Очень долгое путешествие, или Инь и Ян - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 34

ВЕРГЕН. Глава 33. Трудный разговор

Каждый день с момента окончания битвы меня мучил вопрос: «Что делать дальше?» Саския предложила остаться — для ведьмака в городе всегда найдётся работа. Мне и самой нравилось в Вергене — меня тут уважали, тут появились друзья. С другой стороны, все они были при деле, меня же томило и тянуло к Эскелю. Да и следовало уж перестать врать самой себе и признаться, что терпеть отстранённое выражение лица командира скоя'таэлей становилось всё более невыносимым. Хотя, с ним так или иначе придётся иметь дело — ведь, чтобы вернуться в мой мир, мне нужна помощь Иорвета.

Однако пока Геральт не разберётся с Дикой Охотой и не найдет Филиппу Эйльхарт, освободив её от заточения в виде совы, искать чародейку самим нельзя. Я решила, что ни в коем случае не должна делать ничего, что может помешать Геральту пройти его историю, найти и спасти Цири. А значит — нужно ждать. И значит у меня есть время, чтобы провести его с мужчиной, которого я, наверное, люблю, и к тому же отдохнуть от эмоциональных качелей, неизбежных, когда Иорвет рядом.

Была ещё одна мысль, которая неприятно точила с того дня, когда я обняла Весемира в последний раз, прощаясь на плоту. Я знала, что, как только Геральт найдёт Цири и привезёт в Каэр Морхен, в битве с Дикой Охотой старый ведьмак погибнет. А вдруг, если я буду где-то там рядом, удастся каким-то образом этого избежать? Эта идея одновременно и привлекала, и пугала — я боялась, что если вмешаюсь, и даже если удастся спасти Весемира, последствия не позволят Геральту победить Дикую Охоту в дальнейшем. Поэтому я старательно гнала тяжёлые мысли о Весемире, убеждая себя, что в Каэр Морхене у меня есть интерес только до Эскеля.

В Вергене же осталось единственное незавершённое дело — о розе Аэлирэнн с эльфом я так и не поговорила. Всё время было не до того. И сейчас, идя рядом с ним по краснолюдским шахтам, я наконец всё спланировала окончательно — как только (вернее, если) закончим со Скрытым, я поговорю с Иорветом и всё-таки уйду, постараясь выторговать у него обещание помочь мне вернуться в мой мир потом, когда придёт время.

На встречу с верховным вампиром нас сопровождал Ярпен Зигрин и пяток отважных краснолюдов, в том числе Дагг Борос, успевший подкоротить у кузнеца кольчугу.

— Ты-то на кой ляд попёрся? — удивлённо спросил Иорвета прямолинейный краснолюд.

— Чтобы вы в очередной раз не сглупили, — насмешливо ответил тот.

— Ври больше, — сумрачно пробурчал похмельный Ярпен, — тебе просто нравится совать свой длинный нос во все дела.

Я усмехнулась, мысленно согласившись с ним. Мы уже шли по подземельям гномов. Скоро показался и зал-столовая, мёртвый нильфгаардец так и лежал у провала. Пахло тленом. Краснолюды остались тут, а мы с Иорветом пролезли через дыру в зал шести основателей.

— Жди здесь, — прошептала я.

— Нет, — категорично ответил эльф.

Я разозлилась.

— Хоть раз сделай не по-своему! Хочешь, чтобы вампир передумал? Вдруг ему добавки весеннего леса захочется? Человечины-то там у него завались.

Я не собиралась уступать. Неожиданно Иорвет сдался сам.

— Вот и славно. На, подержи, — попросила я и аккуратно перелила коктейль из заготовленной Шани фляги в арагонитовую чашу.

Остановившись в проёме двери в пещеру, мы взглядывались в каменную балку над головой, где виднелся рисунок ладони с каплей крови посередине. Иорвет зацепил большие пальцы рук за ремень на поясе, застёгнутый поверх неизменного, замысловато намотанного тёмно-синего кушака с красной бахромой. Повернулся ко мне, посмотрел в глаза:

— Ádh mór, vatt’ghern, — тихо произнёс он.

