Град из ударов обрушился на меня. Я не мог даже взглянуть на противника из-за того, что защищался. Но догадывался, что это Вовчик. Который забил мне стрелу после уроков. Только никогда бы не подумал, что он решится напасть вот так. Нарушая одно из самых серьезных правил школы. Прямо на пороге.
Хотя чего я удивляюсь? Каждый школьник знает, что охранник не выйдет. Дядя Слава даже в прошлой моей жизни выглядывал крайне редко. Даже взрывы «Черной Смерти» его никогда сильно не интересовали.
Школьник подстроился и теперь удары почти пробивали мой блок. Пора дать отпор.
Магию и щиты активировать нельзя. Поэтому я открываю лицо, пропускаю пару ударов, но благодаря этому хватаю противника под силки и врезаю ему лбом прямо в нос. Кровь брызгает на меня. Приходится жмуриться. Но ударов больше не следует.
После гроссмейстерской паузы, раздается вой Вовчика. Я открываю глаза и вижу, как аристократ, схватившись за лицо, разевает рот.
Школьники вокруг молчат. Тут есть парни из моего класса и из параллельного. Кажется, все надеялись на зрелище, но оно закончилось быстрым нокаутом.
Я вылезаю из-под Вовчика и засовываю руку во внутренний карман пальто.
— На, приложи к носу, — я достал платок и протянул хулигану. — Нужно остановить кровь. Если не хочешь потерять сознание.
Аристократ слушается и прижимает ткань к лицу.
— Расходимся! — приказываю я школьникам. — Не на что больше смотреть.
Все неловко поднимают свои рюкзаки со снега и рассасываются. Мы с еще одним хулиганом из школы, кроме Кипятка, остаемся наедине. Я жду, когда кровь остановится, чтобы отпустить его домой.
— Кажется, все… — начинает говорить проигравший.
Но хлопки перебивают аристократа. Размеренные и звонкие. Я поворачиваю голову.
— Теперь ты знаешь, что противников нужно выбирать с умом, — произнес полный мужчина в кепке Лужкова и черными усами над губой. — Я отец Владимира, — он протянул мне руку.
Я ответил на рукопожатие.
— Константин Ракицкий.
— Знаю. Ярослав Игоревич рассказывал о тебе, — ответил аристократ, не отпуская мою руку. — А когда Вова попросил оставить его на некоторое время, чтобы он поставил Ракицкого на место, мне стало интересно посмотреть сможет ли. Пацан просто не в курсе всех твоих дел в высшей лиге.
— Это поправимо.
— Он сказал, что подставил тебе сегодня подножку. За это ты насолил ему, — мне показалось, что рука аристократа сжалась крепче.
— Это правда, — снова коротко и не отводя взгляда ответил я.
— Хорошо, что тебе хватило мозгов не трансформироваться, — один голем дал подзатыльник второму, прежде отпустив мою руку. — Скажи спасибо, что тебе разбили только нос. В следующий раз, прежде чем подставлять ноги аристократам, поинтересуйся, кем они являются за стенами школы.
Вовчик виновато опустил голову и покивал.
— Отдай платок.
— Оставьте себе, — я остановил отца школьника. — Выздоравливайте. Мне надо бежать.
— Да, конечно, Костя, — аристократ пожал мне руку еще раз.
Я не видел, что происходило дальше. Поднял со снега свой портфель и побежал домой.
Всю дорогу у меня с лица не сходила дурацкая ухмылка. Мое самолюбие ужасно потешило то, что аристократы из влиятельных родов и больших кланов теперь знают кто такой Константин Ракицкий. Теперь это окончательно уяснила вторая смена в школе. Уверен, скоро слухи доползут и до старшеклассников. После этого все мои школьные проблемы испарятся. Осталось решить только пару глобальных вещей. Зарегистрировать свой клан, снять проклятье с Клаус с Кипятком и спасти мир. Всего-то. Ха! Но как же приятно, что все усилия в этом направлении не остались незамеченными.
Я зашел в квартиру и включил свет. Увидел пыльные ботиночки Элаизы.
Надо же. С каких пор принцесса горцев снимает обувь, приходя за мной? Зато теперь ясно, что запах еды в подъезде разносится именно из моей квартиры.
