Там и сям торчал сплошной сухостой без веток, так что казалось, будто находишься среди обломков гигантских костей, воткнутых в землю. Часто приходилось перешагивать давно опавшие стволы. Залетая в дупла, ветер с тоскливым завыванием вырывался через зевы сломанных древесных вершин — создавалось впечатление, будто невидимый музыкант дует в большой рог, творя скорбную похоронную музыку. Грифы и вороны кружили в небе, следя за группой из пяти странников.
— Вистра, ещё раз напоминаю: не вздумай баловаться с огненными заклятьями. Даже огонька не вызывай, — предупредила Киния. — Одна искорка — и тут всё займётся пламенем.
Вдали от замка с его воздушным куполом живой троице дышалось непросто. Но Сотэр и Вистра несильно страдали от этого, будучи под впечатлением от первого похода. Они во все глаза рассматривали унылый пейзаж, и возбуждённо прыгали с одного опавшего ствола на другой.
— Ах, игривые детишки на лесной прогулке, — умилялась Уна.
Вся игривость закончилась, когда нога Сотэра с громких хрустом провалилась в глубь трухлявого пня. После строгого взгляда вампирши парень понурился, шёл тихо и осторожно.
Только Атти не разделял интереса живых соратников.
— В книгах леса выглядят красивее, — пробормотал эльф. — Здесь так уныло. Я слышу шёпот мёртвых деревьев.
— Большая катастрофа всё погубила, золотце, — сочувственно сказал Уна. — И леса погубила, и орден паладинов. Ах, как прискорбно!
— Здесь, — Киния остановилась на небольшой поляне, свободной от сушняка. — Значит так… Я пойду послежу за конями. Уна, будешь дежурить по округе. Смотри, чтоб ни одна живая или мёртвая тварь не подобралась к этой поляне даже за одну лигу. Увидишь кого незваного — уничтожь. Если кто посильнее объявится — зови меня.
Киния опустилась на корточки перед Атти.
— Слушай дитя. Может тут всё и не выглядит как лес в книжках, но всё же это лес, — сказала вампирша холодным тоном, не терпящим возражений. — Так что тебе лучше бы почерпнуть у него силу, и показать мне, что можешь владеть ею. Иначе сочту тебя бесполезным. Нет, не просто бесполезным, а даже вредным — впустую потратил моё время. И тогда я сотворю с тобой что-то очень ужасное.
— Если подведёт тебя, то прошу — отдай его мне! — взмолилась Уна. — Я усыновлю его и одарю своей любовью!
Уна обняла Атти со спины, заставив его задрожать.
— Может и отдам, — Киния зашагала прочь. — Сотэр, Вистра — идём.
Прежде чем уходить, Сотэр хлопнул Атти по плечу — так приветствовали друг друга рыцари света на картинках в катехизисе. Хотя мальчишки готовились быть взломщиками, они редко пересекались в одном месте, и ещё реже обменивались какими-то словами. Но сейчас Сотэр испытал к эльфу чувство солидарности и захотел помочь хоть советом.
— Главное, дыши глубоко, — шепнул Сотэр. — Мне помогло, когда медитировал.
— Дышать… глубоко? — переспросил Атти. — Я вообще почти не дышу при медитации.
Сотэр хотел сказать что-то ещё, но заволновался, когда посмотрел на удаляющуюся вампиршу, и побежал догонять её.
Вистра поступила смелее:
— Госпожа!
— Чего ещё, Цветочек? — Киния остановилась.
— Позволь мне медитировать вместе с Атти. Может мне получится настроить его на связь с магией.
Эльфийка тоже хотела помочь сородичу, но это была забота иной природы, чем у Сотэра. Вистра с малых лет была отлучена от семьи, не помнила отца или матери, и с тех пор вообще больше не появлялась в деревнях-загонах для скота. Служа лорду в замке, девушка очень редко общалась с кем-то из живых. Из-за таких условий ей было незнакомо чувство кровного родства. Но обучая Атти и Сотэра сперва грамоте, а потом и основам волшебства, Вистра привязалась к ребятам, испытав новое для неё ощущение. Благодаря своей начитанности эльфийка смогла сравнить своё переживание с ответственностью книжных героев, которые заботятся о младших братьях или сёстрах.