*Удачи, ведьмачка*

Я кивнула и, выдохнув, сделала шаг в темноту. В пещере за сутки ничего не изменилось. Я ступала между камней, осторожно держа перед собой чашу, чтобы не расплескать драгоценное содержимое. Голубые искры грибных спор приветливо освещали мой путь. Шаг, ещё шаг. Остановившись, я оглянулась назад. Не нужно было этого делать! Вход уже отполз наверх, я пошатнулась и, потеряв равновесие, чуть не разлила кровь.

Больше не отвлекаясь, со стучащим от волнения сердцем, и всё сильнее поддаваясь волнам страха, которые пропитывали пещеру, я добралась до места, где мы остановились в прошлый раз с краснолюдами. Впереди виднелись тела нильфгаардцев, некоторые до сих пор шевелились. По спине прошёл нехороший озноб — даже если всё получится, этих людей, ещё живых, придётся бросить тут. Белое тело Скрытого, свисающего вниз головой, виднелось в углу. Я низко поклонилась и, опустившись на одно колено, вытянула руку с чашей над головой.

— Напи-и-и-и-ток, — лицо тронуло дуновение ветра, и чашу вырвало из рук.

Скрытый стоял прямо передо мной и жадно пил кровь, держа коктейль обеими ладонями и перекрестив когти, пока не выпил до дна. Некстати в мыслях мелькнул вопрос, куда он дел чашу, потому что в руках у него её уже не было.

— Про-о-о-о-ч-ч-чь, — прошипел он, приблизив своё лицо с остатками крови на тонких губах, и меня опять охватил неизбывный ужас. — Две-е-е-р-р-рь. Сме-е-е-е-р-р-р-ди-и-и-и-ит.

Скрытый исчез, а я поднялась на ноги и, не оглядываясь, побежала вон и к выходу разогналась так, что влетела в Иорвета, который всё-таки сунул свой любопытный нос внутрь пещеры. Толкнув эльфа в проём, я вывалилась следом.

— Нам надо как-то закрыть эту чёртову дверь! — в смятении заскулила я.

Меня била крупная дрожь.

— Caemm a me, cáelm, — Иорвет шагнул ко мне, взял за плечи и прижал к себе крепко, но бережно.

*Иди сюда, тихо*

Не в силах раздумывать над очередной метаморфозой в его поведении, я упёрлась лбом в широкую грудь, тяжело дыша и вздрагивая.

— Так что там с дверью? — буднично поинтересовался он.

Я отлепилась от его груди, мгновенно придя в себя. Интересно, скольких эльфиек в тяжкие моменты он успокаивал так, будто хладнокровный дрессировщик, прекрасно зная, как привести своё животное в порядок после истерики. В чём, в чём, а в том, что он был превосходным командиром, Иорвету нельзя было отказать.

— Скрытый приказал её закрыть, потому что ему смердит, — мрачно ответила я. — Там, в пещере, природная аномалия, запертые ворота в его мир. Он чувствует малейшее дуновение с той стороны, тишайшие звуки и запахи. А мы ему воняем своим миром.

— Давай думать, — Иорвет поднял факел и огляделся.

Сперва мы осмотрели проём. Монолитный камень двери плотно держался наверху и не поддавался ни на какие толчки и нажатия. Мы вернулись на середину зала. Ужас уже отпустил меня, Иорветов метод так или иначе помог.

— Сесиль прочитал, что гномы после того как поднесли вампиру напиток, поставили шесть исполинов охранять вход.

— Да, вижу, — высоко держа факел в руках и задрав голову, эльф не спеша обходил зал и внимательно всматривался в каменные лица гномов, хмурившихся на нас с высоты в два-три роста человека.

Усевшись на пол в центре зала, я сосредоточилась. Страх снова заполонил темноту, но я была к нему готова. Я пыталась почувствовать что-либо ещё.

— Гномы использовали магию? — наконец, спросила я.

— Чародеев у них не было, — покачал головой Иорвет. — Однако они так хорошо знали камень, что могли делать магические вещи, сами того не подозревая. В Махакаме, говорят, до сих пор есть зачарованные ещё не выработанные штольни с драгоценными камнями, в которые при всём желании нельзя попасть — идёшь к ним, но никогда не можешь дойти.

