Глава 44
Фэллон
Машины выстроились вдоль кольцевой подъездной дорожки к особняку Прюиттов. Прохожие глазели и перешептывались, когда мы подъехали.
Мандэй гордо улыбалась, когда мы выходили из Фантома и мой взгляд проследовал за бледно-желтым особняком к черному небу. Основание поместья состояло из белых викторианских архитектурных элементов, сочетающих в себе как прибрежное очарование, так и что-то, принадлежащее другому времени. Почти как если бы церковь нашла свой путь в Воющую Лощину на утесе в штате Мэн. Каким-то образом это сочеталось.
Высокий худощавый мужчина встретил нас у двери, одетый в смокинг дворецкого, и проверил наши имена, прежде чем мы вошли. Навязчивая музыка отражалась от нетронутых глянцевых полов. Мое зрение наполнилось коктейльными платьями, черными смокингами и маскарадными масками. Мандэй схватила меня за руку и повела между парадными лестницами, где я смотрела в небо. В фойе висела хрустальная люстра, музыка наполняла мои уши. Вокруг меня люди смеялись, улыбались и пили из медных и оловянных кубков с выгравированным символом Священного Моря и свитками.
— Я не ожидала увидеть тебя здесь, — Фэйбл положила руку мне на плечо, и я повернулась, когда она обняла меня, — Фэллон, — выдохнула она. — Это платье великолепно. И у Мандэй тоже. Вау, вы обе так красиво выглядите.
Я отстранилась, чтобы полюбоваться ее изумрудно-зеленым платьем, ее светло-каштановыми волосами, лениво рассыпавшимися по плечам, как у меня.
— Твое тоже.
— Фэллон!
Адора взвизгнула, обнимая меня, когда мои глаза расширились. Я так давно ее не видела. Она отстранила меня, чтобы посмотреть на меня, и намотала один из моих локонов на палец.
— Потанцуйте со мной, миледи.
Она улыбнулась, вся в голубом. Ее стеклянные зеленые глаза блестели сквозь украшенную белую маску.
— Она уже пьяна, — прошептала Фэйбл, похлопав меня по руке, чтобы оттащить.
— Скоро, Адора. Давай сначала угостим ее выпивкой.
Затем ее голос понизился:
— Это будет ночь, которую ты захочешь забыть.
Пока мы шли между телами, болтовней и смехом, мои глаза искали его, мое сердце умоляло его быть здесь, среди моря лиц в масках. Дамы в красивых платьях танцевали в главном зале, а мужчины окружали их и наблюдали за ними. У меня закружилась голова, и я встала на цыпочки, когда мы остановились. Фэйбл вложила мне в руку напиток, и я перевела взгляд перед собой, когда они встретились с серебряными глазами.
— Джулиан, — прошептала я, его имя падало, как туман. Он был в порядке.
Джулиан прочистил горло, и когда я подумала, что снова могу дышать, еще один вдох застрял в моих легких. Я стояла неподвижно, слушая, как мое сердце стучит в груди поверх музыки, когда мои глаза встретились с его выразительными глазами. На нем был приталенный черный смокинг с накрахмаленной белой рубашкой под ним, белая маска мима закрывала его лицо. Очень редко я видела его губы, те, которые я целовала уже много раз. Уста, которые шептали мне в темноте о сладких пустяках, чувствах и когда-то-давным-давно. Нежные губы с острыми краями, выкрашенные в цвет крови, но на вкус напоминающие корицу и немного сладковатой злобы.
Нервы поползли вверх по моему позвоночнику к задней части шеи, и взгляд Джулиана перескочил с Фэйбл на меня. У меня пересохло во рту. Его глаза превратились в щелочки.
— Извините меня, — процедил Джулиан сквозь стиснутые зубы, затем моргнул еще раз, прежде чем повернуться и уйти, неся поднос с напитками. Я наблюдала, как он уронил поднос на стол. Гости вскинули руки, выкрикивая оскорбительные слова, когда напитки пролились на пол, прежде чем он исчез в толпе.
