1970 год. Российская Империя. Детский дом №3.
— Устроим ему темную, парни, — самый рослый подросток в компании с двумя кривыми передними зубами вел за собой еще троих мальчишек и скалился.
Тусклые лампы светили в совсем новом коридоре здания. Старый деревянный детский дом снесли несколько лет назад и вот, наконец, у брошенных детей появилось новое пристанище.
— Кошмарница точно ни о чем не догадается? — спросил хромой паренек, замыкающий цепочку и постоянно озирающийся по сторонам.
— Злой ей там лапшу на уши вешает. Пока мы не вернемся, не перестанет, — уверенно ответил заводила и плюнул на помытый пол.
— Она такая дура? — поинтересовался третий. Который шел с палкой и сейчас стучал ей по стенам, наводя страх на остальных детдомовцев, которые в этот час пытались заснуть.
— Почему?
— Потому что поверила, что Злому есть дело до нее.
— Дура-не дура — не важно. Главное, что пока не поняла, что Злой плевать на нее хотел. Как только смекнет, нам быстро прикроют ночные вылазки. Да и еще много чего, — хмыкнул кривозубый и остановился у одной из палат. — И вообще. Пока мы ей подливаем приворотное зелье, она ничего не поймет. Зеленая еще, в отличие от курвы.
— Может попросить ее, чтобы эти штуковины с нас сняла? — поканючил еще один мальчишка, указывая на свою ногу.
— Ты че, идиот, Стёпа? — главарь укоризненно посмотрел на самого глупого товарища в компании. — Тут же не все воспитатели эту дрянь пьют. Если кто-нибудь из них заметит неладное, то нам крышка. Лавочку прикроют и будешь после отбоя лежать и в потолок смотреть. Лучше журавль в руке, чем что-то там в небе.
Стёпа отвел притупленный взгляд.
— Ладно. Пошли.
Компания из отморозков завалилась внутрь.
— Закрыл глаза и отвернулся! — гаркнул главарь, ястребом взглянув на высокого худощавого парнишку, сидящего на кровати. — Или хочешь, чтобы мы тебе тоже темную устроили?
Паренек тут же вскочил и отвернулся. Покорно уставился на зеленую стену перед собой.
Компашка подошла к мальчику, крепко спящему в своей кровати. Он не реагировал. Было видно, как его зрачки бегают под веками, а мышцы на лице нервно дергаются. Но сам он сильно погружен в сон.
— Глядите, — один из хулиганов потыкал спящего пальцем в щеку. — Спит, как младенец.
— И не говори. Замучил в своих снах еще, наверное, пару кошек, — Стёпа ударил мальчика кулаком в бедро.
Но тот не проснулся.
— Начнем? — добавил Стёпа.
— Ты совсем тупой? — возмущенно отозвался главарь. — В чем смысл его бить, когда он не чувствует? Мы здесь за тем, чтобы раз и навсегда отучить говнюка мучать и убивать животных. А для этого надо, чтобы он был в сознании.
— А ну отвернись! — вдруг завопил хулиган с палкой в руке и направился в сторону стоящего у стены. — Ушастый, ты че оглох?
Хулиган ударил детдомовцу под колено. Тот осел, но быстро выпрямился.
— Еще раз обернёшься и вместе со своим дружком полезешь под одеяло, ясно?
Мальчик, стоящий у стены, несколько раз быстро покивал. Зажмурился, сильно сжал кулаки — так, что его даже затрясло.
— Так-то, — удовлетворенно выдохнул отморозок.
— Хорош, Тоха, — главарь махнул рукой приятелю. — Пойдем сюда. Надо разбудить этого козла.
Тоха подошел к кровати. Кинул свою палку на пол.
— У кого скрепка? — спросил он.
После того, как получил желаемое, нагнулся, поковырялся в замке и расстегнул браслет на ноге.
Затем открыл портал и набрал Сил. Множество сосудов по всему его телу подсветились фиолетовым, как только оно наполнилось энергией.
— Бить будут двое, — сказал главарь и показал пальцами на Стёпу и себя. — Эй ты там! Закрой уши!
Мальчик, стоящий у стены, послушался и прижал ладони к голове. Главарь перешел на шепот:
— Если придурок проговорится, что это сделали мы, никто из нас не должен расколоться кто именно. Так они не смогут в полной мере наказать нас. Накажут всех, но не строго. Никаких кошмаров нас не ждет, если все будут держать рот на замке. Это ясно?
Вся банда в такт покивала головами.
Затем кивнул кривозубый. Тоха провел рукой над лицом мальчика, лежащего в кровати. Черный дым вырвался из ноздрей и ушей спящего и тот начал приходить в себя.
Пока он не успел открыть глаза, кто-то из хулиганов набросил на детдомовца одеяло и в этот же момент на него обрушился град ударов. Два подростка пинали бедолагу что есть силы. Колотили руками, ногами и палкой, которую Тоха не подобрал после того, как снял заклинание, накладывающее на детей кошмары.
Через несколько минут избиение прекратилось.
— Живой? — спросил недалекий Стёпа.
Главарь приложил палец к губам. Присмотрелся. Увидел, что одеяло все еще вздымается вверх и опускается. После этого он снова махнул рукой и мальчишки с новой силой набросились на жертву.
Когда им наскучило главарь подался ближе и зловеще прошипел:
— Чертов живодер! Так будет теперь каждый день.
После чего компания собрала ноги в руки и дала дёру.
Мальчик по имени Слава, дрожащий от страха, простоял в углу комнаты еще несколько часов. А когда все-таки решился приоткрыть глаза из окон в палату уже прорывался свет.
