Было холодно. Открыв глаза, я увидела, что за окном тускло. Очередной пасмурный день, неужели я зря надеялась на тёплую погоду в этом месяце?
Когда я начала вставать, меня обдало дрожью. Каждая часть моего тела ужасно болела. Всё лицо горело, на правой щеке наверняка была ужасная ссадина.
Ощупав себя, я обнаружила, что на мне нет рубашки, а моя грудь перевязана. Мне было тяжело делать вдох, видимо, у меня сломано ребро и кто-то обеспокоился этим. Надо отбросить мысли о том, что меня раздевали.
В голове был бардак. Лиза позвала нас к своему другу, затем он схватил нас и… Он назвал себя гоблином? Что это вообще значит? Наверное, от удара я всё перепутала и реальность смешалась с кошмаром.
Я попыталась понять, где я нахожусь. Стены из серых камней, хлипкая деревянная дверь и такая же кровать. Не знаю, сколько мне пришлось проспать здесь, но на койке не было даже матраса и подушки, из-за чего было ощущение, что в мою спину и шею воткнули тысячу иголок.
Комната была хорошо освещена благодаря широкому окну на противоположной от двери стене. Я с трудом встала и направилась посмотреть в него. Оно было зарешечено, но прутья не мешали обзору.
Несмотря на весь ужас ситуации, я была впечатлена. Передо мной предстал зелёный рай: множественные холмы, леса, озёра и реки. Такой чистой красоты мне не приходилось видеть отродясь. На миг я даже забыла о дискомфорте в своём теле.
Моё созерцание прервал громкий оклик.
— Она проснулась, — услышала я шепелявый бас.
Я села на кровать, не зная, чего ожидать.
Дверь отворилась, и в помещение зашла женщина с волосами, собранными в пучок, и в потрёпанном сером платье с рукавами.
«Кто вы?» — попыталась произнести я, но голос меня подвёл.
— Тише, дорогая, побереги силы, ты ещё не полностью восстановилась, — сказала женщина добрым, материнским тоном. — Ты пролежала без сознания три дня. Вот, выпей.
Она протянула мне бронзовый кубок. Я взяла и начала рассматривать жидкость в нём. Чёрная, прозрачная, она не вызывала отвращения, но я медлила. Памятуя о событиях в небоскрёбе, я ожидала подвоха.
Кажется, женщина уловила недоверие в моём взгляде.
— Не бойся, это всего лишь снадобье из ночного корня. Тебе нужно его выпить, чтобы набраться сил.
Я не стала долго сопротивляться, потому что пересохшее горло подсказывало мне, что про три дня она не солгала. Питье оказалось на удивление приятным, как мне показалось, с небольшой примесью алкоголя.
Когда я всё выпила, женщина забрала пустой сосуд и окликнула кого-то. Из-за двери вышел крепкий лысый мужчина с щетиной, в жилетке и рваных штанах. На его поясе висела внушительная плеть.
Меня охватила паника, я, кажется, закричала и запрыгнула с ногами на постель.
Дама встала между нами и начала успокаивать то ли меня, то ли вошедшего.
Человек в дверях засмущался, схватил кубок и убежал, закрыв за собой дверь.
— Ну-ну, не надо волноваться, это мой сынок Барди, он глуповат, но безобиден. Обещаю, он не тронет тебя.
— Его плеть, я… Я вспомнила, как тот, другой напал на меня, — сказала я, хрипя и откашливаясь, голос потихоньку начал возвращаться ко мне. — Простите, но просто я не одета.
Я указала ей на свою закрытую лишь бинтами грудь и потрёпанные шорты.
— О, само собой, дитя. Держи, надень пока это.
Она передала мне ровно сложенную тряпку — балахон, раза в полтора больше моего размера. Я напялила его. Наверное, со стороны я выглядела как ребёнок, надевший родительскую футболку.
— Мы отмоем тебя и после нарядим подобающе. Ты же не против, если Барди принесёт ванну и воду? И прости, я не представилась, меня зовут Ингрид.
Я помотала головой. Её сын пугал меня, но куда я могла деться? Если бы он хотел сделать что-то плохое, то сделал бы, а по нему было видно, что ему стыдно. Тем более я очень хотела хотя бы попытаться смыть с себя боль и плохие воспоминания.
Ингрид позвала сына и дала ему указания. Он слушал и кивал, стыдливо смотря в пол. Хотя он время от времени украдкой бросал на меня свой взгляд, от чего мне становилось не по себе.
