— Охренеть, — почти по слогам прошептал Замес.
— Телегу сопрут, — не логично сказал Шест.
— Хочешь посторожить? — оглянулся я с усмешкой. Бойцы закивали, возможно, и сами не понимая, как истово трясут головой. Дошли и обосрались… Лязгнул: — Замерли. И чтоб больше такого не видел.
Но согласен, место из неуютных. Зал метров на двадцать в поперечнике, что едва подсвечен нитью кольцевого плафона на потолке. Справа в углу небольшая зона релаксации, как окрестил — несколько кресел, столик, серый низенький диван, над которым знакомое полотно из мешанины пересекавшихся линий. Высокое художество, не иначе, а может инструкция — за столом не срать, а только улыбаться. Варианты, да…
Дальше по периметру расширенный вариант стола сенса — шире метраж, больше приборов, капитальная трубка запыленного монитора и из неприятного — зона сенсорного контакта, обрамленная пластиком и металлом сложного чехла. Сунешь руку, а вот обратно не факт, что получишь. На столе разводы грязи, немного клочков, похожих на бумажные, и статуэтка ведроида, что видели на Эстакаде.
Метров через пять стеновой безликости установлено подобие душевой кабины. Полупрозрачная хрень с пучком проводов, заглублённых в стену. Неясность, которая не нравится… потому как сильное предчувствие, что машинерия запихнет именно туда — в самое темное, сокровенное и стремное. Но пока без лирики и влажных чувств… Следующий образ затмил предыдущие — вдоль стенки усажены пяток гуманоидов в знакомых комбезах — четыре мужских, два поизящнее… Всем досталось по контрольному выстрелу — мумифицированные головы разворотило серьезным калибром вроде шмалабоя. В свое время насмотрелся на быструю казнь при тактическом марше — подобрал, приткнул у застенка и подарил свинца на скорую руку. Впечатления схожие… Крайний левый мужской труп слился с женским на развороте. Обнимал напоследок? Закрывал от палача?
— За что их? — глухо спросила Крыса.
Шест проявил большую практичность:
— Что за хмыри?
Позади тяжелым шорохом вернулся на место дверной створ. Глаза у бойцов мгновенно превысили лимит открытия — тупо выпучились в готовности стрелять.
— Командир! — с намеком на высокие нотки объявил Замес.
— Ну че, поздравляю, вас замуровали, — сказал задумчиво.
— Не надо шутить, Джимми, — вякнула мелкая. — Не надо, а…
— Скажите, вы четко меня видите? — продолжил размышления.
Вот тут уже близка истерика. Посыпались ребятушки, поплыли… Как-то забываю, что они запредельно далеки от фантомов, которые уже бы разобрали помещение на запчасти и предъявили мне на опознание.
— Видим. — Мелкая все искала на стене цель для арбалета.
— Тогда какого хера сретесь?! Вы вошли за мной и выйдете за мной. И только когда, повторяю, когда увидите на моем лице легкую бледность, позволите себе чутка озаботиться мыслью, как вернуть командиру приятную улыбку. — Под конец я уже откровенно скрежетал эмоциями, давя на психику. Подействовало, надо сказать, отменно — напарники выдохнули и чутка оживились.
— Ничего не трогать, — звякнул напоследок и уковылял к заинтересовавшим меня следам на стеновом монолите. Дополнительных гермостворок не видно, зал един и целостен. А вот технический щиток, сорванный несколькими ударами, присутствовал; на стене вокруг щербины чужого рвения, что намечало потенциал для изучения. Кто-то старательно добирался до сокровенного- бился дятлом в стремлении достичь цели.
Аккуратно подвигал скрипнувшую створку и заглянул внутрь. Оценил проводку в виде толстых гофрированных шлангов, многочисленный нашлепки непонятного оборудования, а по центру пустое гнездо — было и ушло, скорее всего под аккомпанемент выстрелов, засквозивших черепа операторов. Не нравится… сука, максимально стремно. Неясная предыстория лишала маневра. А функция добивала…
— Мы тут пока у топчана потремся? — озвучил Шест.