— Решила накормить меня, прежде чем мы отправимся дальше? — спросил я, как только дотронулся до плеча принцессы и мы вошли в контакт.
Естественно, она не слышала, как я вошел. И как умывался и гремел мыльными принадлежностями в ванной.
— Черт! — взвизгнул девчачий голос. — Ты напугал меня, коллекционер!
— Прости. Не знал, как по-другому привлечь твое внимание. С каких пор ты превратилась в домохозяйку?
Молчание.
— Просто хотела сделать тебе приятно, — ответила, наконец, принцесса.
Я видел только темноту перед собой, но неловкость ощущал всем телом. Чего добивается эта девочка?
— Спасибо, Эл. Но не уверен, что у нас есть время насладиться ужином. Произошло кое-что, что требует срочного решения.
— Это не может подождать полчаса?
— Ты знаешь как можно снять проклятье? — я задал свой вопрос, вместо того чтобы ответить на ее.
— Проклятие? — удивилась девочка.
— Черная магия. Магия крови. Один мой самый лучший друг оставил мне метку смертника.
— Метку смертника? — встревожилась Элаиза. — Ты уже видел ее?
— Да.
— Черт! Значит у тебя осталось не больше суток.
Сперва я не хотел признаваться, что проклятье наложено вовсе не на меня. Так, подумал, у Элаизы будет больше мотивации помочь мне, но решил все-таки сказать правду.
— Значит связаны та рыжая девчонка из твоего класса и аристократ, который вечно тебе докучает?
— Согласен. Компания подобралась — лучше не придумаешь для того, чтобы заставить тебя бездействовать, — сказал я прямо. — Но я не позволю им умереть. Ты упомянула что-то про сутки? Значит знаешь, как действует проклятье?
— Да. Метка смертника работает именно так. Как только оба увидели один и тот же символ — отчет пошел. В течение двадцати четырех часов одного из проклятых не станет.
Вот же сложились обстоятельства. И угораздило меня опоздать именно сегодня. Не увидел бы метку, которую нарисовал Кипяток и никому бы не угрожала опасность. Но, если так подумать, электроник нашел бы способ передать мне ее. Если уж был настроен. Так я хоть в курсе, что происходит.
— Откуда ты знаешь все это?
Снова молчание. Кажется, сегодня я ударяю Элаизе в самые больные точки.
— Эл?
— Однажды ты спрашивал, что случилось с моей матерью…
Кто-то постучал в дверь. Нас выкинуло из контакта. Мы стояли на моей отремонтированной кухне и только сейчас я понял, что под ногами растекается вода. Время, когда мы общаемся «там» идет по-другому. Нужно было все-таки обратить внимание Элаизы на себя. Позволить ей домыть тарелку и выключить кран, прежде чем касаться ее.
— Я сейчас.
Я побежал к входной двери и засыпал извинениями соседа снизу. Это был мужичок с двумя детишками. Баба Галя как-то заикалась, что он работает в ОКЦЗ. Но оба его ребенка не ходили даже в школу, поэтому я встречал его крайне редко.
Тот подозрительно осмотрел меня с головы до ног, но принял извинения.
Вернувшись на кухню, я увидел, что на столе стоит тарелка супа. Рядом нарезаны несколько кусков каравая. Сыр, колбаса.
— Сперва все-таки перекусим, да? — уточнил я, когда девочка посмотрела на меня.
Не последовало никакого жеста, но я все понял по ее взгляду. Нужно дать Элаизе время на то, чтобы подготовиться к тяжелому разговору.
Как только с ужином было покончено, я поблагодарил принцессу за вкусную еду и предложил коснуться меня. Она послушалась.
— Мама говорила, что клан горцев вымирал, — умиротворенный голос девочки разносился по пустоте. — Некогда самый сильный и древний род на планете становился все слабее с каждым годом. Другие одаренные вступали в брак с простолюдинами и продолжали свой род. Мы же были бессмертны, но немы и бесплодны.
— Я слышал, что твоя мать хотела исправить ситуацию.
— Именно это подтолкнуло ее к тому, чтобы нарушить главное правило. Горцы никогда не должны мешать кровь. Моего отца действительно когда-то прикончили, а после возвращения во внешний мир он обрел новую оболочку. Только благодаря этому появилась я.
