Не комильфо.
Через доли секунды, на которые коротнул мозг, смог выдать внятное:
— Всем назад!
Как раскинул руки навстречу пламени сообразить не успел — просто сделал, фиксируя херовую позицию. Страждущий на полставки, одна штука. Функция возопила, иного определения не нашел — горячая волна, замешанная на боли, накрыла глухим одеялом. Не продохнуть… Чьи мысли, что привнесено, бл… а что родное? По коротким отрезкам сознания бились странные сочетания: «Активный режим чистки. Угроза. Несанкционировано…». Не мое, ни хрена и никогда!
Пламя завернуло воронкой, чья горловина потянулось к моему пупку. Думаете, пересрал? Правильно… Огненное полотно вновь развернулось, пробуя прорваться между моей тушкой и стенками тоннеля. Инсталляция полыхнула болью…
Чутка развернувшись, испытал натяг всего мышечного и душевного — точно влип в жгучую паутину. Но смог увидеть — юркими крабиками напарники утекали за пределы тоннеля. Шест реально походил на ракообразное — как позой, так и угловатостью.
И время просмотра закончилось. Пламя брало неотъемлемое… Шутки в минус, Джимми, начался серьезный разговор. Давило, точно огромным обжигающим мешком — прям принял вес на грудь и удерживал, раскорячившись в непотребстве. Потом не выдержал, сделал шаг назад — бросило в серьезный крен, еще мгновение и сломает.
А багровое билось жадно, ища выход.
Сколько прошло… вечность или секунда? До чего же бл… вопросы. Затлела амуниция, уверенно наливаясь горячим и алым… Не согласен — в корне и изначально.
— Шест! — прохрипел-выдохнул. Зрение норовило сорваться в черно-белое перед стеной огня. Дашь слабину и поглотит… Вряд ли фатально, уже бывал внутри царства пиро, но при таком раскладе не напасешься сокровенного.
— Командир! — Тощая тень на полусогнутых, укрываясь руками, замаячила на периферии.
— Режь груз… Спасай…
Тяжесть и боль. Реальность полнилась огненным танцем.
Шест охнул и пустил в дело нож. На мгновение увидел его покрасневшее лицо с седыми завитками бровей — гео вытягивало адепта, но с растительностью беда. Боец успел срезать все важное, избавил от оружия и походу пропорол мне спину, пока клубы пламени играли в сучье панно смерти.
Сдался еще на шаг. Меня выдавит из тоннеля, как пробку из шампанского в руках неумелого ловеласа — не критично, но обидно. В одежде наметились определенные прорехи, расползавшиеся черными пятнами. Зашаяла грязь на потолке, сизые ленты потянулись к выходу… И ведь, сука, дым неминуемо технично воспарит к небесам, чтобы подсказать желающим, где искать пилигримов. А вот запаха нет, удивительно…
Отступил.
Что-то пищат напарники, забившись в бетонные обломки. Хрен отвечу — единственная мысль вилась вокруг банального удержания пламенной бури. Вот что так может гореть? И сколько? Жаль амуниции — до выхода два-три метра и есть все шансы, что на свежий воздух я занырну голой жопой. Укрылись ли бойцы? С чувством времени серьезные проблемы — выкатить телегу, утрамбовать груз, задавить панику… Сколько потребуется, десять секунд, двадцать? Я походу выпущу кракена — так, образно. Порвусь и пламя хлынет потоком…
Слуха коснулся приглушенный визг. Уже ни с чем не спутать — нас почуяли и нашли. Доводчик разорителей не скромничал — мясо подано. И мне бы отдать команду, да в горле что-то клокочет… Нехорошее и угрожающее.
Могу ошибаться, но отраставшая щетина на лобке только что испарилась вонючим облачком. И вроде посветлело… Да, тоннельный отнорок закончился, и пиро выступило под открытые небеса.
Развернуться!
Хрен всем — конкретно мне, недоброжелателям, неопределившимся и врагам — я развернусь, не смотря на превращение функции в шар, наполненный болью и пульсирующий красным. Мысль сложная, но пробрала до неприличного.
