Выстрел.
Звонко ударил о щит рикошет. Стреляли на нервах, не прицельно — запустили подарочек из шмалабоя в надвигавшиеся тени. Мои подопечные сместились назад — в колонну, что бодро топала за телегой. Над ящиками впереди вновь поднялся восходник, тускло блеснул ствол…
АК дернулся с отсечкой. Мужик вздрогнул всем телом и медленно навалился на преграду. Залег хорошо, качественно, напрягая товарищей. Кто-то заорал невразумительно… Я краем глаза увидел движение Крысы:
— Стрелять только по команде! — Нести смерть в движении — это опыт и навык. Потратятся без толка, и враг воспрянет. Нахрен подарки.
Раскатился сухой винтовочный выстрел. На 11 часов, между будок… разлюбезный человече восходник, мне не придется тебя искать. Чуть сместился в движении, ловя прицелом силуэт… Труп закрутило, глухо ударило о стенку…
Метр за метром, ухаб за ухабом. Колесница приняла удар…
— Восход! — решился противник.
Из-за наваленных жестяных листов выпрыгнуло четыре утырка с топорами. На искаженных лицах страх, в черных глотках — крик.
— Огонь! — приказал. Щелкнули арбалеты, разрядился шмалабой. Цели разобрали грамотно, оформив два трупа и одного подранка с болтом в пузе. Четвертого подстрелил лично, когда он замесил ногами в попытке остановиться и броситься назад…
— Солнышко… — поник затухавший вой.
Где ж ты, сука, увидел солнце. Серое небо пусто… Ошибаюсь, конечно, есть там неведомое.
— А-а… — На дорогу выпрыгнул латник, смешно подогнул ноги, вскидывая двумя руками пистолет, и начал в темпе давить на спусковой. Плечо Шеста рвануло, прям разглядел как взвились клочки. Колесницу повело…
Я перекатом ушел по диагонали в сторону врага и на исходной положил троечку от грудины до лба. Нагрудник искристо сверкнул, а вот левая глазница приняла гостинец неэффектно — лишь почернела.
— Живой! — возопил тощий. — Мяса колесам! Мяса!
Будь я миролюбивей, испугался бы, может и отложил чего.
— Держимся за телегой! — пресек я маневр неугомонной аэро. И едва успел пригнуться — над затылком прошелестел топор, запущенный опытной рукой. Хрен вам, даже пули тратить не буду.
До ширмы метров двадцать
— Замес, бочку в массы!
Умник прыгнул к полыхавшей таре и не раздумывая швырнул пламя в дощатые помосты. Алый дождь плеснул, сорвал нервы. Противник запаниковал, выпрыгивая из сизой хмари дыма. Боец вернул шмалабой из-за спины и успел выстрелить, прежде чем воющее тело врезалось в него дурной массой.
Крыса рванула с телеги запасные арбалеты — себе и Фрау. Выстрел, второй… Я распластался в прыжке, но Замес поднялся сам, давя гримасу боли. Значит зацепили… Плохой контроль дистанции, так скажу. Я ему это на лбу выжгу… Думал и кувыркался по камням.
— Возьмем! Сольем! — восходный хор определенно ширился.
— Нормально, командир, — прохрипел умник. — Царапина.
— В строй, бл…!
О телегу сурово лязгнула сталь. Копье? Топор? Не успел заметить, но Шест нехорошо завыл. Марту обидели. Пристроившись в хвост колонне, секунду слушал хрип дыхания и удовлетворившись, полоснул короткой очередью по тылам — на упреждение. Пусть ушлепки залягут и подумают, осмыслят сучью жизнь.
Ширма пройдена.
Впереди улочка. Разрушенные дома — немые свидетели, кривые сарайчики из новостроя, живописно состыкованные фуры, несколько контейнеров. И до хрена врагов, что высыпали со дворов-проулков по обе стороны дороги. Жадно сверкала сталь, метались крики…
— Ох… — тоненько выдохнула Крыса. Да, детство закончилось.
Беглая оценка не выявила характерные плащи разорителей. Из командного состава лишь латники. Собственно, это все, что меня интересовало. Остальное — просто дикая масса, что орет и пучится, чуя жертву. Рвется к плоти, пытается доминировать. Орешек знаний тверд, суки.
