Утром со стороны восточных ворот на горизонте показалась пыльная туча, которая неотвратимо приближалась. В Вергене забил колокол — надрывно и звонко, оповещая о начале битвы. Оставшиеся в городе женщины и дети спешно прощались с семьями и уходили в городскую шахту, переоборудованную в убежище. За ними закрыли дубовые двери, замаскировали, задвинув телегами и палатками торговцев.
К вечеру, как и предполагали, нильфгаардское войско свернуло с восточной дороги в сторону бывшего лагеря Хенсельта.
Мы стояли на стене у западных ворот, Иорвет ждал разведчиков. Тишина расползалась липким душным облаком, желудок скручивало, в ногах то и дело возникала слабость. Мои спутники совершенно не обнаруживали волнения, спокойно вглядываясь в подсвеченную закатом дорогу. Я дышала, лишь бы не выдать себя. Наконец, появились скоя'таэли, и со стены им скинули верёвочную лестницу. Анару с парой незнакомых мне эльфов подошли.
— Говори, — нетерпеливо обратилась к нему Саския.
— Они встали двумя лагерями. Пять тысяч, как и у Хенсельта, в его бывшем лагере, и остальные четыре, кто не влез, неподалеку, ближе к восточной дороге, — Анару смотрел на Иорвета.
Губы командира скоя'таэлей тронула улыбка.
— Значит, до нас добралось даже меньше, чем мы ожидали, отлично. Что с осадными орудиями?
— Мы насчитали по десятку баллист и требушетов.
— Яна, — Саския повернулась ко мне. — Когда будут первые взрывы?
Я пожала плечами.
— Это зависит от них, они же сами себя взорвут. Анару, в лагере уже зажгли костры?
— Начали, да, — Анару вопросительно посмотрел на меня.
— Значит, где-то через пару часов. Огнепроводные шнуры начинаются в кострищах.
Саския хлопнула меня по плечу.
— Остаётся только ждать. В любом случае они выступят на рассвете. Ярпен! Собирай народ!
***
Аэдирнская Дева, облачённая в сверкающие доспехи, стояла на дощатом кузове повозки, уперев кулаки в крутые бёдра, и осматривала вергенскую площадь, под завязку забитую её войсками. Люди, эльфы, краснолюды теснились на площади, толпились на крутых улочках, откуда было видно их предводительницу, смотрели со стен. По войску, как рябь, ходил невнятный гул, бойцы переглядывались, неуверенность и тяжкие ожидания витали в воздухе.
— Грабители мира, нильфгаардцы, когда им не стало хватать земель для опустошения, пришли к нам, — в тишине зазвенел голос Саскии. — Уже некуда нам деться, волей или неволей надо стоять! Мы окружены, это упрощает проблему!
По войску прошёл смешок. Аэдирнская Дева широко улыбнулась и вскинула голову.
— Они с запада, с юга и с востока. Это значит, что теперь им от нас не уйти! Нет обычая у свободных жителей долины Понтара отступать, на рассвете мы покажем силу наших клинков!
По толпе пробежал одобрительный рёв, трехтысячное войско начало скандировать имя Саскии.
— Всем, кто не на посту, — выспитесь перед боем! Завтра мы или будем победителями или погибнем со славой!
Толпа загудела.
***
Мы с Иорветом вернулись на стену. Я в волнении ходила взад вперёд.
— Завтра держись рядом, — серьёзно сказал он, — нам могут понадобиться наши знаки.
— Только в крайнем случае, — я мотнула головой, — после изнанки я беззащитна.
Он кивнул. Мы ждали Айвора, который должен был доложить о результате взрывов в лагере. Спустилась темень, город накрыла тишина. В висках стучала кровь.
И в этой тишине горизонт озарился всполохами огня, раздался далёкий грохот. Снова и снова прокатывались по небу такие сладкие звуки канонады. Нервы вскипели, хотелось прыгать и хлопать в ладоши, будто мне вручили невероятный нежданный подарок, — до последнего не верилось, что идея с бомбами не окончится пшиком, и в то же время я понимала, насколько радость моя была близка к истерике.
— Сработало!
— Погоди, дождёмся Айвора, — проворчал Иорвет.
Наконец, к стене скользнули чёрные тени, краснолюды-часовые выбросили лестницу. Айвор улыбался.