Я сделала шаг, чтобы последовать за ним, когда Фэйбл схватила меня за запястье.
— Не надо.
Мой взгляд устремился на нее, и слезы обожгли мои глаза, когда ее хватка на мне усилилась.
— Если ты любишь его, отпусти его.
Мои глаза сузились.
— Я не могу, — прошептала я, и Фэйбл ослабила хватку.
Ее глаза метнулись в другую сторону комнаты, и я проследила за ее взглядом туда, где Феникс наблюдал за ней из-за стойки, его измученный взгляд горел золотым пламенем.
Она снова перевела взгляд на меня.
— Тогда ты глупая девчонка, раз влюбилась в язычника, и теперь ты проведешь остаток своих дней, зная, каково это — быть пустотой.
Мой взгляд метался между Фэйбл и Фениксом, и Фэйбл закрыла глаза.
— Извини, мне нужна секунда, — прошептала она и побежала через комнату.
— Фэйбл, подожди! — крикнула я, следуя за ней, но она уже исчезла.
Я оглянулась туда, где был Феникс, и увидела, что он вцепился в край стойки, как будто сдерживаясь, чтобы не перепрыгнуть через нее и не побежать к ней. Он глубоко вздохнул и снова посмотрел на меня с осторожностью в глазах — предупреждение.
И одним махом он собрался с духом, взял себя в руки и притворился, что ничего не произошло. Все произошло так быстро, и я обвела взглядом комнату, но никто этого не заметил. Почему я не замечала этого раньше?
Алкоголь легко проскользнул в мое горло одним глотком, и я поставила чашу на поднос, который нес другой официант, проходивший мимо. Я схватила еще одну чашу с того же подноса и вышла из бального зала, чтобы глотнуть свежего воздуха.
Мне нужен был воздух. Мне нужно было найти Джулиана. Он выглядел таким расстроенным, что я была здесь, и я думала, что это то, чего он хотел. Мой мозг затуманился, пытаясь вспомнить прошлое.
Прежде чем я успела ступить в коридор, появилась Адора и взяла меня под руку, как раз в тот момент, когда музыка сменилась. — Я люблю эту песню, — пела она. — Девочки, давайте потанцуем!
Мандэй и Айви окружили меня и потащили обратно в центр бального зала, где инструментальная музыка заиграла в гораздо более быстром темпе. Девушки затащили меня в головокружительную толпу танцующих дам, и мой мир закружился вокруг своей оси, пока мы танцевали, танцевали и танцевали. Затем мой взгляд упал на него.
Джулиан был там, он стоял в углу переполненного бального зала, сложив руки перед собой. С каждым поворотом мои глаза встречались с его жесткой фигурой. Выражение его лица не дрогнуло и не изменилось, его взгляд был прикован ко мне, как будто он мог коснуться и удержать меня.
Мое сердце отрастило изодранные черные крылья, страстно желая полететь к нему. И я тяжело дышала и танцевала, в его глазах он танцевал вместе со мной. Адора схватила меня за руку и снова развернула. Но все, что я видела в зале, полном людей, был он, когда он смотрел на меня. Звездное небо, море и все чудеса, которых коснулась луна после смерти солнца, не могли сравниться с выражением его глаз.
— Если я не ошибаюсь, я думаю, что один Язычник положил на тебя глаз, — пропела Адора мне на ухо.
— Ты тоже это видишь? — спросила Мандэй. Девочки захихикали, а я нервно оглядела комнату.
Адора снова закружила меня.
— О, я думаю, все творение было свидетелем этого взгляда.
— Будь осторожна, Фэллон. Возможно, они охотятся за белокурой девственницей, чтобы принести в жертву, — присоединилась Айви.
С наглыми улыбками три девушки оглянулись на Джулиана, и он склонил голову набок, схватившись за затылок.
— Да, — засмеялась Айви, — потому что это не более очевидно.
Я не знала, сколько песен прошло. С каждым глотком жажда в моем горле и сухость во рту только усиливались, мне нужна была густая янтарная жидкость, чтобы утолить ее, но после каждой наполненной чаши утоление было лишь временным. Время от времени мои глаза находили Джулиана, чтобы стабилизировать меня. Чтобы успокоить панику, поднимающуюся в моей груди, зная, что что-то не так.
