Эрдарион стоял в проходе с охапкой трав в лапе и строго на меня глядел. В его взгляде читалось удивление вперемешку с беспокойством и лёгким раздражением. Не знаю, что его могло разозлить сейчас, но я была не меньше него удивлена такой внезапной встрече.
— Ты вернуться? — замерев, спросила я, отходя от Мин’Гаара. Золотистый шаман глубоко вздохнул и приблизился ко мне, протянув мне свою худощавую лапу.
— Его уже не спасти. Ты можешь облегчить боль Мин’Гаару, но он скоро воссоединится к духам предков, — проговорил он, когда я взяла его лапу своей. Я нехотя отстранилась от охотника, понимая, что вижу его, вероятно, в последний раз, и вдвоём мы покинули убежище больного.
Мы сразу направились в сторону Пути Звёзд, однако какое-то время просто молчали, каждый погруженный в свои мысли. Эрдарион думал о чем-то своём, а я всё ещё не могла свыкнуться с мыслью, что все усилия ради Мин’Гаара оказались напрасными. Зря старалась, называется.
— Атакама… — наконец, когда мы уже поднимались вверх по холму, пророкотал Ши’Хсад, как ещё называли Эрдариона. — ты пыталась лечить его эс’кураном. Откуда тебе о нём известно?
Я помнила, что золотистый пока мне не говорил ни о каком эс’куране, поэтому мои познания о целебных настойках и травах ограничивались лишь тем, что мне успел поведать Эрдорат. Но я решила не придумывать себе оправдание, а рассказать ему всё, как и было на самом деле.
— Я найти эта трава внутри пещера. Мне об эс’куран есть поведать один дракх’кхан…
— Какой дракх’кхан? — строго спросил меня золотистый, останавливаясь.
— Он называть себя Эрдорат из клан Эуркарназ…
Эрдарион крепче сжал мою руку, и мне показалось, что я зря ему решила всё рассказать. Неужели я совершила ещё одну непростительную ошибку, и сейчас он меня просто отшвырнёт, как тряпичную куклу? Только этого не хватало…
— Атакаме не следует связываться с этим кланом. Он с тобой ничего не сделал? — поинтересовался шаман, хмуро оглядывая меня с рогов до хвоста. Признаться, я немного опешила и испугалась, ибо в таком состоянии Ши’Хсада мне не доводилось ещё видеть.
В горле буквально застрял ком, который я никак не могла проглотить — настолько мне было не по себе от реакции Эрдариона. Я даже потеряла дар речи на какое-то время. Так что ответить удалось лишь на третий раз, а дважды перед этим я оборвалась на первом же слове.
— Эрдорат пытаться убить меня при встрече. Он есть ранен и слаб, и Атакама успешно защититься. Эрдорат получить яд от региус’варан и умирать, и я помочь ему в обмен на знания.
Я невольно прижала гребень к себе, ожидая, что сейчас Эрдарион начнёт отчитывать меня за помощь врагам, но врать ему не хотелось, особенно учитывая его способность читать мысли. Но, к моему удивлению, он лишь недоуменно рыкнул и выдал один-единственный вопрос:
— Атакама не принимала от него ничего?
Я покачала головой, добавив:
— Эрдорат хотеть смешать кровь со мной, но я отказаться, когда он говорить про Владыка… Я не знать ничего про Владыка и не доверять Эрдорат.
Эрдарион издал облегчённый вздох и немного ослабил хватку, двинувшись дальше к башне. У меня после такого тоже немного отлегло от души, хоть и оставалось ещё беспокойство.
— Атакама умно поступила, что не доверяла ему. Владыка бы сразу сковал тебя своей волей, стоило тебе отведать крови его слуг, — выдал он, поднимаясь всё выше и выше по дороге. Я облегчённо вздохнула, осознавая, что мои опасения были не на пустом месте, и я поступила правильно.
— А кто есть Владыка? Почему он наш враг? — поинтересовалась я.
— Владыка — главенствующий среди дракх’кханов. Тот, кто подчиняет себе остальных. Дракх'кханы отрекаются от духов и предков, становятся злыми и агрессивными, предают свою природу. Те, кто несёт в себе кровь Владыки, уже никогда от него не очистятся, и они передают его волю своим детёнышам. Таких называют проклятыми детьми.
