Айгуль сидела в кресле, в одном из подсобных помещений склада, и баюкала себе челюсть. Я вновь неуютно заерзал в кресле. Стыдно было объяснять, кто чуть не свернул ей челюсть — не передать. Я сходил бы ещё раз к телепату, отвесить ему пинок, напоследок, но с этим вышла загвоздка. Там ещё стояла эта… вонь.
Запах. Он был настолько отвратительным, что я рисковал хлопнуться в обморок ещё на подходе. Не знаю точно, когда Айгуль начала оттуда отползать — до прихода в сознание, или после. Вонь была действительно убойная. Как ни порывалась Шура как-то вызволить меня из ловушки, она тоже была вынуждена убраться восвояси. Тем более, что дело оказалось-то плевым.
Всего-то, приказать плоти исторгнуть попавший внутрь металл, вместо инстинктивных попыток восстанавливать свою целостность. А то выходило, что я пытался раздавить молекулы металла, обжимая их со всех сторон собственными клетками.
— Шура, да хватит уже играться с моей ладонью, — наконец, потерял я терпение, — С той стороны ты уже смотрела.
— Тихо ты, — толкнула меня в бок девушка, — Я, может, на полставки цыганкой устроилась? Сейчас тебе погадаю.
— Ну, удачи, — буркнул я, ради такого случая удаляя с ладони вообще какие-либо отпечатки. Абсолютно гладкая, способная поспорить с полированным стеклом поверхность. То, что надо.
— Жульничаешь?! — догадалась Шура, сверив между собой ладони. На второй я ещё не успел подчистить улики, так что процесс происходил прямо у неё на глазах, — Надо же, не знала, что ты так умеешь. А глаза другого цвета сделать можешь?
— Нет.
— Не можешь, или не хочешь? — подозрительно осведомилась девушка, — Я тебя!
Я тяжело вздохнул. Нужно было быть полным идиотом, чтобы не распознать явные знаки внимания. Выливалось пока это, в попытки сделать из меня плюшевого мишку. Меня можно было теребить, вращать на месте и поворачивать. Это следовало срочно пресекать, но вариант послать к чертовой бабушке, с боевыми товарищами не котировался.
Вообще говоря, естественным выбором было бы прямо противоположное. Однако настроение упорно не шло. Дело было даже не в Алёне, желание вернуться к которой после пули в голову слегка отшибло.
Адреналин отключает половое влечение, как известно, а у меня ещё полчаса назад в организме плавало его столько, что у кого послабее остановилось бы сердце. В общем, я вусмерть вымотался, и решительно не понимал, откуда берутся силы у этих двоих. Ну то есть, одной.
Шура обеими руками поправила натянутую на груди майку. За курткой и свитером возвращаться она уже не стала, не выдержав запахов, так что теперь бегала полуголой. Сквозь тонкую белую ткань виднелись соски, которыми она несколько раз задела мне плечи. Выглядело всё так, что Айгуль скоро почувствует себя третьей лишней. В таких случаях обычно пытаются тихо улизнуть… но Айгуль пока могла, разве что, уползти. И то, не факт.
— Хватит вам бубнить, — страдальчески попросила черноволосая девушка, недовольно покосившись на подругу, — Голова раскалывается.
— Извини, — повинился я, — Может быть, лучше сразу вернуться в гостиницу? Отлежишься немного? Да и Шуре не мешало бы найти замену куртке и свитеру, пока не замерзла.
Я неодобрительно заглянул внутрь верхнего выреза майки. Что и требовалось доказать: пупырышки гусиной кожи на холмиках груди. Блондинке пора прекращать бравировать закалкой.
— Я одолжу ей куртку, — пробормотала Айгуль, — Самой смотреть тошно.
— Ты на что-то намекаешь? — недовольно подобралась Шура, бросив подозрительный взгляд на подругу.
— Нет, — завертела головой Айгуль, от резкого движения тут же скривившись, — Просто гляжу на тебя, и у самой сквозняк под кофтой. Держи куртку, а то простудишься.
С этими словами девушка стянула с себя куртку, и протянула вперед. Фыркнув, Шура притянула её телекинезом и натянула на себя.
— Теперь довольна? — мрачно буркнула она, приведя себя в божеский вид.
— Уже лучше, — отозвалась Айгуль, — Отлежусь ещё часик другой, и пойдем домой.
— Отдыхай, сколько нужно, — сказал я, — Лучше даже, вообще, заночевать и выдвигаться наутро. Я бы обследовал местность, пока есть время.
— В гостинице есть парень-целитель, — помотала головой Айгуль, тут же сморщившись, — Лучше не затягивать. Я слышала, от сотрясения можно окочуриться не сразу, а через день-другой. Проверять что-то, не хочется.
— Хорошо, раз так, — встревоженно отозвался я, — Тогда выдвинемся немедленно, как будешь готова.
Действительно, можно вернуться сюда и потом. Место с таким количеством маны, все равно за один раз не оприходовать…
— Кстати, тут вся площадка — как минное поле, только вместо мин аномалии и очаги маны, — вдруг вспомнила черноволосая девушка, — Я поэтому тут и оказалась. Ты просил искать что-то подобное, помнишь?
