мертвецов, будь они в пределах пары километров, — Б…дь!
Наверное, именно это имела в виду Айгуль, когда рассказывала об опасностях телепортации. Я стоял, уткнувшись в железнодорожный контейнер. Но ладно, если бы я просто стоял! Кисть правой руки была по основание ладони погружена внутрь, словно я телепортировался, умудрившись частично врасти в другой предмет.
— Б…дь! — заорал я, принявшись колотить по контейнеру кулаком левой руки. Меня уже не заботило, что меня может услышать неведомый телепат. Мне было настолько больно, что было плевать. Металл не окружил, и не отрезал мою плоть, о нет! Это было бы, полбеды, для метаморфа. Его частицы просто перемешались с молекулами моей плоти в одном объеме, задев каждый нерв без исключения. Наверное, ни один человек на Земле ещё не сталкивался с таким до меня. Что же, как приятно оказаться первооткрывателем! Р-р-р!
Я уперся в стенку контейнера всеми свободными конечностями, и зарычал, пытаясь вырвать руку из плена. Клянусь, я не остановился бы и перед тем, чтобы вовсе остаться без правой кисти, но собственная плоть активно сопротивлялась. Чем больше я бился в путах, тем сильнее притягивало друг к другу живые клетки.
— А вот и зрители пожаловали, — подумал я, заслышав шорох шагов. Во мне поднималась черная, тягучая ярость, которая смывала разум.
Что там Нора говорила о шаблоне!? Ха-ха, забудьте! Человек не может контролировать сердцебиение или выброс гормонов, поэтому для Ноосферы всякие там, «шаблоны» были чем-то вроде выключателя, с помощью которого я эти вещи таки, контролировал. Вот только, для метаморфа всё было по-другому. Попроще, что ли. Это неплохо поддавалось сознательному контролю.
Я реально мог усилием воли взбеситься так, что никакому человеку и под наркотиками не приснится. Дальше, я уже за себя слабо отвечал.
Какие-то нити касались моего сознания, и тут же отдергивались, словно обожженные. Да и неважно было, что там этот телепат хотел у меня в голове прочитать. Я просто повернул голову, и продемонстрировал широкую ухмылку, украшенную клыками в пять сантиметров длиной.
— Иди сюда, мразь, — рыкнул я, — Хочу посмотреть, сколько раз я смогу намотать вокруг тебя кишки.
Я рванулся вперед, ожидаемо остановленный застрявшей в контейнере правой рукой. И тогда, я по-настоящему взбеленился. Изрыгая вместе со слюной самую грязную брань, я бился в путах, пытаясь процарапать стену контейнера когтями. Наконец, я впился в собственную кисть зубами, и принялся её кусать, от бессилия вырваться. Это не мешало мне, нечленораздельно ругаться и косить налитыми кровью глазами в сторону.
Да, я обещал серьезно разозлиться, и я это сделал. О разумном поведении, речи не было.
— Это п…ц! — выразил своё мнение ублюдок. Мне было сложно сосредоточиться на его внешности, когда охотничьи инстинкты вынуждали безуспешно бросаться вперед на каждое движение. Но, всё же.
Тип был среднего роста, с отвратительными тараканьими усиками русого цвета. Синие модные джинсы, белая футболка, черная кожаная куртка… на этой мысли я споткнулся. Почему-то я размышлял, на сколько курток его хватит, когда я его освежую когтями. Короткая прическа вызывала у меня жгучее желание немедленно снять с него когтями скальп. О чём я тут же его и предупредил.
— Что ты вообще за тварь, сука!? — потерял он терпение.
Я вновь ощутил очередную бесцеремонную попытку коснуться моего сознания, но не сделал даже попытки скрыть мысли. Меня переполняло безбашенное веселье и предвкушение от того, на сколько частей я разорву врага после того, как вырвусь из проклятых пут.
Я вырвусь! Проклятая ловушка!
Я издал вопль ярости, после чего влупил по стене контейнера кулаком. Раздался гулкий грохот. Металл содрогнулся, как и вся моя плоть на левой руке, вплоть до ключицы. Однако кости уже на глазах срастались. Содранное с кистей мясо прилипало обратно, стремительно восстанавливая прежнюю форму.
На лице врага промелькнуло непонятное выражение, словно его корежило. А затем его вырвало, прямо стоя. Из носа закапали редкие капли крови. Видимо, не по вкусу пришлась попытка пошуршать у меня в голове? Ничего, скоро я сам у тебя там, пошуршу. Когтями.
— Шлюхи! — прохрипел мужик, касаясь указательным пальцем виска, — Сюда!
Первой из ниоткуда, рядом с ним соткалась Айгуль. Девушка выглядела, в целом, нормально, не считая потерянного, заторможенного выражения в глазах. Словно она не могла отвести взгляд от какой-либо точки, или отвлечься от единственной мысли.
— Дай, сука, сюда пистолет, — приказал телепат, тут же вырывая оружие у неё из кобуры. Наставив на меня пистолет, он принялся беспорядочно палить.
Я расхохотался. Как минимум, три выстрела ушло в молоко, и ни один не задел уязвимых частей тела. Маны же вокруг меня было достаточно, чтобы раны зарастали на глазах. Тело выплюнуло несколько пуль, неглубоко вошедших под кожу.
— Ты испортил мне куртку, мудак, — сказал я, ухмыльнувшись.
