Порядочный хаосит - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 16

14. Нигредо

В моём сознании проплыли статистические данные. Из людей, чьи предки в пяти поколениях никогда не принимали великую эссенцию, в нигредо умирает четырнадцать из пятнадцати.

Если же, скажем, Сандак и его мать — оба уже вливали в себя эссенцию до того, как зачать Золто, то шансы Золто выжить и сохранить разум — чуть больше, чем один к двум.

Откровенно говоря, рассчитывать на то, что Сандак из Алых, не приходилось. Иначе Золто не грезил бы так хаотичкой. Ясно, что он о ней только слышал. Если бы родной отец его был носителем эссенции, то наверняка рассказал бы о своем опыте, и Золто не был бы таким самоуверенным дураком. Оставалась слабая надежда на бабушек-дедушек. Мало ли — например, потомственные ведьмаки принимают эссенцию через поколение. Может такое быть? Впрочем, мои рассуждения не стоили и штиля, поскольку узнать что-то доподлинно я не мог. Оставалось ждать результата и надеяться на милость ветра, что мой спутник не падёт очередной жертвой несбыточной мечты.

Золто лежал неподвижно, из разрезанной руки текла кровь.

Я принялся обшаривать его сумку в надежде обнаружить что-то полезное. Нашёл выглядящую чистой тряпицу и кое-как перебинтовал глубокий порез. Уложил его руки и ноги в правильную, известную каждому Алому, позу: на правом боку, правая рука под головой, левая вдоль тела, ноги полусогнуты.

Вмешивать хаотическую эссенцию, собранную с грязной шкуры, вместе с грязью с пола прямо в кровь — это, конечно, тройная похвала с отличием по курсу «антисанитария». Если бы такой курс имел место в Алой Академии, конечно.

Скоро его тело начнёт костенеть, кожа потемнеет, и для Золто начнётся нигредо, которое продлится, возможно, несколько дней или декад. После чего здесь окажется труп… Ну, или новый Алый с силой, которая вознесет его к небесам или разочарует.

Я обвёл глазами тёмный каменный зал. Нда. Обыскал ещё раз вещи Золто и свои собственные. Так, всякая мелкая ведьмачья ерунда, какие-то травы и пилюли. Чистые тряпочки, ещё один маленький ножик, иголка с ниткой. Мешочки: сушёные овощи, грибы и мясо. Но никакой воды. Конечно, зачем вода в лесу, где через каждые пять газаров ручей или озеро! Отправляясь в дорогу, Золто не предполагал, что попадет в Норы, примет хаотичку и оставит меня одного все это расхлебывать. Без воды.

И что мне делать? Бросить этого придурка здесь? Волочить его на себе неизвестно сколько? Сколько тянутся эти коридоры, как я разберусь в знаках, если я их найду?

Из горла Золто вырывалось хриплое дыхание. Ощущение неминуемой гибели снова навалилось на меня. Стены начали давить. Меня охватила паника. Я посмотрел на руки — они мелко дрожали.

Так, это никуда не годится. Пришло время для очередной дыхательной практики Белых.

Я сел, скрестив дрожащие ноги.

Выпрямил спину, сосредоточил внимание на точке между бровями. Сложил руки в знак «раковина». Вдох, выыыыдох. Вдох, выыыыдох. Построение сферы спокойствия.

Через несколько минут я увидел внутренним взором, как в моей груди сияет белое пламя, и свет от него с каждым выдохом расходится по телу. Ум начал постепенно успокаиваться.

Итак, Ройт, кто же ты? Здесь и сейчас?

С высоты башни Айнхейн ты упал, и упал низко — ниже земли. Ты в опасных, незнакомых тебе подземельях, на далёком континенте Яратир, и, говоря честно, вряд ли ты выберешься из них живым. Твой спутник, скорее всего, будет мёртв через несколько дней. Ты не знаешь, куда идти, и у тебя не так-то много времени до того, как ты умрёшь от обезвоживания.

Что ты будешь делать, Ройт? Как ты проведёшь, возможно, последние сутки в своей жизни?

Очевидно одно: ты должен провести их в ясном сознании. Иначе получится, что ты исчезнешь из мира ещё раньше, чем умрёшь. Дыхательные упражнения помогают тебе, а значит, ты сделаешь их столько, сколько нужно, чтобы одолеть следующий коридор.

Я глубже погрузился в сосредоточение, представив себе темноту, в которой гаснут огненные искры моих мыслей.

Я честно пытался представить себе темноту — но вместо этого на чёрном фоне передо мной медленно появились переплётённые линии Храма Хаоса. Движущиеся, словно бы танцующие медленный танец.

