Корабль пересекал пустошь, вздымая за собой кудрявый шлейф пыли. Автопилот вел судно по нанесенным на карты магнитным потокам Магистрали. Свободный от необходимости беспрестанно сидеть у руля, Дин все это время проводил на палубе, порядком замерзший от ветра. Его беспокоила матча, угрожающая вновь сгорбиться или вовсе отвалиться от резкого порыва ветра. А от нервных переговоров призраков в машине механик начал переживать, что в системе катера вот-вот что-то откажет.
Монахи тем временем были предоставлены сами себе. Дади какое-то время просто сидела в одной из пары маленьких кают, в которых помещались только по две подвесных кровати одна над другой, и отрешенно наблюдала за пейзажем, проплывающем в огромной и все ещё не залатанной пробоине в борту. Её учитель напротив был даже рад дополнительной вентиляции, но девушку было решено поселить в кают-компании до конца перехода.
Отсутствие сквозняка и относительная тишина позволили Дади попробовать помедитировать и выкинуть из головы последние пару дней. Девушка имела неплохое представление о жизни вне монастыря, но смягчить удар реальности это не помогло. Из тревожного полутранса её буквально выкинуло резкой остановкой катера, она чуть не повалилась на пол. Раздался грохот падающих вещей и скрип выдвигающихся посадочных опор. Но на землю судно опустилось уже довольно плавно.
— Что-то не так? — спросила девушка через Связь.
— Да, — ответил Дин, — у этого судна крайне неопытный капитан.
Спустя минуту Дин спустился в кают-компанию и начал вводить своего пассажира в курс дела. Дади хотела позвать своего учителя, но тот глубоко ушел в медитацию и на внешний мир не реагировал. А может просто дрых как убитый.
— Итак, я неверно рассчитал выхлоп нового Сердца. Оно несколько слабее, машине уже нужен отдых. Поэтому пришлось сделать остановку сейчас, а дорога будет дольше на полдня, может день. А сейчас мне нужна помощь с мачтой. Я хочу закрепить её понадежнее, пока не начались проблемы.
— Я в технике не смыслю. Не думаю, что могу помочь.
— Чего вы не можете, сида, так это отказаться.
— Что же мне помешает? — слегка возмутилась девушка.
— Контракт, разумеется!
Дади потянулась к контракту через сеть, от чего левых глаз начал слегка зудеть. Нужный параграф она нашла быстро и он гласил: “…пассажиры обязуются исполнять обязанности младших механиков, матросов и охраны судна в тех случаях, в которых капитан сочтет это необходимым.”
— Мне правда нужна помощь, — уже смиреннее попросил парнишка, — но сперва…
Дин начал копаться в разбросанной от резкой остановки утвари на маленькой кухне. Приведя все относительный порядок, он наконец понял, что не взял с собой ничего для приготовления кофе. Проблемы, которых он так боялся, все же начались.
Вместе с механиком Дади поднялась на палубу. Она встала на носу, наблюдая как он проворно забрался на верх похожей на огромную ветвистую антенну мачты, поднимая с собой концы нескольких закрепленных на палубе тросов. Она следила за креном, пока Дин наверху закреплял и регулировал стяжки. Сильный порыв ветра чуть не сбросил механика вниз, но его спасли страховка и инстинктивно вцепившиеся в металл четыре дополнительных руки.
Дади с облегчением выдохнула. Она задумчиво оглядела палубу под ногами. Её пересекали глубокие и длинные вмятины. Кое-где были наспех заварены дыры. По небу тем времен куда-то торопились редкие облака. Погода упорно портилась.
*******
Дади проснулась еще до первого света. Чуткий сон был прерван копошением уже вставшего механика, который провел ночь в спальном мешке на полу. Он никак не мог смириться с отсутствием кофе на корабле и все еще пытался отыскать на кухне хоть что-то. На свернувшуюся на диванчике паломницу он не обращал внимания. Невыспавшийся и недовольный Дин покинул кают-компанию, что-то ворча себе под нос. Спящая машина была разбужена, раздался навязчивый гул моторов. Следом со стороны мостика прогремела отборная брань.
Мостик был небольшим, с одним креслом для штурмана и достаточным местом для того, кто будет что-то говорить штурману прямо в ухо. Дин сидел скрестив все свои руки и нервно бегая взглядом между несколькими видимыми ему одному мониторами и горящими на приборной панели огоньками.
— Что-то не так, — на этот раз утвердительно сказала Дади, встав рядом с креслом.
— Все не так, — ответил Дин на этот не-вопрос и вздохнул, — целая куча систем дала сбой при запуске Сердца после отдыха. Большая часть придет в себя за час, но сгоревший ретранслятор приказал долго жить, — механик показал в лобовое окно. От верхней части мачты тянулась струйка дыма.