Кивнув, переместился к центральному столу. Застывшая сердцевина неведомого… Совать руку в сложную конструкцию откровенно не хотелось — это уже не банальный отпечаток ладони, который при всей скудности дизайна уже одарил на сотенку проблем. Накинь немного конструктива и последствий можно не разгрести. Функцию ожгло — потянуло стальным поводком, только успевай шипеть…
Решительно сунул руку в кожух, что моментально сомкнулся плотным холодным коконом. Легкий гул за стенкой переплелся с рассыпчатым стаккато щелчков. Экран налился зеленым и с очередным щелчком потускнел, наполняясь танцем едва заметных линий. Возврат к исходному, а ведь почти породнились… Вместо привычного сообщения об ошибке машинерия сорвалась в галоп:
«АВАРИЙНЫЙ РЕЖИМ. АКТИВНА ВТОРИЧНАЯ ЦЕПЬ. УГРОЗА. УГРОЗА»
— И тебе не хворать. — Я с интересом изучал ладонь, бликовавшую изумрудом сквозь детали сенсорного устройства. Кому-то из нас уже херово… И прям тянет растянуться в паскудной улыбке.
«Восстановление основной цепи. Требуется вмешательство»
Видна некая продвинутость шестеренок — меня сразу нагрузили проблемой. Но чет получил гораздо меньше, чем планировал — таких и слов нехороших нет, а сочетать в одной претензии «нано» и «хер» счел моветоном. Говорю же, подкован…
— Где погладить, ущербная? — спросил у агонизирующего экрана.
«Оператор. Угроза. СУБЪЕКТ ОПЕРАТОР?»
И у меня закончились шутки. С машиной откровенные нелады — такая обнулит в случайном припадке, и песнь заткнется.
«Директивный наряд. СХЕМА»
На мониторе возникла схематическая картинка — зеленый человечек прискакал к памятному щитку в стене, сунул туда прямоугольную хрень и радостно задрыгал конечностями в пароксизме исполнительности. Не зря взломанный технический пролом с пустым гнездом привлек мое внимание — уже и сам не знаю, сколько в том было родного бессознательного, а сколько инсталлированного говна. А человечек подрыгал ручками… Подрыгал, сука, ручками! Несколько раз моргнул, наводя сбоившую фокусировку… Сейчас сорвет…
«Элемент Ванхи. Прерывание»
И жар ушел. Думай, Джимми. Бойцы уже встревожены, могут натворить глупостей. Дыши, Джимми.
— Сделаю, — сказал на выдохе.
«Перенастройка функции»
Сигнал в сознании дрогнул, расплываясь чередой ярких вспышек, дернулся, виртуально меняя ощущение расстояния, и сфокусировался где-то за пределами локации. Не сказать, что далеко, но и ноги напрячь успеем. А с одной ногой — просто праздник.
«Функция перенастроена. Возвращение фазового переключателя. Срок — 10 циклов»
Как говорится, не успел поиметь одно, а второе уже вежливо поимело тебя. Вместо ответов — щедрая отмашка в неизвестном направлении. Сделай, только сделай и обрящешь…
— Командир, — приблизился Замес. — Херово выглядишь. Если че, это общее мнение…
— Я и сама могла… — Крыса перехватила мой взгляд и отшатнулась. Но порадовала и закончила: — Новичок просто складно излагает.
— У нас новое задание. Древность не пашет без подкормки. Сходим и вернем исконное. До утра встаем на постой, восстанавливаемся.
— Наверху? — деловито уточнил Шест. Внятные приказы его успокаивали, как заметил.
Прислушался к смрадной прохладе залы. На бойцов холод воздействовал сильнее, да и компания сломанной техники не радовала. И как оставить телегу — прочел во взгляде тощего. Телега — наше благополучие, к которому мы присовокупили снятые рюкзаки.
Я подошел к выходу и вежливо постучал по невзрачной текстуре стены. Надо отдать должное упорной технике — распахнула с диким скрежетом, но до конца. Команда враз оживилась — древние демоны отступили в сумрак, дозволяя хромать к привычному миру зоны.
Поднялись без проблем. Тощий последние метры до колесницы преодолел рывком — занырнул в бокс и, подозреваю, испытал оргазм. Вещи нетронуты, повозка и особенно колеса приятны на ощупь.
— Псих, — намекнула Крыса и была беззлобно послана. Норма.
Стоянку разбили метрах в ста от гаража — у полузасыпанной технической будки. Внутри есть место кинуть тельца на четыре персоны, на каменистых россыпях перед дверным проломом удобно разложить кострище. За древесиной отрядил Шеста — у него Нюх с большой буквы. Сам подтащил остатки ящика к стене и постарался устроить ноющую плоть, пока бойцы усиленно шуршат на обустройстве быта. Веха пройдена и пройдена неудовлетворительно, хотя полагаю, что, восстановив питание, вернусь к изначальному плану — растрясти мошну. Чутка дольше? Согласен…
— Замес, сориентируй, — окликнул бойца, шумевшего внутри строения. Парень с готовностью вынырнул под отрытое небо, проследил за моим указующим жестом. — Что в той стороне?