Так вот что значит «проклятое дитя»! Получается, наш дор’манд думал, что раз духи отвернулись от меня, то значит всё — я скована волей некоего Владыки и подлежу изгнанию. Понятно, почему тогда все остальные на меня так косо смотрели. Но это не отменяет того, что сама проверка моей благонадёжности максимально странная. Хотя как ещё в первобытном строе можно убедиться, кто есть свой, а кто чужой?
— Как отличить «проклятый дракх’кхан» от обычный? — спросила я невзначай, обдумывая эту мысль.
— Внешне — никак. Надо смотреть по поведению. За тебя, Атакама, я спокоен. Ты не подвержена его влиянию.
Я закрыла глаза и устало вздохнула. Весело у вас в Дар’Ша, ничего не скажешь. Духи, Владыки ещё какие-то. Как будто мало мне уже приключений в виде охоты и выживания. Но в то же время мне за себя становилось немного страшно. Я прекрасно помнила, хоть и очень смутно, что до моего рождения со мной разговаривал какой-то чёрный дракон. Уж не он ли тот самый Владыка, которого так не любят в моем клане? Лучше я не буду говорить про него, а то мало ли, что подумают. Уверенности после всех моих злоключений уже не было ни в чём.
Так что оставшийся путь до башни мы проделали молча, и, когда мы зашли внутрь, Эрдарион без лишних слов отпустил мою ладонь, принявшись раскладывать травы, которые он всё это время держал в другой лапе. Я краем глаза успела заметить среди них и знакомый мне эс’куран.
Вообще интересно — он так-то меня будет обучать целительству и местному аналогу алхимии? Может, уже пора хотя бы в общих деталях поведать, что есть что?
— Рассказать мне про травы. Атакама надо знать больше, — рискнула спросить я, обводя крылом то, что раскладывал Эрдарион. Тот в течение нескольких секунд продолжал возиться с травами, но затем неожиданно для меня оскалился и лукаво прищурился.
— Всему свое время. Сначала научись выживать и охотиться. Эти травы я и Ихтизис добываем в таких местах, где даже опытному охотнику тяжело пройти.
Ихтизис? Это случайно не тот ли самый драконид, который приносил недавно ракушки к башне? Он мне отказался что-либо рассказывать о себе, так что мне оставалось лишь предполагать.
Эрдарион, чувствуя моё недоумение, решил сразу пояснить про нового дракх’кхана:
— Ихтизис — мой уни’шарг. Есть обязанный мне своей кровью. Он родом из клана Силлас, благословлённого духами воды. Он помогает доставать редкие травы и вещи, которых здесь нет.
Уни’шарг, значит. Получается, он не принадлежит клану Рокхана, однако из речи Эрдариона становится понятно, что не все дракх’кханы являются агрессивными и варварами. Какие-то понятия о долге и чести всё же имеются, раз они создали такие вот отношения.
Может, и Эрдорат теперь приходится мне «обязанный кровью»? Или у его клана другие традиции?
— Эрдорат тоже уни’шарг для Атакама? — нахмурившись, спросила я. Эрдарион мрачно на меня поглядел и протяжно зашипел, доставая из мешка одну из ракушек. Судя по всему, это означало «нет».
— Клан Эуркарназ и Рокхана — враги. Они могут быть только врагами. Уни’шарг возможен только если кланы не враждуют, — заверил меня золотистый и принялся с помощью камня дробить ракушку, растирая её постепенно в мелкую пыль.
А я немного сгорала от любопытства. Причём меня заинтересовал не столько разговор с Ши’Хсадом и жажда знаний о новом мире, сколько то, чем он занимался. И пока я обдумывала сказанное, Эрдарион к тому моменту подготовил небольшую глиняную тарелку, куда он положил переработанную в пыль ракушку. Всё это через минуту начало заливаться соком грушевидного чёрного фрукта, который золотистый дракх’кхан выжимал над тарелкой. Вскоре тарелка была заполнена до краёв, и он ненадолго повернулся ко мне, заметив, что я наблюдаю за его работой.
— Готовлю напиток для раненых. Тебе тоже необходимо его принять, — коротко рыкнув, заявил он и начал растирать листья эс’курана в порошок, используя всё тот же камень.
— Я принять. А где ты добывать ингредиенты? — спросила я, подходя к нему ближе.
— Часть приносит Ихтизис. Часть достаю далеко на землях Орос’Энх. Эс’куран… — шаман сделал короткую паузу и повертел в лапе одну из веток этой травы, — …растёт под землёй. Там очень опасно, и его добываю только я.