— Нет, — отрезала Киния. — Атти должен справиться сам, один.
Вистра не решилась перечить госпоже.
— У тебя получится. Я верю, — сказала она эльфу.
Атти долго смотрел вслед удаляющейся троицы. Иногда Вистра или Сотэр оборачивались.
Когда они отошли настолько далеко, что затерялись среди сухих стволов, парень повернулся в противоположную сторону, присел, скрестил ноги и положил ладони на колени. Прикрыл глаза.
В голове бешено роились обрывки не связанных друг с другом мыслей. И все они распаляли тревожность, которая грозила разгореться до паники. Душил страх подвести госпожу и получить от неё непонятное, но несомненно чудовищное наказание. Навалилось волнение перед этим жутким безжизненном местом. Давила боязнь, что в беззащитном одиночестве какая-нибудь голодная тварь прыгнет со спины, и утащит в своё логовище.
Атти попробовал унять часто бьющееся сердце. Медленно делал глубокие вздохи и выдохи, а между ними на несколько мгновений задерживал дыхание. Попробовал сперва сосредоточиться на каждой мысли, толкающей к страху, а потом отрешиться от них.
Для ребёнка мысленная выдержка может казаться непосильным делом, но Атти уже сотни раз практиковал медитации. Так что не вдруг и не сразу, но постепенно эльф оттеснил пугающие думы на самый край разума. Дыхание стало плавным и редким. В голове воцарилась мысленная тишина.
Мальчик направил внутренний взор к земле, а потом и в глубь тверди. Своим шестым магическим чувством Атти искал потоки волшебной силы. И он их нашёл: едва уловимые отголоски магии протекали по сухим переплетающимся корням. Эльф мысленно потянулся к этим крохам силы.
Чем лучше Атти чувствовал магию в мёртвых деревьях, тем чаще слышал в голове шёпот. Поначалу он был тихим, неразборчивым и прерывистым. Однако со временем нарастал, пока не превратился в оглушительную и беспрерывную многоголосицу. Атти не различал, о чём именно взывают призраки мёртвых деревьев, но в их тоне угадывались жалобы, стенания и горький плачь.
В какой-то момент слушать эти причитания стало невыносимым. Отрешиться от них теми же приёмами, какими Атти справился со своими мыслями, не выходило. Не получалось и почерпнуть хоть капельку магии. Напротив, ноющие призраки деревьев будто бы протянули к эльфу бесплотные корни, и сами начали вытягивать из него силы.
Не выдержав этого, Атти застонал и поднялся на ноги. Плачь призраков смолк. Встревоженному эльфу захотелось убраться отсюда подальше — туда, где под ногами не змеятся сухие корни.
— Не хочу опять слушать шёпот, — сказал Атти, отвергая мысль о новых попытках медитировать. — Что же делать?
Он больше не думал, как выполнить задание госпожи. Теперь воображение Атти усиленно рисовало сценки, в которых он плаксиво оправдывается перед вампиршей, убеждая её в том, что здесь нет магии природы. Прокрутив в голове с десяток таких монологов, эльф пришёл в отчаяние.
— Бесполезно! — он схватился за голову. — Госпожа не примет мои слова. Что же делать?.. Я не могу вернуться к госпоже. Не могу.
Эльф бродил по поляне кругами.
— Не вернусь. Останусь тут, и помру от жажды.
Он поднял взор к серым безучастным облакам, под которыми кружили вороны.
— Помру, и они съедят меня. Или я превращусь в Бесхозную нежить. Буду вечно бродить по лесу, вечно слушать плачь деревьев. А может, меня раньше сожрут волки. Или вурдалаки.