— Я бы отметил группу Херсона, Черепашек, Камилу-бенд. Народ дерзкий, но вменяемый — берлоги мелкие, могут пустить на ночь. И конечно Церковь Оси. Мимо них сложно проехать…
— Почему? — выказал интерес.
— Их осенаторы патрулируют окрестности. Охват широкий, уклониться сложно. — Замес помассировал подбородок. — В принципе, могу постараться…
Я еще раз погонял в уме слово. Реальность не изменилась. И как, бл… жить?
— Осенаторы? — вот теперь и сам сказал.
— Боевики церковников, так-то обычные охотники, но мнят… Вроде вечной миссии. Могут доставить проблем.
— Неправильно, Замес. Доставляем мы, нам — предлагают.
— Усвоил, командир. — Замес сверкнул щербатым прикусом и вернулся в помещение.
Прибыл Шест с обломками скамейки. На пару с Крысой они споро обустроили кострище. Холод значился досадной царапиной, которую хотелось вычеркнуть из уравнения. Пара щелчков зажигалки развернула приятный танец пламени — жаркие язычки подкрасили стены, облагородили камень.
Пока народ перебирал съестное в подготовке меню, под тихие посылы «сгодится» и «ну нахер», я занялся пострадавшей ногой. Закатал штанину и подставил желтовато-черную конечность под отсветы костра. Чесалось жуть… Помял, потрогал, оценивая потенциал. Био делало работу, сглаживая травму. В прошлой жизни предположил бы разрыв мышц и трещины в кости… Всю радостную свору. При лимите в десять циклов, иметь таковую — непозволительная роскошь.
— Зарастет, — прокомментировал оглянувшийся Шест. В его руках пакетики с приправами выглядели детской шалостью. — Видали и похуже… Прикинь, когда яйцо от удара утопило в очке? Неловкое знакомство с черным пространством. И больно, и обидно…
— Командир, тебе бы еще био, — строго объявила мелкая, прерывая откровения тощего. Забота? Сплетение фибрами?
— Сколько в запасе?
— В достатке. — Шест переключался просто на загляденье. Но точные цифры не озвучил. Крохобор.
— Выдай всем. Приняли без разговоров.
Бойцы проявили фантазию — оглянулись на танец теней в разломах стен, откуда сквозило холодом и угрозой. В их понимании дополнительный подкорм предзнаменовал новую опасность… В принципе, согласен. Иллюзии благостной жизни затопчу кованным сорок четвертого размера.
Закинулись панацеей, побулькали водой, настоянной на акве, и словили момент покоя под парок котелка. Ровные шорохи развалин, серая блажь небес и четверка отчаянных у одинокого костра.
Заставил бойцов проверить оружие. Завтра в марш, на который выйдем подготовленными — обещанные встречи пока причислил к сомнительным. Ни одна сука не подкопается — у нас директивный наряд. Взбодренные адхарами бойцы выглядели на четверочку, при моем предвзятом мнении. Сгодится… Замес, тыкавший в угли палкой, озвучил первым:
— Там, внизу, немного стремно… О древних машинах ходят плохие слухи… Не подумай, командир, все ровно, но слухи же есть…
Просто в радость — нарыв вскрылся до созревания.
— Ты зашел, ты увидел, — намекнул ровно. — Не стесняйся, скажи, что конкретно слышал?
Боец открыл рот, закрыл… Помялся, гоняя мимику неопределенности мнения. Все слышали, все дристали и верили… н никто не знал. Магия слухов, да. Решил немного помочь замешкавшимся подопечным:
— Хотели бы берлогу, в которую никто крое нас не сможет попасть?
Зарядил на полную. Крыса приостановила помешивание варева и вроде как порозовела от прилива:
— Ну типа прибраться, накидать… А че…
Судя по блеску в глазах, прониклись. Хорошо. Хотя уверен — пристанище лишь временное, у функции долгосрочные планы, которые уведут в такую глубину, что местный коленкор покажется рядовым пит-стопом. Но то лишь наметки и перспективы, с отрядом работаем здесь и сейчас…
Остатки дня прошли ровно. Потешили материальное и духовное — едой и неспешным разговором. Под танец зарниц обустроились в искаженном пространстве будки — очередной цикл завершен. Шест, дежуривший первым, застыл угловатой скульптурой над багрянцем кострища, и я закрыл глаза. Голень уже не чешется — адски зудит на пару с инсталляцией. Ровной ночи, Джимми, и только так.
Первые световые росчерки от Оси встретили на ногах. Собрались, в моем случае проверились на целостность и выступили. На ногу уже могу ступать, но без фанатизма… Бойцы после принятия утренних калорий от сухпая и порции жидкой био выглядели почти презентабельно. Потертые жизнью пилигримы в поисках смысла — всегда на дороге и мягко посылающие оседлых в жопу. Образ порадовал.