— В книге, где мы нашли рецепт напитка, хоть поначалу было и непонятно, но гномы написали всё точно и конкретно. И если шесть исполинов охраняют вход, значит, именно это они и имели в виду.

Иорвет подошёл.

— Думаешь, стоит посмотреть на них с изнанки?

— Да, — кивнув, я поднялась. — Потеря силы не имеет значения. Против Скрытого, если он придёт, ничего не поможет.

Заглянув в дыру в фальшивой стенке, я убедилась, что краснолюды чинно ждут за столом и не пытаются подглядывать.

— Поехали, — я протянула левую руку.

Мы провалились в темноту, и белое лицо магического Иорвета перекосило от ужаса, который я чувствовала в медитации. На изнанке мы видели, как плотный серый туман стелется от двери в пещеру и, завиваясь, протягивает к нам призрачные нити. Чёрный волк тихонько скулил и пятился, приседая на лапах, шерсть на спине стояла дыбом.

Над нашими головами нависали топоры, по размеру подходящие великану. Справившись с ощущением ужаса, Иорвет показывал мне на шесть гигантских белых фигур, тремя парами неподвижно стоящих в зале около нас.

В каждой паре позы обоих гномов были симметричными. Первые два скрестили топоры так высоко, что касались призрачными обухами каменных сводов. Топоры второй пары замерли на уровне груди гномов, и мы почти задевали лезвия макушками. Эльф скользнул к третьей паре, которая была ближе всего к двери в пещеру вампира. Фигуры гномов до пояса окутывал туман. Один из них стоял с топором, опустив его на уровень колен. Иорвет вытянул руку, показывая мне, что у гнома-напарника топор отсутствовал.

Туман побледнел, свет факела пробился сквозь темноту. Скоя'таэль держался руками за голову, тяжело дыша.

— Ты это чувствовала?

— Каждый раз, когда пыталась сконцентрироваться. И в пещере постоянно.

Он смачно выругался на эльфийском.

— Что-то не так вон с тем барельефом, — он взял себя в руки, голос опять зазвучал уверенно.

Я кивнула, и мы, вытянув факелы и запрокинув головы, принялись его рассматривать. Длинноносый каменный гном со свирепым выражением лица безучастно глядел на партнёра напротив и ничем особым не выделялся на фоне собратьев. Простукивание камней на стене под барельефом и поиск отвалившихся частей, как и исследование геометрического узора из плитки на полу, не привели ни к чему.

Факел вспыхнул в последний раз и потух, зал погрузился в темноту. Иорвет опять выругался.

— Постой, — я схватила его за руку и махнула на барельефы на противоположной стене. — Смотри!

В темноте стало видно, что зрачки в глубоких глазницах гномов еле-еле светятся, будто за ними горит огонь. Эльф, как обычно, без лишних слов уловил идею, и отступил на несколько шагов назад.

— Yeá! Мы нашли!

У каменной головы гнома, магическая фигура которого была без топора, глаза не светились.

— Там внутри в головах что-то, что может гореть вечно, — размышлял Иорвет. — Может быть, огненный газ. Надо зажечь это что-то снова.

Я выпустила Игни в каменное лицо, забыв, что потеряла силу.

Иорвет достал стрелу, с треском отломил наконечник и потыкал обломком в масляную ветошь незажжённого факела. Встал под барельефом.

— Давай я тебя подсажу, а ты сунешь лучину ему в глаз.

Я схватилась за шею эльфа, по подставленному замку рук вскарабкалась на плечи.

— На вид ты не выглядишь такой тяжеленной, — недовольно пробурчал он.

— Просто ты слабак, отдых в обнимку с цветочками не пошёл тебе на пользу, — не осталась я в долгу.

— Полегче там сапогами!

— Слушай, если тебе тяжело, — раздражённо зашептала я, пытаясь привалиться к стене, достать и зажечь стрелу, — то лучше я позову Ярпена.