— От щедрот! — зубами выдрал две чеки и с обеих рук швырнул гранаты в надвигавшиеся массы. Фланг правый и фланг левый, отщелкнув рычаги, ребристые яички упорхнули в гости. Успел хрипло выдохнуть: — Ложись…
Шест замешкался, решая, что делать с повозкой и рухнул от моего прохода в ноги. Остальные уже пропороли пыль. Два черно-алых куста взметнулись грохотом. Треск, скрип и скрежет. Влажные шлепки плоти. И хоровое пение страдания. Восходники озадачились, теряя части тел и скорость продвижения. В дымке гари заметались тени, конвульсивно вибрировала мясная начинка…
— Ускоримся! — Я подорвался в рывок и словил удар болтом. Назову это везением. Броня выдержала, но меня повело назад. Выручил Замес, подставивший плечо и разрядивший шмалабой в туманную угрозу.
Сквозь вуаль поднятой пыли и обломков разглядел справа проулок, не оскверненный препятствиями. Пара ящиков, потрепанные дощатые сборки, листы фанеры, прислоненные к стенам — прям магистраль для Марты. Шест покосился, кивнул в ответ на мой хрип и повернул.
Фрау отстала. Тяжело вписалась в угол здания, замешкалась…
— Замес!
Умник подарил женщине возможность короткого перелета — дернул за куртку, подопнул и швырнул в сторону телеги. До сих пор не до конца осознаю возможности гео — это плохо, теряю потенциал в неверной оценке. А надо пользоваться дурниной на полную… Шест рванул колесницу, ловя тело. Походу, больно — грудью на заначку пилигримов.
Проулок метров на тридцать — немного не стандартный, но кто ж, сука, говорит о нормальности. По курсу шумит, хотя тел пока не видно. Позади многоголосый вой, замешанный на ярости и боли. Мы — снаряд, запущенный пращей моего плана. Комок злости и пошли все нахрен. Рвем жилы и нервы.
— Фрау, набрось всем био! — крикнул женщине, пытавшейся укрепиться в повозке. У меня проблема с щиколоткой — простреливает короткими вспышками боли.
Кулинар завозилась среди тюков, дернула непонятное:
— Где?! Где?!
— В желтом мешке, — ровно сказал Шест, налегая на оглобли. И чет его интонации мне не понравились. Оглянулся, заворачиваясь в полуприсед — на прицельную позицию. Восходники суматошно ворвались в проход… Два вражеских выстрела пропороли стены, третий зашел мне по ребрам. В мыслях тупо плеснуло одно слово — «чпок». О чем подумал и зачем, разбираться не стал — переслал остатки магазина страждущим. Легко кучно — тела закувыркались в алых кляксах.
Теперь догнать команду. Такое вот незамысловатое намерение… А было бы славно — вертушка как встарь, и тебя уносят с чувством выполненного долга, а пилот скалится… Осознал, что вижу гримасу Замеса.
Переулок закончился. Нас вынесло в продолговатый двор, напоминавший небольшой стадион. Тенты, пристройки у потрескавшихся стен, грязные палатки кучковались перезрелыми грибами. Основательности не чувствовалось — побросали второпях по углам и расползлись. Кто постарался — непонятно, может охотники, пытавшиеся укрепиться, может захватчики, не утруждавшие себя редизайном. Есть, где подмахнуть и сойдет. Отдельные замызганные личности как раз выглянули на шумок — переклинивались, мялись…
А меня интересовал выезд из этого сральника, что сочился вонью и грязью. Метров через пять ударного марша разглядел проем улочки на противоположной стороне. Немного в стороне от сигнала, но сейчас не до влажных мечтаний.
— Навозники! Навозники! — заметался крик над стенами. Из окна развалин высунулся абориген и яростной тыкал в нас с двух рук.
В дворике всколыхнулось движение, точно по вялым телам пропустили электричество. Я подтолкнул Шеста в нужном направлении и бегло оценил потенциал противника. Пока не увижу стрелкового, буду считать, что по фронтам просто белковая накипь.
— Командир! — Фрау перебросила био. Вот и до меня добралась. Тощему запихнула двойную, умница.
Из оставленного перехода высыпали остатки преследователей. Навскидку отправил им выстрел из пистолета. Поняли правильно, метнувшись в стороны с призывом пристрелить непонятную суку. Пусть кто-нибудь, что-нибудь сделает…
С глухим треском Замес приложил набежавшего сектанта. Тело вонзилось в ящики, создав требуемый бардак из плоти, крови и досок. Выиграны метры… По курсу тент в обрамлении фанерных стенок и неудобные повороты.
— Разгоняюсь! — рявкнул Шест.