Ковылял первым, прислушиваясь к сигналу. На лавирование времени нет, да и Замес подтвердил, что в местной логистике большие маневры нерациональны — уличная сеть в избранном направлении, доступная к прохождению, выведет по итогу лишь к нескольким знаковым местам.
Первой вехой обозначился скупой вскрик. Как водится, пискнуло и напрягло. Перекинули оружие в боевой режим и присмотрелись к развалинам. Звук шел со дворов офисного месива, в которые готовились углубиться. Я прикинул вероятные векторы обхода… В теснине не сманеврировать, только возвращаться. Резко и звонко ударил металл, хриплый мужской голос пробулькал что-то злое и предсмертное… Дал отмашку к продолжению движения. Нам бояться, только слабиться… Это моя дорога.
Тридцать метров среди колоритных обломков преодолели в молчании. Телега билась на камнях, но поклажа не звучала, оставляя шансы на скрытое передвижение. У обрушенной опорной стены, перед выходом к техническому заднику строения, притормозил и аккуратно выглянул.
Скоротечный бой уже закончился — четверо мужиков в длинных залатанных плащах ворочали трупы, в числе которых два парня и девушка — парни еще держали щиты, размалеванные под черепашьи панцири, что им не помогло. Мясо качественно и обильно порубили, оставив багровую кашицу, слагавшуюся во фрагменты тел. Рядом валяются тощие рюкзаки, чей куцый объем заставлял сомневаться в логичности нападения. Один из мужиков, сунул руку под плащ, скособочился и на злом выдохе осмотрел покрасневшие пальцы.
— На малую ось, суку… — Он подхватил девушку и набросил на плиту, где она застыла в мертвой позе. Из расколотого черепа на серость бетона сочилась розовато-белое…
— Опять? — рявкнули недовольно.
— Я вправе. — Мужик сноровисто сдернул с трупа штаны и пристроился сзади…
— Осенаторы, — прошептали из-за моего плеча. Замес как-то покраснел, налился нездоровой тьмой. — Че творят, суки… Черепашек прихватили. Вечно срутся за угодья…
А меня неожиданно накрыло.
— Драсте, служители культа. — С широкой улыбкой выдвинулся из-за поворота.
— Че? Кто? — Туземцы в плащах отпрянули от тел. Блеснула сталь. — Церковь бдит!
— А можно не сношаться во время разговора? — упрекнул больного.
— Да у нас два по цене одного, — вдруг просветлел один из мужиков, брутальный шрамированный здоровяк. Стильно откинул полы плаща и бодрячком засеменил навстречу. Как пить дать — увидел телегу и возрадовался. Я прислушался к шипению Крысы — почти дозрела мелкая.
— Церковный сбор. Кто будете? — жадно спросил осенатор. Зафиксировал мою экипировку и немного поскучнел.
— Я Джимми.
Чуть наклонил багор вперед, делая скользящий шаг, и отпустил древко. Захват сальной головы, рывок на острие, что легло на вражью грудину — как сучьего мотылька на булавку. Не прерывая движения, ударом по затылку насадил объект поглубже. Оружие под весом мяса расклинило между телом и бетонным обломком.
— Ку… лю… — выдал пострадавший мелкой дрожью.
Я развернул багор, обращая врага к замершим боевикам. Стекленеющий взгляд осенатора, которому оружие не давало ссыпаться, уставился на апогей удивления. Из вскрывшейся пасти закапало красным.
— За Ось! — ударил визг. Чет как-то не по-мужски.
— Согласен, — кивнул.
Хлопнули арбалеты. Две цели поражены, но у второй под плащом какая-то защита, болт ушел в сторону. На локацию ворвался Шест, разворачивая щедрость колуна, следом Крыса с Малютой целенаправленно рванули к мужику, так и не подтянувшему штаны.
Заблокировал удар бронированного и поддержал инерцию, отправляя противника за спину. Послышался сдавленный «ох», плавно переходящий во влажный треск. Замес исполнил образцовый тычковый и пока культист пытался удержать багрянец, отработал топором. Дело знает, согласен — не замешкался, исполнил в один заход.
Мимо пролетели человеческие фрагменты. Можно не сомневаться — Шест. Тощий рванул было за Крысой, но девушка так яростно рыкнула, что он замер в сомнении.
А Малюта справился на пятерочку — мелкая выпотрошила противника. Заработала проникающее в руку, но сделала… После адхар начну тренировать. Растерянная деморализованная цель — рисунок боя совсем не сложный, но она умудрилась получить ранение.