— В лагере ад, настоящий ад, — радостно сообщил он.
— Очень красиво, — жмурясь, как кот, добавил Роэль.
— Паника, пожар, всюду трупы. С десяток осадных орудий выведено из строя, это точно.
Иорвет кивнул.
— До рассвета несколько часов. Надо отдохнуть.
Я была уверена, что не засну, но провалилась в беспокойный сон мгновенно. Проснулась от того, что меня расталкивала Шани. Бил колокол. Медичка обняла меня на прощание, поднялась на цыпочки и поцеловала в лоб, тихо шепча что-то.
— Ты молишься? — усмехнулась я.
— Медики не молятся, они матерятся.
Рассвет только забрезжил, когда я бегом взобралась по крутым ступенькам на стену. Все уже были там. На высокой арке западных ворот за каменным зубцом спрятался помощник кузнеца Курт Монтас, палками управляющий Воландемортом номер один, который мрачно возвышался рядом. Воландеморт номер два отправился на восточные ворота, где обороной командовал Киаран, а за взрывы отвечал Тит Сорока. Александр с частью рыцарей и ополчения тоже был там.
Скоя'таэли держали наготове луки, краснолюды сжимали топоры. За закрытыми воротами изнутри города приготовились пикенёры с тяжёлыми щитами, конные рыцари и краснолюдский гарнизон.
— Идут! — крикнула Саския.
Далеко впереди выступали тяжёлые конники в чёрных с золотом доспехах, в страшных рогатых шлемах, защищённые мощными щитами. За ними шла пехота. Мы ждали. В отличие от битв, что я видела в кино, в жизни войска передвигались ужасно медленно, так и хотелось прощёлкать время, поставить на быструю перемотку. Минуты тянулись бесконечно.
— Cáelm*, — Иорвет каким-то образом почувствовал моё состояние и протянул фляжку, — сделай глоток.
*Спокойно.
Я благодарно отхлебнула водки. Дрожь отступила. Чёрная волна нильфгаардцев, сдавленная меж отвесных вергенских стен, приближалась.
Наконец, Иорвет дал знак стрелять. Расстояние было слишком велико для стрел, но манёвр достиг цели — вперёд выступили пешие рыцари, упёрли в землю щиты, заслонив наступающих непроницаемой бронёй.
— Они разделяются и прикрывают отход к шахтам, — проговорил Иорвет. — Ждём.
Первые лучи солнца показались из-за холма, когда мы услышали глухие удары.
— Яна, они ломают двери в шахты, пора, — скомандовала Саския.
Я кивнула, и второй помощник кузнеца, Корриган Борос, исчез в направлении скал над входом в Тоннель Основателей, куда мы вывели шнуры, ведущие в глубь шахт. Про себя я начала отсчитывать секунды: его путь должен занять ровно десять минут, туда и обратно, мы тренировали это несколько раз.
В авангарде нильфгаардцев опять произошло перестроение, затрубил рог, щитовые рыцари и конники медленно двинулись вперёд, прикрывая выдвижение требушетов.
Я уже досчитала до шестисот семидесяти. Где же Корриган, неужели он не смог добраться до запалов? Но в этот момент краснолюд показался на стене, показывая, что всё в порядке.
Войско шаг за шагом продвигалось к воротам. Иорвет дал команду выпустить стрелы с горящими наконечниками. Я следила за приближением требушетов. Ещё не пора. Рядом со мной стояла Мона, держа наготове лук.
— Курт, зажигай! — наконец, крикнула я.
Руки Воландеморта зашевелились, голова под низко надвинутым капюшоном заходила ходуном, и из длинных рукавов вырвались снопы искр.
Иорвет поднял руку, и второй залп горящих стрел полетел в сторону нильфгаардцев, скрывая стрелу Моны, которая вонзилась в неприметный серый мешочек у подножия стены и подожгла его. Чёрные, не останавливаясь, продвигались вперёд, уже полностью зайдя на заминированную часть дороги. В сторону нашего чародея посыпались арбалетные болты, не причинив ему, конечно же, никакого вреда.
Три, два, один. Дорога взорвалась, одна бомба за другой превращали в кровавое месиво людей, лошадей и обломки осадных орудий. Плотный дым окутал сжатый между вергенскими стенами путь к воротам. Ряды нильфгаардцев дрогнули, опять раздался звук рога, и из клубов дыма вперёд вышли чародеи. Вокруг них разливалось сияние, растягиваясь над наступающими в прозрачный щит.