— За повозку! — озвучил я очевидное и запоздалое. Бойцы грамотно сместились.
Взметнулась ткань, утварь, щепки. Скрежетнули борта, а под правое переднее колесо попала копошившаяся тушка со спущенными портками. Взвился крик, следом хрип, и череп ушлепка влажно треснул. Пробились… Я содрал с телеги обрывки, подцепленные на встречном курсе. Ничего лишнего, только полезная нагрузка.
С остатков стен прозвучали выстрелы. Противник начал приходить в себя и занимать возвышенности. А нас уже нет — мы в узкой улочке, перегороженной кусками бетона. Такой вот стремноватый расклад — проходимость отвратительная, обзор еще хуже. Тощий, заглотнув воздуха, хрипло выдал:
— Берем! — и подналег на оглобли, задирая носовую часть колесницы. Замес поднырнул, уперся, выдавая сдавленное шипение… Фрау немного очумело кувыркнулась на обочину.
— Крыса, вперед, проверь обстановку.
Мелкая в два прыжка проскочила завал и нырнула вниз. Если там в пределах досягаемости противник, пусть порадуется Малюте.
— Фрау со мной. — Я посмотрел, как бойцы, цедя невнятное, возносят телегу и развернулся к надвигавшемуся топоту. — Держись справа и сзади. Страхуй.
— Поняла. — Она стиснула копье. — Я поняла, командир.
— Вот и чудненько… — Первого урода сбил древком багра, сунул наконечником в горло. Следующий удар по ногам возникшему рядом силуэту. Поворот, смещение… Звякнула сталь. Да с хрена ты тычешь в меня железкой, убогий?! Отобрал и вскрыл чужое пузо… Сбоку дернулась Фрау, как отметил краем глаза — насадила на острие шустрого мужичка, что скакал вдоль стенки.
В кулаке намерение и ярость, в колене желание и злость. Не постесняюсь воспользоваться…
— Восход!
— Где Троха?!
— Навозники!
Достали с определениями, утырки. Орут, тужатся — кому, куда? Фрау по приказу отступила назад — за колесницей, что ускоренно спускалась по другую сторону преграды. Ругался на эмоциях костлявый, скрипел металл… А передо мной качался с десяток тел и уже рвались следующие нетерпеливые.
— А знаете… что? — выкашлял я. В боку закололо.
В ближайших мутных глазах обозначился вопрос. Жилистый восходник, теряя багрянец, уловил интонации и на остатках путанного сознания заинтересовался.
— А ничего, — сказал я отчетливо. АК выдал щедрую очередь. Трачу патроны непозволительно щедро, но то лишь жадная осмотрительность — когда долгое время жил на мизере и вдруг почуял сладенькое.
Вскарабкался на обломки, кувыркнулся, обдирая руку и съехал — под ноги пританцовывавшей Крысе.
— Командир, я не из таких, — гордо сказала девушка. — Но приятно.
— Не смешно, дура, — Ноги пока держали, в чем убедился на коротком рывке. — Что видела?
— Улица. Широкая. Сможем уйти. Встретила троих, походили на патруль…
— Вижу, — перескочил через багровую нарезку у бордюра.
Магистральная полоса и впрямь перспективная. Много съездов. Уйдем во дворы, закружим… Сигнал звал, наливаясь силой. Я в нужной зоне, но расстояние еще приличное. Хорошо, сработаем по факту — сперва оторвемся, потом потешим древнее.
— Видите обломок рекламного щита? — спросил у запыхавшейся команды.
— Кругляш? — уточнил Замес. — Рядом переулок?
Поняли без разъяснений — мчим на всех тележных парах и сворачиваем в попытке затеряться. Хотя слух намекает, что шансы минимальны — восходники орут, как резанные, с нескольких направлений. Одно приятно — плотного хора уже не слышно, вражья грядка прополота. Но достаточно одного глазастого и сообразительного, чтобы отследить, сообщить и загнать по всем правилам. Поэтому выжмем из мышц предел, а потом еще немного…
Переулок порадовал — есть, куда двигаться, не снижая скорости. Позади мелькали отдельные вражины и часть из них спешила не за нами. Вопрос «куда?» даже не задам. Без разницы, но по любому к тому, что накинет нам проблем. Чужая территория, чужие правила, которые мы основательно похерили. И счет к пилигримам растет…
Два поворота прошли без проблем. Антураж двориков почти не менялся. Муниципальный типаж разрушенного мира. А за очередным изгибом стены нас встретили сухие. Такой вот сука довесок к приятной реальности. Примите и распишитесь — от щедрот добродушной судьбы.