Вслед за секундной тишиной, заботливо спросил у пыхтящей мелкой:
— Болит?
— Ну так… есть немного.
— Хорошо. — Выдрал багор, заваливая тело. — Собираем полезное.
— Знал их. — Замес остановился над убитыми охотниками. — Черепашка Зи и Черепашка Ми, а этого не знал, походу новенький… Стремный конец. Зона взяла…
— Заткнул мистику. Взяли люди, — поправил бойца. — Говоришь, к церкви у тебя претензий нет?
Замес промолчал, подорвавшись на помощь Шесту. Ладно, эмоции видны и на побитой морде — новичок не остался равнодушным, но в рефлексии не впал, что счел за главное. А с культом у меня пока не сложилось… Какая-то карма что ли? Хотя люди разные, может и до адекватных служителей доберусь. Ярлыки вешать не люблю, ценю по факту, но осадочек остался. Если доведется, присмотрюсь с пристрастием.
— Барахло, но кое-чем разжились, — деловито объявил Шест. — Свидетелей нет, прибыль есть. По мне…
— Командир, он расческу спер, — с независимым видом сказала мелкая.
— Че несешь, дура? — набух тощий.
— Мне так чесалку нельзя…
— Да тут ваще не про это!
Дальше не слушал. Подхватил с камней один из щитов, осмотрел. Кустарная дешевка из крышки бачка — неудобный, останавливающая способность минимальна… Рисунок только добротный. Нанесен с любовью.
— Лучше не брать, — подошел Замес. — Будут непонятки. С обеих сторон.
Отбросил железку и кивнул:
— Выдвигаемся.
И вновь дорога. Несколько раз слышали крики вдалеке, стрекот сухих, разок ударил шмалабой… Между изломанных коробов квартала скользнуло рваное эхо. Зона жила, скупо дарила и отбирала последнее.
Через несколько часов достигли территории базара. Клети домов раздвинулись, выпуская группу на широкий подъезд к сетчатой ограде. За забором широкое лежбище торговых лотков — часть уцелела, часть изломана, сплетена в хаос дерева, пластика и металла. Ларьки матовыми островками высились над завалами, удивляя разнообразием габаритов. В сотне тупичков и переходов колыхались рваные тентовые навесы, бессистемно серели кучки подгнившей тары — после катастрофы кто-то еще развлекался, поддерживая иллюзию жизни, помыкался и ушел в небытие.
Бесперспективность местности очевидна — укрытия эфемерны, местность хорошо просматривается — паутинка креплений и опорных стоек смотрится полупрозрачной. Я бы заныкался, сумел при желании, но будучи налегке и один… И что-то не так с масштабами формации — метраж соответствовал десятку состыкованных рынков. Базарная инфраструктура тянулась бесконечной полосой — из туманных городских глыб в туманные квартальные ущелья. А сигнал ровно манил вперед и бил по нервам возросшей близостью…
— Нам туда? — Замес рубанул рукой поперек торговых остатков. Дождавшись кивка, озвучил: — Территория церковников. Ну, как они полагают… Некоторые не согласны.
— И мы видели результаты переговоров. — Совет артельных не пригодился, избежать культурного обмена со служителями не удастся. Тогда войдем радостно и уверенно- за своим. Глядишь, и с преследователями поручкаемся… Присмотрелся к бойцам, которые деловито осматривали ограду на проходимость. Слегка нервничают…
— Верующие есть? — окликнул.
— Ты чего, командир? — удивился Шест за всех. — Зона кормилица и все такое…
— Засчитано.
Нашли полегшую секцию забора и закатили телегу. Проходимость рыночного маршрута искренне напрягала — двигались по сложной кривой, пока минут через тридцать не достигли относительно свободного прохода, некогда бывшего центральной артерией. Над ней местные первопроходцы поработали, подчистили. Слева проявились остатки трехэтажного комплекса — что называется четыре столба, три рамы и до хрена бетона. Здание заброшено, пусто и молчаливо… Впереди по маршруту углядели приметный скособоченный шит с размашистой надписью зеленой краской: «Вечная Ось. Ось ждет. Приобщись скиталец. 500 метров»… Нам мимо. Хотя точность порадовала.
Тропка уводила чуть правее искомого, но пока решил не форсировать направление. Идется, движется и мне хорошо — предпочту скорость маневру. Колея вывела к барьеру из мелких обломков, что подпирали рабицу на протяжении пары сотен метров — формальная граница, за которой виднеется площадь, выложенная брусчаткой. По локации раскиданы сарайчики в два наката, шалаши, палатки, тенты — все хлипкое, грязное, снесет на малой пердячей тяге. Есть десяток трейлеров, переживших жесткую модификацию — вроде куска говна, закатанного в мусор. Людей в достатке — сидят, бродят, общаются, исполняют и оправляются. Запах соответствующий, цвета блеклые, звуки херовые.