Спустя минуту из-за двери раздался скрежет и Барди, пыхтя, втащил большую металлическую ванну. Пока он таскал воду в вёдрах, я отважилась заговорить с Ингрид.
— Куда вы меня поведёте? И что это за место?
Её сочувствующий грустный взгляд не придавал уверенности.
— Это, милая моя, твой новый дом, а поведу я тебя к твоему будущему мужу.
Моё нутро свело. Значит я всё запомнила правильно.
— И что он будет делать? — спросила я равнодушным тоном.
— Этот месяц, я думаю, ты можешь отдохнуть. Прости, но мне не следует болтать, да я и не знаю подробностей.
Я схватилась за голову руками и, не выдержав, начала рыдать.
Ингрид нежно обняла меня, нашёптывая слова утешения. Когда ванна наполнилась, женщина выгнала сына и потянула меня за руку. Повинуясь, я подошла и осторожно залезла. В воде удалось хоть немного расслабиться.
Пока я отмокала, Ингрид расчёсывала мои волосы и рассказывала невероятные вещи. Она говорила, что мы находимся на севере империи гоблинов — Адании, что существо, похитившее нас, — новоиспечённый правитель.
Надо же. Не ожидала я, что моя ирония сыграет со мной такую злую шутку. Я хотела особенного суженого и вот, получила на блюдечке, особеннее некуда.
Я постаралась не поддаваться отчаянию и спросила женщину о том, кто она и что здесь делает.
— Я служу в этом замке уже пятьдесят лет. Когда я родилась, эти земли ещё не входили в империю, так что, можно сказать, аданцы получили меня вместе с замком.
Пока я заканчивала купание, зашёл Барди. Меня это не беспокоило — на воде было полным-полно пены.
Ингрид посмотрела на своего сына, который следовал за бабочкой, стремившейся улететь в окно, взглядом, полным тоски, затем опомнилась, встала и улыбнулась.
— Ну что же, я думаю, ты готова, сейчас принесу одежду и провожу тебя в тронный зал.
И начала прогонять Барди. Он угрюмо посмотрел на неё, видимо расстроился, что его отвлекли от игры, но послушно ушел. Женщина передала мне полотенце, и я медленно вылезла из воды.
Когда я обсохла, Ингрид указала на стопку одежды, которую, судя по всему, в какой-то момент принёс её сын. Я нарядилась и пошла за женщиной в коридор.
Она мельком бросила, что я не должна делать глупостей и пытаться убежать.
— Мы находимся в самой высокой части замка, отсюда просто некуда деться. И будь вежлива при встрече с хозяином.
Я хмыкнула. Само собой, могло ли быть иначе? В душе я поклялась себе, что если и не сейчас, то, как появится возможность, постараюсь сбежать во что бы то ни стало, пока не произойдёт непоправимого.
Мы шли по освещаемому факелами коридору, по обе стороны которого на меня смотрели пугающие статуи.
До сих пор в голове не укладывалось, что мы находимся в замке. Как я здесь очутилась? Что за колдовство произошло? Если бы не перестающие давать знать о себе саднящие раны, я готова была поверить, что это до одури реалистичный сон.
Какое-то время спустя, когда мои ноги уже устали подниматься и спускаться по лестницам и мы прошли по меньшей мере двадцать поворотов, потолок стал выше и перед нами предстали ворота с узорами, похожими на те, что я видела на дверях, когда вышла из лифта злополучного здания.
У ворот стояли двое зеленокожих созданий. Я поняла, что воспоминания не лгали. Тот мужчина назвал себя королём гоблинов, а это, судя по всему, его подчинённые. Похожие на моего похитителя, только менее мускулистые и более сутулые, они носили железные помятые доспехи, скреплённые кожаными ремнями, а в руках держали увесистые копья.
— Привет, Ингрид, — пропыхтел один из них. — Что сегодня на ужин будет? Небось опять похлёбка из голубей, а?
— Чем тебе не нравятся голуби, Урд? — ответила Ингрид. — Могу попросить сделать перец, фаршированный… Дай подумать. Репой?
— А что, неплохо, — хихикнул Урд. — Мне мама говорила, что рацион должен быть, эээ… Разносторонним!
— Ну-у нет, лучше уж голуби, — ответил другой стражник. — Ладно, проходи, хозяин вас заждался.
Они распахнули ворота и впустили нас.
Зал был огромным. Первое, что бросалось в глаза — черепа и кости, висящие на стенах, лежащие на постаментах и предметах мебели. Все они были разной величины, от мелких, размером с кошку, до исполинских, принадлежащих, по меньшей мере, слону.