— Это очень плохо?
— Катер отключен от Сети, — ответил Дин, — никакого автопилота. Но я могу идти по приборам. А еще могу проморгать поворот потока и загнать нас в провал. Но выяснять это будем после еды. Кухня все же работает.
Быстро приготовив и съев завтрак, механик, который также работал коком на этом судне, вернулся на мостик. Дади попыталась разбудить учителя для утренней тренировки, но тот упрямо старался не подавать признаков жизни.
Не зная чем себя занять, она решила провести тренировку в одиночестве. Но перед этим еще раз заглянула на мостик. Дин всеми руками держался за всякие рычаги и с весьма сосредоточенным видом следил за россыпью золотых огней на приборной панели, девушку он не заметил. Дади хотела поинтересоваться как идут дела, но наконец заметивший её присутствие механик опередил её:
— Датчик силы потока работает, а в памяти есть карта Магистрали. Потихоньку до порта мы дойдем, — Дин обнадеживающе улыбнулся, — если не случится еще чего разумеется.
— Например пираты? Без доступа к Сети нас могут застать врасплох.
— С доступом тоже могут. Но я давно не слышал о налетах в этих местах. И к тому же, — Дин постучал пальцем по посоху, — для вас они вообще не угроза, верно?
— Пираты — нет. Но тварь, покалечившая этот корабль…
— …к нему больше не сунется. Мелкие хтоны не рискнут нападать на машину с таким мощным Сердцем, как у нас.
— А те, что побольше?
— О тех, что больше, лучше не думать.
Решив больше не подрывать концентрацию единственного человека, который сейчас может вести катер, Дади отправилась на палубу. Гулявший там ветер напоминал ей о горной вершине, на которой стоял её монастырь. Это помогло сосредоточиться и начать отрабатывать движения с обращенным в меч посохом. От простых ударов она быстро перешла к отработке сложных приемов и связок, работая с проекцией, созданной Призраком для спарринга. Дади рассекала воздух там, где оказывался ей одной видимый противник и уходила от его мнимых атак. Развевающаяся оранжевая ткань поверх одежды шлейфом тянулась за паломницей в быстром и четком боевом танце. И все это действо, прекрасно видное с мостика, мешало концентрации Дина ничуть не меньше разговоров о чудовищах.
Закончив тренировку и переведя дыхание, девушка посмотрела вперед, туда куда медленно, но верно двигалось судно. Вместо линии горизонта впереди виднелись лишь смутные очертания бури.
*******
— Дело плохо, — констатировал Дин, — придется садиться, от намагниченной пыли приборы сходят с ума.
Видимость стремительно опустилось до практически нулевой, когда катер пересек порог бури. Дади коротала время в кают-компании и наблюдала, как Дин возился с какой-то деталью, положив голову на кулак и позволив проворным манипуляторам работать с мелкими инструментами. Чем занять себя девушка не знала, даже уединиться для медитации было негде. Так они и сидели за столом. На ум девушке пришло недавнее наставлении учителя, звучавшее как “во имя неба, да поболтай ты с ним”.
— Почему без рук? — спросила Дади и работа над столом буквально повисла в воздухе. Дин убрал деталь и манипуляторы в сторону, поднял руки перед собой и несколько раз сжал и разжал ладони. Дади вопросительно подняла бровь.
— Это я попытался пошевелить пальцами по отдельности, — пояснил Дин, — нарушение мелкой моторики, где-то какие-то нервы не сходятся.
— Это твой изъян?
— Да. Отец решил не рисковать с операциями, — Дин помахал своими трехпалыми механическими ладошками, — зато у меня теперь четыре полноценных руки вместо двух. Вроде как, я даже в плюсе.
— Мой изъян — глаз, — немного помедлив ответила Дади. — Слепой от рождения. Учитель все же рискнул и дал мне новый.
— Это не просто протез, верно?
— Отнюдь. Он усиливает Связь. Но подключаться к Сети от этого… неприятно.
— Как и говорить об этом?
На этот вопрос девушка отвечать не стала, механик понимающе кивнул и вернулся к своему занятию. Система корабля вскоре потребовала его внимания. Отложив ремонт он вызвал панель управления судном, и тут же нахмурился.
— Буря бушует, мы стоим на месте, а показатель потока стабильно растет. Странно, — Дин еще раз все перепроверил, натянул свои защитные очки, плотно застегнул комбез и замотался шарфом, — что-то творится слева по борту. Пойду посмотрю. Ты со мной?