— Угу, — раздалось язвительное, — и куда ты тогда достанешь? До задницы этого гнома, будь она у него в наличии?

Я, наконец, подожгла стрелу и, распрямившись, потянулась к лицу статуи, но коснулась огоньком лишь кончика длинного носа.

— Дальше не достаю, — прохрипела я.

Иорвет подсунул ладони мне под пятки и поднял наверх. Я, как акробат, встала на цыпочках на его выпрямленных руках и потянулась ещё, проталкивая зажжённую стрелу в глубь глазницы. Уже держа её кончиками пальцев за оперение, я, наконец, услышала звук, будто зажгли газовую конфорку, и из глаз каменной головы на миг вырвались языки пламени.

Стоя на руках скоя'таэля, я наблюдала, как монолитная дверь в пещеру Скрытого дрогнула, с грохотом и скрежетом поехала вниз и наглухо запечатала проход. Иорвет ссадил меня на пол, задержал руки на талии, и я стояла в темноте близко-близко, чувствуя его дыхание. На грохот из разрушенного проёма выглянули краснолюды, я отступила на шаг.

— Ну вот, слабаки и толстухи победили! А ты говорил!

— Да, это удивительно, — странным голосом тихо произнёс Иорвет. — Каждый раз удивительно.

Мы вылезли в гномью столовую.

— Ярпен, стену нужно опять заложить, да так, чтобы она больше не рушилась, — попросила я.

— Сделаем, ведьмачка, а то как же. Ни в жисть больше страшилу эту не отыщут. Да и, вообще, проход в шахту завалим. Ни одна сволочь не пролезет ни туда, ни сюда!

***

Вечерний Верген расцветился гирляндами флажков, всюду алели вышитые полотнища. На площади у таверны и на близлежащих улочках расставили длинные, наскоро сколоченные деревянные столы. Верген готовился к празднику.

Как только мы доложили Саскии об успехе в деле со Скрытым, она, переглянувшись с вергенским старостой, дала распоряжение готовить пир.

— Жителям нужно отпраздновать победу и оправиться от горя. Сесиль, организуй, как мы и планировали, еда и выпивка за счёт казны.

Дома я застала Шани, которая крутилась перед зеркалом, поправляя белые чулки и затягивая под коленями банты на алых подвязках.

— Как тебе? — весело спросила она.

На медичке красовалась весьма смелая для этого мира коротенькая бордовая юбка и нарядный зелёный жилет с золотой вышивкой, из-под которого ниспадали пышные рукава белой блузы.

— Блеск! Это что же, и мне надо наряжаться? — с сомнением спросила я.

— Конечно, тебе тоже нужно! Алекс сказал, что будет официальное награждение.

При упоминании рыцаря по лицу Шани пробежала тень.

— Что-то случилось? — спросила я, почувствовав укол совести.

Всё-таки, сама того не ведая, именно я посоветовала Саскии объясниться с Александром.

— Нет… Ещё нет, — медичка подошла ко мне. — Я уезжаю. Всё, что могла, я сделала, заботу о раненых теперь вполне может взять на себя травник.

Я печально покачала головой.

— Ну что же… Это должно было рано или поздно случиться. Практика в Оксенфурте?

— Да.

— А как же Александр?

Шани положила руки мне на плечи, заглянула в глаза.

— Яна, тебе ли не знать с твоей профессией. У меня есть единственная любовь, и это медицина. Она не терпит соперников. Александр Альдерсбергский — птица слишком высокого полета, чтобы бросить всё и уехать за мной в Оксенфурт. Значит, всё будет так, как будет.

— Я приеду к тебе как-нибудь, — я подняла на неё глаза. — Я и сама не собираюсь тут задерживаться.

— Ну вот, значит, ты понимаешь! — медичка легко чмокнула меня в щёку. — Я буду тебя ждать.

Обернувшись к зеркалу, она пощипала себя за щёки и, махнув мне рукой, ушла.