Замерев, Атти осознал, что не помнит, в какую сторону ушла госпожа. Повертевшись на месте, эльф, наконец, выбрал направление. Шагая по лесу, Атти надеялся, что расстояние между ним и госпожой растёт.
Он бродил, спотыкаясь о стволы и ветки, пока не вышел к неширокой реке. Ещё никогда Атти не видел воочию природных водоёмов, только пруды у замка или колодцы у загонов живого скота. Эльф завороженно глядел на реку и даже ненадолго позабыл о всех страхах, будто вода подхватила их и унесла течением.
Когда Атти мысленно вернулся к безжалостной действительности, на глаза навернулись слёзы.
— Почему у Вистры и Сотэра всё получилось с магией, а у меня нет? — жаловался мальчик реке. — Нечестно!
Плача, Атти раздвинул тростник, и шагнул в воду. Холод обжог стопу, но мальчику было всё равно. За ноги цеплялись водоросли. Он шёл вперёд, пока не оказался по пояс в воде.
— Ут-топлюсь, — сказал Атти, всхлипывая и от холода стуча зубами. — Не хочу, чтоб м-меня вороны клевали. Или чтоб в-волки растерза-али. В з-зомби превратиться тоже не хочу. Утоплюсь!
Эльф задумал опуститься под воду с головой, но всё никак не мог решиться. А когда наконец собрал волю в кулак, то заметил под водой движение. Что-то крупное проплыло рядом, и коснулось бедра.
Атти вскрикнул и что было сил заковылял к берегу. Нога запуталась в водорослях, мальчик плюхнулся в воду. Вынырнул, и таки добрался до берега.
— Что там было? — Атти обернулся к реке. — Большая рыба?
Если там что-то и было, то река не показывала своих тайн, скрыв их под неспешно текущей поверхностью. Во всяком случае, ненадолго…
Нечто схватило Атти за лодыжку. Он увидел в тростнике зомби, с головы до ног покрытого тиной. Мальчик дёрнулся, но вырвать ногу не получилось. Зато когда мертвец дёрнул эльфа, он упал на бок.
Зомби потащил Атти в воду. Эльф неистово дёргал ногой, скрёб руками дно или цеплялся за тростник, но нежить была сильнее и продолжала утягивать на глубину. Атти погрузился под воду. Он старался подняться на руках и свободной ноге, но каждый новый рывок выводил из равновесия. Вода попала в рот. Ненадолго выныривая, Атти пробовал вздохнуть, однако вместо этого тяжело кашлял.
Животный страх смерти охватил всё существо эльфа, утраивая силу в его худеньких руках и ногах. Атти отбивался отчаянно, хоть и тщетно. Но в какой-то момент хватка ослабла, и эльф освободился.
Оглянувшись, он увидел, что зомби стоит в полный рост и весь оплетён водорослями. Они обвились вокруг его гнилых рук, торчащих рёбер и костлявой шеи. Зомби пытался стащить с себя ожившие растения.
Не собираясь дожидаться победителя в этой борьбе, Атти рванул к берегу. И в зарослях тростника столкнулся лицом к лицу с другим зомби. Атти юркнул в сторону, надеясь проскочить мимо. Мертвяк зацепился за край рубашки. Эльф задёргался, и ткань разорвалась.
Убежать Атти не успел — зомби всё же схватил его двумя руками, и притянул к себе. Он раскрыл пасть, намереваясь вонзить осколки зубов в шею эльфа. Тошнотворный запах ударил в ноздри Атти.
Длинные водоросли и тростник упали прямиком на шею зомби, словно их метнули те степные пастухи, что ловят петлями бегущих лошадей — такие иллюстрации Атти видел в книжках. Ещё миг, и речные растения обвили руки и ноги мертвяка. Раздался хруст сломанных костей. Водоросли оторвали зомби руки, а потом обезглавили.