В ответ девушка щелкнула по воротнику, из которого её голову накрыл жесткий капюшон с прозрачной защитной маской, полностью закрывающей лицо. Они поднялись на палубу и прильнули к ограждению на левом борту. В десятке метров завеса летящей были становилась совсем непроглядной. Вдали ничего не было видно, но приглядевшись к земле, они оба оторопели.
Железистая пыль и мелкие камни двигались как угодно, только не вслед за ветром, закручиваясь в странных вихрях круглой и спиральной формы. Между завихрениями частицы двигались тонкими длинными струйками, проявляя рисунок магнитных линий, которые сходились вместе где-то за стеной бури. Вихри вползали в поле зрения, становясь все более отчетливыми и даже начали формироваться прямо на палубе, увлекая за собой грязь и мелкий мусор. Дади вновь посмотрела вдаль. Оттуда медленно надвигалась различимая теперь огромная тень, размером с их корабль.
Разглядеть хтона все еще было нельзя, но силуэт выдавал огромную, бугристую и постоянно переваливающуюся через саму себя массу. В шуме ветра её движение казалось совершенно беззвучным.
Через изначальный шок Дади начали прорываться паника и любопытство. Любопытство оказалось на один миг быстрее и девушка, несмотря рывок боли в левом глазу, попытался дотянуться до Связи гиганта. Открывшаяся картина вернула её в оцепенение.
Вместо стены пыли она увидела нечто похожее на стену бурлящей жидкости золотого цвета, даже краски окружающей реальности стали темнее. Бесчисленные скопления Призраков и сгустки данных метались, сталкивались в агонии случайных встреч, словно пузыри в кипящей воде. Некоторые пытались дотянуться то спящего корабля, но общая масса быстро затягивала их обратно. И с каждым движением хтона тянутся им оставалось все меньше и меньше.
Дади чувствовала, как от одного только соприкосновения с таким количеством информации, готовой хлынуть прямо в мозг, её рассудок мутится и собственные мысли выходят из-под контроля. Дин неподвижно стоял рядом, вцепившись руками в леер.
— Смотри! — крикнул механик, стараясь перекричать ветер, — Кажется он остановился!
Тень действительно перестала надвигаться, хотя и продолжала двигаться. В самой её середине начало загораться бесформенное пятно красного цвета, контур которого менялся вслед за силуэтом. Лучи багрового света пронзили густой воздух бури. Пыль и щебень, кружащие наперекор ветру застыли в воздухе, вся палуба начала громко скрипеть. Гигант все еще не издавал ни единого звука, который можно было бы расслышать в шуме ветра.
Красное пятно внезапно окрасилось теплым желтым цветом. Потоки пыли вновь пришли в движение, но в обратном направлении. Хтон начал быстро удаляться и вскоре исчез в той буре, из которой явился. Дади и Дин наблюдали за этим в полном исступлении, из которого их вывала пара больших и увесистых ладоней, внезапно опустившаяся на их плечи.
— Похоже этот катерок ему не по вкусу, — успокоил их Андж, поднявшийся на палубу. В ответ на это Дин смог лишь несколько раз открыть и закрыть рот, не произнеся ни слова.
— Да в нем длины метров пятнадцать, мелкий совсем, — успокоил его Монах, — Давайте внутрь, погода отвратная.
*******
Спустя несколько часов буря начала стихать, и катер с отдохнувшим Сердцем тронулся с места. Дин вел корабль неровно, стараясь двигаться как можно быстрее и рискуя угодить в провал. Успокоиться помогла загоревшаяся точка на горизонте — городской маяк уже был в поле зрения, хотя к нему и было не пройти на прямую.
Дади принесла ему в кабину обед.
— До города дойдем без остановок, сида. Уже не далеко.
— Ты в порядке? — Спросила девушка.
— Буду, когда причалим, — ответил Дин, устраивая вилку в руке поудобнее. — Интересно, был ли это тот же хтон, из-за которого мне пришлось чинить этот катер. Было бы иронично.
Дин наконец поднес вилку с едой ко рту, но остановился и принюхался.
— Ты же сам это готовил.
— Пахнет не этим. Кажется, твой учитель опять курит в кают-компании, хотя в каюте есть вентиляция.
Тут же через Связь Дади услышала призыв спуститься. Андж действительно успел напустить внутри плотный кумар. Жестом он призвал свою ученицу сесть за стол, и сказал:
— Что скажешь, паломница? Путешествия с посохом бывают весьма… нервными, правда?
— Если он станет моим полностью, будет также? — спросила девушка.
— Качественно? Вполне сопоставимо. Количественно? Масштабы будут другие. А что, у тебя уже возникли сомнения?
