Хоть вампирша неслась быстрее любого человеческого бегуна, не зная отдышки или усталости, а всё равно не настигла отряд, пленивший Сотэра. В конце концов, она добралась до горной долины, в которой находился один из замков лича Динксианга. Совсем недавно Кинии довелось побывать здесь — когда вместе с Уной своровала злосчастную девушку из деревни-загона.
Внешне замок мало чем отличался от десятков других, что можно встретить на протяжении пути от империи Онгхуса до Железного моря. Всё те же крепостные стены, вокруг которых расползлись деревни скота, посадки и пруды. За стенами виднеются крыши хозяйственных построек, а над этим всем возвышается восьмиугольная главная башня.
Хотя всё-таки кое в чём замок Динксианга отличался от всех прочих. На вид посадки были куда скромнее, чем, например, в потерянных владениях самой Кинии или даже у кого-то из владык Вольных княжеств. Небольшие рощи из жмущихся друг к другу низкорослых сосенок зеленели среди черепичных крыш. Оно и понятно: горы и в прошлые времена были не богаты на землю, пригодную для того, чтобы глубоко пустить корни, чего уж говорить про Эпоху тьмы. То же самое с огородами: местные старательно заботились о любом клочке почвы, на котором можно хоть что-то вырастить. Должно быть, войны обходятся местным владыками особенно дорого — подумалось Кинии. Ведь во время набегов разоряют пашни, угоняют скот, отравляют водоёмы. Долго же не оправишься, если у тебя изначально мало этого добра.
Но вампирше то и дело бросалась в глаза иная особенность. Киния не без тревоги поглядывала на главную башню, которая по высоте значительно превосходила донжоны любых замков. Зубцы на вершине располагались друг от друга на неодинаковом расстоянии. У карнизов угадывались трещины и рубцы, словно от ударов камней, запущенных осадными орудиями, хотя никакие требушеты не дострелят и до нижней части башни, не говоря уже о вершине.
«Наверняка усилили охрану с моего последнего визита, — предположила Киния. — Надеюсь, у них не хватит фантазии вообразить, что вороватая вампирша нагло сунется сюда во второй раз. Плохо, если быстро догадались связать моё присутствие с паладином».
Киния сильно проигрывала Уне в скрытности. И всё же Киния была вампиром — высшим ночным хищником, что способен сливаться с тьмой и неслышимой тенью скользить от одного укрытия к другому. Ни дозорные призраки, ни вурдалаки ничего не заметили, когда Киния проскальзывала мимо них.
Она доползла до насыпи у деревни скота, но не планировала тут задерживаться, чтобы осматривать каждый загон в поисках Сотэра. Здешняя Высшая нежить, конечно же, не считает паладина обычным мясом, чтобы закинуть его к прочим людям — отдавала себе отчёт Киния. Нежить видела возможности юноши, а значит, понимает ценность его крови и души. Следовательно, Сотэра потащат в какой-нибудь ритуальный зал, где возьмутся за истязания. Из юноши будут качать кровь, доставлять как можно больше невыносимой боли, а потом дадут время на восстановление. Но едва раны затянутся, пытки возобновят, и так будет по кругу месяцами и даже годами, пока паладин не лишится рассудка. Тогда останется только выпить его душу, а труп превратить в обычного зомби…
«Не допущу, — оскалилась вампирша».
Но одно дело похищать скот из загонов, и совсем другое — лезть прямиком в чужой замок. Киния уже не просто прошмыгивала мимо охранников, но и возилась с охранными чарами. Распознав нити сигнальных заклятий, она либо обходила их, либо аккуратно надрезала собственным колдовством. Но чаще предпочитала обходить, потому как охранная магия подобна паутине, в которой все части прямо или опосредованно сообщаются друг с другом. Если эту систему неосторожно подрезать в одном месте, то вполне могут зарезонировать все чары, что равносильно поднятию тревоги.
Вампирша быстро вскарабкалась по крепостной стене, спрыгнула во внутренний двор, и притаилась неподалёку от кузницы. Здесь Киния некоторое время наблюдала и принюхивалась, пытаясь уловить следы Сотэра. О его местонахождении вампирша узнала, подслушав разговор вурдалаков, живо обсуждавших пленение паладина. С их слов выходило, что Сотэра потащили в ритуальный зал, который в подвале левого крыла замка.
«Вот будет весело, если это ловушка для такой летучей мыши, как я, — озадачилась Киния. — Через будто бы удачно подвернувшуюся болтовню заманят поглубже, и захлопнут дверь клетки».
Но других зацепок в поиске не было. Улучшив момент, Киния пролезла в зал через окно, и спустилась по винтовой лестнице к упомянутому подвалу. В одном из коридоров вампирше пришлось зависнуть во мраке высоких сводов, ожидая, пока под ней пройдёт группа скелетов.
