— По навыкам, по крайней мере, в некоторых областях с запасом тянет на старшего целителя.
— В чем он силен, если не в секрет?
— В полевом целительстве. Особенно в работе с проклятиями.
— Так, значит, он и правда войну прошёл?
— Это вам лучше у него спросить, — покачал головой Аристарх Павлович. — Я лишь могу пересказать то, как понял его рассказ.
— Но как вы ему поверили? Вы же известный нейтрал. Насколько знаю, ваше соглашение с князем основано на том, что вы не выделяете никого из аристократов, не влезаете в интриги…
— Это действительно так. Не знаю, что вам сказать, — развёл руками Аристарх Павлович. — Когда я брал ученика, то не подозревал, насколько он проблемный. А насчёт веры… Я понимаю ваше смятение. Ох, как хорошо понимаю… — вздохнул целитель. — Но есть один фактор, против которого лично мне сложно идти.
— Какой же?
— Сила целителя.
— Она тут при чем? — нахмурился Ярослав Дмитриевич.
— При том, что она напрямую зависит от чистоты Масла, которое использует целитель. Поверьте, я могу долго рассуждать на эту тему, но, боюсь, жена мне не простит, если задержусь дольше необходимого. Поэтому сразу озвучу вывод. Плохой человек не может быть сильным целителем.
— Звучит… — покрутил рукой старик, — как-то неубедительно.
Аристарх Павлович пожал плечами. Кого-то убеждать он не собирался.
— Простите, я бы с радостью поговорил с вами, но за последнюю неделю сегодня я первый раз ночевал дома… Собирался ночевать. Состояние пациентов стабилизировано. В идеале их поместить в палату с надлежащим уходом, но… У меня есть подозрение, что князь заинтересовался Олегом, поэтому… В общем, всё сложно.
— Пусть остаются у меня, — ответил Ярослав Дмитриевич. — Они ведь до утра дотянут?
— Если не случится ничего непредвиденного, дотянут. Но им обоим нельзя использовать силу минимум неделю. Олегу хватит обычного постельного режима. Эмме же нужна помощь целителя. Заеду завтра к вам вечером, проверю.
— Спасибо, Аристарх Павлович.
— Да не за что. Мы все в одной лодке, как вы и сказали.
Ярослав Дмитриевич помрачнел и кивнул. Лодка и правда была общая. И плыла она прямиком к обрыву, где ждало кое-что похуже, чем острые скалы.
*
Проснулся я на следующее утро. По крайней мере, из-за штор пробивался совсем тусклый свет, но в следующие полчаса он стал ярче. Подниматься и куда-то выходить я не спешил. Тело совсем слушаться не хотело. А вот мысли были ясные. Поэтому лежал и думал.
Как глупо вчера вышло-то.
Я сгоряча подумал, что старикан этот напал на Эмму. Мало ли что ему в голову взбрести могло. Сейчас понимаю, что маловероятно это. Возможно, Эмма просто перенапряглась. Но испугался я сильно.
Осталось разобраться, что со мной, что с Эммой, и какие последствия злосчастного вечера будут. Источник внутри я ощущал, но делать Вдох и проверять, что там и как — не рискнул. Вот и лежал, думал о всяком разном.
Вскоре служанка заглянула, проверила. Увидела, что проснулся. Ничего не сказала, ушла, видимо, докладывать Ярославу Дмитриевичу. Если он не спит, конечно.
Вернулась минут через пятнадцать.
— Как себя чувствуете? — спросила женщина лет сорока.
Я её вчера в доме не видел, но униформа давала понять, что она именно служанка.
— Бывало и получше. Я ведь всё ещё в доме Чернышовых? — уточнил я на всякий случай.
— Да. Ярослав Дмитриевич велел вас разместить и позаботиться обо всём. Аристарх Павлович также оставил распоряжения касательно вас. Постельный режим, обильное питание, отсутствие какого-либо стресса.
— Ясно.
— Завтрак скоро будет готов.
— Благодарю. А где туалет?
— Сами сможете дойти?
— Постараюсь.
— Я помогу.
Эх, а неприятно это, самому оказаться на месте больного. Совсем уж больным я не был, дошёл кое-как. А там и завтраком накормили. Прямо в постели. Ничего так, вкусно. Хотя я привык есть куда более сытно, а не одну лишь кашу. Ну да нагружать желудок сейчас не стоит.
*
Ярослав Дмитриевич заглянул ко мне после обеда. Удачно вышло. Я как раз в себя более-менее пришёл. Ясность мысли то уходила, то возвращалась, и он попал как раз на «ясный» период.
— Живой? — угрюмо спросил старик.
Может, и нормально спросил, но лицо у него такое, с застывшей маской недовольства. Сложно точно оценить.
— Как видите, — ответил я.
— Кхм… — он зашёл в комнату, оперся на трость и уставился на меня сверху вниз. — Нехорошо вчера вышло. В чем-то я даже был неправ, признаю. Характер у меня паршивый, но его уже не исправить.
— По работе я постоянно сталкиваюсь с ворчливыми стариками. Переживу.
Каюсь, не удержался от шпильки. Всё же вчерашняя ситуация меня задела. Глупо, но слова сами вырвались.
Ярослав Дмитриевич, как ни странно, улыбнулся.
— Вот и хорошо. Эмма вчера сказала, что вы собираетесь убить бога и освободить души, которые он сожрал.
— Ах вот оно что, — понял я, что вчера произошло. — Надавили на неё и потребовали открыть правду? Ясно.
Всё и правда было предельно ясно. Старик упрямо поджал губы, чем молчаливо подтвердил мою догадку.