— Я так и понял, — кивнул я.
У меня в планах было воспользоваться этим местом по полной программе. Сдерживало меня лишь наличие любопытствующих поблизости. Не то, чтобы я так боялся выдать им какие-то секреты. Скорее, было просто неуютно медитировать в компании.
— И кстати, — добавила Айгуль, — Тот телепат… он был не один.
— Ещё один телепат? — содрогнулся я.
— Нет! — быстро поправилась девушка, — Просто, я немного помню его болтовню, пока была под гипнозом. Похоже, в городе есть ещё одно сообщество, вроде нашего. Только ещё ближе к Эпицентру. Он оттуда был.
— И там собрались, похоже, те ещё отморозки, раз его терпели, — подытожил я, — Это закономерно, на самом деле. Криминал, гопота, да и просто всякая мразота с самого начала были во всеоружии, и могли легко приподняться. Потом, кто-то просек фишку, и повторил наш путь.
— Это означает, что каждый встреченный чужак может оказаться врагом, — подытожил я, взглянув на блондинку, — Впрочем, Шура все равно, первой нападет. Так что неважно, он друг или враг. Верно я говорю, Шура?
Я намекал на то, что во время нашей первой встречи, она не с разговорами ко мне лезла.
— Ты! — оскорбилась девушка, взвившись на месте. Она возмущенно на меня взглянула, но тут же сдулась, видимо, признав правоту.
— Извини, — пробормотала Шура, отведя взгляд в сторону, — Была не права.
— Ну, — пожал я плечами, — Кто старое помянет, тому глаз вон. А кто забудет — тому два. Расслабься, Саша, я не в обиде. Лучше присмотри пока, за Айгуль. Я скоро вернусь.
— Хорошо, — скрепя сердце, согласилась блондинка. Выглядела она так, словно порывалась рвануть следом за мной. Но воспоминания о полете на огромной высоте ещё были свежи в её памяти, так что желание составить мне компанию быстро поугасло, — Ты уж, будь там поосторожней. Не вляпайся в аномалию.
— Буду, — коротко кивнул я.
***
— Что ты задумал? — спросила у меня Нора, едва я оказался предоставлен сам себе.
— Погрузиться в пучину депрессии, наверное, — со смешком отозвался я, — Нора, честно, меня достали читеры. Ты ведь слышала поговорку, что на каждую хитрую гайку найдется свой болт с резьбой?
— И что же?
— А то, что каждый читер — это как тот самый болт с резьбой, только в роли гайки — одна забавная зверушка. Понятно, на что я намекаю?
— Я делаю всё, что могу! — запротестовала Нора, — Однако я ограничена тем, что уже существует в живой природе, пусть и могу дорабатывать решения под наши условия.
— Что ты там говорила про алхимические трансформации? — вдруг припомнил я один момент, — И вообще, откуда коврижки? Откуда ты черпаешь информацию, Нора?
— Из подсознания.
— Что? — поперхнулся я.
— У меня что, не может быть подсознания? — изобразила обиду Нора, — Представь себе, что где-то на поверхности живет себе кое-кто… очень умный.
— Вроде тебя?
— Только я ещё умнее, — отозвалась Нора, — Но это только верхний слой. Под поверхностью воды — черный океан неведомой глубины. Он не просматривается вглубь, хотя иногда от него исходят некие… побуждения.
— Он тобой управляет? — поежился я. Слова Норы прозвучали зловеще.
— Всё время, — огорошила меня Нора, — Всё поступающее в моё сознание извне сначала погружается в черный океан, и лишь затем возвращается ко мне в облаке мыслей, реакций. Иногда, озарений. Это совершенно не похоже на работу компьютера, а вот на сознание живого существа — вполне. Сам над собой понаблюдай на досуге.
— Значит, ты ничегошеньки не знаешь? — спросил я.
— Я знаю, что предметы можно крепить, воздействуя на них энергией. Как будто, я родилась с этим знанием, — отозвалась Нора, — Ты можешь инстинктивно воспроизводить это воздействие, однако единственный доступный тебе объект — живая плоть.
— Так за чем дело стоит? — удивился я.
— За тем, что мы и так укрепляем плоть, только другими методами, — буркнула Нора, — Главное в нашем случае — это качество исходного сырья для алхимической трансформации. Неважно, во сколько раз станет прочнее соломинка, в два, или в три. Она так и останется никчемной защитой, но впитает в себя столько маны на постоянную трансформацию, что можно будет дважды вырастить из тебя Годзиллу.
— Материал где брать будем? — резонно возразил я.
— Из пространственного кармана, вестимо, — буркнула Нора.
— Э-э-э? — я завис на мгновение, пытаясь понять, шутит она или нет.
— Энтропия, — сказала Нора задумчиво, — У меня были причины назвать эту энергию именно так. Представь себе систему — любую, от живого организма, до целой Вселенной. У неё есть ограниченное количество возможных состояний. Так, например, при повышении температуры вода плавится, а затем обращается в пар. Но вдруг… законы обращаются вспять, и при температуре ниже нуля вода становится вообще чем-то третьим.