Я вспомнила, с каким трудом сама достала эту траву, и что мне, похоже, крайне повезло не умереть там. Ибо бежала я из пещер так, как никогда за обе жизни. Никто не любит ощущения погони — осознание приближения противника, которому ты не можешь дать отпор, сильно пугало. Даже от одних мыслей о пережитом я вся передёрнулась, как будто вновь очутилась в тех приятно прохладных, но смертоносных пещерах.
— Я бывать там. Видеть ужасные твари. Я спаслась и выжила, но если знать о твари — я не идти туда, — честно призналась я, качая головой и складывая крылья за спиной. Жаль, что более-менее благоприятные для жизни пещеры населены такими монстрами, которые готовы тебя на завтрак приготовить.
— Я покажу тебе, как их не привлекать. Но ты права — туда лучше не идти лишний раз. Любому дракх’кхану внизу находиться смертельно опасно. Счастье дракх’кхана, что роуран не выходит на поверхность. Он боится извержения света, — пояснил Эрдарион. Я запомнила на будущее, как эти твари называются, и затем просто уселась рядом, наблюдая за работой Ши’Хсада дальше.
Спустя несколько минут он растёр оставшиеся листья в порошок и добавил их в смесь, принявшись пальцами её тщательно размешивать. Через какое-то время он закончил с этим и вручил наполненную тарелку мне, прошипев:
— Сделай только пару глотков, иначе уснёшь на два извержения света. Это ускорит восстановление ран.
Я приоткрыла пасть и зачерпнула ею жидкость, проглотив её и передёрнувшись. Ну и гадость! На вкус будто какая-то засоленная вязкая каша, но, к счастью, всю тарелку хлебать не пришлось, ибо Эрдарион у меня её сразу же забрал, как только я отстранилась от неё.
— Я к остальным членам клана. Будешь тут сидеть или со мной отправишься? — спросил он меня, направляясь к выходу из Пути Звёзд. Я просто молча поднялась и спешно двинулась за ним, желая оставаться рядом с Ши’Хсадом. Эрдарион был не против, но на этот раз он шёл быстро, так что мне необходимо было прилагать все усилия, чтобы не отставать от него.
Следующий час мы провели в деревне, и Эрдарион по очереди обходил хижины, заглядывая в каждую из них и проверяя состояние их обитателей. Почти в первую очередь мы посетили жилище Каз’Краха, который, похоже, даже рад был видеть меня живой и целой. Но он только поприветствовал меня лишь одобрительным рыком, ничего не сказав, и так же молча взял у Ши’Хсада фрукт, который, по словам золотистого, восстанавливает силы. И после этого мы сразу вернулись к обходу деревни.
Некоторым Эрдарион предлагал выпить по глотку его снадобья, а некоторым протягивал фрукт для восстановления сил. Я какое-то время сначала на это просто смотрела, а потом задумалась. Вот домов и хижин здесь всего двадцать, а что, если их станет со временем больше? Тоже будем каждую обходить? Не проще ли весь процесс проверки дракх’кханов обустроить иначе?
И после очередной лачуги я всё-таки тронула золотистого дракх’кхана за бедро, привлекая его внимание:
— Давай ты разместиться в центр деревня, и пусть все, кто есть ранен, подходить и получать лечение. Это быстро, чем ходить к каждый дом и спрашивать.
Эрдарион остановился, вопросительно рыкнув. Мы как раз находились в это время возле площади в центре деревни, где не так давно возводили костёр в честь ритуала Детей Огня. От него всё ещё оставались чёрные угли, но они уже давно прогорели и даже не дымились.
— Дракх’кханы не очень любят подходить часто к моей башне. Считают, что это может разозлить духов, что обитают в ней. Я всегда спускаюсь вниз, осматриваю каждого члена клана.
— И это занимать всё извержение света, — я недовольно развела лапами в стороны, — Эрдарион просто остаться здесь и поставить тарелка и фрукты сюда. Остальные подходить и брать, что нужно.
— Как они поймут, что я здесь и готов им помочь?
— Подать знак, — и с этими словами я указала на примитивный барабан, что стоял возле двухэтажного домика вождя. Я его и раньше замечала, но сейчас подумала, что его было бы неплохо использовать для реализации моего плана.