В тот момент, когда я нашла возможность покинуть танцпол, музыка прекратилась, и в комнате воцарилась тишина. Адора схватила меня за руку, и все лица в масках повернулись к джентльмену, который стоял в углу комнаты и носил белую маску Баута с золотыми завитками по краю. Мне стало ясно, что выступал мистер Прюитт, который благодарил всех за участие.
За его столом трое мужчин встали и направились к нам, и люди, стоявшие в открытом бальном зале, расступились посередине.
— Самайн приносит новые начинания и пробуждения, так что пейте и пейте, кружитесь и пойте. Ночь спокойная, чаши пустые. Впитай в себя безумие и поднимись до плотского безумия…
Слова мистера Прюитта оборвались, когда кавалер взял меня за руку. У меня кружилась голова, и я не могла сфокусировать свой взгляд на какой-либо твердой форме.
Мужчина был в кошачьей маске золотого, черного и малинового цветов. Двое других были в масках с крючковатыми носами. Один нос был длиннее другого. Все трое были одеты в черные смокинги, и на мгновение все это показалось смутным сном.
Айви и Адора присоединились к двум другим, и моя голова закружилась по комнате, чтобы увидеть пары, танцующие и пьющие, и тела, прижимающиеся друг к другу. Музыка тоже изменилась, сначала это был звук старой музыкальной шкатулки. Затем он превратился в симфонию скрипок и клавиш пианино.
— Все в порядке. Танцуй, Фэллон, — прошептал кавалер в воздух вокруг меня. Он схватил меня за локти и притянул к своей широкой груди.
Паника только усилилась в моих легких, и я не могла дышать. Я повернулась и увидела Джулиана, неуверенного в том, что со мной происходит. Комната закружилась, у меня закружилась голова. В моей руке появился еще один напиток. Пальцы кавалера поглаживали мою руку.
— Пей и танцуй, — продолжал он напевать мне на ухо, пока музыка и смех наполняли комнату.
— Мне нужен воздух, — я думала, что сказала вслух, но жуткая музыка заглушила мой голос. Кавалер одной рукой схватил меня за талию, а другой поднес напиток к моим губам, наполняя мой рот. Моя голова затряслась, и танцпол, казалось, закачался под моими каблуками, как вода.
Затем кто-то другой схватил меня за руку, пытаясь оттащить, но меня крепко держали на месте, кавалер не отпускал меня. Отчаянные пальцы глубже впились в мою плоть, пытаясь вырвать меня, перенаправить кровоток, если понадобится, когда он вклинился между мной и кавалером, который держал меня.
Ладонь легла на грудь кавалера, и это был Джулиан, который наклонился и что-то прошептал ему на ухо. Я бы узнала его фигуру где угодно, по бьющейся вене на шее, по отрывистому вздыманию груди, когда он был расстроен. Джулиан больше не был в пиджаке, и его рукава были закатаны до локтей.
Мои пальцы вцепились в его рубашку, желая, чтобы он забрал меня отсюда. У меня закружилась голова, но когда я подняла глаза, все, что я увидела на лице Джулиана, было профилем маски в венецианском стиле в полный рост с черными чернилами вокруг глаз и каплями, похожими на слезы, под ними.
Кавалер отпустил меня, и Джулиан оттащил меня на несколько футов, вертя головой по сторонам в поисках выхода, его пальцы переплелись с моими. Танцующие пары сталкивались с нами плечами, погруженные в свои собственные миры, словно в трансе. Время, казалось, текло то быстро, то медленно, но чем ближе мы подходили к залу, я чувствовала, как чистый, холодный воздух из вентиляционного отверстия успокаивает мои истощенные легкие. Джулиан сжал мою руку, и как раз перед тем, как мы покинули бальный зал, Августин Прюитт обошел вокруг.
Джулиан отшатнулся, повернулся и притянул меня к своей груди.
