Когда Морхольт приплыл сюда,
848 Чтоб на чужбине навсегда
Рабами наши дети стали,
Бароны, как один, молчали.
Никто не встал за нас горой,
852 Не вызвал пришлеца на бой.
Лишь ты, Тристан, не отступился,
За нас, за корнуэльцев, бился,
И был Морхольт тобой сражен,
856 Но и тебя изранил он,
И смерть в глаза тебе глядела.
Ужель неправедному делу
Свершиться мы дадим сейчас?"
860 И громок был народный глас,
Сбегался к замку бедный люд,
Но Марк-король от гнева лют,
Он всем грозит, и никому
864 Уже не подойти к нему
И за виновных заступиться.
Восходит на небо денница,
И яму рыть король велит
868 В том месте, где он суд чинит,
И дно в глубокой этой яме
Устлать колючими ветвями,
И бросить в яму тернослив,
872 Боярышником все прикрыв.
Уже глашатаи на сход
Сзывают весь честной народ,
Таков, де, короля приказ.
876 И вот, не осушая глаз,
Стекается и стар, и млад,
И люди голосят не в лад,
И между всеми не уныл
880 Один лишь гнусный карла был.
Король вещает всенародно:
Сжечь на костре ему угодно
Племянника с женой своей.
884 Все громче стоны, плач сильней.
"Король, преступишь ты завет:
На них вины, быть может, нет,
И должно их судить сперва".
888 Но гневны короля слова:
"Клянусь бессмертным, всемогущим
Создателем всего, что суще,
Кто скажет мне наперекор,
892 Тот будет брошен в сей костер.
Моей не прекословьте воле
И мне не докучайте боле".
Велит король огонь разжечь,