Атти не тратил время на догадки о причинах чудесного спасения, и в очередной раз кинулся к берегу. В очередной раз упал, и в очередной раз почувствовал, как костлявые пальцы больно сжали голень.
— Да сколько можно! — выкрикнул эльф. — Отпусти!
Брыкаясь, он увидел недалеко от берега Кинию.
— Госпожа! — взмолился Атти. — Спаси! Пожалуйста!
Но госпожа спокойно стояла, скрестив руки на груди, и без всякого выражения смотрела на эльфа — будто наблюдала за унылым противостоянием двух зомби, а не за смертельной борьбой избранного ученика. Как бы Атти не рвал глотку, вампирша осталась глуха к отчаянным призывам.
Опять на помощь подоспели ожившие водоросли, опутав зомби позади эльфа. Однако новые мертвяки ковыляли к Атти с двух сторон.
Рядом с Кинией остановились запыхавшиеся Сотэр и Вистра.
— Госпожа! — крикнул Сотэр. — Ему нужно помочь!
— Ну так помогите, — равнодушно сказала Киния.
Поначалу Сотэр застыл, но крик Атти вырвал его из замешательства. Тогда Сотэр перехватил со спины деревянный щит, достал из ножен короткий меч, и бросился к эльфу на выручку. Для ребят это оказалось первой настоящей схваткой, хотя им не было ещё и десяти лет от роду.
Зомби всё держал Атти за ногу, но не мог сделать чего-то другого, будучи скованным водорослями. Зато другой мертвяк тянул руку к лицу эльфа. Сотэр подбежал к этому зомби, но вместо атаки закричал и заколотил мечом по щиту, стараясь привлечь внимание. Демонстрация не произвела впечатления на зомби — он продолжал идти к Атти. Тогда Сотэр решился ударить мечом по вытянутой руке мертвяка. Клинок рассёк распухшую плоть, лишь поцарапав кость. Мальчишеской силы не хватило, чтобы перерубить руку.
Зато теперь зомби отвлёкся от эльфа и попёр на Сотэра. Но ведь был ещё другой зомби, которого требовалось немедленно отвадить от безоружного соратника. Осмелев, Сотэр бросился на третьего мертвяка, и толкнул его щитом. Это сработало куда лучше, чем удар мечом: удалось опрокинуть неустойчивого зомби. Когда он поднялся, то перевёл внимание на Сотэра.
Атти на время был спасён, однако Сотэру пришлось отбиваться сразу от двух наседавших мертвяков. Во время тренировок мальчик хорошо наработал передвижение и оборону. В игровых боях с зомби все движения давались легко и плавно. Но в условиях настоящего боя парня охватило сильное возбуждение, руки тряслись, движения выходили дёрганными и кривыми. Вытаращив глаза и рыча, Сотэр отбивался размашистыми ударами. Клинок рубил пальцы и отсекал куски плоти, но бесчувственных зомби это не волновало. Они напирали, грозя схватить за шею.
В горячке боя Сотэр позабыл и о правильной технике передвижений. Когда он пятился, то рубанул из неустойчивого положения, и «провалился» — потерял равновесие. Сотэр упал на бок, а подняться не успел — зомби налёг на щит.
Другой мертвяк схватил ногу Сотэра, чтобы впиться в неё зубами. Но в этого зомби угодил огненный шар. Кости и горящая плоть разлетелись по сторонам. От туловища зомби осталась только дымящаяся головёшка, в очертаниях которой едва различались обломки рёбер и обугленный плечевой пояс.
Рассудив, что в бою один на один Сотэр справится, Вистра побежала к Атти, на ходу творя новое заклинание — попроще, чем огненный шар. Ладони эльфийки загорелись, но пламя не обжигало её кожу. Вистра подскочила к зомби, всё ещё удерживающему Атти. Преодолев отвращение, Вистра схватилась пылающими руками за голову мертвяка и погрузила огненные пальцы в пустые глазницы.