— Хер. Вы. Нас. Остановите, — прошипел надвигавшимся телам, что бледными изломами застелили улицу. Бойцы услышали, переварили, и Шест возопил:
— Хер остановите!
Но многовато сухостоя. Твари уже на взводе, услышали стрельбу, активизировались и рвутся к теплой начинке. Если оценить трезво, убавив паническое, то все равно напрягает. Хочется закинуть в надвигавшуюся толпу нечто жуткое и разрушительное. А гранаты страшно жаль…
— Замес, помоги с телегой! Двигаемся через перекресток! — Дал отмашку и примерился к оружию, сбавляя темп бега. Стрельба неэффективна, если только с близкой дистанции и по единичным целям. Надо просто выиграть пару-тройку секунд… — Фрау, Крыса, на борт! Сбивайте налипших!
А навязчивые утырки непременно проявятся. Телега рванула сухостой по касательной, взметнула рваные тела и черную жижу. Иссушенные руки глухо бились о борта, цеплялись, отдельные твари пытались скрежетнуть по металлу зубами… Излишек мертвой плоти, что норовил воспрепятствовать продвижению.
Крыса металась, зачищая, Фрау спихивала и уже потеряла второе копье, унесенное костлявой плотью. Отметил это, завершая щедрый замах багром. Маневр прост — чутка освободить левый фланг, на который приходится основная нагрузка. Вот только сухие думали иначе…
— Командир!
Словил несколько ударов в грудину и тазобедренный. Удержаться бы, испробовать дзен равновесия… Ответил на инстинкте. Хрустнула плоть под кулаком, замесили конечности… Меня ухватили за отворот, следом за жопу. Наказал дерзких и смог продвинуться вслед за телегой… Тычки, затрещины… Ушел в партер, перечеркнув ножом вонючую плоть. Извернувшись до хруста, заорал, броском надавил багром. Чисто хаос, клочки реальности…
«Возможно, пиро…» — с этой мыслью опрокинулся на спину под ударами ушлепков. Из доступного оружия только пистолет. Три выстрела, три смачных выплеска гнилой плоти и в руку впились зубы… А затем нечто серое прошелестело поверху и тварей смело. Когда зрение прояснилось, увидел Замеса, тянувшего руку:
— Командир!
Меня воздели на ноги, да так, что щелкнул сустав. Оглянулся на ворох сухих, барахтавшихся под обломком бетонной плиты. Умник сыграл во фрисби и хорошо сыграл, судя по размеру снаряда. Меня бы размазало, стоило плите пройти чуть ниже. Я радостно оскалился:
— Живем, да…
Побежали, огибая прореженный строй упырей. Впереди надсадно пыхтел Шест, старясь выровнять колесницу на ухабах. А позади… Там приятность. Первые вопли и выстрелы любителей солнца при встрече с тварями. Преследователи ухватили чутка больше, чем хотели.
Минут через десять занырнули в проход между муниципальных обломков. Если по-простому, то в первый сумрак, не грозивший смертью. Мертвые камни не палят, как говаривал Годри. Я притерся к стене, оставляя на щербатых кирпичах легкий алый мазок, и выдохнул:
— Стоп… Убираем хвост.
Десяток настырных сухих клекотом звучали меж стен. Удивительно, но Крыса не успела… Ревя что-то непотребное, Шест дернул с телеги колун и выплеснулся о наболевшем. А мы вроде как замерли по стенкам, орошаемые брызгами.
— Бл… — констатировал Замес.
— Слушаем, — приказал я.
Зона делилась раскладом. Звуки боя с пройденного пути, стрельба на 15 градусов левее, звон и крики на 9 часов и еще, еще… Прям растревоженная муравьиная кучка — обитатели сучат лапками, стараются, трутся усиками, схлестываются и кипят удалью.
— Шумно, — сказала Фрау, пытаясь затереть рассеченную скулу.
— Да не лапай, — досадливо фыркнула Крыса. — Замажь…
— Хорошо зашли, — возгордился Шест и тяжело привалился к борту колесницы.
Состояние команды хреновое — так скажу. А лекарство одно — зеленое и по вкусу чуть отдает миндалем. Закинулись, помолчали, переваривая… Ассоциации не самые чистые — прям наркоманы в подворотне, что добрались до заветного. Мелкая встряхнулась и не то сказала, не то спросила:
— Нас не остановят.