Воландеморт вскинул руки. Земля под ногами содрогнулась — начались взрывы в шахтах.
Один из чародеев сложил руки над головой, и в Воландеморта полетел огненный шар. С арки до меня донеслась краснолюдская брань, Курт выпутывался из-под горящих тряпок.
Не обращая внимания на крики своих раненых, в дыму нильфгаардцы по трупам продвигались вперёд. В моём выступлении осталась последняя нота.
— Пора! — крикнула я Иорвету.
Он махнул рукой, огненный дождь посыпался снова, и Мона зажгла последний шнур. Двимеритовые бомбы, которые мы закопали на последнем участке дороги у ворот, разорвались. Магический щит лопнул, как мыльный пузырь, из четверых чародеев выжил один. Над аркой ворот, как чёрт из табакерки, появился восставший Воландеморт с черепом вместо лица, вздымая руки со струями сыпящихся бенгальских искр.
Последнего нильфгаардского чародея догнала стрела. Затрубили рога, и бегущих в страхе нильфгаардцев встретило и развернуло подкрепление. С лестницами наперевес враги ринулись к воротам.
— Наконец-то предварительные ласки закончились! — одобрительно воскликнул Ярпен Зигрин и хлопнул меня, целясь по спине, но попал в силу ли роста или же для поднятия боевого духа по заднице. Крикнул краснолюдам: — Давай!
Закрутились лебёдки, открывающие люки в отсеках с кипящей смолой. Первая волна наступающих захлебнулась, но поверх уже лезла новая. На стенах началась рукопашная, краснолюды Ярпена с остервенением рубили нескончаемых, как муравьи, нильфов. Скоя'таэли методично расстреливали лестницы, облепленные, как гроздьями, карабкающимися чёрными мундирами, и старались не подпустить стрелков к оставшейся баллисте.
Саския носилась по стенам, крича команды и рубя врагов. Я отталкивала лестницы Аардом, жгла огнём и прикрывала выпускающих одну за другой стрелы Иорвета и Мону. Адреналиновый приход сокрушил бесполезную в бою тревогу, фокус внимания сузился, я видела перед собой только чёрные шлемы, и животное внутри меня жаждало защитить своих и жаждало крови. Если бы не знаки, я тысячу раз была бы уже мертва. Я видела, как падали вокруг сражённые краснолюды, я видела, как горящий смоляной шар, выпущенный из баллисты, ударил в грудь юного скоя'таэля, прикрывшего товарищей, и моментально превратил его в пылающий расплавленный кусок плоти. Кровь и боль, надрывные крики подстёгивали ярость, заставляли раз за разом вставать, не сдаваться, плечом к плечу биться дальше.
Натиск на стенах был остановлен, ступени заливала кровь, трупы врагов скидывали вниз.
Вдали показалась последняя дивизия. Впереди на вороном коне в богатых доспехах выступал мощный лысый мужик.
— Ренуальд аэп Матсен, собственной персоной! — громко произнесла, тяжело дыша, Саския, утёрла залитое кровью лицо и стремительно сбежала по ступенькам к рыцарям.
Бывший командор «Имперы» не спеша надел чёрный шлем с золотыми крыльями, встал на стременах и вытянул вперёд руку. Дивизия пошла в наступление.
— Кому принадлежит Долина Понтара? — раздался внизу высокий голос Саскии.
— Нам! — подхватили голоса.
— Кому принадлежат наши жизни? — ещё громче крикнула она.
— Нам!
— Докажите!
Взревел хор голосов, гигантские ворота Вергена медленно отворились, и навстречу нильфгаардцам ринулись рыцари с людьми и краснолюды.