У прохода в ограде примостились пара ящиков и ребята в знакомых плащах. Сапиенсы цедят что-то из фляг и с ленцой посмеиваются. Осенаторы в обличье охраны периметра — встречают грешников, провожают просветленных, попутно избавляют от материального. Морды уверенные, позы жидкие — не слишком довольны назначением, но образ держат. Нашу кавалькаду усмотрели метров за пятьдесят и обозначили легкий интерес.
— Замес. — Я продолжал неспешно плестись. — Нахера сидят?
— Бдят, — тихо ответил боец. — Присматриваются. Но в пределах лагеря не жадничают — много глаз и болтливых языков. Зададут пару вопросов — в зачет безопасности лагеря.
— А подробно побеседуют уже на дикой зоне, когда догонят, — закончил мысль.
— Ответ знаешь, командир, — пригнул голову Замес. В обострившихся чертах проглянула суровая хмарь. Свои счеты?
— А давайте нагнем? — спросил в пространство Шест.
Сбились с шага — разом. Я изучил костлявую спину, бодро продвинувшуюся вперед — а ведь готовый еретик. Прям хочется запустить и понаблюдать из первого ряда… Догнал возницу и ободряюще хлопнул по плечу. Как по камню да…
— Не меняйся тощий…
— Че, сразу рубим? — вскинулась Крыса.
— Заходим ровно. Изучаем, — пригасил рвение. К цепной стае не сведу, хреновая перспектива, с которой в свое время ознакомил инструктор номер девять. Так и орал, теряя части тела… Всратое воспоминание, удалю.
Под ровный шорох колес приблизились в обозначенному входу. Новый лагерь, новый расклад… Осенаторы зашевелились, притираясь к седалищам — и встать лениво и обязанности давят. Один, коренастый мужичок барского настроя, цепко осмотрел телегу, баулы, экипировку. К автомату просто прикипел и на его лицо наползло немного обиженное выражение, когда хочется, но не можется. Он посмотрел на меня — скромно улыбающегося, задержал зенки на Шесте, чего-то изучающего в небесах… и вернулся к оружию.
— Откуда будете? — прохрипел один из. Вот и запереглядывались, вкладывая нехитрые посылы в служебные извилины.
— С Рытвины, — ответил спокойно. — Пилигримы мы. Покоя ищем…
— Нашли, — мужик ткнул за спину и поправил тесак под рукой. — Ось для всех. Советую приобщиться…
— За тем и пришли.
— Гляжу, лихая дорога к вам благосклонна, — вступил второй. — Чет не упомню такой тачки…
— Так нажито непосильным, — слегка добавил удивления Шест. — Рук не покладали, а зона любит упорных.
— Шли и нашли, так что ли? — заржал осенатор. Смачно сплюнул, а в глазах уже завертелся калькулятор — чего, кому и сколько. Тупое мясо.
— Истина, — поддакнул Замес, выдвигаясь на передний план. — Под светом Оси вставали, под мудростью хранителей делились.
Жаль, но понял нехитрый посыл бойца. Достал из кармана припасенный блистер с мелкой био, повертел, глянул на свет… Адхара скромно перекочевала к Замесу, а затем и под полу типового плаща охранки. Так незамысловато и привычно… Думал, Шест зашипит, но он достойно удерживал побагровевшую Крысу от неугодных поступков — прям за руки и удерживал.
— Она психическая, — пояснил я скупо, пресекая наметившиеся вопросы.
— Заходите. Ведите себя достойно, косяков не потерпим. А Ось, она такая — покарает без вопросов, — проводили нас формальные слова.
Молча отъехали на десяток другой метров, углубляясь в сплетение тропок меж застроек. Замес уверенно лидировал, преодолевая хитрые повороты и лавируя меж оживленного люда. Обстановка походила на райцентр в период расцвета — каждой твари по паре и все при делах-делищах. На очередном повороте Крысу попустило — выдохнула и прошипела:
— Сука, целое био…
— За свое, порвем, — задумчиво озвучил мысль. Бойцы мгновенно притихли… В глазах приятный огонек, который поддержу. Обвел жестом местные развалы: — Ориентируешься, Замес?