— Да, — буркнула Дади, — но не из-за этого. Я уже на первом этапе нарушила половину правил. Каковы мои шансы теперь?
— Не знаю, — монах пожал плечами, — смотря во что это все выльется. Впрочем, первый блин, как правило, комом.
— Вы же знали, что этот… блин будет комом? Чтобы это ни значило.
— Обоснованно предполагал.
— И все равно подтолкнули меня это.
— Справедливости ради, дитя, я ни разу не помешал тебе сказать “нет” и просто пойти дальше. Но ты знаешь, что таков уж наш путь — совать свой нос в чужие дела. Будь то дела космоса или дела мирские. И помогать искать путь тем, кто топчется на месте. Что мы и сделали, пусть и коряво. По твоему это плохое начало? — Спросил монах. Дади колебалась, но все таки ответила:
— Да. Пострадали люди. Пострадал город. Я поддалась гневу, — отчиталась Дади. — Возможно я лишь навредила.
— Да уж… — Андж выпустил облако дыма. — Тогда вот мой наказ. Отбрось эти мысли и следи за новостями. Если через месяц-полтора там станет хуже, чем сейчас, тогда я разрешу тебе себя бичевать. А пока готовься. Я связался с Барнолом-Шесть, нас там уже ждут.
*******
Вокруг путеводного огня маяка постепенно возникли и другие, создавая целое созвездие на горизонте. Уже по одному очертанию было видно, что Барнол-Шесть в два, а то и три раза больше своего младшего брата стоящего ниже по Магистрали. Но берущий здесь начало горный хребет, на фоне которого и блестели огни города, ясно давал понять что было не такое уж большое селение.
Первое впечатление Дина было смешанным. С одной стороны, все выглядело вполне знакомым и мало чем отличалось от его родного Барнола-Семь. С другой, всё здесь было больше. На более просторном причале стояли более крупные суда, больше докеров сновали туда-сюда. Улицы выглядели также устало, но здания по их сторонам нависали хвастая большим числом этажей. Здесь все строилось для жизни без ожидания миграции дальше.
У портовых паломников уже поджидал бот, который должен был доставить их к городскому управлению. Когда компания в него собралась и отправилась в путь, Дин дотянулся до городской сети, серость города вокруг резко озолотилась. Куда он не бросал взгляд, он видел горящие объявления, указатели, новостные экраны, приглашения посетить ближайшую кантину и другие признаки устоявшейся жизни. Он начал просто дотягиваться до всего, что видел и смотреть, что же скрыто в том или ином открытом узле местной сети.
Дади же была не радушно настроена к такому количеству навязчивой информации, левый глаз тут же начал свербеть. Но и она начала тянуться к источникам новостей. И для небольшого города здесь в последнее время случилось довольно много скверного. Вздохнув, девушка оставила попытки с наскока разобраться в местных делах и просто смотрела по сторонам остаток поездки.
— Почти ничего не изменилось… — задумчиво сказала Дади.
— Вы уже здесь бывали, сида? — спросил Дин.
— Несколько раз. Довольно давно.
— Полагаю обходилось без наемников, пожаров и драк?
— Да. Этих проблем не было, — ответила Дади.
— Надеюсь, что после нас они не появятся, — попытался пошутить Дин. Никто, включая него самого, эту попытку не оценил.
*******
Здание местного управления стояло на возвышении и выглядело куда более представительно, чем вечная временная коробка из Барнола-Семь. Три многоэтажных корпуса с покатыми крышами окружали внутренний двор, украшенный фонарями и настоящим живым деревом, редкие желтые листья которого лениво трепетали на ветру.
В конце двора находился небольшой пирс для ботов, где высадились монахи и их спутник. Там их уже ждал человек, по дорогому шервани, натянутой улыбке, и стоящим рядом охранникам в нем сразу был опознан местный управляющий. Дин, прервав наконец свои блуждания по сети, подметил, что в отличие от его отца, этот управляющий еще сохранил заметные запасы энтузиазма.
— Приветствую, приветствую, приветствую, — громко отчеканил управляющий, поочередно пожимая руки своим гостям, — позвольте представиться, Сурад Ласерн, управляющий этого города, Экумена тому свидетель. Ваши покои уже готовы, если желаете отдохнуть после дороги. Мой кабинет открыт, если вы готовы обсудить дела прямо сейчас. Прошу простить мою поспешность, дело срочное, но решение ваше, почтенные монахи, — управляющий перевел взгляд на Дина, который снова витал в облаках данных, но уже с несколько удивленным видом. — Для вас также приготовлены апартаменты, сати. Но дела я бы хотел обсудить исключительно с паломниками.
