Джелон отправлялся в другой мир седьмого сентября. Всю предыдущую неделю он сходил с ума от радости, носил Хэледис на руках и хвалил ее перед всей лабораторией. Его коллеги тоже оценили ее «подвиг»: — Никогда бы не подумала, что ты пойдешь к Главе Врат, — удивлялась Табита. — Не страшно было? — Страшно. Чуть в панику не впала. Но я должна была это сделать. — Потому что жених попросил? — уточнил Миран. — Я не просил, — возразил Джелон. — Ни за что бы не послал Хэледис к принцу одной, сам же знаешь. Надо было нам пойти вместе. — Ничего, со мной была Ярша, — успокоила его Хэледис. — Я боялась, что попытка будет неудачной, вот и сделала все втайне. О твоем вопросе, Миран: у меня была возможность это сделать. Поэтому я должна была попытаться. Я не буду счастлива, если мой жених несчастен. — Вот ты везунчик, Джелон! — заметил Тароит. — Где ты такое сокровище откопал? Там еще такие женщины есть? — Нет, — Джелон нежно поцеловал Хэледис руку, — второй такой в нашем мире не найти. Ее окутало волной тепла и восторга. Получилось! Джелона взяли! Теперь все будет хорошо: он продвинет науку, сделает карьеру, откроет что-нибудь важное, а через три недели они поженятся! Боги любят их. Возможно, это Чтец Мудрости направлял Хэледис в ее действиях: пусть сама она никогда не станет кем-то значимым, но Джелон добьется успеха. Надо будет обязательно принести в храм очередное пожертвование. — Джелон, мы на тебя рассчитываем, — строго сказал начальник лаборатории. — От тебя зависит судьба исследований в Крепости Врат. Такой шанс выпадает лишь единожды. — Я вас не подведу. Господин и госпожа Мерр тоже одобрили поступок Хэледис, а вот леди Ворона устроила небольшой нагоняй. Настолько демонстративный и короткий, что Хэледис позже аккуратно спросила, не забыла ли та назначить наказание? Леди Ворона посмотрела на нее, как на дурочку: — А толку-то? Дело сделано. — Вы велели нам держаться подальше от принца. — Ты к нему еще раз собралась? — Нет, — Хэледис поежилась. Хоть принц Сэргар и вел себя прилично, его взгляды ей не понравились. Она должна была испытывать благодарность, но не получалось. Всеблагая Мать, она терпеть не могла таких непробиваемо самовлюбленных мужчин, у которых на лице написано, что им плевать на все, что женщина говорит, а слушают ее только затем, чтобы позже затащить в постель! А без шансов на совместное развлечение их интерес тут же теряется. Отвратительно! Если бы не Ярша, ничего бы не вышло, это просто чудо, что она передумала и встала на сторону Хэледис. Вот ей она будет благодарна до конца жизни, а принцу… уберегите ее боги от последующих встреч с ним. Если что, прикроется запретом леди Вороны. — Вот и забудь о нем, — та будто прочла ее мысли. — Ты — девочка умная, хоть и склонная к внезапным поступкам. Больше ты к нему не пойдешь, если не желаешь себе неприятностей. — Не желаю. И не пойду. Седьмого числа Хэледис была взбудоражена и никак не могла успокоиться. Выпросила разрешение самой сходить за амулетами. Седьмой отряд собирался, принца с ними еще не было. Ярша проверяла крепления легкого доспеха на Джелоне и инструктировала его: — От нас не отходить даже на пять шагов. Прежде чем что-то делать сообщай об этом. Помни, любой невинный цветочек может вцепиться тебе в глотку. Перчатки не снимать, воротник не расстегивать. Воду взял? — Взял. И немного еды. — Выложи, там мы не едим. Пища может привлечь хищников. — Как скажешь. Увидев Хэледис, Джелон улыбнулся и потянулся к ней за поцелуем. Ярша терпеливо подождала, пока они закончат, и сказала: — Я все еще считаю это безумной идеей, но постараюсь вернуть его живым. — Я тебя обожаю, — Хэледис обняла ее. — Удачной вам разведки. Джелон, будь осторожен. — Буду. Мне ведь нужно вернуться к самой лучшей женщине на свете. Хэледис порозовела от удовольствия и прижалась к нему. Джелон поцеловал ее в висок и снова в губы. Глаза его сияли мягким светом. — Я люблю тебя, — тихо произнес он. — Ты будешь мною гордиться. — Уже горжусь, ты обязательно справишься. Благослови тебя Чтец на великие открытия. — Он благословил. Ты сегодня открываешь Врата? — Да. — Значит, меня ждет успех. Разведчики поглядывали на них с нескрываемой снисходительностью. Ярша собрала амулеты и отдала Хэледис. — Тринадцать? Не четырнадцать? — Нет. Не беспокойся, мы укажем Джелону на Яму. Хэледис? — Что? Ярша отвела ее в сторону. — Пообещай мне, что впредь будешь благоразумной. Больше никаких безрассудных или опасных затей, ладно? По крайней мере, пока меня нет рядом. — А с тобой, значит, можно? — озорно улыбнулась Хэледис. — Мне хватает одного авантюриста, которого вечно нужно контролировать. Но лучше уж со мной, чем без меня. — Идеальный девиз. Вышью его на налобной повязке и буду носить. Ярша рассмеялась и крепко обняла ее. Хэледис легонько поцеловала ее в щеку. — Я ужасно