Пробуждение было таким, будто я в рай попал. Мою голову, лежащую на чём-то мягком, нежно гладили чьи-то очень тёплые мягкие ручки. Продрал глаза и пересëкся взглядом с Анатиэль. Она держала мою голову на коленках и гладила словно котёнка, а из её ладошки шло тёплое зелёное свечение.
Справа от нас спала Камила, на стуле рядом с кроватью кемарил Михаил. А на диванчике напротив дрых Аркел в обнимку с Лоренцо и Изольдой. Анатиэль на автомате продолжала меня гладить, но её взгляд был взволнованным и стесняющимся.
— Доброе утро, Аня, — улыбнулся я. — А шо, сопсна, происходит? У нас тут вечеринка была что-ли? И без меня?!
— Доброе утро… господин, — Анатиэль смутилась, но продолжила. — вечером вы упали в обморок. Мы сначала подумали, что вы устали и просто заснули. А потом, ближе к ночи, стали громко кричать и дёргаться. Господин Михаил даже подумал, что на вас напали. Потом на ваш крик прибежал господин Аркел со свитой. Михаил ушёл за вашим отцом, а вернулись они уже втроём, с какой-то рыжей женщиной. Они вас осмотрели и стали накладывать исцеляющее заклинание. А потом эта рыжая женщина сказала, что у моей расы природный дар к лечению, и приказала сидеть вот так, гладить вас и использовать магию, если снова начнётся приступ.
— Мдаааа… весело получается. Ты это, спала хоть?
Девочка посмотрела на меня измученным взглядом и промолчала.
— Ложись спать, Анют. Спасибо тебе за всё, я уже в порядке.
Девочка просто опустила голову и боялась на меня посмотреть. Блядь! Да как их там дрессировали то в этом богоугодном торговом доме. Так стоп! «Блядь»? О, новое слово выучил. А что? Мне нравится. Буду теперь, когда что-то не нравится, всегда так говорить!
— Народ! Просыпаемся и валим из комнаты, Анюте поспать надо — всю ночь бедолага головушку мою ценную лечила!
Камила от моего голоса аж подскочила, посмотрела на меня мокрыми глазами, а потом быстро, сильно и со всей любовью прижала к своим грудям (которые за это время неплохо так подросли). Мне это, конечно, очень понравилось, но у меня быстро стал кончаться воздух.
— Камилочка, отпусти, отпусти! Задушишь! — нянька меня проигнорила, а Михаил стал давить довольную лыбу.
— Блядь! Задушишь! Пустииии!
Я наконец-то смог вырваться из приятных, но смертельных объятий. Надо было видеть лица Камилы и Михаила. Глаза круглые, словно блюдца, а рты открыты.
— Вы чего уставились то? Аркела будите. Анюта спать хочет, а тут народу как на площади в мой день рождения.
Сказать, что мои слуги были удивлены, значит, ничего не сказать. Они были в полном ахуе. О! Ещё одно забавное слово!
— Аркел! Ты чего не встаёшь? Ахуел, что ли?!
На этот раз Камила упала в обморок, Аня покраснела, а у Михаила, кажется, появилась седина на бороде.
— А? Что? Ааааааск! Братан! Ты чего меня так напугал?! Всю ночь орал с закрытыми глазами, я боялся, что ты умрёшь! — тут уже и я ахуел, расчувствовался. Стояли несколько минут в обнимку с моим братом — близнецом и плакали.
Представил себя на его месте — какого это? Потерять самого близкого человека, с которым вы всегда были вместе с момента рождения. Такие одинаковые и такие разные одновременно.
В комнате была такая тяжёлая атмосфера, что все немного всплакнули. Я даже у Михаила увидел мокрые глаза.
— Ну всё, всё, братан, давай успокаиваться. А то у нас тут не весело совсем. Михаил, пусть Камила с Аней в моей комнате остаются, отдохнут после тяжёлой ночи. А нам пора. Лизу проведаем и погулять сходим.
Мой солдафон аккуратно положил Камилу на кровать, мы вышли из моих покоев и отправились к сестре. Как оказалось, было раннее утро, около семи часов. Поэтому мелкая ещё дрыхла. Тогда я решил сменить маршрут нашего отряда на кухню. Семейный завтрак у нас по расписанию только через час, а кушать я хотел сейчас. Изольда быстренько организовала нам бутерброды с чаем. А затем я неожиданно для себя ляпнул:
— Михаил, магии хочу научиться, ахуеть как!
И все снова словили ступор. Михаил в виду своей военной деятельности в имперской гвардии в прошлом, а сейчас будучи моих телохранителем, с детьми общаться особо не умел. Тренировать — да, воспитывать — нет. Поэтому, это тяжкое бремя выпало Изольде.
— Господин Аск, не пристало сыну герцога ругаться как простолюдину, — мягко сказала она.
— А где я ругаюсь то? Аркел, я разве ругался? — недоумевал я.
— Ась? Да нет, вроде, — неуверенно ответил брат
Изольда снова включила спокойный, мягкий и поучительный тон.
— Дело в том, что ваши новые слова… Нельзя произносить их в высшем обществе, это сельская ругань.
— Ты про «ахуеть» и «блядь»? Не знал, что эти смешные слова нельзя говорить, — опечаленно ответил я.
— Да, господин. Нельзя больше произносить эти слова! — отчеканила служанка.
Михаил всё это время сдерживал улыбку, а Лоренцо уже внаглую хихикал. Как дети малые, ей богу.
— Ладно, Изольдочка, не ругайся, я же не знал, — заверил я, а сам уже прикидывал, чего бы такого сказануть.
Инцидент замяли, бутеры сточили и наша дружная компашка пошла искать Лаврию. Загорелся я идеей научиться магичить, ведь это ж каких делов я тогда натворить смогу!
Лаврию мы нашли в кабинете отца, как, собственно, и его самого. А ещё там была Кара. Женщины о чём-то жарко спорили, а батя тихо покуривал трубку.
И надо же было такому случиться! Только Михаил открыл для меня дверь, как спор прекратился и все уставились на меня. А я возьми да споткнись на ковре.
— Ай, блядь! *Бум* *Треск* — я смачно упал, при этом умудрившись зацепить какую-то вазу. Нахрена нам во дворце столько ваз? Последний вопрос, как оказалось, я задал вслух.
— Для красоты, молодой господин, — нашлась ответом Изольда, у которой уже дергался глаз.
Картина была забавная. Брат и Михаил подбежали меня поднимать. Отец застыл в немом шоке. Лаврия просто молчала. А Кара заливалась смехом. Да так звонко, что аж уши заложило. Я, поднявшись, сделал вид как ни в чём не бывало и сказал:
— Я хочу научиться родовой магии!