— Бывал пару лет назад. Не понравилось, — усмехнулся боец. — По раскладам все просто. На площади дешевая накипь из пришлых, устроились при кормушке и ползают по окрестностям. Шуршат по поручениям осенаторов или кого из хранителей. Кто в достатке, кому фортануло — перебираются в здания за периметром. Там нормально обжито, типа элита… И есть… ну всякое.
— Как водится. — Я обвел взглядом трех-четырехэтажные дома по абрису площади. Косенькие, залатанные, из старостроя, что отличаются некоторой прочностью, позволившей устоять перед катаклизмом. По стенам навешены дощатые конструкты, проложены мостки, в иных местах болтаются цветастые драпировки, вроде украшений. На многих плитах фаллический рисунок оси — черный комок, дававший начало светлой полоске луча. Антураж, согласен… Многопенисная секта. — Что за хранители?
— Местные шишкари. Накоротке с Осью, говорят от ее имени и решают вопросы. Власть.
— Власть, — посмаковал слово. А быстро отвыкаешь от хорошего…
Сигнал зудом отмечал одно из центральных строений — невысокий домик на одно парадное, отдававший салатовыми оттенками бывшей облицовки. Рисунков на нем — не в сравнение больше. Дошли, нашли… Но без подлянок зона не может, уверен. Масштабы какие-то несолидные и от того подозрительные.
— Там что? — ткнул в здание.
— Молельня, — поморщился Замес. — Вроде проповедей… Сам не заходил. Нахер.
— И по-другому никак, — ощерился я в добродушном оскале. Напарников проняло. — Надо где-то приткнуться, осмотреться.
— Уже веду, — кивнул новенький. — Знаю, где пристроить телегу… Если старик Ротный еще коптит, все будет ровно.
Дорожки и грязь, брусчатка и пыль, мусорный коллаж. Рваный хор голосов, шум лагеря — очаг былого из щепы и плоти. И много дерьма. Шест с Крысой вертели головами, приобщаясь — здоровое любопытство провинциала.
— Поздорову, — раздалось тусклое откуда-то из-за борта. Обошел, присмотрелся… У пристенки на картонке примостилась изможденная женщина в потрепанной куртке. Рядом мелкий пацан — сосредоточенно перебирает камешки, бутылочные осколки. Сперва удивился — детеныша увидеть не ожидал. Женщина просто смотрела на нас, не спеша нагромождать слова вслед за приветствием. На лице выражение готовой ко всему дворовой собаки…
Замес покопался в рюкзачке и перебросил ей банку консервов. Хмуро зашагал дальше. Я глянул на Шеста — чет молчит тощий и вид такой необременительно скучающий. Это чего сейчас такое проглянуло? Типа возлюби ближнего? Женщина замерла с банкой в руке, смотря на меня — как решу, напрячь или оставить.
В несколько шагов догнал Замеса. Боец, почувствовав мое приближение, буркнул:
— Если оставить больше, отберут.
Не нашелся, что сказать. Так-то подошел с другим вопросом, но вроде вышел с положительной кармой… Веду команду мечты, сея доброе. Через десяток минут вырулили к трейлеру, примечательному красным окрасом — ярко, броско, нескромно. О довесках из дерьма и палок промолчу. За жилищем просматривался небольшой загон, отгороженный колючей проволокой — немного кострищ, столов, один мангал, в уголке одна палатка со следами обитания, но при отсутствии жильцов.
На приставной лесенке у трейлера сидел старик со знаковыми усами до груди. Добротно сбитый, в аккуратном плаще и при шмалабое. В поясной кобуре разглядел ТТ и проникся. При нашем приближении у колючки нарисовалась еще тройка парней — все серьезные, собранные с неплохим эквипом. И опять шмалабои…
Тормознули колесницу и замерли на смотринах. Старик, бодро воспрянув, с показной основательностью снизошел до гостей. Почесал челюсть, прожевал невидимое и выдал:
— Замес, поскуда, а че не сдох?
— Ротный, — махнул боец. — Резкий и сука дерзкий.
— Так не чета тебе, — мужчина хмыкнул.
Секунду думал — представляться или подождать окончания ласк. А старый уже цепко препарировал мое естество; его соратники подтянулись, доминируя на территории. Образ, в принципе, добротный, без гнильцы… Сам себе командир и пусть ублюдки подождут. Тараканов в башке, думаю, в меру, не без этого… Немного напрягала показная огневая мощь. Но и сам грешен… Старый, склонив голову набок, грубовато поинтересовался:
— Ты кого, бл… привел?
— Джимми, — шагнул и протянул руку. А пенсионеру захотелось стрельнуть… С минуту он играл желваками, присматривался, состыковывая что-то в головенке.