Задумавшись, я выбрала из двух имеющихся пар кожаных штанов светло-рыжие, назначив их парадными — на них хотя бы не было въевшихся пятен. Достала новую неношеную шёлковую рубашку и расчесала волосы. Взамен потрёпанного аквамаринового пера гарпии закрепила за лентой шляпы нежно-белое лебединое перо. Мечи и тяжёлую жаркую бронированную куртку оставила дома, но пояс с эликсирами и ножом всё-таки надела. Достаточно!

***

На столах горели свечи, запрятанные в зелени лампы мягко и таинственно сверкали в сумерках. Весь центр Вергена украшали огоньки, нарядные жители стягивались на площадь. Между столами кругами бегали умытые, радостные и предвкушающие праздник дети всех рас.

Саския и Сесиль Бурдон рука об руку стояли на освещённой факелами лестнице, ведущей от Махакамских ворот в эльфийский квартал. Краснолюд зачитывал имена из свитка, и из толпы к ним подходили награждаемые.

Вот Саския вызвала скоя'таэлей и, встав на цыпочки, надела Иорвету на шею нечто на сверкающей цепи. Киаран, Анару, Айвор, Мона и другие эльфы получали из её рук награды. Потом дошла очередь до краснолюдов. Ярпен высоко поднял над головой золотой кубок, толпа зашлась в одобрительном рёве. Александр, как всегда элегантно, преклонил колено, и Саския, ничем не выдавая своих чувств, приколола орден ему на грудь. Потом награждали рыцарей и людей из ополчения.

— Медики! — зычно вызвал Сесиль.

Шани и Виго Бамберг поклонились толпе, получив дары. Краснолюды, эльфы и люди устроили овации. Лицо медички зарумянилось, и она позволила галантно склонившемуся низушку под руку свести себя с лестницы.

— Ведьмачка Яна и Тит Сорока! — выкрикнул староста.

Мы с нарядным кузнецом, которого я впервые видела без кожаного фартука, поднялись по ступеням. Саския крепко пожала нам руки, вручив кузнецу ювелирно украшенный топор, а мне богато инкрустированный драгоценными камнями стилет.

— Три, два, один, — мы с Титом переглянулись, и он махнул рукой.

Краснолюды на стенах увидели сигнал. В чёрное небо вырвались цветные, сыпящие искрами, хвосты фейерверков.

Толпа взревела, дети прыгали, хлопая в ладоши. Огни освещали счастливые лица. Мы с кузнецом ударили по рукам и довольные спустились вниз. Масштабное производство селитры и пороха свернули, но мы не отказали себе в удовольствии выпендриться напоследок и подготовить городу финальный сюрприз.

Пир начался. Тут и там, на расстоянии друг от друга, чтобы не мешать, играли музыканты. Я посидела за столом Ярпена Зигрина, смеясь над грубыми шутками краснолюдов и наблюдая за мощным бойцом из гарнизона Ярпена, который терзал скрипку и выдавал задорную танцевальную мелодию. Народ в ритм постукивал каблуками.

Потом стала пробираться в сторону эльфийских столов и вдруг заметила невдалеке светлую головку Несы, играющую с мальчиком-краснолюдом. Рядом сидели её родители. Я поздоровалась и присела к ним за стол.

— Можно я сделаю вашей дочери подарок? — спросила я. — Тогда, на барже, она спасла мне жизнь.

— Рад знакомству, — папа-эльф крепко пожал мою руку.

— Конечно, — улыбнулась мама. — Неса, иди сюда!

Девчушка, в уже измазанном в пыли платье, подбежала.

— Айни, это были такие красивые фейерверки, не зря тебя так зовут!

Я рассмеялась и протянула ей наградной стилет.

— На, это подарок. Сейчас он тебе по размеру, как настоящий меч. Только будь осторожна, родители научат обращаться с этим оружием.

Эльфы, раскрыв рты, смотрели на переливающиеся в свете свечей драгоценные камни ножен и рукояти.

— Мы не можем принять такой дорогой подарок, — наконец, сказал мужчина.

— Свою жизнь я оцениваю дороже, — улыбнулась я. — А потом, мне нечем больше вас отблагодарить. Да и такой клинок мне не пригодится в пути.

Неса, высунув от восторга язык, робко протянула пальчики к стилету, выдвинула лезвие из ножен наполовину, благоговейно закрыла обратно.

