— Я уже признал, что был неправ, — сказал старик угрюмо. — Дальше это обсуждать не вижу смысла. Скажу тебе прямо, Васильев или кто ты там. Ты мне не нравишься. Мне вообще вся эта ситуация не нравится. Но ещё больше мне не нравятся мертвецы. Поэтому я предлагаю простую сделку. Я вам помогаю в войне против них. За это вы от меня ничего не скрываете.
— А вы не думали, что мертвые вас могут допросить?
— А ты не думал, что если дойдет до моего допроса, то будет уже плевать?
— Доля правды в ваших словах есть.
— Доля, — фыркнул он. — Учитывая, как вы наследили, ваши откровенности со мной ничего не изменят. Зато помочь могут вполне конкретно. Может, ты и хорош как целитель, да с мечом управляешься ловко, но что взять с сироты и беспризорника? Много ли ты знаешь о том, как устроен наш мир? Эмма знает побольше, но её шестнадцать лет против моего опыта ничто.
— Можете не утруждать себя. Главное вы уже узнали. Что-то ещё скрывать нет причин.
— Вот и хорошо, — довольно кивнул Ярослав Дмитриевич. — Было бы неплохо начать рассказ с последних событий.
— Было бы неплохо рассказывать сразу и вам, и Эмме. Ну и не будете же вы стоять всё время?
— Аргумент, — признал он. — Полежи пока, я всё устрою.
Это «устрою» заняло не меньше часа. Уж не знаю почему. Наверное, из-за перестановок в общем зале. Для нас с Эммой подготовили две кушетки. Где мы и улеглись. Переглянулись и синхронно улыбнулись. Два воителя-калеки, бросившие вызов богу. Звучит как анекдот.
— Мы здесь одни? — спросил я, устроившись поудобнее.
Ярослав Дмитриевич был настолько любезен, что даже столик поставил рядом, на котором ждала кружка с чаем.
— Разумеется, — ответил старик. — Можете говорить свободно.
— Тогда сначала проясните, что с Эммой. Что Аристарх Павлович сказал?
— Что жить будет, — ответил Ярослав Дмитриевич. — Сегодня вечером он должен заехать, проверить.
— Плохо, — покачала головой Эмма. — Люди князя наверняка за ним присматривают, и то, что он сюда повадился, — слишком явный след. Особенно после подставы со слугой.
— Разберемся, — ответил старик.
— А что насчёт меня? — посмотрел я на Эмму.
— Я кое-как умудрилась стабилизировать твоё состояние. Неделю не пользуйся силой вообще. Никаких Вдохов. А там видно будет.
— Тогда нам стоит уповать только на чудо, — вздохнул я.
— Чудо или нет, но вы уже начнете рассказывать? — раздраженно бросил Ярослав Дмитриевич.
Глянув на него, я рассказал о последних событиях. Про бой с Клаей и тем мужиком, про всё то, что последовало позже.
— Я, когда сознание потерял, оказался в неизвестном пространстве. Есть мысли, что это такое? — глянул я на Эмму.
— Есть, но ты сначала всё расскажи. Возможно, какие-то детали дополнят выводы.
Рассказал. От и до. У Ярослава Дмитриевича возник ряд вопросов. Он, как и Владимир Геннадьевич, попытался разобраться, что из себя представляет король. Объяснили кое-как. Там и до моих вопросов дошли.
— Скорее всего, это какой-то план бытия, — ответила Эмма. — Возможно, божественный, но не уверена.
— Что ещё за планы бытия? — спросил старик, как и всегда, выглядя донельзя хмурым.
— То и значит. Мы живем в так называемом твердом мире. Ну, или физическом мире. Помимо него, есть множество других измерений. План смерти, стихийный план, эфир, астрал, божественный план… Я всех и не знаю.
— Но как Олег… — бросил старик на меня взгляд, — мог оказаться на божественном плане?
— Это лишь моя догадка. Учитывая его выводы насчёт того, что сам мир решил вмешаться…
— Звучит как полная чертовщина, — проворчал старик. — Планы какие-то. Мир вмешался. Что значит мир? Это кусок земли и камня, висящий в космосе. Не хотите ли вы сказать, что он живой?
— Что тебя удивляет? Я не сильна в высоких материях, но всё во вселенной связано. Любой физический объект является совокупностью смешения различных сил и энергий. Ты и сам знаешь, что Масло может обретать различные свойства. Но то, как люди используют его, по сути, хапая различные энергии, примитивнейший способ. Просто представь, какие процессы могут протекать в местах, в которых буквально океаны энергии. И не в статичном состоянии, а в динамичном. То есть там постоянно что-то происходит.
— Очень много слов, я рад, что у меня такая смышленая внучка, — ядовито ответил Ярослав Дмитриевич. — Но на вопрос ты мой не ответила. Мир что, живой? Он думает, у него есть воля?
— Да мне откуда знать? — удивилась Эмма. — Я скромная жрица. Даже не верховная. Я помню одну жизнь, а не сотни прошлых воплощений.
— Ясно, что ничего не ясно, — разочарованно сказал старик.
Соглашусь с ним. Я надеялся, что Эмма что-то подскажет, но она и сама не разбирается в вопросе. Замечу, что она, как и я, жрица наполовину. Что она, что я, оба обучение не закончили, быстро став практиками, так сказать. Поэтому как раз теоретических знаний ей может и не хватать.
— Оставим пока этот момент, — вмешался я в разговор. — Есть и кое-что другое. Куда более прикладное. У меня есть подозрение, что та сила, которую я поглощаю, может использоваться не только для усиления Источника.
— Хм… — хмыкнула Эмма.
— Ты ещё и силу поглощаешь, — цыкнул Ярослав Дмитриевич.
Пришлось его вводить в курс дела и по этому вопросу. Рассказывать про замысел богов, по божественную искру во мне, про то, что я усиливаюсь, убивая мертвых.
— То есть ты убиваешь тварей, а твой Источник растёт? — выслушав нас, заключил старик.
— Именно. Но не только. Я чувствую нежить на расстоянии. Ощущаю энергию смерти. С проклятием смог работать напрямую. Воспринимал то, что мне пытается мир сообщить.
— А сколько у тебя Источник? — нахмурился старик.
— Пять сотен.
— Сколько? — опешил он.
Я промолчал, потому что повторять не было смысла.
— Разожрался сильно, — осуждающе сказала Эмма.
Как будто я специально, хех.
— Погодите, — оживился старик. — Но это же всё меняет. Если ты вырастешь в силе, то и сам сможешь стать богом? Это ведь идеальное условие.