— Задержали мысль, — проскрежетал я уверенно. — Если, кто усомнился, выбью дерьмо, не побрезгую. Смена № 7! Сказали!
— Смена № 7! — немного в разнобой, но вроде мотивацию задал. Теперь определиться с направлением. Судя по акустической картине времени у нас с тот самый хер… Бойцы ждут решения. А если все варианты ведут к потенциальному контакту с противником, то мы раскаленный гвоздь, что прожжет зональное масло. В той стороне, куда манит сигнал, столь же шумно и непонятно…
— Дальше по улочке и поворачиваем в сторону оси, — выдал решение.
Минут тридцать двигались на повышенном темпе, преодолевая развалы. Магистральные улицы пропали как данность, сменившись лабиринтом дворовых проходов — вроде и проходимо, но путано. Маршрут не для телеги, под рюкзаками прошли бы несравненно быстрей, но Марту бросать нельзя. Вот никак.
Разменяли две небольших группы сухих. Впечатлились холмом из бытовой техники вперемежку с костями. Кто-то заморочился, сгребая памятник потреблению. Но философского осмысления не получилось — большинство не поняли, я не пояснил, а затем зона вновь оскалилась. Какая-то, сука, нехорошая тенденция, удары частят, точно нам не рады…
Вышли по классике — мы с одной стороны очередной улочки, противник с другой. Расстояние метров двести. И подумать нам не дали — человеки, вынырнувшие из-за поворота, заорали победоносно, нацелились и устремились к нам, возводя оружие. Никакого промедления — искали нас или нечто похожее. Зависит от степени моего природного оптимизма…
Выстрел. Второй. Лязгнул удар по борту, заставляя команду пригнуться. Идем клином, в лобовую, что предпочитаю не делать, но реализую с завидным постоянством. Достали, падлы… Больно упертые и обильные.
— В первый отворот! — рявкнул, давая очередь по набегавшим. Следом ушло два болта и заряд шмалабоя. Пусть аборигены задумаются… Не сработало, враг грамотно рассредоточился, но темпа не снизил. Вот тут напрягло — что за ушлепки с задатками тактической грамотности?
Шест, хрипя, завернул колесницу. Ушли вбок, оставив улицу погибать под выстрелами противника. Трещали обломки, металась пыль от вражеской удали. Куда мы движемся? Рывки все больше напоминали броуновское движение — из нелюбимого. Хочу знать и контролировать…
Неопределенные заломы стен, остатки этажей, приткнувшихся к земле, дыры, щели и провалы. Не самый удобный путь…
— Двигаемся! — подбодрил команду. Сам привалился к седому куску стеновой кладки, выцеливая тылы. На задворках сновали силуэты — двигались аккуратно, скупыми бросками с оглядкой на укрытия. Есть плюс — не давят массой и можно сыграть позиционно. Но общие тенденции отрицательны — враг из передовых, подготовлен для мобильных стычек и отрабатывает привычную схему.
Разглядел тату восхода на самом активном ушлепке и пересмотрел отношение к сектантам — их боевая структура сложнее, нежели думал. А вывод? Нас хер остановят! С отсечкой по три патрона отработал по ближайшим позициям противника — в двух случаях попал. Жахнул шмалабой, и я недоуменно повернулся к Замесу, устроившемуся за кирпичной кучкой. Телега, стараниями бойцов успела вырулить на параллельный тракт, там замерла, а подопечные возымели желание вернуться… Мило, но не ко времени.
— За мной, — сорвался я в тяжелый бег. Умник скачком пристроился в параллели. Качаем маятник, стараемся… На то надеялся, хотя понимал, что сноровки у напарников маловато.
Пуля ударила Замеса под правое плечо и развернула, бросая в обломки. Вот и прибыли на изгибе фортуны. Заслал раскаленных посланцев АК в ответку и сумел подхватить барахтавшегося бойца — уйдем на инерции, к мнущимся коллегам…
— Хера стоим?! — обратился я к осколкам строений. Пейзаж крутило с завидным постоянством…
Крыса перехватила умника, потащила с надрывом… Вроде восприняли, сдвинулись, уходя на марш. Восходники осторожничали, простреливая переулок. Бойтесь, твари… Мне на руку. Отступая, рыскнул прицелом по огневым точкам — пусть тешатся, радуя опыт и выучку. Я заточен против профессионалов, там, где не служил, других не держали.