В преддверии тоннеля, среди развалин почти развернулось действо. Смена № 7 воткнулась между обломками левее от позиции — укрылась за телегой и смутными тенями пыталась выглянуть. Правее заходила группа Восхода в числе нескольких десятков и две ведьмы, что неожиданно сбили стремительное скольжение и захлопали раззявленными ртами, теряя инерцию. Узрели, определенно… Да и у Восходников на лицах проступила неуверенность, приправленная ужасом.
Жажда пиро! Цель, опознанная инсталляцией. Я только «за».
Ленты огня живыми змеями выпорхнули из тоннеля и ударили в нападавших. Взметнулся вой, следом треск… Тела закрутило вихрем термодинамики, распластало на черно-багровую массу.
Ведьмы сделали ошибку — попытались уклониться вместо того, чтобы бежать. В пожаре метаться можно, но огонь знает…
Затлел мусор, стремительно чернея. Давление спало — я смог закостенело оглядеться, прицениваясь. Позади горячее жерло прохода — танец углей в провале ширмы. Пламя исчерпало возможности, оставив после объем непонятного помещения, наполненного раскаленной массой. Идеальный, сука, проход — работа проводника на соточку. Впереди метание язычков пламени над телами и моя команда с нехорошо распахнутыми глазами. И смотрели они не на трупы — в паховую область мне смотрели, хлопая губами. А меня крыло, мотыляя, как лоскут на ветру — по всем фронтам красный сигнал, точно выплеснул остатки жизни из бренного организма.
Опустив взгляд, досадливо поморщился — со зрением беда, но из доступного — стоящий член. Пиро по классике…
— Ака… ху… — прорезался голос Крысы. — Ву… Сто….
Констатация. Не отнять ни прибавить. А во мне голоса и сил на легкое подмигивание.
— Не успе… — прохрипел саднящим горлом. — Не успел… Кончи…
Бойцы неожиданно напряглись. Шест приподнялся за телегой и, сбледнув, попытался помочь в разговорном:
— Кончи… Кончить, командир? А типа, мы… Ну может девчули, а? Зайдем по-обычному?
Крыса механически замотала головой, Фрау издала некий звук и уставилась на тощего, что неожиданно вогнало бойца в блеклую краску.
— Девчули? — сумел выдавить.
— Так, а варианты? — удивился тощий, обеими руками указывая на стоящую проблему.
А оружия нет, чтобы донести мысль костлявому. Выкашляв некую черную взвесь, я шагнул к подопечным:
— Говорю, бл…, кончились. Враги, сука, кончились.
Помолчали, обозревая пожарище.
— А чего не успел-то, командир? — подал голос Замес.
— Все, подорвались. Таскать. Трупы. — Я покачнулся и дал отмашку в сторону домны тоннеля. Связные предложения не складывались. — Туда. Адхары собрать. Остальное на ху… Пока смеюсь…
Шест дотянулся и отвесил умнику подзатыльник. Тот на удивление виновато засопел. Ну а с хрена ли юмор пал. Смешарик на полставки. Припадая на обе ноги, я разминулся с командой — похромал к телеге, они к пожарищу. Тело вело себя неадекватно — срывало мышцу, туманило картинку, заставляя паралитически вихлять. И жирной точкой красный вой функции — вспышка, вспышка… Чего-то я потратил и перенапряг. И мне бы дойти до благословенного борта, почувствовать холод металла…
Первой блеванула Крыса. Подхватила тело Восходника, и одежда поползла вместе с кожей, обнажая парящее мясо — багровую роспись с хрустящей корочкой. Фрау присмотрелась и солидарно оросила землю… Шест, пинком отправивший тело в раскаленное жерло, поморщился:
— Командиру помогите! Видите же, кроет…
Женщины благодарно сместились к повозке, пока гео-обращенные переправляли поджарку на порог вскрытой ширмы. Я почувствовал неуверенный тычок и отлип от борта. Вроде была какая-то мысль… В тумане плыли зачатки образов и начинаний — взять нож, срезать сгоревшую одежду, надеть новую, раздать приказы… А пальцы нащупали только клапан рюкзака.
— Стой, — Крыса сердито вытерла рот и прижала меня к колеснице. — Фрау…
— Попутала мелкая? — Я попытался сфокусироваться на вертком образе и поплыл вниз.