счастлива, Ярша. У меня есть ты, Джелон, прекрасная работа, а через три недели я выхожу замуж. Может, я могу сделать что-нибудь для тебя? Хочу, чтобы окружающие меня люди тоже были счастливы. — Ты уже сделала. Я рада, что мы с тобой подруги. Все, иди, тебе пора. Хэледис отнесла амулеты и вызвалась выбрать Ключ для нового мира. Однако отдать их обратно разведчикам ей не позволили: леди Ворона послала Тиа. Хэледис вздохнула, но спорить не стала. Льената насмешливо написала на дощечке: «К принцу на свидание рвешься?». Хэледис едва сдержалась, чтобы не ответить ей грубостью. Ссора не вспыхнула только благодаря Баале, которая тоже прочла написанное и принялась расхваливать постельные таланты принца, горячо советуя всем вокруг их опробовать. Особенно Льенате, которой явно этого не хватало. Та вспыхнула и настрочила ответ, который Баала, не стесняясь, прочла вслух и так же подробно принялась сравнивать принца с другими командирами, побывавшими в ее постели. Хэледис заткнула уши, Нину беззлобно посмеивалась, леди Ворона игнорировала этот бардак вплоть до прихода Тиа, после чего спор увял сам собой. Привратницы сосредоточились на службе. — Открыть Врата. Хэледис погрузилась в Яму. Она чувствовала себя рыбой в аквариуме. С высоты платформы она наблюдала, как седьмой отряд появляется в зале и как уходит прочь. Джелон обернулся и махнул ей рукой на прощанье. Хэледис улыбнулась и помахала в ответ. В ту же секунду она почувствовала, как Яма ускользает из ее разума. Хэледис торопливо вцепилась в нее. Нет, так нельзя, она не должна была отвлекаться! Потом, все потом! Когда она вновь взглянула вниз, Врата уже опустели. Жизнь замерла. Привратницы сидели вокруг Глаза Матери и ждали, чутко прислушиваясь к Нитям. Хэледис любовалась его хрустальными гранями. Интересно, как там Джелон? Что за мир ему выпал? Найдет ли он что-нибудь полезное в нем? Найдет, конечно, он ведь талантливый и умный. Его идеи изменят Крепость Врат. Пусть раньше ни у кого это не получалось, Джелон станет первым. Его имя войдет в историю. Сколько времени уже прошло? Скоро ли окончание разведки? Боль обрушилась внезапно. Разлилась по всему телу, пронзила каждый уголок сознания. Это было невыносимо и непонятно: кого ранили, куда, как? Обычно боль гнездилась в конкретной части: сломал разведчик рук — и все Привратницы ощущали, запястье это или локоть, получил укус в живот — и вот Привратницы, сгибаясь, хватаются за свои. Рассказывать об этом за пределами крепости, было строго-настрого запрещено. Чудо не должно иметь изъянов, а быть Привратницей и служить Всеблагой Матери — чудесная судьба. Однако божественная связь имела серьезные недостатки. Недаром многие просто сбегали, не в силах больше терпеть чужую боль. Но некоторые справлялись с ней, тем более что стойкость щедро оплачивалась. Нину как-то сказала, что рожать куда больнее. А леди Ворона занималась этим долгие годы. Обычно боль была посильной ношей. Но не в этот раз. Она текла по всем Нитям, выжигала разум и заставляла тела изгибаться в судорогах. А потом обрушилась каменной плитой и раздавила их. Одна из Нитей порвалась. По рядам Привратниц прокатился дружный стон. — Держать узы! — рявкнула леди Ворона. — Разведчики сейчас пойдут назад! — Больно! — всхлипнула Баала. — Терпи! Хэледис вцепилась зубами в свой рукав. Кричать при всех ей было стыдно, хотя леди Ворона всегда советовала не сдерживаться в такие моменты. Нитей стало еще на одну меньше. Она ничего не успела подумать, даже осознать. Нити принялись обрываться одна за другой, словно их разрезали ножницами. Боль стала миром, окружающим Привратниц, боль была внутри и снаружи, ничего не осталось кроме нее. Жизнь состояла из сотен оттенков боли. Баала вопила, как резаная, Тиа рыдала, Льената бешено лупила дощечкой по платформе. Нину материлась, как пьяный матрос. — Не отпускать Нити, — зарычала леди Ворона. По ее лицу текли крупные слезы, смешиваясь с потом. — Не смейте! Убью, если отпустите! Хэледис обхватила себя руками за плечи, раскачивалась и скулила, взывая к богам. Пусть прекратится, пожалуйста, она что угодно сделает, лишь бы это прекратилось! Всеблагая Мать, защити от боли, Чтец Мудрости смилуйся над ней, Тихая Госпожа избавь от страданий! О, милосердная богиня смерти, сделай же что-нибудь! Забери в свои Чертоги, убей, пусть только все закончится, это невыносимо, невозможно больше терпеть! Последняя Нить порвалась, и боль ушла. Привратницы издали еще один дружный стон, на этот раз от облегчения, и повалились кто куда. Хэледис лежала на животе, свешивая руки с платформы, и бездумно разглядывала сброшенные вниз подушки и светильники. Как же ей было хорошо. Боги услышали ее мольбы. Леди Ворона единственная осталась сидеть. Она вытерла слезы и хрипло скомандовала: — Закрываем Врата. Они все мертвы. И тогда Хэледис закричала.