— Фонит проблемами, — решился дед. — Но кто не зассал, танцует королеву. Я сам десяток лет при войсковой, повидал…
— Не понимаю, — ответил вежливо.
Замес, видя мое добродушие, слегка занервничал и поспешил объяснить:
— Нам на постой, пара дней.
Ротный хмыкнул, успокоительно махнул своим парням и указал на небольшой плакатик, прикрепленный к стенке трейлера. Ряд кружочков — нарисованы добротно, с безыскусным старанием. От меньшего диаметра к большему, подписаны «2М», «3М»… Максимумом обозначена двадцатка, но кто-то смешливый подписал цифру «сразу нах…». Замес покивал, расщедрившись на пояснение:
— Торговая система, командир. Основана на био. Бартер тоже приветствуется, но если непонятки, лучше не сыскать…
— Вы откуда такие? — спросил старик. — Прям непорочные?
— Командир, мне слышится наезд, — вскинулась Крыса. И удивительно, Шест покивал.
— Не в обиду, — отмахнулся Ротный. — Бродяг уважаю.
Я смотрел на таблицу с прейскурантом и пытался осмыслить. Такое впечатление, что, двигаясь на Ось, группа близится к очагам цивилизации. Нам предъявляют обоснованную ценовую политику и услуги. А мы усталые пастухи с фронтира… И всем насрать. Прям радует. Замес, дождавшись моего просветления, торопливо сунулся к запасам адхар. Лицевое обострение тощего я пригасил коротким жестом.
Ротный повертел полученную био, отошел к рисунку и показательно приложил к нужному образцу:
— 3М, пилигримы. Добро пожаловать. На три дня.
Секцию колючей проволоки шустро отодвинули, приглашая нас к посещению. Ротный приблизился, заглянул мне в лицо и решился сказать:
— Знаю таких… За ваше добро отвечаю головой. За косяк объяснюсь, но, если вина на мне, заберешь жизнь.
— Справедливо, — согласился. Дед приглянулся — вроде намек на искру среди говн. Оплаченную, конечно, но за идею и мне, в свое время, поработать не дали.
Загнали телегу, примостившись в загоне ближе к заднику трейлера. Вот и постой — мотель апокалиптика. За цену не скажу, но старый озвучил приятные перспективы. Короткими отмашками указал:
— Бак с водой. Дрова. Утварь. Жрачка за отдельную плату. Но если хотите порадовать кишку, рекомендую заведение Ваниллы.
— Она еще на плаву? — не удержался Замес.
— До подачи на периметре не дотягивает. — Ротный потыкал в дома по округе. — А кто знает, поймет. И отвечая на твой незаданный вопрос, заведение мадам Ши также в строю.
Минут за тридцать обустроились. Компактно обозначили бивуак, под ненавязчивым приглядом персонала. Нас охраняют… ощущения странные, я бы избавился по возможности. Оседлав телегу, уставился на здание молельни. Работа с культами… разумеется, не учувствовал, о чем остались лишь поверхностные воспоминания. Главное воплощение, сдавленный кашель и много красного…
Бойцы, терпеливо обустроившиеся поблизости, закончили налаживать быт. Любопытно, кто из них накинет первым? Не прогадал — тощий, закончив протирку колуна, осторожно поинтересовался:
— А заведение мадам, это про что?
Замес кинул на меня быстрый взгляд и пожал плечами:
— Бордель.
— Аха… — Костлявый приобрел осанку. Подумал, почти сформулировал, передумал, собрался… И рубанул: — Командир.
Нюансов в голосе за сотню. Но он знаком с понятием публичного дома, что любопытно… Хотя по большому счету, хрен с ним. Интересно другое — здесь щедро предлагали услуги, что нивелировало выживание и намекало на старые нормы. А командир всегда заботится о духе команды…
— Я посижу. А вы трое вперед — смойте сумрак в поту и стонах.
— Про стоны уловил, — поддакнул Замес. Крыса удивительно шустро меняла колер — краснела и бледнела. Но соответствовать общему настрою отчаянно хотела — по-взрослому, как боец повидавший и принявший. С интересом присмотрелся — откажется или нет? Насколько принадлежит себе?
Ушли втроем, прихватив коммерческий запас био. Я перехватил непонятный взгляд Ротного, что так же вальяжно отдыхал на крыльце, и отдал честь на два пальца. Приложил прям к щетинистой башке — на непокрытую бледность. Дед поморщился; и впрямь служивый… Улыбнулся ему и приступил к чистке оружия.
Покоя мне отвели минут на десять. Запыхавшаяся Крыса с покрасневшим аверсом врезалась в забор и выдала коротким речитативом:
— Замес. Встретил. Охренеть.