Лишь волосы торчат торчком.
А прокаженный вновь заводит:
3848 "Ох, силушка моя уходит!
Недуг Акрийский {71} виноват,
Что ноги быстрые болят,
Что ноют днем и ночью кости,
3852 Что руки белые в коросте!"
При королеве был Динас.
Тристана он узнал тотчас,
Ей незаметно подмигнул,
3856 Потом на Брод Худой взглянул
И увидал, возвеселясь,
Трех ворогов, попавших в грязь.
С трудом те одолели брод,
3860 С них грязь потоками течет.
Отмоются не так-то скоро!
На них глазеют с косогора,
Они ж до нитки все снимают,
3864 Одежду грязную сменяют.
Я про Динаса расскажу.
Он поглядел на госпожу
И говорит: "Ты в шелк одета
3868 Как перейдешь болото это?
Наряд бесценный - вот беда!
Испорчен будет навсегда.
Такую грязь не отскребешь,
3872 Мне эта мысль как острый нож".
Мигнув ему, она смеется:
Отважное в ней сердце бьется,
К тому ж и разумом она
3876 И хитростью наделена.
Чуть ниже, там, где терн растет,
Динас легко на берег тот
Переправляется с Андретом,
3880 Она ж по-прежнему на этом.
Стоит теперь, как перст одна,
И через реку всем видна.
Обращены все взоры к ней
3884 И рыцарей и королей.
И, зная это, к иноходцу
Она подходит и берется
Подвязывать к лукам чепрак,
8888 Да так умело, споро так,
Что даже конюх наторелый
И тот ловчее бы не сделал!
Потом и тебенькам {72} черед:
3892 Их под седло она сует.
И вот уже с коня сняла
Ремень нагрудный, удила,