Но главная мысль, которую я наконец-то поймал, в другом заключалась. Быть может, я могу выводить навыки на новый уровень без убийства мёртвых? Открывать, так сказать, новые горизонты.
Так-то у людей, какими бы талантливыми они ни были, хватает своих пределов. В чувствительности, объёме Источника, скорости восполнения, контроле и прочем. Но с богом смерти, оставаясь человеком, я разобраться не могу. Поэтому мои задачи простираются куда дальше. Отодвигает ли искра сама по себе пределы — вопрос не праздный. Если она способна конвертировать только силу другого бога — то это лишь наполовину хорошая новость. Если же она в целом позволяет быстрее прогрессировать, то это новость просто отличная. И тогда понятно, почему при убийстве мёртвых мой Источник темнеет, а при занятии целительством — светлеет.
Ещё одна мысль, за которую я зацепился — пределы и мышление. Я упираюсь в потолок, потому что привык, что предел находится именно там, или потому что физически не могу заглянуть дальше? Объёма Источника этот момент не касается. Тот-то как раз растёт так, как и должен. Благодаря нагрузке. Ну и благодаря поглощению силы мёртвых. Но что насчёт чувствительности? Которую я никак не тренировал, если подумать. Как и контроль. Они у меня постепенно сами развились до привычных мне значений, благодаря практике. Но вот именно что привычных!
Почему бы не пойти дальше?
Эта мысль требовала проверки. И я даже знал, как это сделать. В лечебнице ведь нахожусь. Здесь всегда пациентов хватает.
Уже не раз обжигался, поэтому сначала Аристарха Павловича в коридорах перехватил — если выучить его расписание, то это несложно, угадать, где и в какой час он будет. Потом наведался к Степану Денисовичу, попросил у него выделить фронт работ. Ну и направился в травму. С переломанными целители работали… Да, в принципе, так же, как и со всеми. По остаточному принципу. Лечили в первую очередь то, что без целителя обойтись не могло. Перелом какой сложный, где кости собирать надо. Как собирали, дальше фиксировали и в большинстве случаев заживление шло своим ходом. В некоторых запущенных случаях целители несколько раз в ход заживления вмешивались.
В этом отделении я и застрял. Думал, до вечера хотя бы десяток человек пройду, но нет. На первом же пациенте на час завис. Погрузился в медитацию прямо в процессе и начал исследовать свои возможности. Старался обнаружить как можно больше, почувствовать чужой организм на новом уровне, а также пытался использовать Кровь наиболее эффективно.
Неожиданно получилось дюже хорошо. Причём сразу по всем пунктам. И чувствительность моя выросла, и контроль, и чистота Крови. Уже когда закончил, в конце рабочего дня задумался, как так. Результат мою теорию не подтверждал. Я ведь хотел целенаправленно потренироваться и замерить скорость развития — если та окажется аномально высокой, значит, искра способствует. Но тут-то уже готовые результаты были. Обдумав ситуацию, пришёл к выводу, что могут быть виноваты события двухнедельной давности, которые привели к срыву. Возможно, как-то контакт с миром повлиял. Я ведь тогда через себя большие потоки силы пропускал.
Так что домой я ушёл озадаченный. Новость-то приятная, но хотелось бы разобраться, что к чему, чтобы взять это под контроль.
*
Вечером, как и планировали, встретились с Эммой. Поделился с ней мыслями. Та подумала и лишь руками развела.
— Мне подробную инструкцию не выдали. Я вообще слабо представляю, что значит быть богом. Какими навыками они обладают. Что в себе нужно развивать. К примеру, насколько высокий тебе контроль нужен? Тот, что есть, сойдёт или нужен в тысячу раз выше?
— В тысячу раз… — эхом отозвался я.
Под таким углом на проблему я ещё не смотрел. Мы с Эммой уже обсуждали, что для того, чтобы сразить бога, нужно самому стать богом. Но что это значит на деле? Бог смерти существует больше трех веков. Времени на развитие у него было предостаточно. Наши боги вышли из людей, помнили сотни своих воплощений, их было семеро, и всё равно их одна тварь убила.
Или не одна? Даже этого я не знал. Возможно, богу смерти подчиняются и другие сверхсущности.
— Если так подумать, то победить у нас нет шансов, — сказал я, когда молчание затянулось.
— И что? — спросила Эмма.
— И ничего, — улыбнулся я. — Нулевые шансы не повод сдаваться.