Я уже хотела потянуться к инструменту и использовать удобно лежавшую рядом палку для него, но Эрдарион тут же подтянул меня обратно.
— Атакама — не бей в барабан. Его может использовать только дор’манд или старшие охотники — ах’ханы, — предупредил меня он. Я замерла и недовольно зарычала, удивляясь в очередной раз странным правилам в клане.
«М-да… Учить вас и учить…» — мысленно вздохнула я и заметила, как к нам как раз уже подходила уже встреченная ранее Синнэра — одна из ах’ханов. Она сначала хмуро поглядела на меня, а потом на Эрдариона, уже немного опустив взгляд и прижав шейный гребень и крылья к себе. Золотистый ответил ей тем же.
— Эрдарион хотеть созвать весь клан? — осведомилась она, опираясь на древко копья. Ши’Хсад глянул коротко на меня, а потом кратко ответил, прошипев:
— Нет…
— Возможно созвать всех для встреча с Ши’Хсад? — вмешалась я, прерывая речь Эрдариона. Синнэра сразу же переключила всё своё внимание на меня, но в её взгляде читалось и удивление и какое-то скрытное пренебрежение ко мне. Неизвестно, удастся ли её убедить.
— Атакама знать то, что нужно знать клан Рокхана? Атакама есть поведать Синнэра, а Синнэра рассказать дор’манд.
Эрдарион встретился со мной взглядами и едва заметно двинул гребнем, словно безмолвно кивая, чтобы я продолжала. И я, зарядившись уверенностью, рассказала:
— Атакама предлагать использовать барабан и собрать клан для встреча с Ши’Хсад. Эрдарион есть лечить все, кто хочет подойти.
Синнэра сначала громко фыркнула, а затем крутанула копьём в лапе, хлестнув хвостом по земле. Её морда приобрела весьма хмурое выражение.
— Атакама не вправе использовать созыв клана на лечение. Клан Рокхана бить в барабан только когда праздник или важное собрание, — строго заметила она, и, коротко оглядев нас с шаманом, и затем, решив, что разговор окончен, двинулась дальше куда-то по своим делам. Золотистый Ши’Хсад протяжно рыкнул, оборачиваясь обратно ко мне.
— Тебя не послушают. Ты ещё не полноценный член клана, а потому к тебе не станут прислушиваться. Я понял, что ты хочешь сделать, но таковы традиции клана, которые нельзя нарушать.
— Атакама так и подумать… — вздохнув, сказала я, к своему неудовольствию подмечая, что уже сама начинаю следовать иногда манере общения членов моего клана. Похоже, мою инициативу не очень одобряют, а признают лишь мнение тех, кто уже доказал свою силу и по иерархии стоит явно не на последнем месте. Какой-то частью души я и подозревала, что разговор ни к чему не приведёт, а меня, мягко говоря, пошлют по известному адресу. Так что придётся мне пока выполнять испытания, учиться охотиться и становиться совершеннолетней. А там, может, и начнут прислушиваться.
Отдохнув у погасшего костра на площади, мы с Эрдарионом принялись обходить жилища дальше. В конце остановились у дома вождя, где у его открытого прохода стоял дор’манд со своим вторым старшим охотником и что-то обсуждал. Завидев нас рядом, он молча кинул мимолётный взгляд сначала на меня, ничего не сказав, а затем на шамана. Значит ли это, что он меня перестал подозревать в чём-то? Хотелось надеяться, что да, ибо никаких эмоций его морда не выражала. Но поднимать эту тему с самым главным дракх’кханом в клане я не стала. И так уже видела, как он может просто подойти и опрокинуть того же Каз’Краха на землю за пререкания, так что оказаться на его месте не хотелось.
К счастью, Анемос нас не задержал. Сначала Эрдарион поинтересовался, кто умер в его отсутствие, и выяснилось, что за эти несколько извержений света они потеряли лишь неопытную молодую Энтарату. А затем Ши’Хсад спросил его личное состояние, на что Анемос ответил, что «дор’манд всегда есть лучшее здоровье», и на этом мы двинулись обратно к башне на холме.
Однако я быстро вспомнила, что мы не заглядывали в хижину к Мин’Гаару, и поспешила Эрдариону напомнить про это.
— Мин’Гаар уже мёртв. Его не спасти. Заходить нет смысла, — кратко пояснил мне шаман, не сбавляя шаг. Мне оставалось тяжело вздохнуть и покачать головой.