Внизу завязался бой. Саския в открытом шлеме, из-под которого развевались светлые волосы, сидя на коне, прорубала дорогу к командору. В месиве внизу мелькали окровавленные мечи и топоры, надрывные крики прорезали воздух. Тех, кто падал, жив ли мёртв, топтали копыта лошадей, противники рубили друг друга, оступаясь на скользких от крови доспехах под ногами. Не понимая, следует ли мне спуститься, ведь отсюда я ничем не могла помочь, я исступлённо металась по краю стены. Занесла уже было ногу над лестницей вниз, когда меня за шиворот приподняло и отшвырнуло обратно. Иорвет отпустил мою куртку, обложил трехэтажной эльфийской бранью и снова поднял лук. Саския и Ренуальд аэп Матсен сошлись в схватке. Не отпуская натянутого лука, эльф пристально следил за ними. Кони сближались и расходились, противники взмахивали мечами. Видно было, что командор превосходно владел оружием, и хотя Саския пока не уступала ему, инициатива была на его стороне.
Войска Вергена меж тем с переменным успехом теснили нильфгаардцев. Белки точными выстрелами прореживали ряды врагов, но ни в одну, ни в другую сторону перевес не наступал. Мы слышали крики, лязг и звон мечей и топоров и глухие удары сталкивающихся щитов. Казалось, что схватка предводителей должна была предречь исход битвы.
Саския пошла в атаку, нильфгаардец парировал и, сделав обманный маневр, замахнулся мечом, и в тот же миг в бабку его вороного коня воткнулась стрела. Иорвет опустил лук. Конь споткнулся, и Аэдирнская Дева, воспользовавшись заминкой, с двух рук нанесла страшный удар мечом, от которого командор покачнулся и соскользнул на землю. Не медля ни мига, Саския спрыгнула с коня и вогнала тонкий стилет в глазную щель в крылатом шлеме.
Краснолюды взревели и с удвоенными силами бросились в атаку. За ними, возбуждённо крича, побежали люди. Конные рыцари пиками кололи оставшихся нильфгаардцев. Исход схватки был предрешён. И когда торжествующий вопль накрыл поле брани, вдалеке на подходе к воротам неожиданно показалась конная армия.
***
— Отходим! — крикнула Саския, затрубили вергенские рожки, и ещё недавние победители, подбирая и таща раненых, спешно отступали обратно внутрь городских стен.
Последние из оставшихся в живых нильфгаардцев убегали к невесть откуда взявшемуся подкреплению. Лебёдки заработали, ворота Вергена закрылись.
В отчаянии я стояла среди скоя'таэлей. До сих пор наш план работал безупречно, и вдруг в один миг всё пошло прахом. Остановившимся взглядом Иорвет следил за приближающимися врагами. Лицо его стало белым, как вергенский мрамор.
Впереди шли конные рыцари, держащие в руках пики. Прищурив глаза, я вглядывалась в них, и когда поняла, что вижу, кровь отхлынула от лица, а голова закружилась. Мона рядом ахнула:
— Гвеннит!
На каждой пике были насажены головы эльфов из невернувшегося отряда скоя'таэлей.
Конники остановились на безопасном от стрел расстоянии, и вперёд не спеша выехал один из них. В отличие от остальных рыцарей, он не был одет в чёрные с золотом нильфгаардские доспехи. Его защищала длинная кольчуга, поверх которой ярко сияли щитки. Светлые волосы, не закрытые шлемом, спадали на плечи. Это был эльф.
Голубое свечение поднялось над головой всадника и расправилось в магический щит, сферой окутавший эльфийского волшебника и его коня. Шагом он приближался к воротам Вергена. Остановился, глядя на стену.
— Фиахтна аэп Финварр! — с ненавистью прошептал Иорвет. — Чародей и правая рука Францески Финдабаир.
Светловолосый эльф спрыгнул с коня, поднял к нам голову. Повисла мертвенная тишина, прерываемая лишь стонами раненых.
— Напрасные жертвы в битве, исход которой предрешён! — громко, растягивая гласные, начал он. — Вы истощены, хоть и прячетесь за стенами. Но за мной — великолепная соединенная дивизия Нильфгаарда и Дол Блатанна.
— Скажи это Ренуальду аэп Матсену, предатель! — Иорвет подошёл к краю стены, рука скользнула на рукоятку меча.
— Кого я вижу? Блудный сын, Iorveth aep Glynmaer, потомок Фелеаорнов с Белых Кораблей среди людского отребья!
— Ни я, ни мои эльфы не ложились под dh’oine, как шлюхи, как это сделал ты, Фиахтна, вместе со своей королевой! И мы не убивали своих! — Иорвет вытянул руку в направлении пик.