«Рассматривай все образы, которые возникают перед тобой, как эманации твоего глубинного я», — помнится, говорил старикан Анекар, учивший меня этому приёму.

Странно, однако, что во время практики Белых, мне видится наш Храм. Что может быть Алее в этом мире, чем эта шипастая громадина? Однако, мне следовало очистить свой разум, а не отлекаться на рассуждения.

Я внимательно следил за образом, стараясь ни о чём не думать. Просто созерцая.

Движение алых линий словно бы успокаивало мой ум… Впрочем, не совсем так. Напротив даже — возникало чувство радостного предвкушения; только оно было спокойным. Как будто сидишь на улице в жаркий солнечный денёк, попиваешь холодный чай, взятый у уличного разносчика, читаешь хорошую книгу и ждёшь, когда твоя подруга выйдет из стен академии.

Ты будешь рад её встретить, но ты и сейчас отлично проводишь время.

Логически, это воспринималось немного абсурдно, хотя бы потому, что сейчас я был в одном из коридоров загадочных Нор. Однако вместе с тем мне достоверно казалось, что сейчас я сижу на скамейке у бульвара Искр, летнее солнце согревает мою кожу и деревья шелестят листами. Я не то чтобы был одновременно в двух местах. Я мог чувствовать себя одновременно в двух состояниях: тревога, усталость и растерянность в Норах и спокойствие, довольствие и уверенность в Ван-Елдэре. Однако, в обоих мирах мне хотелось пить.

Я мысленно представил себе, как я откидываюсь на спинку скамьи, чувствуя затылком нагретое дерево, и подзываю мальчишку с чайной тележкой.

«Дружок, налей побольше и похолоднее», — говорю я ему, и он немедленно достаёт из прохладной глубины тележки термос.

В здоровенный стеклянный стакан льётся настой пустынной розы. Я благодарю мальчишку, расплачиваюсь и оставляю щедрые чаевые. Он удаляется на пару десятков шагов, чтобы не мешать мне, и ожидает, пока я уйду и оставлю стакан на скамье. Я делаю первый глоток, прикрыв глаза от наслаждения, и слышу, как ко мне обращается моя подруга Сейши:

— Ройт, привет, а почему ты в зелёном?

Задумавшись, я оглядываю себя и вижу грязную ведьмачью одежду. Вокруг меня каменные стены подземного коридора, тускло освещаемые печатью.

Я в Норах с умирающим Золто.

Не до конца придя в себя, я почувствовал, что что-то держу в руке. Это оказался стеклянный стакан с настоем. От изумления я дёрнулся и едва не расплескал драгоценную влагу.

Я медленно отставил стакан на каменный пол пещеры и уставился на него с затаенным ужасом и восхищением. О таких способностях я даже в книжках не читал! Да и откуда бы у меня могли взяться способности? Хаотичку принял Золто, не я. Голова шла кругом. Не знаю, сколько времени я буравил взглядом стакан, думая, что он исчезнет, или оживет и убежит (вполне реалистичный вариант в Норах). Ничего подобного, однако, не случилось. Стакан оставался на месте, будто так и должно быть.

И всё же. Алые с соответствующими способностями могут, используя значительное количество эссенции, переносить других на огромное расстояние — как это и было проделано со мной на суде. Однако, я не слышал о том, чтобы кто-то из них мог забирать вещи издалека.

Да, в моей крови, наверное, с самого моего рождения всё же присутствует некоторое ничтожное количество великой эссенции. Я слышал о том, что некоторые Алые обладали зачаточными способностями ещё в раннем детстве. Например, дочь Старшего Необузданного Сураса — который влил в себя, наверное, целый данх хаотички — ещё в четыре года была способна заставлять двигаться небольшие обрывки ткани.

Впрочем, я точно ничем таким не обладал, мои родители внимательно следили за мной, как и я сам. Пропустить даже самую малую толику хаотических способностей у наследника в нашей семье было просто невозможно.

Стоп. Я нахмурился. Кое-что не сходилось помимо этого. Я только что был в Ван-Елдэре, и там наслаждался жарой, роскошное лето было в самом разгаре. А изгнали меня из родного города второй осенью.

Получается, я достал стакан — через время? Или из собственных воспоминаний? Осталось только разобраться, как я это сделал.

Меня переполняло предвкушение невероятных возможностей, которые передо мной открывались. Не в силах сидеть, я вскочил и исполнил диковинный танец.

Затем я аккуратно отпил четверть стакана и снова погрузился в сосредоточение.