Холодное лезвие ножа скользнуло по бедру, спине, бочине — срезало лишнее, привнеся боль в боль. Под нос требовательно сунулась девичья ладошка с блистером био… Усосал в миг, немного собравшись с мыслями.
— Штаны, — выдохнул хрипло. — Чего-нибудь накинуть…
Не знаю, как извернулся, но через несколько минут осознал, что в задницу больше не поддувает горячим. Подогнулась правая нога, затем левая… К теням прибавилось два силуэта.
— Перекидали, командир, — голос тощего. — Ушлепки воспарили пеплом.
Правильно, скорее всего мы наткнулись на рядовой патруль между двумя ширмами — если мыслить оптимистично. А патрули в суровой зоне имеют свойство пропадать, и чем больше непоняток случится у противника, тем лучше. Пока уроды пытаются понять, что приключилось и как отряд мог сойти на нет, мы выиграем время…
— Пойду сам, — выдернул я локоть из хватки подопечного.
— Конечно, командир. — Шест грубовато закинул меня на телегу и подхватил сбрую.
— Уходим, — вклинился Замес. — К бетонному кресту. Место запутанное, можно притаиться.
— Проверю тропу. — Крыса пропала из поля зрения.
— Выпейте. Все. — Фрау булькнула тарой с животворящей влагой.
А я барахтался в тюках и гордился. Сопел, конечно, гневно, порывался обрести самостоятельность и мысленно ставил зачеты решениям бойцов. Эдак меня распластало — из реальности только виртуальный стоп-сигнал, которым функция с завидным постоянством била по нервам. А за ним тупая болезненная пустота и… тряска на ухабистой местности. Картинка поплыла каруселью, прям как в старые добрые — после ударного и молчаливого возлияния по поводу возвращения.
Привычный расчет времени провести не смог. Просто телега остановилась, и я рухнул за борт. Мир трепыхнулся в калейдоскопе серых теней и яркой искрой пришла чужая мысль: «Компенсация». Такой вот бл… симбиоз с привнесенным. Вернулся фокус, позволяя оценить окружение. Рядом загибается Шест в стремлении надышаться. Замес чуть дальше — водит шмалабоем по клетям домов и бетонному кресту, что приметной вехой высится метрах в пятидесяти. Чумазая Крыса горбится у входа в поломанный короб строения, а подле Фрау с арбалетом на изготовку.
Бойцы терпеливо проследили, как я восстаю, и Замес озвучил:
— Ушли, командир. Слегка наследили, но я подчистил. Уродам придется помотаться между ширмами.
— Хорошо сработали, — кивнул. — А теперь ныкаемся и лечим меня.
— Напугал, — сердито фыркнула Крыса. — И я вроде как поняла, почему проводники из разряда слухов…
— Дохнут, — закончил обзор. Пошевелил конечностями, провел ладонью по остаткам волос. С экипировкой надо что-то решать, слишком накладно жечь добытое кровью. На меня успели натянуть болоньевые штаны и джинсовую куртку — холодок ощутимо пощипывал открытую грудь. Взгляд невольно опустился ниже пояса:
— Не припомню, кто шутил насчет эрекции?
— Так накрыло тебя командир, — бодро отрапортовал Шест, заводящий колесницу на пристанище. — Сам знаю, когда накроет мерещится всякое…
— Было не до шуток, — добавила Фрау, и мы дружно замерли, осознавая. Наш кулинар стремительно набирал в рейтинге.
Стоянку развертывать не стали. Пять прокопченных усталых пилигримов, что удовлетворились глотком воды и сухпаем. Несколько минут тишины и покоя — затягивать не станем, скуем по факту. Строй плохишей проредили — случайно, но эффективно. И надо бы воспользоваться результатом, выявив и порвав вражью слабину. Оптимистично? На том стоим и цепляемся, вырывая у судьбы подарки. Еще бы вырывалка не сбоила…
На всякий случай проверил сигнал и убедился, что функция стабилизировалась — тихо сидит на задворках моего мясного храма и лишнего не кажет. Но не обманешь, падла. Чувствовал и наблюдал, как можешь становиться во главе…
Перевалившись на бок, толчком воздел себя над бетоном. И даже не покачнулся, глотая прохладный воздух… Попахивало гарью и немного грилем.
— С водой что? — обернулся я к Фрау.
— Мало. Надо дать восстановиться.