Кулаки эльфийского чародея сжались, между пальцев промелькнуло сияние.
— Выйди ко мне, Иорвет, мы решим исход битвы здесь и сейчас. Победитель получает всё! Если ты победишь, мы уйдём!
— Он врёт! — воскликнула я.
Иорвет поглядел на Саскию, которая внизу за воротами строила войска, готовясь к очередной схватке.
— Так мы избежим множества бессмысленных жертв. Только ты и я! — улыбаясь, Фиахтна нарочито медленно вытянул из ножен меч.
— Сбросить лестницу, — глухо скомандовал Иорвет. — И не стрелять!
Всё моё существо кричало: «Нет!», когда он подошёл к краю, но я знала, что остановить Иорвета невозможно. Как знала и то, что в бою с чародеем у него нет ни единого шанса. Иорвет бросил долгий взгляд на мёртвые головы товарищей из отряда и соскользнул вниз.
Фиахтна аэп Финварр повёл рукой, и магический щит расширился. Окружённые горами трупов, эльфы стояли в нём друг напротив друга, недоступные для наших и вражеских стрел. Время будто остановилось, скоя'таэли и краснолюды подались к краю стен. Иорвет прокрутил в руке меч и начал медленно обходить чародея. Вытянув перед собой оружие, тот с лёгкой улыбкой следил за ним.
Тишину взрезал звон скрестившихся мечей. Противники не спешили, изучая друг друга. Фиахтна увернулся и атаковал со стороны отсутствующего глаза Иорвета, возможно рассчитывая на ограниченный обзор справа, но тот умело отражал удары и, сделав ответный выпад, перешёл в контратаку. Понадеявшись на отточенную фехтовальную технику, чародей не принял во внимание звериную силу и ловкость, вкупе с мастерством владения мечом, приобретённые Иорветом годами непрестанных боёв.
Потеряв инициативу, Фиахтна пятился к стене. Меч Иорвета снизу вверх резанул по бедру и прочертил на щеке чародея алую полосу. Лицо Фиахтны перекосилось от ярости, он увернулся, сделал блок и выпустил левой рукой в грудь противника светящийся шар. Иорвет отлетел в сторону, но мгновенно вскочил на ноги.
Белки на стене возмущённо зароптали — чародей понял, что в честном бою ему не осилить скоя'таэля, и стал использовать магию. Я сжимала и разжимала кулаки и, чтобы унять дрожь, сунула руки в карманы. Пальцы наткнулись на зеркальце Францески. В груди бухнуло сердце.
Я достала зеркальце. Внизу Фиахтна, как кот с мышью, играл с Иорветом, отбрасывая его шарами. Лезвие меча порхало у груди скоя'таэля, который блокировал выпады и уворачивался, но больше не мог приблизиться к чародею на расстояние удара.
Солнце светило мне в лицо. Иорвет атаковал и вынудил чародея развернуться, но получил очередной удар магическим шаром в живот, согнулся и упал. Фиахтна шагнул вперёд и занёс меч. Я поймала зеркальцем Францески солнечный зайчик и направила его вниз. Луч слегка преломился о магическую сферу и ударил чародею в лицо. Ослеплённый, тот на секунду замешкался, а Иорвет прыжком вскочил на обе ноги и размахнулся. Голова Фиахтна аэп Финварра, подпрыгивая, покатилась по залитой кровью дороге. Иорвет мутным взором посмотрел на стену в нашу сторону и повалился ничком рядом с обезглавленным телом.
Белки и краснолюды на стенах взревели. Саския повела войска в атаку. Ворота открылись, и лавиной на нильфгаардцев и долблатаннцев ринулись защитники города. Враги дрогнули, но приняли бой.
Мы с Моной соскользнули по верёвочной лестнице и бросились к Иорвету. Подхватили его под руки и потащили вдоль стены в город. Мимо нас проскакал Александр, приведший подкрепление от восточных ворот.
Втащив Иорвета внутрь стен, мы подняли его, забросили руки себе на плечи и, пригнувшись под его тяжестью, побежали в сторону госпиталя.
***
Нильфгаардцы и соединенная дивизия из Дол Блатанна были разбиты. Краснолюды сковывали пленных, выжившие искали раненых среди трупов. Госпиталь был переполнен, ранеными заполняли все комнаты Замка Трёх Отцов.
