ВЛАДЫКИ ЗАПЯТУЛЕК: ТАНГО С ЦИФРАМИ[1]
«Средняя зарплата — это когда 1 человек получает 2 миллиона,
а 100 других по 8000. Тогда в среднем они все получают по 27 000.
А теперь простым языком: —Управители едят мясо, я — капусту.
В среднем мы едим долму».
Реентинт Бенгальский
«Ваша научная разработка признана выдающимся достижением научно-запятуличной культуры! Наша, не знающая погрешностей электронно-вычислительная машина, благодаря своему непревзойденному алгоритму и выверенной математизации научности в текстах сотрудников Запятенного Института подтвердила данный факт со всей актуальностью. Великолепные знаки препинания, изысканность их расположения в главах и разделах. Полная, абсолютная гармония смысла ваших знаков препинания, нет, — знаков, позволяющих восхищаться Вашей работой, — образец для Всех.
Кое-кто еще осмеливался сомневаться в научно-запятуличном прогрессе! Мол, вычислительная машина не сможет в полной мере проиндексировать научную значимость работы. И вот эти скептики — посрамлены. Вы только послушайте несколько шедевральных строк нашего дорогого друга, которые безукоризненно прошли все самые строгие проверки нашей ЭВМ: «Запятая, запятая, ТОЧКА, Запятая, двоеточие, ТОЧКА. Восклицательный знак, многоточие …»
В зале наиученейшего собрания наиученейших и сверх ученейших запятологов раздался одобрительный гул и аплодисменты.
«Но это не все, — громогласно объявил главный Запятунолог, — отныне цифровой оптимизации будут подвергнуты не только научные работы сотрудников, но и… сами сотрудники, их рабочие графики, отчеты и планы. Отныне рядом с ее величеством запятой станет ее всемогущество цифра. Уже сейчас очевидно, что количество знаков препинания, набираемых, скажем, самым младшим Запятунчиком никак не коррелирует с цифрой в его окладе и цифрой часов, проведенных телом запятунчика в стенах нашего Института. Необходимо гармонизировать и оптимизировать эту анархию корреляций!
Очевидно, что количество запятых, набираемых за день, нуждается в увеличении, цифры оклада в понижении, а часы требуют метафизичности! Да, да коллеги, цифры часов, проведенных в аудитории надо МЕТАФИЗИРОВАТЬ, и перевести в область бесконечности. Таким образом, бездушная и антипрактическая философия обретет смысл и почтение в наших глазах. А Бесконечность будет достигнута самыми младшими Запятунчиками и даже (!) Запятунчиками со степенью, уже в этом квартале, также как впервые в истории представится возможность увидеть абсолютный ноль в эмпирическом пространстве, например, в формате месячного оклада.
Сомневающиеся столкнутся со святейшим алгоритмом нашего электронно-вычислительного центра, истинными формулами расчета и могут их оспорить на конференции по высшей математике на очередном конгрессе, который пройдет через четыре года… А теперь коллеги к ЗАПЯТЫМ и ЦИФРАМ».
Неделю спустя.
— Месье! Я обязан Вам сообщить…. Эээ…. Я имею честь… эээ… Я имею радостную возможность уведомить вас… эээээ… — Наш директор великолепно грассировал, но очень долго выбирал обращение к аудитории, полной сотрудников лангедоковского института. Наконец, — он продолжил, — ээээ…. мы решили оптимизировать аудиторные часы и избавить Вас от излишней забюрократизированности системы. Отныне рассчитывать часы нагрузки будет великолепная программа, написанная нашими прекрасными программистами и адоптированная нашими восхитительными экономистами, — зал притих, понимая, что грядет подвох. И он наступил.
— Ээээ… как оказалось, мы не ценим наших преподавателей, перегружаем их работой…. (И переплачиваем зарплату, — шепнул мне мой внутренний голос).
— Ээээ… отныне нагрузка падает. И по требованию профкома руководство института, идя навстречу желанию коллектива, одновременно с нагрузкой снимает с вас и двадцать процентов зарплаты. Месье, это коснется не всех, а только тех, кто читает дисциплины, не призванные создавать из наших студентов опытных специалистов… Например, философия сокращена втрое, социология, политология и культурология же будут сокращены вдвое.
Но, внимание! В пять раз увеличено количество часов на такие предметы как «Организация порядка на рабочем столе в операционной системе Виндоус», «Теория и практика нормализации бумажной документации на один условный рабочий день». Причем, — директор радостно улыбнулся, — философия становится факультативом (как и социология, и политология, впрочем, тоже), а вот для перечисленных выше практико-ориентированных дисциплин не только увеличили часы аудиторной работы, но они стали общеобязательными для всех студентов и будут читаться каждый второй семестр на протяжении всех четырех лет обучения.
Я смотрел на нашего директора и медленно бледнел. В кармане завибрировал мой коммуникатор. Я вынул его и увидел дружескую эсемеску от Луи Ришара: «Браво коллега! Самый фанатичный читатель вашего танго с запятулями, стал генератором новых подходов в нашем мире. А Вы ведь считали, что пишите бред… Зря… вы формируете новую реальность и только несколько гениев, например, директуля на сцене — это оценил в полной мере…».
По окончании общего собрания я опрометью бросился на второй этаж, в наш читальный зал. Там, в силу наличия множества книг, всегда было отсутствие студентов, а, значит, обретались: тишина и творческие круги вдохновения. Я открыл свой ноутбук и начал судорожно читать очередную главку о запятулях, неделю назад отправленную месье Ришару… Я читал и крупные капли пота выступали у меня на лбу, а экранчик ноутбука иногда пропадал и я почти физически ощущал, как открывалось какое-то окно, в котором я видел нашего ээээкающего директора.
[1] Однажды в Париже