— Бесполезная сука, — выплюнул мужик, бросая на землю пистолет, — Убейся об него, нахер!
Кажется, в тот момент, когда я попытался взять под контроль инстинкты взбесившегося тела, я заработал сердечный приступ. Сердечная мышца остановилась, в горло поднялся тяжелый комок, но я смог вернуть своим действиям немного осознанности.
Айгуль бросилась на меня, как была, с голыми кулаками наперевес. В таком виде, у неё было больше шансов действительно об меня убиться, чем как-то навредить.
— Прости, — выдавил я из себя, отодвигаясь на подкашивающихся ногах.
В последний момент, я как-то умудрился взять себя в руки. Вместо смертельного выпада когтями, я слегка чиркнул девушку по подбородку кончиком кисти, стараясь не вкладывать в удар собственный вес. Даже так, удар оказался достаточно страшен. Девушка безмолвно рухнула на подкосившихся ногах, сделав несколько шагов назад. При столкновении её тела с полом, мне будто невидимый кол в позвоночник вбили — настолько мне было не по себе.
Я надеялся, что Айгуль отделается без последствий, от сотрясения мозга. Это только в фильмах после нокаута все отсчитывают нужное количество пальцев, а потом встают, как ни в чем ни бывало. Костяшки моих кулаков — живые кастеты. С моей силой, убить ударом в голову, ничто не стоит.
Появившаяся вскоре, Саша выглядела куда хуже Айгуль. Ублюдок по достоинству оценил более привлекательную блондинку, и успел избавить её от куртки и свитера. Растрепанная девушка уставилась куда-то сквозь меня, словно безуспешно пытаясь что-то припомнить. На ней были лишь ботинки, джинсы с растегнутым ремнем, и спущенная наполовину белая майка, из которой торчала левая грудь.
— Эй, это мой гарем, ублюдок, — заметил я, погружаясь в состояние холодного бешенства. Я как-то чувствовал, что телепат уже не в силах взять меня под контроль, и восстанавливал присутствие разума в действиях, — Или ты тоже в гарем хочешь? Так иди сюда, или зассал?
— Дерьмо, — выругался телепат, поняв, что пулевыми ранениями меня не пронять, после чего повернулся к блондинке, — Теперь ты, сука. Надеюсь, хоть ты на что-то сгодишься.
Я растянул губы в улыбке, когда почувствовал, как мои пятки отрываются от земли. Каким-то шестым чувством, я ощущал, что в действиях девушки отсутствует привычная осознанность. Единственное, на что хватило Шуру — однообразно лупить мной об стенку контейнера. Из-за прикованной руки, разогнать мое тело она не могла, и удар выходил откровенно слабым. Более изощренные идеи, вроде попытки выдавить глаза телекинетическим щупом, её голову в таком состоянии не посещали. Кроме того, я уже знал, что она долго не продержится.
Одно было хорошо в том, что девушка приложила меня головой об стену — это слегка прочистило мне мозги. Теперь, когда телепат и сам себя исчерпал, я уже его силы не опасался.
— Знаешь в чем разница между метаморфом и овчаркой? — спросил я у телепата. Боже, что я несу?
— Овчарка на цепи сидит, — ухмыльнулся тот, — Ой, извини, забыл. Ты же тоже на цепи, ах-ха-ха!
— У овчарки пахучих желез нет, — заметил я, направляя левую руку в сторону мужика, — А у меня — есть!
Из моего запястья выстрелила прозрачная жидкость, легко достигнув лица мужика. В ту же секунду ноздрей коснулся настолько омерзительный запах, что меня чуть не вывернуло. Я закрыл ладонями лицо, закашлявшись, и прикрыл глаза. Сознание чуть не погасло. Я пришел в себя только после того, как каким-то образом полностью отключил обоняние. Сразу же стало легче дышать.
Телепату пришлось гораздо хуже: он носился, слепо натыкаясь на стены. Хрипло крича, он яростно тер себе лицо и глаза рукавами куртки, не в силах вывести мерзкий запах. Но эта агония продлилась недолго.
Внезапно его тело взметнулось в воздух, словно захваченное невидимыми тисками. Голова сама по себе совершила резкий оборот вокруг своей оси. Раздался отчетливый хруст позвонков, и он обмяк, вскоре упав на покрытый рвотой пол, как куль с мукой. Я бросил взгляд в сторону. Девушка, очевидно, пришла в себя.
Выдав длинную матерную тираду, Шура в последний раз ударила свою жертву чем-то вроде невидимых кулаков, и обернулась. В зеленых глазах я видел эйфорию, как у заключенного в тот момент, когда он заканчивает подкоп из тюрьмы столовой ложкой. Сделав пару шагов в мою сторону, она вновь обернулась, взмахнув длинными волосами. Очередная матерная тирада в адрес телепата, я аж заслушался.
Между тем, адреналин уже не бушевал у меня в крови с былой силой. Вместе с рассудком, мне вернулись и ощущения в правой кисти, до сих погруженной в металл. И это было отнюдь не то, о чем я сейчас мечтал!
— Отключил бы уже болевые рецепторы, — бросила мне Нора, — А там разберемся, как тебя оттуда выковыривать.
— Точно! — нервно отозвался я, дернувшись от внезапного жжения в руке, — А что, так можно было?
Если бы Нора могла изобразить такую штуку, как рука-лицо, она бы это уже сделала.