— А что будет с тело Мин’Гаар? Его есть оставить на земле? Энтарата просто бросить… — поинтересовалась я, подозревая, что и второго умирающего ждёт та же судьба.
— Нет. Мин’Гаар много рогов помогал клану и носил еду. Он умрёт в огне и возродится духом, — опроверг мою теорию золотистый, — он прошёл много испытаний и был достойным возрождения. Энтарата не пережила даже первую охоту, и духи отвернулись от неё.
С какой-то стороны мне было даже жаль их обоих. Но раз первого запомнили, как хорошего охотника и добытчика, то вот вторую — увы, никак. Моё сердце сразу сжалось, стоило мне вспомнить истерзанный труп бедняжки.
— Атакаме не стоит переживать по поводу мертвых. Отсев слабых — есть естественный процесс, — прочитав мои мысли, пояснил Эрдарион, — переживания вселяют в твой дух слабость. До ритуала Посвящения доживают только двое из трёх. Но из яиц скоро вылупятся новые детёныши, и, возможно, они станут новой опорой клана взамен ушедших.
Я вздохнула, но ничего не сказала. Мне было сложно не переживать. К сожалению, в прошлом мире я смерть так близко ещё не видела, а первая охота оставила на моей памяти очень яркий след, который не факт, что вообще когда-то пропадёт. Так что, вероятно, я ещё долго буду мысленно возвращаться к тому моменту, опасаясь повторить судьбу Энтараты. Но а с Ши’Хсадом я просто решила не поднимать эту тему больше.
Но в то же время я задумалась над тем, а как часто вообще выводится потомство? Раз в рог? Несколько рогов? И как вообще обстоят дела с размножением у дракх’кханов? Вопрос это, конечно, интимный, и в моём возрасте о нём рано думать, но раз уж я вылупилась самкой, стоило бы и о нём подумать. Ведь рано или поздно кто-то может обратить на меня внимание именно как на самку, а не просто дракх’кхана.
К счастью, Эрдарион уже обратил внимание на ход моих мыслей и ответил до того, как прозвучал вопрос:
— Атакама рано думает об этом. До шестнадцати рогов дракх’кханы не могут производить яйца. После — самец выбирает наиболее сильную самку, и они производят зачатие. Или наоборот — самка выбирает себе дракх’кхана для этого. Но на слабых никто не смотрит, и это позор для дракх’кхана.
Оно и очевидно. Вряд ли кто-то захочет зачать детей от чахлого и худого драконида, в котором разве что чешуя да кости. Но тем не менее, у меня всё ещё оставались вопросы подобного характера, но уже более глубокие.
— А почему дракх’кхан расти без тот, кто зачал его? Родители? — спросила я, с сомнением хмыкая. Золотистый Ши’Хсад некоторое время молчал, просто следуя к башне.
— Родитель не нужен, когда есть охотник, что берёт на воспитание молодого, — пояснил он после небольшой паузы, хмурясь, — так не во всех кланах принято, но у Рокхана именно так.
— А как дракх’кханы размножаться, если не знать, кто есть кто? — наконец, подошла я к главному вопросу, который смущал меня. Он был на тему родственных связей. Если ты не знаешь, кто твои родители, то и братьев с сёстрами тоже можешь перепутать. Вот тот же Хор’Гарат — он же мне брат или нет?
Прозвучавший вопрос, похоже, не был понят сразу, и Эрдарион лишь вопросительно глянул на меня.
— Атакама предполагать, что брат и сестра не зачать хорошее потомство. Так же как и родитель с детеныш, — пояснила я на сей раз прямым текстом. Ши’Хсад глухо и протяжно зашипел, то ли усмехаясь, то ли показывая усталость от расспросов.
— Дракх’кхан определяет родителя или родственника по запаху. У близких он почти один и тот же. Дракх’кхан по нюху сразу понимает, кто перед ним. У таких не получается зачать хорошее потомство, и поэтому они ищут других партнёров.
А вот это уже становилось интересно. Получается, я могла как найти потенциальных родителей, так и братьев с сёстрами, просто принюхавшись. Только оставалось непонятным, как именно организм сообщит о том, кто является мне родственником. Вряд ли Эрдарион смог бы ответить на такие вопросы более подробно, так что оставалось надеяться лишь на проявление инстинктов.