Дин почтительно поклонился, давая понять что согласен и вернулся в городскую сеть.
— Как мне сообщили, это ваше паломничество, сида, — обратился управляющей к Дади. — Так куда вас проводить?
Девушка вздрогнула от ожидаемого обращения к себе и ответила:
— Мы готовы вас выслушать…
И тут же через Связь услышала голос учителя:
— Не спеши. Нам нужно помыться и переодеться.
— …как только приведем себя в порядок.
— Прекрасно! — Воскликнул управляющий. — В таком случае я организую ужин.
*******
Зал для приемов был относительно скромен. Главным его украшением было панорамное окно с видом на внутренний двор, город и гору, силуэт которой был словно вырезан на полотне вечернего неба. А свидетельством высокого статуса был стол, покрытый настоящей древесиной, пусть и в виде плиты из смолы и опилок.
Дади явилась на трапезу в обычном сари поверх термокостюма. Андж даже перчаток не снял, не говоря уж о смене своего порядком поношенного одеяния. Даром что вытряхнул пыль из жилетки. Старый монах уплетал еду за обе щеки, а Дади просто смотрела в тарелку, копаясь в учебниках по застольному этикету.
— Вы ведь посетили Барнол-Семь по дороге сюда. — Начал разговор Сурад, — Как дела у наших соседей? — Управляющий посмотрел на Дади, дав понять что обращается к ней, и вернулся к еде.
— Лучше, надеюсь. Были проблемы с обеспечением безопасности. Я помогла их решить.
— А вы, — обратился управляющий к старому монаху, — помогли с экономическими противоречиями?
— Я лишь дал пару советов паре людей, — ответил Андж. — Насколько я могу судить, эти самые люди смогли извлечь из них пользу.
— Насколько могу судить я, — продолжил Сурад, — так и есть. Теперь город может замкнуть транспортный маршрут с севера на юг, что может обогатить весь Восточный Край. Я бы сказал это хорошие новости.
— А как же закон? — Поинтересовалась Дади.
— Вы о смене подданства? Бросьте, сида, наш край слишком беден при любом руководстве, чтобы отказаться от торговли. Вы поступили мудро, открыв путь большим переменам столь малой кровью. Несколько рабочих мест — это ведь не большая потеря, верно?
От слов управляющего девушка заметалась, а её учитель навострил уши, хотя и продолжал уплетать еду. Все ждали её ответа.
— Пожалуй, вы правы. — Ответила Дади, не зная что еще сказать.
Управляющий отложил столовые приборы и промочил горло чаем.
— Но боюсь в моем случае подобные жертвы неприемлемы. И я надеюсь что вы будете держать это в уме.
Управляющий встал из-за стола и подошел к окну.
— Если вы смотрели последние новости в городской сети, то знаете, что на носу выборы, а во вверенном мне городе бардак. И буду откровенен, я был бы не против сохранить должность. — Управляющий принялся ходить из стороны в сторону, держа руки за спиной. — Из всех настоящих бед я хочу обратить ваше внимание на три. Во-первых, я потерял несколько кораблей. Никто не станет возить грузы в город, где корабли могут исчезать без следа. Во-вторых, я потерял связь с близлежащим монастырем. А без его поддержки управление регионом станет затруднительным для всех. И, в-третьих… я потерял сына. Рам Ласерн исчез несколько недель назад.
Управляющий медленно подошел обратно к столу.
— Проблема не в ресурсах, ими я располагаю и готов поделиться. Проблема в информации. Мой вопрос — объединяет ли что-то пропажу моего сына, кораблей и связи с монастырем? У меня есть подозрения, но подтвердить их я не могу. Поэтому, от имени народа города Барнол-Шесть, службы Барнола-Семь, я прошу знания — помогите найти ответ.
Сурад остановился позади своего кресла и оперся на него.
— Сейчас я вас оставлю и распоряжусь подать десерт, если хотите…
— Хотим, — подтвердил Андж.
— …и вы сможете обсудить ваше решение.
Сурад покинул зал приемов. Как только двери закрылись, старый монах прекратить есть.
— Твои мысли, дитя?
— Он разочарован. Он хотел, чтобы здесь оказалась не я. Но на других монахов у него надежды нет.
— Верно, — согласился Андж, вынимая из пояса трубку от своего курительного агрегата.
— Он схитрил. Придется решить все три задачи. Тогда станет ясно, что их связывает.
— Это называется “политика”, привыкай, — сказал учитель, включая прибор на поясе и затягиваясь полной грудью. — Все еще хочешь играть по правилам, дитя?
— Да. Нужно все сделать правильно. Хоть раз, — Дади опустила голову на руки. — Значит я влипла?