— Что произошло дальше?
— Очень скоро мама поняла, что я не простой ребенок. Ошибка природы. Когда вместо того, чтобы сделать свой первый шаг, я исчезла и появилась в другом месте. Я бы не должна помнить таких подробностей, но помню. Отчетливо помню, как улыбка сошла с ее лица в тот самый момент и вместо нее там появилось разочарование.
— Именно тогда она догадалась, что ты темная?
— Скорее всего. Но с тех пор наши отношения изменились. Она ругала меня, била, если я делала что-то не по ее. Она могла оттаскать меня за волосы просто потому, что я пролила суп за обедом.
Интересно, как ей удалось все это запомнить? Хотя, чего я удивляюсь? Мозг ребенка, навсегда застрявшего в возрасте семи лет, может работать совершенно иначе.
— Как она умерла? — теперь мой голос рассеялся по бездне.
— Она сильно переживала потому, что не смогла найти способ продолжить род горцев. Чистый род. И при этом считала меня монстром.
— Наверняка твое поведение тоже оставляло желать лучшего?
Молчание.
— Я не обвиняю тебя. Просто достаточно легко понять это, зная, что ребенок не воспитывался в любви.
— Ты прав, коллекционер, — холодно ответила Элаиза. — В конце концов я перестала быть примерной девочкой. Я стала давать ей отпор. Когда мне было шестнадцать это произошло впервые.
Шестнадцать. Понятно. Подростковый возраст. Интересно, сколько ей сейчас на самом деле?
— И что было потом?
— Потом наша ненависть друг к другу зашла так далеко, что она решила исправить свою ошибку.
— Метка смертника… — начал догадываться я.
— Да, — ответила принцесса горцев. — Самое известное проклятье в мире. Я бессмертна. Мне невозможно отрубить голову и отправить на ту сторону, как других горцев. И она рассчитывала на то, что это сделает черная магия.
— Она поставила на кон ваши души…
— И проиграла, — подытожила девочка.
Теперь время на то, чтобы все осознать понадобилось мне.
С каждым разговором по душам с Элаизой, я все больше понимал ее. Понимал девочку, которой подарили жизнь, а потом всем сердцем ненавидели. Когда она не оправдала ожиданий. И, если честно, я до последнего думал, что принцесса убила свою мать. И тем больше удивлен сейчас, когда узнал, что та лишила себя жизни сама.
— Ты не пыталась найти ее?
— Души, унесенные с помощью этой метки, не попадают на изнанку.
Это напугало меня еще сильнее. В какой-то момент я сам перестал бояться смерти, осознавая, что у меня еще будет шанс вернуться. Но теперь оказывается, что совсем необязательно. И если я не спасу Клаус и Парфенова… Одного из них не станет навсегда.
— Так есть способ снять проклятье? — с надеждой в голосе я перешел к делу. — Ты наверняка пыталась это сделать.
— Есть. Один. Но он тебе не понравится.
— Говори, — потребовал я.
— Можно отдать свою душу взамен.
Железный голос Элаизы зазвенел в моих ушах, которые здесь я как-то по-особенному ощущал. И этот способ, как и сказала девочка, мне не понравился.
— Есть еще что-то? — с надеждой спросил я.
— Нет, — хладнокровно ответила принцесса горцев. — После смерти матери я увлекалась этим проклятьем. Я изучила все, что известно человечеству о нем, вдоль и поперек. И есть ровно один способ спасти обе души. Отдать третью.
Меня выкинуло из контакта с Эл. Девочка еще раз взглянула на меня, взяла тарелку со стола и ушла к раковине. Она гремела столовыми приборами, а я затупил взгляд на символе, который успел перерисовать сегодня днем на свою руку.
Люминесцентные лампы моргали в приемном покое старой городской клинической больницы номер два. Человек в белом халате и изрисованной маске на лице, тяжелыми шагами ступал по заброшенному коридору между ржавых каталок. В одной руке у него томился алюминиевый медицинский чемодан, а в другой на цепочке болтался ключ.
Мужчина прошел мимо нескольких помещений и остановился у одной из дверей. Поглядел в разные стороны, вставил ключ в замочную скважину и вошел внутрь.