Беседа с шаманом и собственные размышления настолько увлекли меня, что я даже не заметила, как мы подошли обратно к башне, и Ши’Хсад спешным шагом двинулся внутрь, останавливаясь у мешка возле прохода.
Я без лишних слов уселась рядом, устало вздыхая. Обход деревни всё же утомил, и я, вспомнив, что практически не отдыхала с момента своего возвращения, уже испытывала трудности с восполнением сил. Появлялась отдышка, а конечности предательски тряслись от нагрузки. Эффект от снадобья Ши’Хсада постепенно подходил к концу, и мои раны начинали побаливать, а меня саму клонить в сон. Эрдарион, заметив такое, просто подошёл и вручил мне в лапы сочный красный плод, очень напоминающий земной гранат.
— Атакама проходила испытание дор’манда? — поинтересовался он, пока я вгрызалась в сочную мякоть. Я сначала было кивнула, но сразу же исправилась, чуть подвигав шейным гребнем.
— Ты доказала, что духи не отвернулись от тебя. В тебе пока не сомневаются в клане, но на будущее — постарайся не вести себя странно. Анемос очень подозрительный.
«Скорее не в меру параноидальный», — хотела я добавить, но вспомнила, что последнего слова не было в языке дракх’кханов, так что рассказать, что я думаю про всё это, не смогла бы и при всём желании.
— Мне показаться, что испытание похоже на попытка избавиться от Атакама, — лишь добавила я, откусывая от плода ещё кусок. Он был, как всегда, сочным и вкусным, и я с удовольствием его поедала, уже практически ни о чём не переживая. Слава Богу, что это «испытание» уже позади.
— Дор’манд Анемос испытывал почти всех со временем. Он часто подозревает других, что они приняли новую веру во Владыку, который заставляет предавать духов. Даже меня испытывал, — ответил мне Эрдарион, вздыхая.
— Какое испытание ты пройти? — поинтересовалась я, уже доедая плод. Сок стекал по подбродорку вниз, пачкая как мои лапы, так и тело, но я на это не обращала внимание, увлечённая своим обедом.
— Анемос столкнул меня с одним из старших охотников в поединке. Хааром… — сообщил он, показывая мне на свои шрамы на теле, — именно он мне и оставил раны. И обломал рог тогда.
«Ого… Должно быть, бой был почти насмерть…» — мысленно присвистнула я, глядя на Эрдариона. Новый рог у него уже успел вырасти на месте обломанного, но царапины, раны и просто участки, где ободрана чешуя, так и остались мрачным напоминанием о том поединке. Мне даже стало неловко от того, что спросила Ши’Хсада об этом.
Но он, похоже, и сам был не против мне рассказать о том случае:
— Хаар меня победил, но дор’манд посчитал, что я выдержал испытание, и я после этого стал Ши’Хсадом. Так что не ты одна, которая поначалу вызывает подозрения.
— Какова есть причина подозрения к Эрдарион?
— Та же, что и к тебе. Связь с Владыкой, — мрачно ответил шаман племени и, наконец, отвернулся от меня, направляясь вглубь башни. Перед тем, как скрыться, он мне добавил напоследок: — Атакама, набирайся сил. Отдыхать можешь в Пути Звёзд, но на следующее извержение света возвращайся к Казу. Сейчас он твой родитель и помощник.
Я ничего не ответила ему, решив просто воспользоваться этим советом и отдохнуть. Доев плод, я некоторое время подремала, а как пробудилась — просто сидела у порога башни вплоть до момента, пока небо не начало темнеть. В деревне, которая отсюда была видна, как на ладони, всё это время царили спокойствие и размеренность, а дракх’кханы продолжали заниматься своими делами. Лишь под самый конец извержения света я заметила, что у дома дор’манда собираются разжигать новый костёр, однако я не захотела спускаться туда и присутствовать лично.
Но пока я наблюдала за всем этим издалека, мне показалось, что помимо тёмных углей в костер положили безжизненное тело дракх’кхана. И я невольно подумала о том, что рано или поздно и меня будет ожидать такая судьба… Если стану достойной.
Вскоре на площади вспыхнуло пламя, и в дыму, что поднимался от костра в небо, я, как мне показалось, увидела силуэт Мин’Гаара. Интересно, он переродится дракх’кханом, или, как и я, перенесётся куда-то в новый мир? Скорее всего, он об этом даже не задумается, ибо вряд ли будет помнить предыдущую жизнь, как я.