Полковник Троицкий наполнил «Распутиным» стакан до краев и одним махом выпил содержимое. Занюхал рукавом рубашки.
— Мы проверили всех, — сказал он, отдышавшись. — Никто из гипнотизёров в городе и окрестностях и близко не похож на Санитара. Ни по росту, ни по другим приметам. Мы взяли ложный след.
Я прошел в кабинет и сел на стул. Взял со стола фигурку бульдога с болтающейся головой. Повернул ее к себе. Ударил пальцем по качающейся части.
Мне, как и Троицкому, казалось, что план верный. Что сегодня мы раскроем сразу множество тайн. И поэтому я также, как и милиционер сейчас был разочарован. Но больше всего меня удручало непонимание того, как Санитару удалось скрыться от магического эмпата. Разве такое возможно?
— Нам придется записать показания твоей подружки в протокол, Костя. Я еще раз съезжу к мегере из вашей школы. В роддом. Постараюсь убедить ее не раскрывать всех подробностей. Только сильно на это не рассчитывай. Если та продолжит стоять на своем, то твою одноклассницу ждут большие неприятности.
— Я буду признателен, полковник, — я снова раскачал голову собаки, не отрывая от нее опустошённого взгляда.
Если Троицкий сказал, что поможет, значит сделает все возможное. Этот милиционер слов на ветер не бросает. Надеюсь и Валентина Рудольфовна не будет рубить с плеча.
Однако, мне все же интересно, как гипнотизёру удалось спрятаться? Эту загадку нужно разгадать как можно скорее. Пока я не вляпался в очередные неприятности. Он точно не оставит меня в покое.
— Как ему удалось скрыться? Ведь он же понятия не имел, что мы его ищем.
— Не знаю. До сегодняшнего дня я считал, что магию эмпатов невозможно обойти.
Может Санитар тоже живет за завесой? Подумал я и озвучил свое предположение вслух.
— Может быть. Но тогда мы в тупике. Все равно, что искать иголку в стоге сена.
— А есть другие причины?
— Их не так уж много. И они очень фантастические.
— Например?
— Ну…например, он может жить в бункере из аргнелия. Этот материал нейтрализует магию.
— Бункер из аргнелия… — проговорил я вслух, задумавшись.
Мое будущее убежище на изнанке точно должно быть из этого материала. Но не думаю, что Санитар настолько замороченный тип. Тут что-то другое.
— Или! — я вдруг схватился за голову, догадавшись о наиболее вероятной причине.
— Что или? — полковник как будто сразу протрезвел от моего прозрения. Хотя представления не имел, что я сейчас скажу.
Я уже хотел сообщить, что Санитар вовсе не гипнотизер. Но вдруг передумал.
Родовая способность психопата может отличатся от той, которую он использует повсеместно только в одном случае. Если заклятый враг моего отца тоже коллекционер душ.
Мозаика в моей голове начала складываться. Я понятия не имею, почему Санитар с моим отцом стали заклятыми врагами и за что первый хотел отомстить второму. Но догадка о том, что они оба могли иметь одну родовую способность как будто проясняет связь между ними. Но мне все еще предстоит узнать, что это за связь.
— Что или? — Троицкий сильно зажмурил глаза и широко раскрыл их.
— Или у него есть человек за кадром. Который на самом деле накладывает гипноз, — солгал я. — А сам Санитар вообще не обладает способностями.
Звучало тупо, но если учесть, что в глазах Троицкого я никогда не переплевывал образ простого ребенка, то такое предположение может прокатить.
С милиционером речь никогда не заходила обо мне. Я сомневаюсь, что он знает, что я коллекционер душ. И почему-то мне не хочется об этом упоминать. Будет лучше, если я оставлю его помогать Клаус, а поисками Санитара займусь сам.
— Может быть оно и так, — ответил милиционер, не сумев побороть разочарование в голосе.
Моя надуманная версия и ему показалась глупой. Однако Троицкий не стал тыкать меня в это носом.
— Ступай домой, Костя. — вздохнул он и в очередной раз наполнил водкой стакан. — Комендантский час скоро. Будет лучше, если ты успеешь попасть в квартиру пока он не начался. Я позвоню, как что-то узнаю.