— И-и-и! — она бросилась мне на шею, и я прижала её к груди.

Поднялась.

— Мне пора, я скоро уеду из Вергена. Лучше отдай клинок родителям на хранение, — посоветовала я и попрощалась с ними.

На душе стало легко и свободно. Люблю отдавать долги.

Невдалеке я нашла Мону и знакомых мне скоя'таэлей. Они приветливо замахали руками, и я села за их стол. Роэль поднял початую бутылку вина и хитро поглядел на меня:

— Эльфы предпочитают белое вино.

— Ты же знаешь, что ведьмачки тоже, — засмеялась я.

Невдалеке музыкант отложил лютню, послышались голоса, упрашивающие кого-то сыграть. Наконец, в круг факелов вышел Иорвет с флейтой в руках. Приложил её к губам.

Я подпёрла щёку кулаком и, не таясь, смотрела на него, потягивая вино. Скоро я уйду, а он останется здесь. С Саскией или нет, это их дела, а мне хотелось унести в памяти его таким — расслабленным, почти счастливым. Светлая мелодия лилась, наполняя сердце надеждой.

— Как красиво, — прошептала Мона. — Яна, нам надо попрощаться, завтра Иорвет уводит отряд — нам надо объехать границы. Меня не будет пару недель.

— Завтра!? — воскликнула я. Помолчала. — Я тоже ухожу, Мона, и не знаю, когда вернусь.

Моя эльфийская подруга взяла меня за руку, повисла тишина. Вино вдруг стало горьким. Иорвет закончил играть и подошёл к нам.

— Ты завтра уезжаешь, да? — уточнила я у него, и эльф согласно кивнул. — Тогда мне нужно поговорить с тобой. Сегодня.

Под удивлённые взгляды скоя'таэлей я вылезла из-за стола и кивнула Иорвету в сторону. Недоумевая, он пошёл за мной. Я решительно шагала сквозь толпу, уходя подальше от шума, однако народу вокруг всё ещё было многовато.

— Давай пойдём ко мне, тем более, мы почти дошли, — решила я.

— Да что случилось-то? — нервно спросил он.

Я отперла дверь, щелчком зажгла свечи.

— Есть одна вещь, о которой я уже давно должна была тебе рассказать. Ты завтра уезжаешь, а я уеду через пару дней, так что время пришло.

— Куда ты собралась? — вскинулся Иорвет.

Я прикрыла глаза, сделала глубокий вдох и выдох.

— Неважно, речь сейчас о другом.

— Да, неважно, потому что ты никуда не поедешь, — прищурившись, категорично заявил он.

Гнев застучал в висках, я сконцентрировалась, выдохнула.

— И это почему же? — почти вкрадчиво спросила я.

— Потому что нравится тебе или нет… а мне так точно нет, но мы с тобой связаны, — он раскрыл правую ладонь.

— Это не повод, и ты отлично это знаешь! Мы прекрасно жили с этими клеймами и до того, как встретились. И будь уверен, что чего-чего, а радости мне от этого тоже никакой, — ядовито добавила я, понимая, что мой план договориться миром трещит по швам, — и я не буду обсуждать свои решения с тобой. Речь сейчас о другом.

Я вынула из-за пазухи цепочку с крохотной белой розой и положила на стол.

— Просто выслушай меня.

Эльф молча смотрел на розу, и, присев за стол, я рассказала ему о наших с Геральтом приключениях в Шаэрраведде. О песне Аэлирэнн, её словах, подарке и странной просьбе:

— «Возьми это и передай тому, кто так же, как и я, проклял себя. Проклял за то, что вёл за собой. За то, что обрёк молодых эльфов на гибель. Скажи ему, что в последний бой я приведу всех, кто скитается без покоя. В Дол Блатанна должны вернуться живые цветы!» — процитировала я слова Аэлирэнн, которые почти ежедневно повторяла со дня нашей встречи.

— И ты рассказываешь мне это только сейчас? — голос Иорвета звучал глухо.

— У меня было не так много возможностей с тобой поговорить, если ты не помнишь. И даже сейчас ты всячески мешал мне это сделать!