— По уши, дитя. По уши.
*******
Андж дожидался своих спутников сидя на краю пирса во дворе и задумчиво пуская дым. Он полностью погрузился в изучение записей общения с монастырем. Обнаруженному в них он был не рад. От раздумий его отвлекли Дади и Дин, наконец вышедшие из здания. Монах сразу отправил изучаемые документы своей ученице.
— Взгляни. Что ты видишь? — Спросил он не оборачиваясь. Дади простояла несколько секунд с закрытыми глазами, погрузившись в скоростное чтение.
— Все шло как обычно. Несколько недель назад что-то изменилось. Сообщения стали короче. Постоянные отказы. Обрывы связи. И запрет на проход судов по территории монастыря. Все в радиусе нескольких десятков километров от него будет принудительно отключено от Сети. Или хуже.
— Что нибудь еще?
— В последнее время с внешним миром общался только настоятель.
— Или нет? — Спросил монах, поворачивая голову. — Ты не заметила отклонений в паттернах речи?
— Нет учитель.
— И я не сразу заметил, — Андж выпустил очередное облако дыма и встал. — Я попытался потолковать с настоятелем, но толку никакого. Надо бы лично там поприсутствовать, поэтому я отправляюсь в монастырь. С остальным разбирайтесь пока без меня.
— А как же запрет на проход судов?
— Так я пешком, — монах был серьезен, он похлопал по одной из двух больших бутылей воды, прикрепленных к поясу. — Немного самостоятельности тебе не повредит, дитя. И еще кое-что.
Андж повернулся к Дину. Тот получил уведомление и проверил свой карма-счет. Глаза механика округлились под стать нулям в сумме перевода.
— Это за переход и на ремонт. Доплачу сверх того, если ты не станешь бороться с какими-нибудь угнетателями, на это правда нет времени.
Дин благодарно поклонился в ответ. Монах попрощался с подопечными, вскинул массивный посох на мощное плечо и прытко зашагал в сторону горы. Дади проводила учителя взглядом, чувствуя себя все более потерянной с каждым его шагом.
— Я отправляюсь в док, — сказал Дин. — Здесь работает один из моих сетевых наставников. Я уже договорился о подработке и помощи с ремонтом.
— Так вот где ты витал вчера.
— Именно. Дайте знать если понадоблюсь, — Дин хлопнул девушку по плечу и также двинулся прочь.
— Надин-сати… — окликнула его Дади, когда тот прошел с десяток шагов.
— Да?
— Хотя… — девушка замялась. — Нет, ничего. Учитель прав. Я должна сделать все сама.
Механик пожал плечами, пожелал ей удачи, и зашагал прочь.
*******
Дин пытался одновременно двигаться неспешно, чтобы рассмотреть получше суда в порту, и поторапливаться, чтобы встретиться со своим наставником по скорее. Глядя во все глаза на дюжину кораблей, погрузочные машины, слушая шум непрерывных и разнообразных работ, увидев стену огромного по меркам Края дока, служившую фоном этого индустриального пейзажа, Дин понимал, насколько условным было его звание главы портовой службы в родном городе.
Своего наставника, найденного в порту по путеводному блеску идеально выбритой головы, Дин застал за работой. Он сидел на табуретке, ковыряясь руками и двумя манипуляторами в каком-то механизме, а еще четырьмя — в огромном снятом двигателе за спиной.
— Санам-сид? У меня тонны вопросов! — пропищал Дин, ритмично приподнимаясь на носках. Он начала загибать пальцы на механических ладонях, — калибровка мачт, резонансные мощности, коммутация двигателей… — Дин замер на миг, разглядывая собственные механические ладони. — Как вы программируете манипуляторы?
— Один вопрос за раз, Надин-сати, — Мастер посмотрел на него поверх увеличительных очков и улыбнулся, давая понять что не задет юношеской бестактностью. — И руки у меня пока заняты. Все до единой.
— Х-хорошо, тогда я…
— Можешь подождать вон там, — Санам показал на крохотную раменную, прильнувшую к стене доков. — Я скоро здесь закончу.
— А там варят кофе?
— Отменный. Возьми на двоих и скажи что угощаю. Не кормить же друг друга опытом в сухомятку, верно?
— Верно! — Ответил Дин. Сделав два шага он остановился и обернулся. — Стоп, вы сказали друг друга?
— Конечно, — ответил Санам и посмотрел на своего гостя через плечо, — кое-чему я бы сам у тебя научился.
*******
Перешагнув границу города, Андж остановился, устремив свой взгляд на черный горный пик.