В ноздри ударил тяжёлый пьянящий запах крови. Совсем рядом она льётся потоками.
«Если план замка не сильно отличается от известных мне, то в ритуальный зал попаду через скотобойню, — прикинула вампирша».
Спустя минуту Киния оказалась там, где забивали живых. У стены чуть покачивались подвешенные на крюках голые человеческие трупы — все с перерезанными шеями, с которых в котлы капала кровь. Расчленённое тело лежало на разделочном столе. Неподалёку от него располагался ряд стальных клеток с отобранными для убоя узниками — скованными по рукам и ногами, потому как в отличие от рогатого скота прекрасно понимали, какая жестокая судьба ожидает здесь. Всего в клетках находилось около шести-семи человек, как определила Киния на первый взгляд.
Когда мертвецы победили в Войне затмения, то поработили столько живого мяса, что работа на скотобойнях ежедневно кипела в промышленных масштабах, а вся нежить от прожорливых вурдалаков и до Высших пировала без меры. За последние же десятилетия скота осталось мало; из-за нехватки воздуха и солнца он плохо размножался и рос, так что пришлось на порядок поумерить аппетиты.
А вот в роли мясников, как ни странно, выступал тоже скот. Конкретно здесь — человек, дворф и орк. Высшая нежить не доверяла Низшим разделку и кровопускание. Какой вурдалак сдержится и тайком не закусит свежатиной? Водимая нежить до тупости покорна, но неуклюжая и грязная. Потому лучше вручить тесак и молот в тёплые руки. Живые мясники охотно резали сородичей, тем самым избавляясь от участи самим оказаться на разделочном столе; вдобавок и условия содержания лучше, чем у скота, что трудится в деревнях.
Киния с полминуты прислушивалась, стараясь разобрать, есть ли на скотобойне незримый дух-смотритель, однако не обнаружила ничего подозрительного. И всё-таки задерживаться не стоит, наверняка сюда вскоре заявится кто-то из личей или вампиров. Можно пройти мимо скотских мясников не прячась, как будто Киния обитает в этом замке, и едва ли скот заподозрит неладное. Но всё же вампирша предпочла крадучись добраться до двери в противоположном конце скотобойни.
Предположение Кинии подтвердилось: скотобойня соседствовала с ритуальным залом. И Сотэр тоже здесь — прикованный к алтарю, но пока ещё невредимый. Рядом с ним магическими приготовлениями занимались лич и вампир. Оценив обстановку, Киния спряталась за колонной — ближайшее укрытие к алтарю. Дождавшись, когда нежить повернётся к ней спиной, вампирша атаковала.
Первым делом Киния отсекла голову личу, и сразу же в рывке ударила по вампиру. Оскалиться — вот всё, что успел кровосос, прежде чем оказался перерублен от плеча до пояса, и обращён в прах.
Сотэр никак не отреагировал на появление бывшей госпожи, будучи под воздействием дурманящих чар. Возможно, он понимал происходящее, но по своей воле мог разве что только моргать.
— Вот так, нацепили на тебя антимагические браслеты, — бормотала Киния, торопливо освобождая Сотэра. — Боялись, что заслепишь их, как меня недавно…
Расковав паладина, — Киния с нечеловеческой силой попросту отогнула браслеты — она взвалила его на спину, но не сразу покинула ритуальный зал. С живым грузом уже не прокрадёшься столь же хорошо. «Нас обнаружат ещё до выхода из замка, — думала вампирша. — Нужен отвлекающий манёвр». Потоптавшись немного, Киния отправилась обратно на скотобойню.
Перед мясниками она предстала уже не скрываясь. Не обращая внимания на вопросительные взгляды живых, Киния положила Сотэра у стены, а затем подошла к одной из клеток.
— Ключ, госпожа, — дворф поспешил к вампирше, видимо решив, что она принесла новое тело на убой, и хочет закинуть его к остальным.
Киния отперла все клетки, к удивлению мясников. Но задавать вопросов они не смели и только молча наблюдали.
— Вылезайте, — приказала Киния. — Да пошевеливайтесь!
Пленники выходили неохотно, похоже поверив, что их всех будут забивать разом. Вампирше пришлось прикрикнуть ещё пару раз, чтобы подчинились самые нерасторопные. После она потребовала ключ от кандалов, и окончательно освободила скот.
— Слушайте веление самого лорда Динксианга. Вы тоже! — вампирша указала мечом на растерянных мясников. — Он хочет, чтобы вы сейчас же разбежались по внутреннему двору. Будете носиться там, размахивать руками и орать во всё горло. Если кто-то потребует остановиться или будет задавать вопросы — не слушайте его! Бегайте туда-сюда до тех пор, пока вас не повалят. И не забывайте вопить как можно громче. Ясно?
Слушатели в нерешительности переглянулись.
