Я имела в виду, что если и придет, это ничего не изменит.
Я совершенно забыла про Мэла. Зашла в кухню, чтобы попить, и взяла стакан в сад. Он сидел в шезлонге, закинув руки за голову.
- Это частная территория, - холодно сказала я.
- Правда? - Он открыл глаза и ухмыльнулся. - Ну и отлично, потому что это частный визит. Мы так и не закончили нашу беседу, вот я и подумал, что ты не станешь возражать, если я подождать тебя в саду - как друг, как бывший друг. - Он кивнул на стакан апельсинового сока. - Вкусно, наверное, - сказал он. Я проигнорировала намек.
- Лучше иди в мой кабинет, - сказала я.
Он хмыкнул.
- Твой кабинет, - передразнил он, плетясь за мной по коридору. - Вот где ты совершаешь тайные сделки, да?
Я вела его длинными коридорами, и наконец открыла дверь кабинета.
- Садись, - бросила я.
Он сел, вытянув ноги и не вынимая рук из карманов.
- Мне придется тебя обыскать, - сказала я.
Он расхохотался.
- Вообще-то я тут набросал списочек вещей, которые запросто могли бы бесследно пропасть. Хочешь взглянуть?
- Только тронь что-нибудь, и полиция схватит тебя быстрее, чем ты сосчитаешь до одного.
Он прищурился, скрывая удивление.
- Погоди-ка минутку, - сказал он. - По-моему, ты не в том положении, чтобы мне угрожать. По-моему, это у меня на руках все козыри, значит, мне и условия ставить. Потому что если ты не в настроении поделиться своим грандиозным наследством с партнером по бизнесу, то я расскажу этой милой семейке, которую ты обманным путем лишила прекрасного поместья, что ты стареющая домохозяйка из Сток-он-Трент.
- Ну и пожалуйста, - сказала я. - Только, увы, тебе от этого никакой пользы не будет, потому что они и так знают.
Последовала пауза. Я наблюдала, как менялось его лицо.
- Боже правый, да ты просто талант, - наконец, произнес он. Поразительный талант, мать твою. Я на минуту даже поверил.
- Советую верить и дальше, - сказала я, - ибо это чистая правда. А скоро и полиция узнает. Я собираюсь им все рассказать. И о ваших с Крис делишках, и откуда эти деньги.
Я наблюдала за его реакцией. Лицо ничего не отражало: злобная, жесткая маска. Меня огорчало, что Крис, наверное, даже не предполагала, как легко и безболезненно можно было от него избавиться. Но, может, она его любила; или их связывали противоречивые, болезненно переплетенные нити - наподобие тех, что опутывали меня и Тони.
- На твоем месте я бы ретировалась, - сказала я. - Гнала бы машину день и ночь. Чтобы оказаться как можно дальше отсюда.
Я ждала, какой будет реакция. Вряд ли он применил бы силу, но я все ещё считала, что он умнее меня. Я думала, он найдет достойный ответ, думала, у него припрятано в рукаве последнее слово. Но у него ничего не было.
- Ты блефуешь, - устало проговорил он. - Лгунья ты.
Я сидела, сложив руки на коленях, и ждала.
- Господи, - сказал он, - да ты лучше всех. Несомненно. Мы бы с тобой горы своротили, ты и я. Прославились бы на весь свет.
Я улыбалась и продолжала ждать.
- Ты ведь лжешь, да? - сказал он уже гораздо менее уверенно.
Я открыла ящик стола.
- Что ты делаешь? - нервно спросил он.
Я достала конверт. Протянула ему.
- Что это?
- Семьдесят тысяч семьсот сорок пять франков, - ответила я. - Все, что оставалось у Крис. Я закрыла счет сегодня утром. Возьми их. Пусть это будет компенсация.
Он робко взял конверт и открыл.
- Ой, ради бога, - сказала я, - не стоит пересчитывать. Просто бери их и катись отсюда.
Он с сомнением смотрел на деньги.
- Ты блефуешь насчет полиции, да?
- Нет.
- То есть ты все обдумала как следует и решила со всем этим покончить? - Он поверить не мог. Качал головой. - Да какого черта-то? Я думал, ты умнее.
- Я не со всем покончу. Я перестану быть Крис.
- Так это одно и то же.
- Боюсь, что так, - сказала я.
Он был очень напуган, но успешно скрывал это. Смотрел, как будто вдруг потерял ко мне всякий интерес, словно я уже не достойна его внимания.
- Ну что ж, - сказал он, сгребая банкноты. - С чем тебя и поздравляю. Это немного не то, на что я надеялся, но принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, это лучше, чем ничего. Увидимся как-нибудь.
Остаток дня я приводила в порядок дела. В половине седьмого, когда коз пригнали с пастбища, птице задали корм, овец напоили, и рабочие сыроварни засобирались по домам, я неспешно вернулась в замок, отыскала номер, который оставил мне Пейрол, и позвонила. Потом пошла на кухню. В воздухе витал густой аромат чеснока. За окном ребятишки резвились в лучах уходящего солнца. Селеста лежала в шезлонге, курила. Tante Матильда резала на салат помидоры. Франсуаза мыла фасоль в дуршлаге под краном. Это моя семья, подумала я. Открыла рот, чтобы заговорить, и не смогла. Не доверяла своему голосу.
Tante Матильда подняла глаза. Я покачала головой. Она деликатно отвела взгляд и продолжала резать. Для устойчивости я оперлась плечом о косяк двери.
- Я ненадолго отлучусь к себе в комнату, - проговорила я наконец. - Я позвонила в полицию. Когда они объявятся, проводите их в мой кабинет.
Она кивнула.
Я сняла футболку, в которой проходила весь день, и юбку, которую мне пришлось взять назад у Франсуазы, и как следует вымылась, словно готовясь к какой-то важной церемонии. Я хотела быть чистой и полностью готовой, изнутри и снаружи. Это был странный день, безымянный. Технически, я была никем. Я сбросила все прежние имена. Очутившись снова в прохладной, сумрачной комнате с полуопущенными шторами, с кочанами роз на стенах, я села перед трюмо и в последний раз обратила взгляд на женщину по ту сторону зеркала.