Класть на гигиену не хотелось, но пришлось. Я распотрошил упаковку экипировки и подобрал себя привычный обвес. Методично стал переодеваться, прислушиваясь, как бойцы занимаются самодиагностикой — щупают, хлопают, подтягивают и звенят. Усталости нет, то слабые надежды тела, подогретые стрессом.
— Думаю, уроды пришли с Черныша, — подал голос Замес.
— И теперь там послабление? — подхватил я диалог.
— Стоит проверить. — Он кивнул. — Походило на патруль между форпостов.
Здраво мыслит чертяка. Принюхавшись к автомату, удовлетворенно закинул лямку на плечо и прищурился:
— Подождут группу, занервничают, отправят довесок… Вопрос, Замес, в другом. Сколько их там в принципе?
— Так пойдем и глянем, — фыркнул Шест. — С хера гадать?
В десяточку. Иногда на отходнике туплю, вращая жернова интеллекта. А надо просто сделать… Маршрут известен и проверен на вшивость. Но Крысу на рекогносцировку я загнал — пусть смотрит и бдит. Возможно, противник не спешит, подчищая у ширм, а возможно прямо сейчас на нервах развертывает блицкриг. Хотя согласен с умником, у Черныша наши шансы повыше — Восходники победили, а победа дает психологии послабления.
Через несколько часов, оккупировав знакомый наблюдательный пункт, я понял, насколько неправ. Упыри могли себе позволить расслабиться — в том же антураже из обломков и расчлененки суетилось пять десятков человек. Врага прибыло, хотя справедливости ради отметил, что разорителей не видно. Если в пламени ненароком разменял последних ведьм, то некие плюсы ситуации очевидны. А вот туземцы в латной защите, пусть мятой и кустарной, напрягали.
На момент наблюдения восходники занимались дружным ором — с отмашкой рук, слюнями и выпученными глазами, наполненными злобой. Чутка приукрасил картинку из прицела, но общий настрой верен. Могу поспорить, решали кто, кого и куда? Чувствовали неладное, а определиться затруднялись… пока на сцену не выступил здоровый лоб в добротном бронике. Крепкий утырок с брутальной щетиной и черной шевелюрой под кепи. Пара пинков, пара затрещин и восходники рассосались деловыми уточками — каждый при деле. Понимаю так, что срываться в поиски пропавших они пока не намерены. А Брутал меня заинтересовал… Характерный типаж.
Спустившись, отрицательно мотнул головой в ответ на вопросительные взгляды и задумался. Множить сущности не буду, есть простые проверенные способы.
— Встанем на постой, — указал место между заваленных блоков. — Выждем.
— А че там? — Крыса тревожно огляделась.
— Многовато их там. — Подумал и добавил: — Пока.
Тощий заулыбался, сложив в мозгу непонятную, но определенно радостную картинку. Предполагаю, где много крови и костлявый герой на белой телеге. А что? Забористо. Бегло осмотрев стоянку на предмет скрытности и доступности, сказал бойцам:
— Не расслабляйтесь. Я обратно на вышку — понаблюдаю с полчасика за товарищами. Вернусь, обсудим план…
— Обсудим? — искренне удивился Замес.
— Да, я расскажу, вы одобрите.
— Смешно, — буркнула Мелкая, заныривая в тележный груз. Только зад через борт выпятился…
— Жопой к врагу? Не рановато ли? — обозначил сомнения Шест.
Я быстрым шагом покинул очаг злобного шипения. Слышали и не раз — малые привычно тешатся в силу нервного разумения. А у меня есть 30 минут — посмотреть на врага, конечно, хорошо, но еще лучше полежать и подумать в тишине, считая будущие трупы. Под пузом мусор, под руками низкий бортик обломка, черные стены по сторонам света, а впереди мертвый пейзаж и ублюдочный барьер, что едва не забил группу на взлете. Лепота-милота и нервы успокаивает…
Восходники затихли — мерно восстанавливали укрепления, сидели на постах, грели мысли у костерков. Легкое напряжение просматривалось — дергались местами от резких движений, реагировали на громкие звуки, всматривались в квартальные ущелья… но как-то украдкой, с оглядкой на старшего, что монументально восседал у ширмы на стопке контейнеров. Вот где истинный похеризм — типа сгинули два десятка, ну так еще найдем. И это напрягало — из разряда подозрений на обширные ресурсы группировки.