— Энтропия расширяет возможное число состояний? — кивнул я. Это где-то я уже слышал.
— Делая возможным то, что противоречит законам природы, — согласилась Нора, — Каким-то образом, я могу направлять её, обращая первозданный хаос в нечто полезное, или не столь разрушительное. Точнее, не я сама… а нечто внутри меня… и вокруг. Я сама не понимаю.
— Ты, — удивился я, — Можешь направлять её, эту энтропию?
— Не в твоем случае, — неохотно призналась Нора, — Твоё тело — невероятно сложный объект для воздействия. Сначала ты поддаёшься с поразительной легкостью, но с каждой секундой сопротивление нарастает, как от сжатой пружины.
— Это потому, что я метаморф, да? — спросил я.
— Парадокс… метаморфа изменять сложнее, чем что-либо ещё, — согласилась Нора, — Ты ведь уже знаешь, что у каждого «продвинутого» тоже есть своя… Нора? Думаю, именно это обеспечивает их развитие за счет энтропии. Ноосфера меняет их, и развивает в рамках своих соображений.
— Однако мой случай уникален, — со вздохом показал я, что понял.
Как водится, оказаться единственным в своем роде было не то, чтобы круто. Скорее, меня беспокоили стратегические перспективы — читеры вкачивались за счет энтропии, а я нет. Однажды меня сожрут, не заметив?
— Да, уникален, — легко согласился Нора, — И думаю, именно поэтому у тебя нет некоего «энергоядра», как у магов. Ты просто используешь другой тип энергии. Более чистый. Более высокого уровня.
— Пока мне кажется, что эта «низкоуровневая» энергия даже полезней получается, чем эти разносолы, — буркнул я, — Взгляни на девок. Телепортируются и применяют телекинез на каждом шагу. Скоро ногами шевелить отвыкнут от лени. Разнесет задницы в разные стороны.
— Они тебе такими только больше понравятся, — отмела мои замечания Нора.
— И всё-то ты знаешь, — запротестовал я.
— Виктор, — произнесла Нора, — Количество переходит в качество. Ты не задумывался, что если энтропия никак не позволяет изменить метаморфа, то проблема не в ней. И даже не в том, что ты — метаморф. Проблема — в её количестве.
— Энтропия — опасная субстанция, Нора, — напомнил я, — Если я правильно понял, то Ноосфера направляет её, и обращает в полезное действие Хаос. Со мной такое не прокатывает, так что вместо этого, энтропия действует, как и предполагается.
— То есть, вносит хаос в твои клетки. Хаос, который ты сам же и исправляешь, как метаморф, — продолжила Нора, — Однако если её количество перейдет некий рубеж… я смогу направить её, чтобы изменить даже столь устойчивое к переменам существо, как метаморф.
— Уверена? — скептически произнес я, вспомнив свои ощущения даже от небольшой дозы энтропии. С какого-то момента я научился слегка «отталкивать» её эманации, но затея Норы заключалась как раз, в прямо противоположном.
— Абсолютно.
— Но… — я не вполне был уверен, что я по этому поводу думаю, так что осекся. В конечном итоге, я неожиданно для себя признал, что Нора была в чём-то права. Я столько ныл по поводу «читеров», что она посчитала себя обязанной предложить возможное решение. То, что оно мне может чем-то не нравиться, другое дело.
— Сколько? — против воли, я решил обсудить вопрос, так сказать, «по существу».
— Сколько чего? — уточнила Нора, — Если ты вдруг думаешь, что должен будешь собирать энтропию по крупицам, как это делает твой гарем, или остальные «продвинутые», то ошибаешься.
— Они не мой гарем, — запротестовал я. Вот будут сразу вдвоем на меня вешаться — тогда будет гарем. А пока, там только один, гхм, кандидат просматривается. Только пока неясно — она планирует в постель юркнуть, или строит зловещие планы «мсти»? Или всё сразу? Она же, может и сама толком не знать. Черт подери, этих баб.
— Если говорить по существу, то тебе нужно выпить целиком море, причём сразу, — огорошила меня Нора, — По моим расчетам, тебе нужно оказаться прямо в Эпицентре. Желательно, прыгнуть в сам Разлом. Тогда у меня получится тебя изменить… или даже не так. Многократно усилить твою способность к изменчивости — так будет более точно.
Я рассмеялся.
— Очень смешно, Нора. Когда захочу покончить с собой, попробую именно твой метод. Вдруг, моя жизнь засияет новыми красками, а не закончится? Короче, план такой: сидим пока тут, и пользуемся халявной маной. Думаю, Айгуль позовет нас домой уже очень скоро. А при первом же удобном случае — вернемся!
— Да, — согласилась Нора, — За один раз это месторождение не высушишь. Что же, удачи. Но насчет Эпицентра — ловлю тебя за слово. Имей в виду, Виктор.
Я тяжело вздохнул. Я уже знал, что Нора ничего не забывает.