Я кивнул. И поднялся с места.
— Держите меня в курсе, полковник.
Я вышел из кабинета и навалился на закрывшуюся за спиной дверь, пытаясь сообразить, как действовать дальше. В новых обстоятельствах.
Если мое предположение о том, что Санитар коллекционер душ верно, то я найду подонка, как только Лазер зачарует мне очередной артефакт. Вот только оказавшись лицом к лицу с мнимым гипнотизёром я должен быть готов к этой встрече. А значит логичнее сперва точно таким же способом отыскать отца на изнанке. И узнать у него какого черта происходит в этом мире и почему Санитар желает ему отомстить. Уверен, что после этой встречи, я буду готов к финальной схватке.
Наметив план дальнейших действий, я оттолкнулся спиной от двери с табличкой «капитан Троицкий», которую еще не успели поменять, и отправился домой.
За следующий месяц произошло множество событий. Во-первых, на следующий день после смерти Кипятка мне не удалось зарегистрировать собственный клан. Когда я пришел в администрацию города со справкой по форме Ф-112 и положил заявление на стол, то девушка посмотрела на меня как на сумасшедшего. Позвала старшую. Та долго искала в правилах пункт, который бы запрещал несовершеннолетнему регистрировать клан. Не нашла. Но потом зацепилась за отсутствие паспорта и со спокойной душой отправила меня домой смотреть, как Хрюша со Степашкой будут укладывать детишек, включая меня, спать.
Я держал в голове такой поворот событий. Поэтому сильно не расстроился. Однако запасной план мне не сильно нравился. Но делать нечего.
Я отучился во вторую смену, вернулся в свою квартиру и уселся в кресло. Элаиза, стоящая напротив сверлила меня взглядом. Но ничего не говорила. Ничего не показывала жестами. Я должен был начать играть по ее правилам. Или предложить альтернативу.
И я предложил. Только теперь я должен был попрощаться с частью своей прежней жизни. И именно решиться на это оказалось сложнее всего. Но у меня было только два выхода. Остаться собой и продолжать строить подпольный бизнес, при этом открыв портал для горцев Элаизы. Либо все же попрощаться с прошлым, но спасти будущее. И я выбрал второе.
Мне удалось договориться с принцессой горцев, чтобы она дала мне еще месяц. Благодаря тому, что бои на севере между одаренными и мутантами завязли. Монстры то наступали, то отступали под натиском воинов империи. И этот тупик на фронте давал мне еще немного времени. И я принялся за воплощение плана Б.
Десять миллионов рублей, которые я заработал, освободив Ходырева, мне удалось отмыть благодаря автомойке. Спасибо мистеру Хайзенбергу из будущего за идею. Теперь нужен был паспорт. За ним я пришел к Нокиа.
— Ты уверен, что хочешь это сделать? — спросил он, когда я рассказал масштаб действий и в очередной раз попросил его воспользоваться своими связями.
— Уверен.
— Подумай хорошенько. Второго шанса не будет.
— Я уверен, — решительно ответил я и отправился завершать все свои дела, словно мне поставили страшный диагноз, и я должен был все успеть.
Согласно своему плану я оставался в городе. Но с определенными людьми наши дороги расходились. Навсегда или, по крайней мере, очень надолго.
Первым делом я встретился с Жендосом и Серым. Вышел во двор, когда они делали кораблики из листьев и газет и пускали их по весенним ручьям.
— Пацаны, — я сел на пень, оставшийся от дерева, которое вырубили еще осенью.
Парни сделали вид, что не слышат меня. Но я знал, что они слушают.
— Вы не представляете, как я скучаю по вам. Как мне хочется забыть обо всем и просто делать с вами эти чертовы кораблики и пускать их по воде.
Меня пробило. Я вспомнил свою прошлую жизнь. Как мы уже однажды прожили это детство. Как безболезненно повзрослели и жизнь развела нас в разные стороны. Но сейчас я должен был сознательно покинуть их. И это оказалось невероятно тяжело.