Я сосредоточился на заднике ширмы — сколько увижу личного состава в протяженности момента. Вечно ныкаться по боевым постам не станут — сместятся, пересядут, пойдут отлить… Один незамысловато сел посрать у стенки и ему наваляли впятером. И что в сухом остатке? Целей хватает по обе стороны преграды, ведут себя без лишней суеты, слушаются приказов и не торопятся. Меня устраивает.
Вернувшись в лагерь, застал показательные угрозы Крысы и философскую задумчивость Шеста. Замес с Фрау устало слушали…
— Командир. — Мелкая прервалась на полуслове. — Готовы слушать.
— Директиву назову без изысков — «Буча», — сказал, присаживаясь.
— Не совсем… — осторожно начал Замес.
— С хрена ли директива… Такого и слова-то нет, — фыркнул тощий.
— Перефразирую. — Я выдохнул. Привычная реакция бойцов привнесла немного спокойствия в шторм. За минуту обрисовал план и расставил акценты.
— Гы, — одобрил костлявый. Еще бы слюни пустил, юморист.
— Ну так-то Шест выразил общее мнение, — резюмировал Замес.
Вот и хорошо. Я выкопал из груза австрийские подарки разорителей — машинки, что высаживают много патронов за один чих. Вынул магазины, проверил затворы и выдал бойцам. Ухватили почти жадно и только Фрау приняла ствол с легким сомнением.
— Подержите. Примерьте хват. Прицельтесь. — Понаблюдал за движением подопечных. Сделал несколько замечаний, разок почти решился на поджопник, но Крыса вовремя одумалась. — Опустили оружие, пригнулись, подняли… У этой игрушки удобный центр тяжести для быстрой смены вектора. Разорители сделали верный выбор…
— Где откопали, интересно? — вскинулся Замес. Поддерживаю вопрос, но ответ, сука, получим вряд ли…
— Задача проста, поднять, направить, утопить спусковой. Не лупаем глазенками, делаем, — добавил холода в голос. Меня натаскивали месяцами, я спал и видел, жрал и трогал — оружие, оружие, оружие. А сейчас укороченный ликбез, чтобы бойцы тупо не перестреляли друг друга. Заставил их тискать ПП несколько часов. Оценив результат в виде туповатой мимики измотанных организмов, выдал магазины.
— Заряжаем разряжаем. Если кто направит ствол в боевого товарища, не поленюсь — опущу морально.
— Это как? — заинтересовался умник. Иногда его мысли сильно опережают инстинкты, о чем ему тут же доходчиво объяснил Шест.
Следующей фазой отправились на поиски требуемой локации — рядовая улочка без изысков, уверенный середнячок по проходимости и числу укрытий. Взглянешь и не запомнишь. По идее, нам подходит большинство, но неожиданно взыграл перфекционизм — хочу лучшего для себя и команды. Вскоре нашли, Крыса по привычке споро метнулась, обследуя местность, и уверенно показала большой палец. Ну не средний и ладно. Одобрено.
Вернувшись к стоянке, я отправил бойцов на столь ожидаемый отдых — пусть чутка придут в себя и выпустят из рук чудеса австрийской оружейной промышленности. Консервы неплохо способствуют расслаблению, плюс бонус от щедрот — вода и био. Сам быстро поднялся к наблюдательному посту проверить обстановку на ширме. Ключевой момент — если все без изменений, шансы есть.
Застава готовилась к вечерне. Костры, готовка, кучкование личного состава под ленивым надзором приближенных Брутала. Люди в кирасах ходили гордо, смотрели зорко и плевать хотели на угрозы зоны. Хотя народу стало поменьше… Я тщательно проверил через оптику темные закутки. Пища для размышлений… Если убыли, то куда? По окрестностям тишина, никакого движения. Как вариант, ушли по другой стороне… А зачем, если хотят укрепиться на Базаре? Ведь загоню себя вопросами, изнасилую и без того усталый разум. Ни к чему это — направление выбрано и все неподконтрольное уйдет в перспективу. Разберемся по факту, иначе будем мять булки до второго пришествия.
