— Ты, кстати, драться умеешь?
— Я? Научилась кое — чему за это время, Кир научил меч в руках держать. У нас ведь не принято было, чтобы женщины дрались.
— Как это не принято? — я искренне возмутился
— Схватит тебя, к примеру, какой-нибудь придурок, так стоять будешь, ждать своей участи? Мои девчонки за себя смогут постоять. Я тебя научу.
Мила взволнованно смотрела на меня.
— Правда? А если двое схватят?
— И от двоих отобьешься, если приемы знать будешь. Вставай! — я вскочил, готовый показать девушке несколько приемов.
Плохо, что места в нашей импровизированной комнате было мало, но я горел желанием, научить девушку хоть чему- то.
— Хватай меня двумя руками. Ага, молодец, а теперь смотри внимательно. Твои преимущества в том, что ты маленькая и юркая, так? Хватай меня за руки и резко притягивай к себе.
— Зачем?
— Вооот. И хватающий тоже не ожидает этого, ты же вроде должна подсознательно отодвигаться от него подальше и вырываться из его рук. Делай как я сказал. Бей в пах.
Я со стоном согнулся пополам.
— Мила, блин. Ты же не успеешь ничему научиться, я помру раньше.
— Ой, прости пожалуйста. Ты же не сказал как бить нужно- прозвучал ее раскаивающийся голос.
— Нормально- я отдышался и встал.
— Учимся в полсилы, а вот настоящего нападающего бей со всей дури, поняла?
— Ну тогда поехали дальше. Смотри, ты ниже меня и твоя голова как раз под моим подбородком, резко, но аккуратно подпрыгни. Видишь? Этим ударом можно на время вывести его из равновесия и быстренько убежать. У тебя же нет цели добить его, правда? Твоя цель- освободиться от рук и как можно быстрее убежать. Запоминай болевые точки- пах, низ живота, глаза. Выстави два пальца- указательный и средний, а теперь бей. Сдурела совсем? — я уже смеялся, уворачиваясь от ее рук.
Это хорошо, что Мила загорелась обучению, вон как глаза горят. И даже знаю, кого она перед собой представляет.
— Ой, прости.
— Ничего- смеялся я. — Главное не покалечь. Поехали дальше?
Я краем глаза заметил, что Дора вскочила, прищурив глаза, фыркнула, приказывая детворе оставаться на месте, и рванула со всех ног.
Странно, неужели что-то почуяла? За себя она постоит, а если опасность, то даст знать, и я снова вернулся к занятиям.
Нам стало жарко и мы сбросили шкуры. Девушка уже подключила воображение и предлагала свои варианты:
— А так можно?
Я или кивал или корректировал. Раздалось рявканье. Мы резко остановились и посмотрели на Дору. Она шумно дышала, а затем развернулась и пошла, оглядываясь на меня.
— Зовет, нужно идти. Мила, я тебя одну не оставлю, так что мигом собирайся, пошли глянем в чем дело.
Мы добежали до края леса и присели.
Слышен шум драки, визг и хрипы животных. Я присмотрелся- таморы отбивались от карунов. Псевдолошади схлестнулись с дикими животными, это если проще. И какого черта здесь происходит среди бела дня?
— И что? Животных разнимать будем? — шепотом обратился я к Доре.
Та повернула на меня голову, посмотрела прищуренным взглядом и мотнула головой в их сторону. Ага, нужно внимательно смотреть.
Я наблюдал, пока не понял, что таморы защищаются, а зубастые лошадки, сокращали их численность с бешеной скоростью. Вроде бы порадоваться нужно, но я заметил одну странность. Они кого-то защищали, но вот кого?
— Дорка, они защищают кого-то, да?
Она кивнула. Ага, теперь бы понять кого. Часть таморов стояла спинами, создав живой щит, остальные безуспешно и пытались отогнать бешеных лошадок, и были уничтожены зубами и лапами злющих карунов. Они приближались с оскаленными пастями, и мне оказалось, что они издевательски ржут над своим небольшим врагом.
— А ведь они не голодны- тихо сказал я.
— Они когда голодные друг с другом грызутся за любой кусок еды, о тут трупы бесхозные валяются, а этим и дела нет. Такое ощущение, что они играются, убивают ради убийства, чувствуя свое превосходство. Убийственные игры какие-то.
Дора вытянулась в струнку и насторожилась. И тут я услышал повизгивание, в котором слышалось отчаяние и страх, что я решился подойти ближе.
— Заходим сзади- и, сделав небольшой крюк, оказался на месте.
Нас заметили. Таморы начали оборачиваться, бедолаги теперь не знали от кого защищаться, от карунов или от нас. А я стоял, сложив руки на груди, и смотрел в небольшую яму, в которой лежала самка таморов. Она была ранена, но из последних сил встала, и я увидел что бока ее были разорваны в клочья. Шкура свисала рваными ранами, открывая живую плоть. Ой, что-то мне это напоминает…
Раненая смотрела на меня, а из глаз текли слезы, которые смешивались с кровью из ран на морде. И капали на белый снег кровавые слезы. Теперь я понял, что взволновало Дору- в ногах у раненой копошились щенки. Внутри меня что-то дрогнуло. Мила схватила меня за руку, привлекая моё внимание. А я посмотрел на Дору, от изумления приподнимая брови:
— Предлагаешь спасти её? Ты забыла, что из-за них ты чуть не погибла?
Дора медленно выдохнула, отвернулась от меня, затем опустила голову к земле, а через некоторое время посмотрела на раненую мамашу, тряхнула головой и решительно посмотрела на меня.
Я все это время смотрел на нее, а сам ощутил массу противоречивых чувств. Нет, чисто по человечески я конечно все понимаю, и даже зауважал Дору еще больше, но…
За это время защищающих раненую мать практически не осталось, а лошадки подходили все ближе.
— Роооом- только и успела сказать Мила, я уже принял решение и выхватил меч.
— А ну уроды, расступись! — и прыгнул в яму, отсекая раненую от карунов.
Одного с разбегу разрубил прямо в воздухе, второго проткнул уже приземляясь. Лошади отступали передо мной, кося безумными глазами на своих мертвых соплеменников. Я стоял, держа меч, до тех пор, пока они не ушли, а затем повернулся к мамаше.
— Ну что, будем тебя спасать? — и подошел ближе.
Она оскалилась, готовая укусить меня.
— А вот этого не нужно. И даже не думай меня кусать! Я тут, можно сказать, через себя переступаю, а ты скалишься. У меня ведь нет привычки всем опасным животным помогать. Если бы не Дора, со своими не понятными мне принципами, я бы к тебе и за километр не приблизился- говорил я спокойным голосом. Вот интересно, это я сейчас ей говорю или себе?