Свой массивный посох он закрепил на спине, придав ему почти вдвое меньший размер. Затем он залпом осушил большую бутыль воды, которую взял с собой и сделал глубокий вдох. Минуту он стоял на месте, прислушиваясь к ощущениям. Холодная вода растеклась по рукам, ногам и спине, напитывая внушительные мышцы. По всему нутру начались реакции, монах чувствовал как он целиком прогревается изнутри, как преображается и бежит по сосудам свежая жидкость, отводя лишний жар. Андж улыбнулся и выдохнул облако теплого пара.
Монах взял низкий старт, и его грузное тело начало плавный разгон. Каждый его следующий шаг был быстрее предыдущего, он без видимых усилий достиг предела доступной человеку скорости. И также легко его преодолел, набрав скорость идущего на полном ходу здорового судна.
Позволив телу двигаться самостоятельно, Андж задал ему курс на монастырь и погрузился в расчеты.
*******
Дади вернулась в свои покои. Устроившись на полу поудобнее, она закрыла глаза и погрузилась в свой отгороженный надел в Сети. Темнота закрытых век стала пространством. Пространство заполнилось золотыми отражениями разных вещей, связанных паутиной той же краски. Изображения, звукозаписи, свернутые тексты — среди всего этого девушка потянулась к записям от учителя. И Рам Ласерн начать проживать свою жизнь перед её взором.
Вот он рожден в одной из богатейших семей Восточного Края. Он обременен серьезным изъяном, из-за которого его руки невероятно слабы, но его спасает богатство фамилии.
Вот он стоит среди сверстников в своей первой школе. Стоит впереди всех, твердо и прямо, с руками закованными в экзоскелет такой тонкой работы, что его искусственные мышцы идеально дополняли настоящие, создавая очертания здоровой плоти.
Вот он в черном медицинском халате, среди уже старших товарищей, изучающих врачевание в монастыре. Среди монахов и школяров он выглядит куда счастливее, чем среди еще не окончивших школу одногодок.
Вот он стоит в порту среди докеров, как и все вокруг небритый, хоть и в деловой одежде. Коллектив работяг принял нового руководителя портовой службы.
И вот его нет. Записи допросов друзей и знакомых вторят друг другу, говорят про безоблачность былого и смутность настоящего. Лишь с отцом у Рама был открытый конфликт. Сурад хотел наследника для своей маленькой уездной империи, и, толкая сына на этот путь, с годами встречал все большее сопротивление.
Дади понимала, что ни один из увиденных портретов не был полным, и искать нужно нечто, чего на них нет. Девушка вызвала перед собой список всех доступных людей, с кем был связан Рам. Таких было немного, большинство либо давно покинуло город, либо оставалось в закрытом ныне монастыре.
Школьная наставница Рама была первой, с кем у того сформировалась хоть какая-то связь вне семьи, Дади решила начать с неё. Девушка вновь изучила записи её допросов, и подготовила вопросы, задать которые сыщики не додумались или не успели. Она быстро прошлась по основам риторики и софистики, которым сама обучалась в монастыре. Очистив свое пространство от всего лишнего, сделав пару глубоких вдохов и убедив себя, что она сможет продуктивно поговорить, девушка потянулась через Сеть. По прямому маршруту это было легко, даже нагрузки на глаз практически не было.
— Да? — сказал уставший женский голос. Вслед за голосом в пространстве Дади возник и образ утомленной учительницы с немолодым лицом и недорогим одеянием.
— Здравствуйте, сида, — ответила Дади, когда связь была установлена, — я бы, — девушка сглотнула и продолжила говорить все еще неуверенным голосом, — я бы хотела поговорить о вашем ученике.
Её собеседница тяжко вздохнула.
— Рам? Опять? Я все уже рассказала. Мне добавить нечего, до свидания.
— Но… — Дади начала судорожно перебирать составленные ранее вопросы.
— Вы из монахов? — спросила учительница.
— Да, я…
— Тогда мне добавить совсем нечего, прощайте.
Связь оборвалась. Дади открыла глаза, большая часть дня уже была позади.
Дади встала, чтобы размяться. Вместе с кровью по телу начало циркулировать разочарование. Пару минут девушка пыталась понять, в чем же она ошиблась при разговоре. Так и не докопавшись до проблемы, она решила попытаться поговорить с другими знакомыми Рама. Но сразу передумала — раз Сеть помнит все, то и с людьми общаться, возможно, ни к чему.
Левый глаз Дади заныл от одной мысли о довольно глубоком погружении, но с этой болью она уже свыклась. Девушка вернулась в свое личное пространство и очистила его от всего, кроме начальной точки входа в городскую сеть, горевшей крошечным золотым солнцем в полной черноте. Девушка потянулась к свету, боль дернула глаз и она очутилась в Сети.