Сделал пару выстрелов и ушел. Необходим разрыв — пусть воюют согласно выучке, последовательно давят, а мы покажем им хер. Образно, конечно… Догнал своих через сотню метров и это еще оптимистичное расстояние. Шест впал в нечто неадекватное и с воем тянул телегу, которую облепила команда. Как говорится, целых нет, только упорство… И я под стать — теряю жидкость и общее видение. Двигаемся по прямой — среди захламленной улицы, что не самый разумный выбор.
— Био! — Фрау бледной тенью промелькнула по грани сознания. Чутка взбодрился, закинувшись зеленым. Уже различимы отдельные детали квартальной разрухи — коробки, ходы и привлекательные площадки. Мы живы, разменяли квартал…
По левому флангу ударил крик:
— Солнышко! — Из подворотни нахлынула вторая команда упырей — чуть меньше числом, но не менее целеустремленная.
Подстрелили Шеста. О степени тяжести не скажу, но тощий дернулся и завалил телегу в излом асфальта. Расклад на загляденье — накатывают с тыла и фланга. Команда приникла к повозке и попыталась продышаться. Да ни за что сука… Я только вошел в ритм.
— Задержу… — скрип тощего.
— Дурак! — возопила Крыса, выстрелив из арбалета.
И все. Выбираем из героического и полезного…
Но сказал же, я не готов закончиться. Граната тускло блеснула в серости дня и скакнула по мусорной кучке. Развернулось багровое, сдобренное грохотом…
— За телегу! — успел сказать я сакраментальное.
Несколько минут просто пропали в калейдоскопе реальности. Что-то скрежетало и рушилось, слышался стон… А в фокусе — только набегавший противник. Мужик среднего роста, невзрачный, тянувший дикую ноту вопля. Подловил его на финте и коротким росчерком порадовал вражескую трахею. Следом еще два силуэта…
Эхом заорала Крыса. Но атакующие нотки быстро сменились болезненным вскриком… Я теряю контроль.
— Восход! — ударил клич.
Первый раз услышал, как звучит боевой визг Фрау. С копьем наперевес женщина рванула к противнику и споткнулась, технично сминая кувырком набегавших. До нее метра три, я успею…
И полыхнуло. По флангу. Короткий росчерк пламени отметился на сетчатке, схлынул, унеся жизни. По нервам хлестнуло жарким. И лучше бы прозреть — если не убиваю я, то надо понять, кто накинул дерьма в солнечный стан.
А посмотреть есть на что. В ближайших развалинах — метров тридцать по курсу к оси — обозначилась группа людей. По фронту двое с чем-то напоминавшим ручные пулеметы и откровенно искрившим на манер шмалабоя. Оружие взвыло и выплюнуло внушительный шмат огня. Вот истинный адский плевок, что оставляет после пожарище и черно-алую роспись. Восходники резко сдали назад:
— Навозники!
Грохотом взвилась резкая перестрелка и через мгновение умолкла, когда очередной выстрел продвинутого оружия расписал развалины подпалинами. Враг рассосался в туманной дымке. А ведь я хочу эту веху шмалабойной концепции.
Над ухом затопали, к телеге приблизились неизвестные. Я тяжело перевалился и смог сесть, пытаясь навести резкость. Команда, команда… мысль билась, давя тяжелым грузом. Да с хрена ли так крутит?! Вопрос, конечно, риторический… Заметил легкую дрожь Шеста, шевеление пальцев Замеса, дернулась Крыса под колесами, Фрау моргнула… Выдохнул с облегчением, прям бальзамом прошло, даже боль отступила. Теперь можно уделить внимание новой компании…
Суровые мужики в хорошей экипировке. Оцепили полукругом, уверенно целятся. Часть грамотно контролирует периметр. Откуда столько ученых и куда мы бл… попали? Вперед выдвинулся седенький усач с ручной пушкой, косившей под шмалабой, присмотрелся к нашим живописно разбросанным телам и ровно сказал:
— Добро пожаловать на Ферму.
Сперва я не разобрал. Отвлекся на усилившийся сигнал, транслируемый функцией. Стали различимы отдельные обертоны, полутона… и отдельные нотки звучали фальшиво. Инсталляция уверена — такого быть не должно, никак. Но я разберусь, если нас сейчас не пристрелят, то непременно… Поднял взгляд на говорившего и кашлянул. Какой-то солоноватый привкус…
— Привет аграриям, что… — сумел выдохнуть.
Любопытный расклад. Мне нравится.
Больше книг на сайте - Knigoed.net