Я разрыдался. Как маленькая девочка. И казалось бы, что мне стоит не уходить? Остаться и наплевать на все? Но что будет тогда с матерью? С тварями на севере? С сестрой? Променять возможность построить свою маленькую империю на шанс еще раз прожить детство. Но выбор я уже сделал. Я уже однажды был ребенком. Но еще никогда не был главой сильного клана. Еще никогда не менял мир к лучшему.
— Да ладно тебе, Костян! — Серый сдался первым, подошел ближе и сел рядом. — Мы же просто прикалываемся. Жендос предложил тебя проучить.
— Че ты расхныкался, как девчонка? — мой лопоухий друг бросил палку, пытаясь потопить запущенный собой же кораблик и тоже подошел ко мне.
— Я в норме, — улыбнувшись, я стер слезы со ресниц. — Просто мне нужно уехать.
— Надолго? — Серый нервно почесал свой шрам у брови и переглянулся с другим моим другом.
Я сделал паузу.
— Навсегда.
— Да ты гонишь! — махнул рукой Жендос.
Я покачал головой.
— Мать с сестрой в другом городе. Я должен переехать к ним.
— Серьезно? — Серый не мог поверить своим ушам.
И тут я понял, как парни отреагируют. Понял, что сейчас они снова обидятся и оставят это со мной на всю жизнь. Поэтому ответил:
— Шучу! — я переменился в лице и ударил Жендоса по плечу. — Классный я актер, да? Вот ты Серый, можешь заплакать, если тебя попросят?
— Ну да, — ответил тот. — Надо только вспомнить какой-нибудь грустный случай.
— Да не сможет он! — подхватил Жендос. — А вот я смогу!
Тот вечер был одним из самых лучших в моей новой жизни. Я выключил пейджер, вырвал телефонный провод из стены и провел день весенних каникул со своими лучшими друзьями детства. Потом всю ночь мы играли в денди, а на утро разошлись по домам. И я знал, что больше никогда их не увижу. И что больше никогда мы не будем дротить в танчики до самого утра.
— Круто оторвались! — заключил Жендос и выйдя за порог моей квартиры махнул рукой.
— Ваще! — подхватил Серый. — Давайте вечером повторим? Пока каникулы.
— Посмотрим, — не стал врать я. — Созвонимся.
Я захлопнул дверь, закрыл глаза и еще раз мысленно попрощался со своими друзьями.
Если бы я был старше, то скорее всего заливал бы всю следующую ночь. Проклинал бы обстоятельства и то, что вынужден отказаться от лучших моментов жизни. Но, чтобы не грызть самого себя, я тут же переключился на другие дела. Поехал в поместье главы големов.
Когда-то за подпись я обещал Галицкому быть наставником для его сына. Поэтому выбрал время и рухнул как снег на голову. Те с радостью встретили меня. После занятия с маленьким Игорем я вернулся к главе клана и рассказал, что собираюсь сделать. Он поддержал. Ровно, как и главы других кланов, которые подписали мне справку. Поэтому в этом плане я ничего не терял.
Однако был еще один человек, с которым после возвращения я не смогу общаться также, как раньше.
— С прошедшим восьмым марта! — я достал из портфеля красную коробочку.
Мы с Клаус сидели за одной партой в первый учебный день четвертой четверти.
— Что это? — щеки моей соседки покрылись румянцем.
— Открой.
И аристократка открыла. Увидев красивые сережки из белого золота она еще больше засмущалась.
— Я не знаю, что делал бы без тебя, — сказал я и протянул подруге кулак.
Та, вместо того чтобы отбить наше привычное приветствие, убрала мою руку в сторону и обняла меня. Я не сопротивлялся. Потому что знал, что это последний урок, на котором мы сидим за одной партой.
— Ладно, ладно, — я похлопал ее по спине. — Скажи лучше. Валентина Рудольфовна так и не раскололась?
— Отец говорит, что появление ее собственного ребенка сыграло свою роль. Он считает, что она не выдаст, что я была там…тогда. Калачевский! Ты че тут уши греешь. Пошел вон!
Клаус кинула карандаш в нашего местного художника, который подкрался между рядами и теперь бежал к своему месту и ржал. Жанна повернулась ко мне.