— Джулиан? — прошептала я, гадая, что происходит.
Он схватил меня за затылок, наклонился к моему уху.
— Не произноси мое имя, — сказал он мне, переплетая свои пальцы с моими. Он обвил мою другую руку вокруг своей шеи, прежде чем его ладонь скользнула вниз по моему позвоночнику к пояснице, и он притянул меня ближе.
— Просто потанцуй со мной.
Пульс на его шее бился под моими пальцами, а его бедра были пригвождены к моим бедрам, направляя мои в мягкую скалу. Моя кожа гудела, слыша его дыхание у моего уха, чувствуя, как его кончики пальцев касаются моей обнаженной кожи у основания позвоночника. Покров Вечного огня обвил нас своей музыкальной нитью, связывая нас с каждым бьющимся сердцем.
— Фэллон, — сказал он, взяв мою другую руку и повесив ее себе на шею. — Зачем ты пришла сюда?
— Я думала…
Я сосредоточилась на том, как двигалась его грудь, теперь намного спокойнее. Медленный подъем, глубокое падение. Исчезли поверхностное дыхание и паника.
Джулиан приподнял мою голову, перенаправив мой взгляд.
— Что ты подумала? — спросил он, и я покачала головой, пытаясь собрать слова воедино, но мой мозг был затуманен и разваливался на части. Джулиан положил обе руки мне на макушку, откинул мои волосы назад, пока мои глаза не встретились с его.
— Сосредоточься, Фэллон. Мне нужно, чтобы ты пришла в себя. Это глупая магия. Это не реально, ясно?
Я кивнула, прищурилась, пытаясь что-то вспомнить. иЧто-нибудь.
— Но ты хотел, чтобы я была здесь.
— Что?
В его словах сквозило замешательство.
— Почему я должен хотеть, чтобы ты была в доме Прюитта? Это абсурд.
— Ты сказал, что найдешь меня после бала.
— После того, как…
Джулиан сделал паузу, огляделся вокруг, прежде чем понизить голос.
— После бала. Не на балу, — подчеркнул он, возвращая руки на мою талию. Они скользнули вверх по моим бокам, и он опустил свою голову к моей.
Джулиан закрыл глаза, сделал глубокий вдох, прежде чем снова открыть их, его взгляд упал на мое глубокое декольте. Они отскочили назад.
— Ты прекрасна. Я когда-нибудь говорил тебе это?
Я покачала головой. Джулиан моргнул.
— Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил это?
Я опустила взгляд, покачала головой напротив его, чувствуя, как мое прошлое накапливается в моей груди. Он положил свою теплую ладонь на мой живот, где заканчивался вырез платья, затем провел вверх между грудей, к сердцу.
— Для меня ты прекрасна. И не только сегодня вечером. Все время. Я должен был сказать тебе это давным-давно.
Мою грудь сдавило, но он не убрал руку. Его прикосновения и слова — все это обнажало мою душу.
— Твое сердце бьется очень быстро, — сказал он, и я услышала улыбку в его голосе, когда мы нежно танцевали на месте. Джулиан вернул свои руки на мою талию, прижался своим закрытым маской лбом к моему.
— Как ты себя чувствуешь сейчас, лучше?
Я кивнула.
— Должно быть, я слишком много выпила, — призналась я.
— Хорошо, послушай меня, — его глаза метнулись ко мне за спину, затем снова ко мне,
— Через десять секунд мы спокойно пройдем по этому коридору позади меня, не выглядя подозрительно. Есть кое-что, о чем я должен позаботиться, и я не могу оставить тебя сейчас, когда ты здесь. Кивни, если ты меня слышишь.
Я кивнула, и Джулиан схватил меня за затылок, приковав свои глаза к моим.
— Не задавай мне никаких вопросов, я не хочу лгать тебе, — предупредил он.
Мои глаза скользили туда-сюда между его серьезными глазами.
— Я доверяю тебе.
Его взгляд смягчился, затем метнулся вправо.
— Пять секунд, Фэллон.
Я не знала точно, что произойдет через пять секунд, но предвкушение было…
— Сейчас.