Он вскочил и заходил по комнате из угла в угол.

— Повтори ещё раз её слова, — потребовал он.

— Пожалуйста, — проворчала я и повторила.

Иорвет опять заметался по комнате.

— Ты никуда не поедешь, — отчеканил он. — И я никуда не поеду. Нам нужно понять, что делать дальше.

— Моя миссия выполнена, — веско сказала я и пододвинула розу к нему, — теперь сам думай, что с этим делать. Я уезжаю в Каэр Морхен!

— Нет, ты не понимаешь! — в ярости он опёрся руками о стол и навис надо мной. — Аэлирэнн дала розу тебе, и ты не можешь просто так её выбросить! Ты должна выполнить её просьбу!

Я вскочила и тоже упёрлась кулаками в стол.

— Я по уши наелась вашими эльфийскими делами! — крикнула я. — И ты уже сидишь у меня в печёнках! С меня хватит!

Дверь распахнулась, и на пороге возникли Шани с Александром, которые изумлённо оглядывали Иорвета и меня, испепеляющих друг друга взглядами поверх многострадального стола.

— М-м, пойдём-ка пройдёмся, милый, — медичка подхватила рыцаря под руку и захлопнула дверь.

Иорвет шагнул и повернул в замке ключ. Шумно вздохнул, выровнял голос.

— Послушай, зайдём с другой стороны.

Он сделал ещё один круг по комнате и остановился, прямо глядя мне в глаза.

— Дело и правда не в клеймах, как ты их назвала. Хотя преимущества, которые даёт изнанка, очевидны, — он помолчал и медленно продолжил: — Не знаю, заметила ты или нет, но нам с тобой, вместе, удаётся то, что одному не под силу.

Это был удар под дых. Я опять села.

— Заметила, — буркнула я.

— А, значит, ты не можешь просто так уйти…

— Ещё как могу, — перебила я, — и уйду.

— Да погоди ты! — опять взорвался эльф. — Хорошо. Скажем так — теперь, когда ты рассказала о розе, ты не можешь уйти. Аэлирэнн…

— Иорвет, ты ненавидишь dh’oine, я dh’oine. И сейчас мне плевать, что напела Аэлирэнн. Меня всё достало. Я хочу к мужчине, которого люблю. Может быть, потом мы вернёмся к вопросу о розе, если в обмен ты поможешь мне вернуться в мой мир.

— Опять так любимый людьми торг, — мрачно усмехнулся он.

— Ах да, эльфам больше нравится, когда dh’oine молча делают, что им говорят, и не выпендриваются, когда эльфы их презирают!

— Вот значит, как ты считаешь…

— Как будто это неправда!

— Нет! — он стремительно подошёл, сел на стул напротив, понизил голос. — Я не презираю тебя. Мы напарники и, чёрт возьми, отличные напарники. И я… — его голос стал едва слышен, — я тебе доверяю. Просто я с тобой честен.

Мои брови вопросительно поползли вверх.

— В смысле, честен?

— В том, что я не могу позволить себе отношений с людьми, и этого не изменить, это сильнее меня, — он взял цепочку с розой, подержал на открытой ладони, приблизив к лицу, и бережно опустил обратно на стол. — Но ты не можешь уйти, потому что нам нужно отправиться в Зерриканию, и ты отдашь розу тому, кого имела в виду Аэлирэнн.

Обхватив голову руками, я застонала.

— Почему? Почему не может быть просто? Почему я не могу просто взять и сделать то, что хочу, без того, чтобы ты контролировал каждый мой шаг?

— Твой ведьмак подождёт. Они живут долго, — в его голосе снова прозвучал сарказм.

— Я не живу долго! И не лезь не в своё дело!

Глаз Иорвета опять яростно засверкал, и в этот момент в центре комнаты появилась светящаяся оранжевая точка. Она росла, превратившись в окружность размером с чайное блюдце.

Из глубины этого крохотного портала показалась изящная женская рука. Пальцы разжались, и на пол полетело свёрнутое в трубочку письмо. Портал с лёгким шипением закрылся.