— Как там? — спросил Замес, прерывая выскребывание консервы.
— Вяло, — ответил я довольно. — Прям, как заказывали.
— Им что, похер на пропавших? — Крыса деловито осматривала Малюту. Я бы даже сказал, с намеком. Одно слово — аэро…
— Сомневаюсь. — Я принял от Фрау перекус и жадно впитал съестное. — Возможно, отправили гонцов или разведку или еще чего… Ширма куда-то ведет и там явно живут не первый день.
— И мы ворвемся… — задумчиво протянул умник. Зараза интеллектуальная, акцентируется на проблемном.
— Да, — ответил я твердо. — Всем отбой. Кто рано встает, тот убивает первым.
Сам спал мало — не смог убедить организм. Забылся на часик-другой и впервые за очень долгое время увидел сон — бесконечное белое поле и Ось, а меня несет в стремительном полете и вроде подташнивает. Открыв глаза, едва не подорвался в бросок, но реальность ночи вовремя намекнула — просто зарница, дыши и выпусти из пальцев нож. Бл… сон не мой, не мог я увидеть такого, не расположен… Картинка помнилась масштабной и заурядной одновременно, но отчего столько жути, едва вспомню.
— Подъем, — озвучил с первыми рассветными проблесками.
Бойцы ощутимо нервничали. Короткие сборы прошли в молчании. Телегу припрятали в безвестном дворике, замаскировали фанерой и сухими ветками. Выбранной улочки достигли в десять минут и рассосались по позициям — двое на одной стороне, в темных проемах первого этажа, двое на другой. Я остался по центру улицы и придирчиво оценил засадную локацию.
— Перекличка.
Откликнулись заученно. Голоса не дрогнули, в чем и хотел убедиться. Вскоре мандраж разовьется, нагонит страхов — важно вовремя перехватить приступ и направить в благое русло.
— Помните, одна очередь. Делите группу противника, стрельбу начинаете с нижнего сектора. Правые рубят передних, левые — с центра. Оружие поведет, это нормально. Дальше слушаете команды. Орать буду громко.
— Удачи, Джимми, — раздался из сумрака голос Крысы.
— Удача для неопытных, но принимается, мелкая. Ушел.
На ходу закидываясь био, бодрой рысью отправился на позицию, которую присмотрел с наблюдательной точки. Все просто — главное помнить, все, сука, просто. Сейчас не нужны многоходовки и умудренные стратагемы, есть гвоздь, есть молоток и я въеб…
На полусогнутых обогнул пару развалов дворов, занырнул на осыпь жилого блока и пристроился меж кирпичных заломов. Застава в прямой видимости — метров 100–150, человечки уже двигаются, пребывая в утреннем раздрае. Повел прицелом, выбирая цель — восходник, чесавший пах, восходник, достающий соплю, а вот и сладкие потягушки… А дальше случился подарок — из-за контейнеров выбрался Брутал, с ленцой огляделся, расчехлился и выпустил струю раннего облегчения.
Пуля ударила его в грудную пластину броника — болезненно, но не смертельно. Он завалился назад, с перепугу дернув членом, и струя на излете оросила экипировку, вроде даже распахнутого рта достигла. Силен приверженец солнца… Прорезался звук — визгливый крик, взорвавший обстановку. Брутал расстроился, затем обиделся и под конец разозлился — как по расписанию.
— За Камилу! Сдохните, сосущие! — заорал я, выкатываясь на открытое пространство.
— Восход! — нахлынуло разномастное с поста.
— Патроны! — ответил, надсаживая связки. — Отступаем!
И музыкой пролился злобный вопль:
— За мной! Куча, Самшит, Брус! Остальным стеречь! Восход! — гневливый лидер тяжело затопал в сторону обидчика.
Ну, тридцаточку ушлепков я собрал. Точнее не скажу — трудно считать, пока прыгаешь среди обломков. Преследователи должны видеть жертву — видеть в разных ракурсах и на разных направлениях, терять на секунду-другую, поднимая вой, и вновь находить… Классика.
До цели несколько минут. Пора ускоряться… хотя тело думало иначе. Несогласно оно, но кто ж спрашивает. Адреналином в топку…
Выбрал сторону, на которой засела Фрау с Замесом. Оскальзываясь на треснутых ступенях, поднялся на второй этаж и рухнул у фронтальной стены. СВД пока полежит, отдохнет старушка. А мы порадуем АК…
— Огонь, — выдохнул себе под нос. Бойцы в напоминаниях не нуждались.