В конце зала на троне, вырезанном из одной такой гигантской кости, сидел Гулл Эрр Адан.
От одного его вида становилось дурно.
Он сидел, облокотившись на спинку, в одной руке крутил корону, а в другой держал серебряный кубок. У него на коленях сидела Лиза.
Девушку было не узнать. У неё был замученный вид, а в глазах горел ужас. Хуже того, её лицо было изуродовано царапинами, как будто по нему прошлась стая диких кошек.
Когда мы подходили, она взглянула на меня то ли с мольбой о помощи, то ли с извинениями. Не думала, что когда-нибудь увижу её такой.
Когда гоблин заметил нас, он сбросил девушку с колен, выбросил кубок и хлопнул короной о подлокотник.
— Кого я вижу! Это же наша Виолета Морозова, — он кашлянул и сплюнул. — Уже поправилась?
Эрр подбежал, схватил меня за щёки и повертел мою голову из стороны в сторону, как будто проверяя лошадь, ей богу. Я зажмурилась и стиснула зубы. Он не получит от меня просьб о милосердии, только не этот болван.
Налюбовавшись, гоблин оставил меня и вернулся на трон.
— Как ты думаешь, зачем ты здесь? — спросил он меня, жестом приказывая перепуганной Лизе принести ему новую чашу.
— Не знаю, наверное, такой как ты только и может, что похищать девушек, паршивый урод.
Его глаза излучали угрозу, но мускулы на лице не шевельнулись.
— Осторожнее с языком. Мне ничего не стоит вырезать его прямо сейчас, — сказал он пугающе спокойно, указывая на кинжал на поясе. — Хотя, как мне рассказала твоя подружка, ты хорошо поёшь, так что пока стоит его поберечь.
Он принял кубок и отхлебнул, пролив на себя часть содержимого.
— Думаешь, мне сильно нужен кто-то, вроде этих соплячек? — продолжал он. — Я бы не стал тратить столько сил ради таких как они. Нет-нет, ты другое дело. Что ты можешь рассказать о своих предках?
Странный вопрос. Зачем ему что-то об этом знать? В общем-то, я ничего и не знаю особенного о своих корнях. Бабушка в детстве говорила, что мы потомки царей, но я воспринимала это как шутку.
Он видел, что я не собираюсь отвечать, поэтому решил просто продолжить говорить.
— Ты наверняка этого не понимаешь, но твоя родословная восходит к королевским династиям, а если копнуть глубже, то даже богам.
Я подавила улыбку. Что несёт этот ненормальный?
— Поэтому мне нужна была ты. Ты, вероятно, одна такая во всех мирах. В тебе есть частица Высших. Потому-то ты стала для меня такой желанной.
Какая глупость.
— Допустим, — решила ответить я. — Но почему ты не оставил остальных? И где они?
Я взглянула на Лизу. Несмотря на то, что именно она привела нас к этому чудовищу, мне было жаль её. Как сейчас кажется, он провёл её вокруг пальца и использовал, чтобы заманить нас. А мы так просто повелись на эту уловку. Ведь действительно поехать туда хотела лишь Алёна.
— Просто приятный бонус, — он схватил Лизу за шею, притянул к себе и начал целовать.
Хотя поцелуем это было назвать трудно. Он засовывал свой длиннющий толстый язык, кажется, прямо ей в горло. У неё выступили слёзы на глазах.
Когда изверг отпустил бедолагу, она упала на пол, давясь слюной.
— Я пущу тебя к ним, если вежливо попросишь, — буркнул он, выливая последние капли из чаши себе в рот.
Мерзко подмигнув, он стал выжидающе на меня смотреть, барабаня пальцами по подлокотнику.
Мне не хотелось этого делать. Казалось, что если я это скажу, то что-то во мне сломается. Но я хотела узнать, как мои друзья, и постараться помочь им пережить этот ужас.
— Пожалуйста, господин Эрр, могу ли я увидеть подруг?
Он махнул рукой.
— Другое дело. Валяй. Ингрид, займись делами, пусть Элтин проводит её в общие покои.
Он был явно нетрезв.
— Только скажи, пусть проследит, — монстр икнул, затем одним размашистым движением схватил Лизу и посадил себе на колени. — А меня никому не беспокоить. Я хочу поразвлечься!
Лиза истошно завопила. Эрр гортанно захохотал.
Когда мы уходили, последним, что я услышала, был звук разрывающейся ткани.
О боги, что же меня ждёт?