— Тех, кто не будет усердствовать в этом, лорд Динксианг разрешил мне сразу драть на куски!
Киния погнала скот в главный холл. К счастью, на пути не встретилась нежить. У ворот, ведущих во внутренний двор, вампирша неистово зарычала, показала клыки и вытаращила глаза, стараясь изобразить как можно более злобную гримасу.
— Бегом скот, иначе повырываю ваши руки, ноги, уши, яйца и груди! Бегом! Вопите!
Тут уж дошло и до самых медлительных тугодумов. Причём некоторые заорали не столько потому, что того требовала госпожа, сколько от настоящего испуга.
Пока скот сеял переполох во внутреннем дворе, отвлекая внимание нежити, Киния выбралась через окно, и спряталась за кузницей. Убедившись, что никто не смотрит в её сторону, вампирша тремя скачками взобралась на крепостную башню. Бросив последний взгляд назад — вурдалаки усмиряли суматошный скот — Киния спрыгнула за стену.
Мягко приземлившись, вампирша побежала со всех ног, уже не заботясь о скрытности. Сотэр болтался на спине тряпичной куклой и мычал в ухо что-то неразборчивое — похоже, приходил в себя. «Наверняка кто-нибудь из дозорных призраков заметил меня, и уже доносит хозяевам». Киния больше не обходила охранные чары. Наоборот, она пустила по ним хаотичный магический импульс, заставив бешено резонировать всю паутину сигнальных заклятий. Пускай на каждом своём конце она производит много шума, так что вместо чёткого вычисления нарушителя собьёт с толку всполошившихся охранников.
«Только бы добежать до стоянки! — мысленно повторяла Киния, стремительно удаляясь от замка. — Только бы добраться…»
Всякий раз оглядываясь, вампирша ожидала увидеть преследователей. Однако замок скрылся за скалой, оставлен позади перевал; пройдено то место, где пленили Сотэра, а погоня всё не давала о себе знать. Совсем рядом лагерь, где свои должны организовать оборону.
«Может, после моего первого визита многие ищейки Динксианга до сих пор рыщут по горам, так что некого снаряжать в преследователи? — подумала Киния, правда, слабо веря в это предположение».
И не зря, ибо погоня настигала. Но не в виде отрядов рыцарей смерти, призраков или свор гончих. Огромная тень промелькнула над Кинией, заставив её остановиться. Задрав голову, вампирша узрела костяного дракона, размахивающего крыльями с дырявыми обрывками перепонок. Массивное существо никак не смогло бы летать с помощью них — колдовство помогало держаться в воздухе. Повернув череп набок, чудовище направило на Кинию взор магического ока, горящего в обширной глазнице.
В удовольствии поохотиться за дерзким воришкой не отказал себе не кто иной, как владыка Динксианг — драколич по природе. Как только вампирша сорвалась на бег, Динксианг описал в воздухе круг, и пошёл на снижение. Ожидая атаки, Киния готовилась сдать в сторону, но драколич ударил не по беглецам.
Он не имел брюха, только неприкрытые толстые рёбра, с которых лоскутами свисала выцветшая чешуя. Не было зоба и желез, что выделяли бы горючую смесь, какой плевались живые драконы. И всё же когда Динксианг раскрыл пасть, из неё вырвался поток чёрного пламени. Впереди Кинии стеной вздулись клубы мрака, отрезая путь к стоянке.
Чёрный огонь не жёг, напротив, испускал смертельный холод, однако Киния не отважилась прыгнуть через это препятствие. Дыхание драколича замораживает душу и опустошает магические силы, коих у вампиршы и так сохранилось мало после битвы с паладином.
«Он не хочет навредить Сотэру, — поняла Киния. — Ну конечно. Собирается прихватить его живым. Либо попробует убить меня сам, либо задержит до прихода подмоги».
Динксианг пошёл на новый заход, по-видимому, намереваясь дыхнуть ещё раз, чтобы окружить беглецов пламенем. Чего вампирша никак не хотела допустить, а посему, едва драколич спикировал на достаточно близкое расстояние, ударила магическим тараном. Это не могло навредить чудовищу, однако сбило его с прямой траектории полёта. Не успев изрыгнуть чёрный огонь, Динксианг закрутился, восстанавливая равновесие.
Отлетев от Кинии, драколич спустился на землю. Под здоровенными когтями затрещали валуны, получая те же отметены, что вампирша наблюдала на карнизах замковой башни. Хвост, состоящий из десятков крупных позвонков, стеганул словно гигантская плеть, поднимая фонтаны каменной крошки.
«Всё же решил убить меня сам, — Киния опустила Сотэра».