Четыре ствола с хорошей скорострельностью. Узкое пространство, что не позволило преследователям разбрестись. Команда стреляла на встречном курсе- на это делал особый акцент, меньше шансов зацепить своих.
Грохот пальбы слился с хрипом боли. Падали тела, трещала плоть… Отменно пахло порохом и кровью. Брутал был хорош, растерялся лишь на секунду под ударами пуль. Защита выдержала, но он фатально замер… А я не промахиваюсь. Через отверстие в кепи выплеснулась багровая струйка. Минус.
Контроль территории. Три стрелка. Мертвы.
— Прекратить! — гаркнул я. Впрочем, патроны закончились у всех кроме Шеста. Тощий стрелял осмысленно. Я ожидал того же от Замеса, но умник поддался яростному порыву, наблюдая, как рвет тела в алой дымке.
— Добиваем! — отдав приказ, сиганул вниз. Может успею…
Крыса прибыла первой, еще в смутном движении начиная замах. Когда-нибудь это ее подведет… Шевеление по левую руку, окровавленный оскал конвульсий. Тычок верным багром поставил точку. Метнул нож на резкое движение с виду мертвой плоти. Хитрец восходник, укрывшийся телами.
Смачно хрустнуло. Можно не гадать — Шест. А нет, ошибся — умник перенял манеры учителя. Чуть дальше Фрау — замерла над телом, в которое погрузила копье. Я подскочил, дернул…
— Молодой, — выдохнула женщина.
— Собралась! — прорычал в застывшее лицо.
— Бл…! — Крыса запрыгала на одной ноге. Вторая рассечена… Ударивший враг уже отбыл от кулака тощего, но факт свершился. Потом, все потом…
С асфальта силился подняться бородатый морщинистый мужик. Далеко не молод, но еще крепок… Словил три пули и живет — пучит глаза на мое приближение:
— Ты — это он? — прохрипел восходник на издыхании. — Ты — это он? Ты…
И помер, откинувшись с облегченным вздохом. Я замер… Именно такие намеки бесят. Меня уже знали и превентивно любили, но ситуацию это путало. Варианты не просчитывались. Я кто?
— Джимми! — прихромала Крыса. Виновато засопела…
— Ноги береги, дура, — сказал, направляясь к Бруталу. Надо бы обыскать…
Ничего. Хорошая броня и пистолет. Жирная био… реально жирная. Восходник — натурал, без добавок. И никакой полезной информации, разве что татуировка на лбу выполнена с пристрастием и почти красива. Солнышко восходит… но не для всех, падла.
— Собрали! — крикнул Замес от дальней кучки тел. — Хороший урожай!
— Агроном херов, — буркнул я, давая отмашку. — Уходим!
Возьмем наш шанс. Бросок до телеги проделали на взводе — удаль кипела, мысли прыгали короткими бликами. Выманили, скольких смогли, остальным велено стеречь и сдается, они последуют приказу. Дважды один трюк не накинем.
Погрузились, проверили готовность. Шест ласково похлопал колесницу по борту.
— Крыса? — Я остановился перед выездом на дорогу, что уведет нас к завтра.
— Норма, командир. Царапина. Я справлюсь.
Зашуршали колеса, ускоряясь. Топот царапал слух. Решетки домов уплывали назад, точно мерные столбы — 100 метров, 200… Вскоре выйдем на исходные. Тощий совершил лихой разворот и теперь двигался позади телеги, направляя ее в атаку. На передке установлены щиты — помогут вряд ли, но используем возможности по максимуму.
— Марта не подведет! — с надрывом сказал костлявый. Нашел время… Я едва не сбился с шага.
Впереди серый муар над укреплениями заставы. Почти добежали… Есть шевеление.
— Марта?! — вступила Крыса. — Охренел?!
— Дал колеснице имя, командир. И пошла в жопу!
— Шест, давани на психику! — Я подтянул автомат. — Из любимого…
Над выжженой площадкой заметался хриплый рев:
— Хусю!
Мы пришли, черти. Бойтесь.