*******
В начале было темно. Дади подумала о своих ногах и мнимые стопы. Затем она заставила бесконечную плоскость расстелиться в пустоте от горизонта до горизонта. Девушка опустила на него своим стопы, обрела ощущение опоры и чувство направления. Затем она мыслью сотворила себе мнимые руки — простой образ привычной ладони о пяти пальцах невероятно помогал работать. Глаз Дади стал свербеть сильнее, но это чувство якорем держало её в собственном теле, несмотря на все что она сейчас якобы видела и ощущала.
В пространстве вокруг отразился город. По нитям его сетевой инкарнации сновали бесчисленные призраки. Одни молча несли свой груз данных, другие ждали когда к ним обратятся с запросом, третьи сами зазывали Дади. Девушка оттолкнулась от безграничного “пола” и взлетела вверх, чтобы оглядеть город с высоты. Запутанная городская сеть выглядела лишь рядовым узелком на еще большем плетении, нити которого были украшены гирляндами из множества таких узлов. Плетение бесконечно тянулось вперед, во мрак, и вдали терялась из виду. Позади виднелись лишь несколько крайних узлов и зияющая пустота там, где сиял монастырь Калат всего несколько дней назад.
Девушка вызвала призрака-проводника и проследовала за ним к отражению системы городского порта. В данных открытых узлов её натренированный ум подмечал незначительные искажения форм и движений, выдающих наличие скрытого массива. Найдя подходящего призрака, Дади схватила его в свои мнимые руки и начала мысленно зачитывать ему код-мантру. Пока маленький клубок алгоритмов обвивался строками кода, боль в глазу усиливалась.
Как только призрак был приручен и отпущен, он начал метаться от узла к узлу, передавая сородичам мантру, читать которую девушка не прекращала. Наконец они указали ей на нужный узел. Дади подплыла к нему, сжала его меж своих мнимых ладоней и начала одновременно с первым зачитывать в уме и второй, более сложный код. Когда обе мантры зазвучали в её сознании в унисон, тупая боль пробила её левый висок и вязкой массой начала расползаться по голове. Девушка развела руки в стороны и окружающая Сеть пришла в движение. Похожий на точку узел, к которому её привел проводник, начал стремительно вздуваться, расталкивая все вокруг и заполняя пространство растущим и плотным облаком скрытых и сплетенных друг с другом обрывков данных.
Дади провела несколько подчиненных ей призраков внутрь узла, чтобы те дальше распространяли её код и продолжали поиски. Следы Рама были повсюду, призраки вылавливали записи с камер, письма, разговоры. След привел её к еще одному узлу, который предстояло раскрыть. Дади начала чтение уже третьей код-мантры, подводя свое сознание к пределу. Она притянула узел к себе, раскрыла его. Вновь все вокруг зашевелилось и вновь боль стала на порядок сильнее.
На этот раз все закружилось беспорядочно, девушке едва хватало контроля, чтобы удерживать Сеть целой, множество призраков — подчиненным, а свое присутствие — незримым. Свободным от чтения кодов остатком сознания Дади стала принимать приносимые ей данные. Она дала команду отбросить все, что не касается пропавших кораблей и Рама. Просеянная информация оказалась куда более скудной, и девушка просто проследила за тем, откуда её приносят. И среди маршрутов она увидела пару едва заметных нитей, ведущих к совсем другой системе, самой важной для города. Где-то далеко её тело нервно сглотнуло.
Пять сфер в которых были заключены подвижные правильные многогранники, покоились на отдельном золотом облаке данных — то были пять больших питающих город Сердец. Дади оказалась у отражения городской силовой установки, обеспечивающей привычную жизнь в этом, и любом другом городе. И уже начала раскрывать этот узел, но остановилась едва разомкнув ладони.
Голова раскалывалась, думать было почти не возможно, а сколько узлов вглубь еще предстоит пройти девушка не знала. Желанный уголок сети, в котором хранился ответ, был буквально у неё в руках, но даже это расстояние могло быть непреодолимым. Девушка окинула взглядом городскую сеть, которая медленно скатывалась в хаос — движение данных было не ритмичным и рваным, тут и там вспыхивали алые огни и каждая следующая секунда сулила сбой Системы. Паломница сжала ладони. Остаток концентрации она потратила на то, чтобы придать окружающей Сети изначальный вид, стереть свидетельства своего визита и отпустить призраков прочь. А затем позволила боли заново втянуть разум обратно в тело.
Дади открыла настоящие глаза и вытерла слезы рукой из плоти и крови. Она едва не выпустила свой Недуг в чужом доме.