Неожиданностью стало ещё кое-что. Меня в школу отправили. Та так и принимала больных. То, что болезнь пошла на спад, а это к обеду подтвердилось, ничего не меняло. В городе по-прежнему оставалось много заражённых, которые за помощью по каким-то причинам не обратились. В общем, отправился я туда и столкнулся в коридоре с Ольгой, дочкой Аристарха Павловича.
— А ты тут что делаешь? — удивился я, когда девушка рядом остановилась.
Ну, не то чтобы остановилась. Я по коридору шёл, она из комнаты выходила, вот мы и столкнулись.
— Тебя это не касается, — прохладно ответила она.
— Да, ты права, — опомнился я.
И дальше пошёл. Вопрос глупый ей задал. Судя по белому халату, она здесь добровольцем работает. Неожиданно немного. Это её Аристарх Павлович, что ли, заставил? Сам мужчина ничего не сказал и не предупредил. Прохладный тон тоже ни о чем не говорил. Девушка вполне могла оставаться обиженной на меня. Что, как ни странно, не обязательно должно ей мешать помогать людям. Да и целителем быть тоже, если уж на то пошло. А если совсем честно, то целители и вовсе не должны быть «добряками». Следовать клятвам, со всей ответственностью исполнять обязанности — это да. Но быть милыми и приятными для всех — нет, это в обязательства не входит. Поэтому я допускаю, что можно быть той ещё стервой, но при этом преуспеть в целительстве. Если, конечно, эта стервозность направлена на пользу общему делу.
Сомневаюсь, что это случай Ольги, но кто знает. Вдруг и правда исправится.
Быстро выкинув девушку из головы, занялся делом. В районе четырёх часов сходил, прогулялся до таксофона. Набрал Эмму. Точнее, её деда, но не суть. Ответил старик, поворчал, но девушку к телефону позвал.
— Ты как? — спросил я.
— В порядке. Лечусь помаленьку.
— Помощь нужна?
— Пока нет. Ты сам как? Геройствовал?
— Немного. Проблему решили. Есть большая вероятность, что вторую тоже. Мне кое-что прислали интересное.
— Насколько интересное?
— Я бы сказал, из разряда невозможного.
— Заинтриговал. Заезжай в гости.
— Прямо в гости? — удивился я.
— Да. Поговорим. Только время назначать, чтобы встретить.
— Могу сегодня.
— Сам доберёшься?
— Ну… — протянул я, прикидывая варианты.
— Пошлю за тобой слугу. Возле дома заберёт. В девять вечера. Устроит?
— Да.
— Договорились.
Положив трубку, призадумался. Интересно выходит. Приглашение к Эмме домой… Это что, получается, она рассказала про нас деду? Причём это про «нас» могло быть очень обширным. Начиная с «это мой парень» и заканчивая «слушай, дед, тут такое дело, мы с ним из другого мира, упс».
Гадать смысла нет, намёков Эмма не оставила, но эту тему мы с ней обсуждали. Сомневаюсь, что она прямо всё сразу рассказала. Скорее всего, выдала часть информации, например, про то, что я помню прошлую жизнь. Это должно было послужить в качестве объяснения, почему она со мной связалась.
Но всё равно. Ехать к ним домой? Как-то не хотелось мне с её матерью пересечься, после того как та слугу послала разобраться. Но, уверен, Эмма что-нибудь придумает. Не о чем переживать.
*
Положив трубку, Эмма уставилась на деда, который и не подумал выйти из комнаты.
— Что? — спросила она.
— Что сказал твой парень?
— Что проблема решена. Сегодня приедет и расскажет. Ты ведь хотел с ним пообщаться. Вот, предоставлю тебе возможность.
— Хм… — поджал губы старик.
— Что опять? — вздохнула Эмма устало.
Пусть она и сказала Олегу, что всё в порядке, но её состояние не было таким уж радужным. Не критичным, но достаточно неприятным, чтобы валяться в кровати и страдать от боли. А уж когда надо было прогуляться до туалета… Простое действие превратилось в самый настоящий подвиг, с изрядной долей мучений.
Поэтому вести беседы с дедом было трудновато. Эмма выдала ему часть истории, и у того, разумеется, множество вопросов возникло. Не все из которых приятные. Самый простой — это что, получается, ты с каким-то взрослым мужчиной встречаешься? И вот что на это было отвечать? Особо нечего.
— Я много думал, — сказал дед.
— Не сомневаюсь, — немного раздражённо ответила девушка, что старик проигнорировал.
— Не сходится, — изрёк он. — Весь твой рассказ не сходится. Я всё гадал, почему так, а потом задумался, какой самый очевидный ответ.
— И какой же? — хмуро спросила Эмма, догадываясь, что сейчас услышит.
— Ты тоже помнишь прошлую жизнь, — припечатал Ярослав Дмитриевич.
Эмма это то ли утверждение, то ли признание выдержала стоически, даже бровью не повела.
— Вот! — воскликнул старик. — Ноль реакции! А я-то думал, что ты вся в меня пошла. Умная, ответственная… Признаю, мастерски ты всех дурила! Сколько тебя в семейной библиотеке раз находили? Ещё и с куклами! Но ты ведь там не в куклы играла, да?
— Браво, — спокойно ответила Эмма. — Ты меня раскусил. Да, я помню прошлую свою жизнь. Доволен?
— Почему не рассказала?
Вопрос был простым, но старик подобрался и походил на хищного зверя.
— Как ты себе это представляешь? Папа, мама, я помню прошлую жизнь? Ладно родители, их реакцию несложно предсказать. Ты бы сам поверил?
— Поверил бы. Наверное, — нехотя поправился старик под скептическим взглядом Эммы. — Но нашла бы способ убедить. Это не так уж сложно.
— А зачем что-то доказывать, если можно подождать? И так всё всплыло. Шила в мешке не утаишь.