Подошедший Киаран, утирая пот, пыль и чужую кровь с лица, рассказал о ходе битвы у восточных ворот. Там наш сценарий со взрывами отыграли безупречно.
Аэдирнская Дева подошла к краю стены, вскинула окровавленный меч:
— Всё позади! Мы победили! Мы победили саму смерть! Помянем тех, кто пал.
Она опустила голову. Спутанные, в саже и в запёкшейся крови волосы упали на лицо. На площади, снимая шлемы и шапки, склонили головы остатки её войска. Скоя'таэли негромко повторяли имена, будто звали, товарищей из отряда Гвеннита и тех, кто пал на стенах.
— Мы будем помнить их всегда! Но впереди у нас — жизнь! За работу!
***
До сумерек мы таскали раненых в госпиталь, разыскивали живых среди павших. Шани с травником забыли о вражде и принимали пациентов.
Городскую шахту открыли, и на помощь в госпиталь пришли женщины. Крики радости перемежались плачем утраты.
Я, не разгибаясь, помогала перевязывать, обрабатывать раны мазями и эликсирами, таскала чаны с замоченными в спирте холщовыми салфетками. Я высматривала Иорвета, но не могла найти его среди раненых.
Уже глубокой ночью мы вместе с молодой, ещё безбородой коренастой краснолюдкой на носилках тащили из операционной увесистого, с рябым широким лицом мужика, которому Шани извлекла из кишок обломок арбалетный стрелы. Бывший крестьянин в бреду хватал краснолюдку за руку, звал Доротой, просил прощения и обещал, что такого больше не повторится. Краснолюдка кокетливо хихикала и сбрасывала шарящие по ней руки.
Из одной из комнат коридора вышел Киаран и тихо прикрыл за собой дверь.
— Он пришёл в себя, — шепнул он мне и мягко улыбнулся, проходя мимо.
Мы с краснолюдкой притащили раненого в зал, превращённый в больничную палату, и передали в руки бледного, с кругами под глазами Виго Бамберга. Низушек кинулся к пациенту с чашкой мутного отвара.
Я незаметно выскользнула из зала и вернулась к двери, из которой вышел Киаран. В маленькой комнате на постели в каменной нише лежал Иорвет, над ним склонилась Шани. Рёбра эльфа были перебинтованы, из-под повязки тянулась тонкая изогнутая трубка, уходящая в бутыль с водой. Из конца трубки в воду поднимались редкие пузырьки.
— Жить будет, — успокаивающе сказала медичка. — Внутренние органы отбиты знатно, и правостороннее collapse de pulmone.
— Что-что?
— Правое лёгкое схлопнулось, — пояснила она и махнула рукой на трубку. — Будем теперь обратно его надувать. Придется полежать с неделю.
Губы Иорвета шевельнулись. Шани поднялась, устало потрепала меня по руке и вышла. Я присела на край постели эльфа, не зная, что говорить или делать.
Иорвет был без повязки, тёмные волосы разметались, падая на лоб, на пустую глазницу и обезображенную правую часть лица. И всё равно он был самым красивым мужчиной из всех, кого я знала. Здоровый глаз с густыми ресницами был закрыт, черты лица заострились, щеки впали, ещё более подчёркивая тонкий, с горбинкой нос и острые скулы. Я нерешительно подтянула край одеяла, прикрыв обнажённую грудь эльфа.
Веки его дрогнули, по лицу разлилась бледность, на лбу выступили капельки пота.
— Bloede arse, — прошептал он. — Вот срань, лучше бы сдохнуть там, чем это.
Он неловко потянулся левой рукой к повязке на груди.
— Очень больно? — тихо спросила я.
Он не ответил. Закусив губу, тихо задышал. Боль отступила, тело его расслабилось. Иорвет приоткрыл глаз, требовательно и с каким-то отчаянием впился взглядом мне в лицо.
— Скажи, зачем ты спасла меня?
Мне очень хотелось взять его за руку, и я сцепила пальцы рук на коленях.
— Потому что ты мой друг.
Иорвет глубоко вздохнул, глаз опять закрылся, дыхание выровнялось. Он спал. Я сидела рядом, пока моя голова не начала падать на грудь, потом встала и аккуратно прикрыла за собой дверь. На улице начал сереть рассвет.