Весь череп зомби разгорелся. Он наконец отпустил Атти, и упал на спину. Эльфийка мысленным приказом потушила огонь, и протянула руку мальчику. Атти не сразу решился взяться за ладонь, на которой совсем недавно бушевало пламя. Но когда ухватился за неё, то почувствовал приятное тепло живого существа.
— Ты не ранен, братик?! — дрогнувшим голосом спросила Вистра.
— Братик? — шёпотом повторил Атти.
Тем временем Сотэр выполз из-под зомби. Не позволяя мертвяку подняться, парень начал непрестанно наносить удары мечом по шее. Не всегда они попадали в цель: иногда клинок оставлял трещину на ключице или, угодив в челюсть, выбивал зубы, но, в конце концов, у Сотэра получилось отрубить зомби голову.
Троица учеников скучковалась в нескольких шагах от Кинии и приготовилась к продолжению боя. Из воды показалось ещё несколько зомби. Тогда Вистра метнула огненный шар в гущу тростника. Пламя быстро распространилось по речным растениям, и перекинулось на зомби.
— Не надо было так, — вдруг с тоской сказал Атти.
— Это и впрямь лишнее, — спокойно согласилась Киния. — Это речная нежить. Она не посмеет отходить от реки и на несколько шагов… Атти. Ты молодец. Ты не только почерпнул магию, но и непроизвольно сотворил несколько заклятий. Быть тебе настоящим друидом… Вистра! Умница. Хотя всё же не надо было так с огненными ладонями бросаться на зомби. Магу очень нежелательно вступать в рукопашную… Сотэр! Ты меня разочаровал. Позабыл почти всё, что мы отрабатывали. Дрался храбро, но неумело. Не сотворил ни одного заклинания. Придётся гонять тебя ещё больше… Идём домой.
— Подожди, госпожа! — окликнул её Сотэр. — Ты же говорила, что мелкая нежить не любит воду. Так откуда здесь зомби? Что ещё за речная нежить и почему она Бесхозная?!
В его голосе слышались неприкрытые обида и возмущение.
— Ещё раз попробуешь говорить со мной таким тоном — порежу язык.
«Проклятье, я вообще мало что разъясняла ему о видах нежити и её слабостях, — подумала Киния. — Ведь не хотела, чтобы он хоть иногда видел в ней врага, как настоящий паладин. Но очевидно, что ему ещё предстоит вступать в бой с мёртвыми. Чтобы подготовить к этому, придётся идти с ним на чуть большую откровенность».
— Водимая нежить и кое-кто из Низшей нежити действительно страшатся водоёмов. Большинство видов Бесхозной нежити — тоже. Но есть редкие исключения. Это зомби-утопленники. Они предпочитают прятаться под водой. Сколько бы некроманты не бились, у них не получилось подчинить утопленников.
Киния ускорила шаг, посчитав, что лекция закончена. Когда вампирша чуть отдалилась от учеников, около неё возникла Уна.
— Госпожа, это просто чудо чудесное! — восхитилась призрак. — Как дитятко умудрилось околдовать те водоросли?
— Признаться, удивлена не меньше тебя, Уна, — прошептала Киния. — Хотя всё это объяснимо. Последствия Войны затмения привели к упадку наземной природы. Подводная природа пострадала горазда меньше. Она, конечно, не сохранилась в первозданном виде, однако достаточно жива, чтобы оставаться вместилищем для магической силы. Я никогда о таком не слышала, но, кажется, на наших глаза появился, гм-м, друид водной флоры и фауны.
Пока вампирша говорила с Уной, Сотэр снял свою куртку, и накинул её на плечи мокрого и дрожащего Атти. Вистра хоть и устала после боевых заклятий, магией подогрела свои руки, и приложила одну горячую ладонь к шее эльфа, а другую на его солнечное сплетение.
— Согревайся, братик.
Так он и шёл в объятиях эльфийки, пока не добрались до коней.