Первый удар Динксианг нанёс лапой. Перепрыгнув её, Киния рубанула чудовище по носу. Раздался гулкий стук, усиленный полостями в черепе; по носовой кости зазмеились трещины. Но больше ничего вампирша не успела — вторым ударом драколич отбросил её на добрых полсотни шагов. Когда Киния поднялась, то увидела, как Динксианг загрёб Сотэра, и расправил крылья.
— Убрал от него лапы, костлявый!
Киния яростно набросилась на драколича, не позволяя ему оторваться от земли. В свою очередь, отмахиваясь когтями, крыльями, хвостом и клацая зубами, Динксианг не позволял вампирше приблизиться на расстояние удара. Но и не мог отогнать её достаточно далеко, чтобы получить пару мгновений, так необходимых для взлёта. К тому же пришлось выпустить Сотэра, ведь оказалось, что одной лапы маловато, чтобы сдерживать неутихающий натиск Кинии.
Наконец, Динксианг вновь отбросил её, и на сей раз вместо бегства опять решил добить назойливую вампиршу. Киния не успела подняться — драколич прижал её лапой к земле. И раскрыл пасть, собираясь вплотную дыхнуть на Кинию, не жалея запасов чёрного пламени. Вампирша отчаянно брыкалась, однако не могла сбросить хватку.
Динксианга опередил луч магического света, резанувший бок. Пускай Сотэр целиком не сбросил колдовское оцепенение, но всё же приподнялся на локте, и сотворил боевое заклятье. Прожжённые насквозь, три тяжёлых ребра грохнулись на камни. Драколич издал такой рёв, что он поспорил бы с рокотом пробудившегося вулкана. Казалась, сама твердь дрогнула от этого громоподобного звука; эхо от него прокатилось меж горных пиков, провоцируя сходы лавин. Заклятья паладина хватило бы, чтоб спалить многих личей, быть может, даже таких сильных, как Меритра. Но Динксианг устоял перед потоком света, а удерживать его дольше Сотэр не мог, будучи ослаблен как недавними боями с Кинией и прочей нежитью, так и сковывающими чарами.
Тем не менее благодаря нежданной помощи вампирша вырвалась из смертельной хватки. Не желая больше рисковать, драколич поднялся в воздух. Зависнув на недосягаемой высоте, Динксианг принялся поливать огнём пространство вокруг Кинии и Сотэра. Драколич вернулся к старой тактике: зажигая стены пламени, он отрезал пути бегства. Когда вампирша взяла Сотэра на руки, вокруг неё бушевал чёрный огонь. Оглянувшись, она не нашла свободного пространства, через которое можно вырваться из пожара.
— Придётся прыгать, — сказала Киния не то Сотэру, не то себе.
Она понимала, что даже от лёгкого соприкосновения с пламенем оба получат серьёзные раны, но иных вариантов не видела. Прижав к себе Сотэра, Киния закрыла глаза и приготовилась прыгать…
Прежде чем вампирша успела оттолкнуться от земли, оранжевый всполох осветил тёмные клубы. Огненный шар пролетел над языками драконьего пламени, и угодил прямо в грудь Динксианга.
— Вистра! — крикнула Киния.
Во второй раз горы услыхали лютый рёв драколича. С новыми противниками он не собирался церемониться. На магическое пламя эльфийки Динксианг ответил собственными пламенем. Чёрная струя полетела туда, где находилась Вистра. Как всегда, выручила Уна, отведя дыхание волшебным барьером. Однако это была самая тяжёлая атака, какую только отражала призрак за всю свою не-жизнь. Опустошив силы, Уна с воплем упала, и скрылась под землёй словно ныряльщик, прыгнувший в воду. Больше надеяться на призрака не приходилось, а между тем Динксианг открыл пасть для очередного захода. Казалось, что в отличие от живых драконов, имеющих ограниченный запас горючей смеси, драколич способен жечь до бесконечности.
Зато Киния не теряла времени попусту. Пока Динксианг отвлекался на подоспевшую помощь, вампирша положила Сотэра, рывком добралась до ближайшего утёса, и вскарабкалась по крутому склону. Кинии не поздоровилось бы, застань её драколич в таком уязвимом положении. Однако сейчас его внимание занято Вистрой, к тому же Динксианг опустился чуть ниже — на высоту, достаточную для того, чтобы вампирша могла допрыгнуть.
Он заметил опасность слишком поздно. Совершив головокружительный прыжок, Киния с размаху всадила меч в драконий череп. Клинок вошёл вглубь на более чем половину своей длины. Смертельный удар даже для грозного драколича.
Прежде чем пасть второй смертью, Динксианг успел схватить Кинию, и стянуть её с макушки. В последнем зверском усилии он сжал вампиршу в кулаке, давя внутренности и переламывая кости. Когда драколич рассыпался на части, вместе с ними к земле устремилось обмякшее тело Кинии. Шлёпнувшись на камни, она оказалась погребена под тяжёлыми останками Динксианга.