***

Много времени спустя я, наконец, осознал, что больше ничего сверхъестественного у меня не выйдет. Возможно, я упускал какую-то существенную деталь. Возможно, стакан появился не благодаря мне, а какому-нибудь мимо пробегающему монстру, способному доставать вещи из прошлого рядом сидящих людей.

Во всяком случае, у меня не получалось решительно ничего, как я ни старался. Я сосредотачивал ум на Храме, дышал белым огнём, до одурения твердил «ан хран наран, ан хан наранан», представлял себе разные образы. Приходил в ужас от Нор, переживал за Золто, вспоминал славные деньки в Академии. Не сделал больше ни глотка из стакана, распаляя себя жаждой, но добился лишь пересохших губ.

Золто почернел и почти не дышал. Я несколько раз прикладывал ухо к его груди, вслушиваясь: его сердце билось — медленно, но ровно. Пожалуй, это было хорошим знаком. Мне представлялось, что Золто где-то там внутри своего черного кокона ходит неведомыми дорогами Хаоса и выбирает себе способность.

Я снова вернулся к размышлениям о том, что случилось со мной и стаканом, но ничего дельного придумать так и не смог. Я не ощущал в себе никаких изменений или новых сил, способных притягивать предметы из разных времен. А жаль.

В общем, ладно. Будем считать это случайной флуктуацией хаотических акциденций. Проще говоря — чудом.

Однако надо было решать, что делать дальше.

Каменный коридор давил на меня. Мне казалось, что я так давно нахожусь в тёмных подземельях, что скоро забуду, как выглядит солнечный свет. Может быть, уже забыл. Мне чудилось, что за чёрными стенами простирается бесконечный, беспредельный камень, и нигде нет никакого живого свежего мира с людьми, воздухом и свободой перемещений.

Тело начало коченеть, будто я тоже впадал в нигредо, усталость переполняла меня. Хотелось лечь, завернуться в шкуры и предаться глубокому сну, в надежде, что, пока я сплю, что-нибудь изменится в моём печальном положении. Тем более, что я уже давно не высыпался нормально. Разум тем не менее подсказывал мне, что спать в таком коридоре, когда на страже только окоченевший Золто, не стоит.

Подумав немного, я выпил всё, что оставалось в стакане. Достал спальные шкуры Золто и расстелил их на полу. Перевалил на них почернелого ведьмачьего сына, укутал и обмотал его верёвкой. Отрезал лямки у сумок, а сами сумки подпихнул в шкуры к Золто. Кое-как, с пятой попытки, связал лямки вместе и присоединил их к этому кокону. Наугад выбрал один из коридоров. Впрягся и потащил дурного, жадного до хаотички, лживого, эгоистичного, безнравственного, задиристого, трусливого товарища по полу вперёд, понося его последними словами. На груди фартук с плетением, нелепое копьё было потеряно где-то, во время нашего истеричного веселья.

Ладно. Я бывал во всяких странных ситуациях. Даже, например, на суде Хаоса, который бывает раз в тридцать, что ли, лет. Может быть, выход совсем близко. Шаг, ещё шаг. Тяжёлый придурок. От ощущения странной реальности — или от «стоячих ветров» вокруг — раскалывалась голова, я чувствовал себя сонным и пьяным.

Пол вроде шёл вниз под небольшим уклоном. Или мне так просто казалось. Плетение еле освещало несколько алдов коридора. Никаких монстров мне, к счастью, не попалось — понятия не имею, что бы я делал в случае встречи с ними.

Наверное, прошёл час, пока коридор не кончился, перейдя в очередной шестиугольный зал.

Я снял лямки и оставил Золто лежать, решив, что мне не помешает отдохнуть и осмотреться. Разминая плечи и шею, я прошелся по залу. Вокруг меня чернели шесть чётко обрамленных шестиугольных проёмов, точно такеи же, какие я видел и раньше. Я заглянул в каждый: два шли глубже вниз, два — наверх, два — считая тот, по которому я пришёл сюда, были будто бы горизонтальными.

Как же здесь было темно, всё-таки. И тихо. Уши будто заложило ватой. Я с усилием помассировал виски, сделал пару приседаний, попрыгал, разгоняя кровь и свои мысли. Пора было выбирать направление, и лучше было бы не ошибиться. Долго таскаться с тяжелым Золто мне не хотелось.

Я снова внимательно осмотрел входы в коридоры. Из одного, ведущего вниз, отчётливо тянуло сыростью. Из другого — чем-то вроде того запаха, которым пахнут чучела в зоологическом музее.

Коридоры, ведущие наверх, ничем не выделялись. Я щёлкнул языком, и сухое эхо от этого звука отдалось в потолке, в полу, а затем укатилось в коридоры. Больше звуков не было.