Первое время у Олега просто брали кровь и образцы ткани на анализы. Кормили с ложечки какой-то безвкусной жижей, судя по всему, довольно питательной, потому что наедался парень быстро. Рыбкин сначала просто жил по инерции, им овладела апатия. Но потом он задумался о том, что делать дальше. Бежать, конечно, не реально. Но как так жить, будучи прикованным к кровати и не сойти с ума? А с другой стороны, почему бежать не реально? Олег бессмертный. По крайней мере, он наделялся, что полученная от инопланетян способность быстрой регенерации не позволит ему умереть от старости. Тогда в его распоряжении вечность. А за вечность обязательно что-нибудь произойдет, что позволит ему сбежать. Остается только подождать.
Рыбкин лежал, глядя в потолок, на котором горели лампы дневного света, и улыбался своим мыслям. Но потому улыбка вдруг исчезла с его лица. «А сколько ждать?», — думал Олег, — «Год, сто лет, миллион лет? Когда наступят изменения? И наступят ли? А что если со мной тут сотворят то, что регенерация уже не сможет исправить?». От этих мыслей стало жутко и грустно одновременно. «Нет», — пришла в голову новая мысль, — «Надо действовать более активно. Я же айтишник, значит, должен применить айтишный подход. Нужно взломать, но только не компьютер, а текущую ситуацию. Но как?». Олег пытался сгенерировать идею. И вдруг она пришла, эта идея. «Социальная инженерия!» — подумал парень, — «Самое слабое место в любой системе — люди!».
Когда медсестра пришла в следующий раз, Олег сказал:
— Мне кажется, вы очень добрый человек. Это правда?
— С чего бы это? — фыркнула медсестра.
— Не знаю. Вижу по глазам. У вас очень добрые глаза. Девушка с такими добрыми глазами просто не может быть злой.
— Боюсь, вы ошибаетесь, — она посмотрела на него холодным взглядом, — я убила четырех человек.
Олег испуганно вздрогнул.
— Вот то-то же, — медсестра достала шприц и сделала укол в бедро Рыбкину. Тот закричал от боли.
— Проверяю, как «бессмертные» переносят инъекцию токсинов, — прокомментировала она. Как ваши опущения?
— Пиздец как больно.
— Не ругайтесь. Оцените вашу боль по шкале от нуля до десяти.
— Не знаю… Семь как минимум. Что вы мне вкололи?
Медсестра ничего не отметила, она молча сделала пометку в своем планшете.
— Сейчас?
— Аналогично.
Прошло пара минут. Боль все еще пульсировала в ноге. Олег стонал, не в силах больше терпеть. Ему казалось, что его заживо поджаривают на сковородке.
— Опишите ваши ощущения.
— Да иди ты на хуй!
— Может быть и хуже. Не нарывайтесь, — строго сказала медсестра.
— Больно! Очень больно. Восемь баллов. Нет, даже девять.
— Так девять или восемь?
— Не знаю. Наверное, все-таки восемь. Больно, но сознание не теряю.
А потом боль начала уходить, и когда медсестра спросил в следующий раз, Олег уже назвать цифру «пять». Женщина опять выждала, снова спросила. И так продолжала спрашивать, пока боль не прошла.
— Извините, что послал вас, — сказал Рыбкин.
— Ничего, я не обижаюсь.
— Но вы ведь не хотели убивать этих четырех человек? — спросил вдруг Олег, когда медсестра уже уходила, — вас заставили, правда?
Она ничего не ответила, ушла, и даже не обернулась.
«Похоже, попытка манипуляции провалена», — грустно подумал парень, — «Но, это не повод сдаваться».
В другой раз она пришла в сопровождении охранника. Это бы все тот же солдат в бронежилете и с автоматом, который целился прямо в голову Олегу. Медсестра отстегнула браслеты.
— Сходим на обследование, — сказала она.
Рыбкин обрадовался. Он уже предвкушал, как будет запоминать дорогу, расположение коридоров, собирать информацию и планировать побег. Но надетый на голову черный мешок разрушил все его грандиозные планы. Что и говорить, безопасность в этом заведении была поставлена на высокий уровень.
Олега привели в кабинет МРТ. Пока лежал внутри гудящей трубы, парень подумал, что раз ему не дают видеть, куда ведут, то, может быть, имеет смысл запомнить направление движений? Тренировать сенсорно-пространственную память, так сказать.
Во время дороги до следующего пункта, где ему сделали рентген, Рыбкин считал количество шагов от поворота до поворота, стараясь запомнить цепочку пути, правда, вскоре запутался и сбился со счета.
После рентгена парня привели в маленький такой спортзальчик, где заставили долго и интенсивно крутить педали на велотренажере. Наблюдавшая за ним все та же медсестра делала пометки в своем планшете.
А потом Олега снова привели в камеру, где пристегнули к железной кровати. На следующий день его снова водили по разным кабинетам, надев на голову черный мешок. На этот раз Рыбкину удалось уже кое-что запомнить из своего пути. Парень потом долго прокручивал в голове схему помещений, когда остался один в камере, дабы выучить ее наизусть.
Однажды Олега привели в кабинет, где на полках лежали множество разных скальпелей и других медицинских инструментов. На столике стояло жуткого вида устройство, похожее на миниатюрную гильотину. Медсестра велела засунуть в нее мизинец.
— Что вы собираетесь делать? — испуганно спросил парень.
— Достаточно кончика, не обязательно весь палец.
— Нет, — ответил Олег.
Охранник угрожающе похлопал ладонью по автомату.
— Придется, — сухо сказала медсестра.
— Вы что, фашисты?
Автоматчик щелкнул затвором.
— Хорошо, хорошо, — Рыбкин засунул кончик мизинца в устройство и зажмурился, готовясь испытать сильную боль.
Когда нож упал вниз, парень закричал. Медсестра достала его руку и деловито осмотрела разрез, потом сделала пометки в планшете. Олег с ужасом глядел на кусок пальца, валяющийся на столе, и множество кровавых пятен вокруг: на столе, на одежде, на полу. Посмотреть на свой палец он не решался. А кровь продолжала течь.
— Фу, испачкал тут все, — фыркнула медсестра и подвинула Олегу металлическую чашу, — вот, сюда сливай свою кровь.
Кровь еще некоторое время вытекала довольно бодрой струйкой, но потом перестала. Место отреза покрылось розовой пленкой.
— Ух ты! — воскликнула медсестра, — заживает прямо на глазах. просто фантастика. Посмотрим, вырастет ли новый палец.
— А можно пожрать? — попросил Олег, внезапно почувствовав сильный голод.
Охранник как-то странно усмехнулся. Медсестра принесла уже осточертевшее питательное пюре, на которое парень с жадностью набросился.
Это удивительно, но вскоре вырос новый палец. Примерно за несколько часов. Все это время медсестра наблюдала за процессом и делала пометки планшете.
— А вам не кажется, что мне не здесь место, а на фронте? — спросил вдруг Олег, — с моими-то способностями.
— Твои способности на войне бесполезны, — усмехнулась медсестра, — разорвет взрыв снаряда твое тело на мелкие кусочки, и все, уже не регенерируешь больше. На самом деле, бессмертные не такие уж и бессмертные…. Да и от пулевых ранений…., - внезапно медсестра замолчала, наткнувшись на грозный взгляд охранника.
— Ладно, — потом сказала она, — на сегодня эксперименты закончим.
Перед тем как Олега отвели в камеру, он незаметно стащил со стола скальпель и спрятал в рукаве.