— То-то же, — поддержала она мою улыбку. — Давай подумаем, какие навыки тебе могу пригодиться и на что сделать упор. Сдаётся мне, потенциал развития в лечебнице ты почти исчерпал…
Слова Эммы неприятно кольнули, но я согласился с ней. Изначально, когда ещё про искру не знал, поступление в лечебницу казалось отличным вариантом. Так оно и вышло. Пора делать акцент на боевые навыки и развитие тела. Да и отработку магических навыков боя. Что с той же Ариной не отработаешь. Как в условиях обычного зала отрабатывать площадные техники? Так-то и дома потренироваться можно, если их только сплетать и расплетать. А вот если применять… Нет, надо на природу ехать. Что я Эмме и озвучил. Она обещала подумать, как это организовать. После чего мы взялись за кристаллы. Я настроился, сформировал желание развить способность чувствовать мёртвых на расстоянии и поглотил энергию. Эмма в то же время настроилась на искру. Сама процедура много времени не заняла.
Оставалось ждать.
— Что там твой брат? — спросил я.
— Пока в рамках ожиданий. Днём катается с отцом по нашим предприятиям, вникает в дела. Вечером кутит.
— Кутит? — изогнул я бровь.
— Налаживает социальные связи, — улыбнулась Эмма. — Привёл домой девок, ох, мать взбеленилась. Даже на меня дуться забыла.
— Весело у вас там, — хмыкнул я.
— Не то слово. Надеюсь, так дальше и будет.
— А что насчёт Владимира Геннадьевича? О чем твой дед с ним говорил?
— Всё то же самое. Обсудили наш вопрос. Договорились поддерживать друг друга в меру сил. Владимир Геннадьевич обозначил свою позицию, что готов помогать, но делать это тайно и скрытно, не в ущерб роду.
— А что твой старик?
— Порадовался. Он сколько лет с репутацией безумца жил. А тут столько доказательств. Глава другого рода признал, что монстры существуют. Поверь, ему это много удовольствия доставило.
— Верю на слово, — улыбнулся я.
*
Наутро объем Источника не изменился. Сам он приобрёл пару едва заметных, серых пятен. Мелочь, которая и без всяких усилий сама пройдёт.
— Значит, у нас получилось? — обрадовалась Эмма, когда я поделился новостью.
— Пока неизвестно. Нужно проверять на деле.
— И хочется, и колется. Надеюсь, случай не скоро представится, — ответила она.
Да уж. Если верить тому типу, подопытному главы, то в городе мёртвых не осталось. Поэтому вероятность встретить кого-то стремится к нулю. Ну, пока кто-то новый в город не пожалует и мимо не пройдёт.
— В любом случае, — добавила Эмма, — теперь нам не надо переживать, что, если ты убьёшь нежить, твой Источник слишком разрастётся.
— И то верно. Осталось убедиться, что никаких побочных эффектов не будет.
— На первой взгляд нет, а там посмотрим. Так что расслабься, — Эмма провела по моей щеке и поцеловала.
Да я и не напрягался как бы. Разве что самую малость.
*
Придя на работу, продолжил свою практику. Снова пытался нащупать свои пределы, раздвинуть их да оценить скорость развития. Но быстро упёрся в потолок.
Не в свои пределы, а в то, что было доступно в лечебнице. Если брать простое очищение, то там для совсем начинающего целителя задача сложная. Я же за десяток секунд справлялся, при этом минимум сил тратил. Тоже дело хорошее, но должного вызова в этом не было. И хорошо. Куда лучше, нежели будь лечебница завалена тяжёлыми случаями. Но своих целей мне трудно было достичь.
Как-то так вышло, что я добрался до того уровня, когда простые задачи меня вообще не истощали. Обычным очищением я бы мог заниматься с утра и до самой ночи. Чем всех достал. Котов так и не вернулся, его шайка тоже как-то не отсвечивала, может, по причине того, что новые очереди образовались и они заработать хорошо успели. В общем, мне не препятствовали, и как-то так вышло, что пациенты с загрязнением в лечебницы в этот день закончились. Снова наведался в травму, но там тоже работы не так много нашлось. Поэтому во второй половине дня я остался без дела. Словив странное ощущение непривычности.
Эмма как чувствовала. Я и правда вырос из лечебницы. Не полностью, хватает причин ещё здесь оставаться, но в плане развития эффективность значительно упала. Точнее, даже в плане быстрого развития. Живи я обычной жизнью, никаких проблем. Развивался бы, пусть и медленно.
С этой проблемой отправился к Аристарху Павловичу.
— Шутишь? — спросил он, выслушав меня.