Он включил свет и закрыл за собой дверь. Теперь лампы заморгали здесь.
Тишину в комнате перебивало лишь сопение того, кто был больше известен в Российской Империи под прозвищем «Санитар» и всхлипы ребенка.
Санитар поставил свой чемодан на стол и принялся выкладывать оттуда разные предметы. Толстая книга в черном переплете под названием «1001 и одно заклинание на крови», кулон на длинной цепочке, маленький ключ, несколько фотографий, жгут, шприц и ампула с красной жидкостью.
Человек в халате наложил повязку на руку, сломал ампулу, наполнил шприц и ввел содержимое себе в вену.
— Медитация — слишком примитивный способ восполнения Психо, — сказал он и снял жгут. — В нужный момент ты можешь просто не успеть сконцентрироваться. Медицинский подход куда более прогрессивен.
Санитар откинулся на спинку, а его кожа покрылась ядовито-зеленым свечением.
— Где мой отец? — послышался измученный детский голос.
— Не переживай, Егор. С твоим отцом все в порядке. Он заберет тебя отсюда, как только мы покончим с одним маленьким дельцем.
— Чего вам надо? — аристократ в школьной форме дернул руками, попытавшись освободиться от наручников, которыми был прикован в ножке железного шкафа.
— Мне надо, чтобы ты сделал то, что умеешь делать лучше всего. Превратил жизнь одного мальчика из твоего класса в ад. Ты же справишься с этим, правда? — медик выбросил шприц в железное ведро.
Грохот быстро заглох. Окна и вентиляция в помещении были залеплены поролоном.
Затем психопат в маске поднялся с места, взял кулон и фотографию другого школьника. Подошел ближе и сел перед аристократом на корточки.
— С первого сентября я следил за тобой, Егор. Твое поведение напомнило мне одного моего старого знакомого. Но как бы плохо я не относился к нему, поручив это дело именно тебе, мы привлечем минимум внимания. Никто и не подумает, что с тобой что-то не так.
— Че? — поморщился мальчишка, которого все в школе называли Кипятком.
— Давай к делу, — сказал Санитар и показал фотографию. — Его зовут Константин Ракицкий. Это он?
— Фунтик? Че вам нужно от Фунтика?
Человек поднял кулон и раскачал его перед взглядом юного аристократа. Дождался, когда в глазах того не останется сознания.
— С сегодняшнего дня ты ненавидишь своего одноклассника Константина Ракицкого. Тебе постоянно хочется сделать так, чтобы он страдал. Ты ненавидишь не только его, но и всю его семью. Понятно?
Мальчишка, находящийся одновременно в сознании и полусне, кивнул.
— Дальше, — человек выпрямился и взял со стола большую книгу в черном переплете. — Этот фолиант называется тысяча и одно заклинание на крови. Никто и никогда не должен найти его у тебя. Но если так случится, ты скажешь, что обнаружил его в тайном месте в фамильном поместье Парфеновых. Используй знания оттуда, чтобы навредить Ракицкому и его семье. Но помни, что магия крови запрещена. Понял?
Школьник снова кивнул.
— Как только выйдешь на улицу, ты забудешь, что когда-то встречался со мной. Папа забрал сегодня тебя из школы и повез прямиком домой. Вы никуда не заезжали. А эту книгу ты уже давно носишь в своем рюкзаке.
— Хорошо.
Тогда человек в белом халате убрал фолиант в портфель школьника. Застегнул. Освободил мальчика от наручников.
— Как выйдешь, налево и до конца. Твой отец уже ждет тебя на улице. Ступай.
Аристократ вытер лицо от слез, которые никак не могли высохнуть на щеках и убежал.
Медик довольно осклабился. Затем прошел к столу. Сел. Взял в руки одну из фотографий.
— Вот так, Лёва. Я же обещал, что доберусь до тебя. До тебя и твоей чертовой семьи. Не оставлю в покое. Заставлю страдать. Ты думал, что после твоей смерти я остановлюсь? Забуду про то, что ты сделал? Нет, Лёва. Твоя душа будет гореть в аду. Даже сейчас я сделаю так, чтобы ты мучился.