— Так что…вроде пронесло.
— А ты как? — спросил я. — После всего этого.
— Сейчас лучше. Кошмары перестали сниться пару дней назад.
— Это хорошо, — сказал я, потянулся к портфелю и достал из него конверт. — Тут еще письмо. Только пообещай, что не будешь читать его раньше, чем вернешься домой.
— Серьезно? Ради чего ты просишь меня совладать со своим любопытством?
— Просто пообещай мне, Клаус, — улыбнулся я.
— Ладно, — она потрясла коробочку в руке. — После таких подарков можно и потерпеть.
В письме я попытался объяснить Жанне, почему больше не буду учиться с ней в одном классе. Постарался написать о том, почему так поступаю. Намекнул на будущее в одном клане и описал, как сильно дорожу ей. Сантименты я не жалел. Знал, что девочка даже через годы будет доставать замусоленный лист и перечитывать его. Знал, что разобью ей сердце, как и в своей первой жизни. Но выбора у меня не было.
Со всеми остальными я прощаться не стал. Потому что, так или иначе, они оставались в моей жизни. В отличие от Жендоса, Серого и Жанны Клаус. В отличие от детства.
Далеко за полночь мы встретились с Нокиа на территории гаражей.
— Все готово? — спросил я и открыл портал, чтобы набрать Сил.
— Да. Мы заснимем на камеру, как ты пройдешь через портал и как появишься тут снова. Возьми с собой эту газету от сегодняшнего числа. Это послужит доказательством того, что ты это ты, когда вернешься. Также я подготовил тебе весь пакет документов. И записал на прием. Там уже дело за тобой.
— Отлично, — я протянул руку и взял газету.
Один из Знаков, который я впервые увидел на браслете Германна работал так, как мне было нужно. Рванда открывала портал через который я мог переместиться за Казачью Заставу. Но смысл был в другом. Сам Аввакум Ионович говорил мне, что, пройдя через такой разрыв человек стареет. А именно это мне и было сейчас нужно. Повзрослеть на несколько десятков лет.
Стоя перед порталом, я, честно говоря, сдрейфил. Естественно, я поговорил прежде с Георгием Вольфовичем и уточнил подробности магического прыжка. Сам много прочитал о таинственном Знаке. Но больше всего боялся вернуться стариком. Или очутиться в самой гуще боя. Потерять газету, которая докажет императору, что я это я.
— Передумал? — мой подельник выдохнул дым в мою сторону.
Но я не стал отвечать. Ведь мне только нужно набраться смелости. Без лишних разговоров. Словно просто совершить прыжок со стометровой тарзанки где-то в горах. Закрыть глаза и сделать шаг в никуда.
И я сделал это.
Портал, открытый с помощью Рванды, отличался от других. Меня не просто пронзило током с головы до кончиков пальцев. Не просто затошнило. Меня вывернуло на изнанку где-то там. Между мирами. Кости перемолола неведомая сила. Мышцы многократно разорвались от натяжения. Голова беспрестанно болела. Мне казалось, что прошло не больше нескольких секунд, но в то же время преследовало ощущение, что я преодолеваю прыжок в целую вечность.
Я вернулся во внешний мир. Портал выплюнул меня на свободу так, что у меня не было даже возможности не упасть. Я словно сразу оказался на четвереньках. Одна из ладоней вцепилась в обугленную кость. Вторая сжимала газету. Я все это увидел, как только глаза привыкли к темноте и света от огромного разрыва стало достаточно, чтобы освещать для меня округу. Поднялся. Осмотрел себя.
Брюки, которые прежде были в пору, теперь сильно давили. Пальцы на руках стали длиннее. Лохмотья маленькой разорванной рубашки свисали по всему телу.
Послышалось жуткое рокотание.
— Раки-и-и-и-цк-и-и-и-й, — прошипел кто-то.
Или мне показалось?
Я огляделся. Вокруг меня появились сотни зеленых и красных глаз. С каждой секундой их становилось все больше. Полчища мутантов окружали человека, оказавшегося далеко за пределами цивилизации.
— Раки-и-и-и-и-цк-и-и-ий, — снова разнесся по округе уже знакомый шепот.