Сперва он нерешительно оторвал свои ладони от ушей. Так, чтобы этого не заметили хулиганы, которые могли быть все еще в помещении. Прислушался. Тишина.
Тогда он робко повернул голову. Едва-едва. Чтобы только боковым зрением оглядеть палату. Так, проделывая все больше осторожных движений и смелея с каждым вдохом, он убедился, что хулиганов больше тут нет.
— Костя! — он подбежал к кровати друга, скинул одеяло в сторону и онемел.
Мальчишка, которого избили сегодня ночью был покрыт синяками. Он обхватил себя руками и дрожал. Его губы неустанно двигались.
Слава подался ближе, чтобы расслышать, что шепчет детдомовец.
— Это кошмар. Это кошмар. Это кошмар. Это кошмар… — бесконечно повторял он.
— Костя! — парнишка схватил своего друга за плечи. — Это реальность. Открой глаза. Просто открой глаза.
Понадобилось несколько попыток, прежде чем слова одного мальчика дошли до другого. Тогда Костя медленно раскрыл глаза и осмотрелся.
— Это очередной сон? — спросил он.
— Нет, — покачал головой Слава.
— Ты всегда так говоришь, — не поверил тот.
— Посмотри на свои руки. Синяки на них были прежде?
Костя опустил взгляд. Чем дольше он осматривал себя, тем больше осознавал, что кошмары закончились. После этого он стал чувствовать боль острее.
— Кто это сделал? — промычал мальчик с растертой пастой от ручки на ладони. Несколько дней назад он нанес на руку неизвестные символы, которые они со Славой обнаружили у портала недалеко от детского дома.
— Они придут за мной, если скажу, — струсил Слава.
— Это Макс и придурки, которые постоянно таскаются за ним?
Слава помялся.
— Ясно. Можешь не отвечать. Разберусь с этим позже. Сперва надо вернуться к тому разрыву.
— К разрыву? — испугался Слава. — Зачем? Тебе не хватило того, что нас однажды уже поймали и отчитали из-за него?
— Ты же понимаешь, что это не простой портал? Ох… — Костя принял сидячее положение и схватился за ребра. Перевел дух. — Дело не только в том, что он всегда открыт.
— А в чем?
— В том, что кошка вернулась мертвая.
— Не понимаю, — глаза трусливого друга побегали по палате.
— А то, что если бы этот портал вел на изнанку, то кошка бы не вернулась. Вернее, она могла вернуться, но живой. Не мог же кто-то с той стороны убить ее и кинуть обратно. Духи так не делают.
— Ты… — мальчик хотел выдвинуть свое предположение, но тут же понял, что у него нет никаких мыслей на этот счет.
— Вот это мы и должны выяснить.
— Как?
— Сегодня я сбегу с прогулки и на этот раз сам прыгну в этот разрыв.
— Ты с ума сошел⁈
— Не дрейфь. Я уже бывал на изнанке. Со мной там ничего не происходит. В отличие от других. Так что единственный шанс все понять — увидеть своими глазами то, что скрывается на другой стороне разрыва.
— Все документы хранятся в архиве, — Тамара Николаевна шла по коридору бодрой походкой. — Все коробки подписаны по годам. Но не понимаю зачем мы туда идем, если я все могу рассказать по памяти? Мне доступны даже те воспоминания, которые могла забыть старуха.
— Там может быть еще кое-что важное, — не углубляясь в подробности, ответил я. — Значит ты можешь рассказать мне про того мальчика?
— Абсолютно все. За всю историю детского дома тут жил только один коллекционер душ. Его звали Костя.
Хм. Видимо это имя, которое присвоили моему отцу, когда нашли у дверей детского дома. Львом Ракицким он назвался потом. Когда отыскал своих настоящих родителей. И, вероятно, меня он назвал в честь своего прошлого. Наверное, я поступил бы так же.
— А фамилия?
— Бухарин.
Константин Бухарин. Пока ничего важного.
— Что за история с кошкой?
— Недалеко отсюда есть портал, — Тамара Николаевна цокала тяжелыми каблуками по старому коридору детского дома. — ОКЦЗ так и не смогли его закрыть. Сколько не пытались. Узнать, что это за портал тоже не удалось. В конечном итоге вокруг него возвели стены и крышу. С виду обычный гараж. Но непреступный. Первое время его охраняли, но сейчас там уже все заросло деревьями и травой. Никто не ходит туда после всех этих историй. Платон? Что у вас происходит?
Директриса заглянула в палату, где я провел несколько дней своей жизни. Внутри кто-то спорил. Я тоже удовлетворил свое любопытство.
— Все в порядке, Тамара Николаевна, — мальчик с разноцветными глазами стоял над другим. Который пытался отжаться, но эффективнее у него получалось трястись, чем разгибать руки. — Егор сегодня отобрал порцию у одного из ребят. Я провожу воспитательную работу. Эдик, как обычно треплется и создает шум. Мы будем вести себя тише.
Я улыбнулся. Платон оказался справедливым лидером. Именно этого я и добивался.
Мальчик увидел меня. Внимательно присмотрелся. Как будто узнал. Но я не стал подавать виду и вышел в коридор. Другим о своем взрослении я рассказываю легко, но не хочу, чтобы кто-нибудь из мальчишек захотел повторить мой путь. Детство надо прожить. Тем более, если оно у тебя одно.
— Тогда не отвлекаю, — горец, засевший в теле Тамары Николаевны, закрыл дверь, и мы двинулись дальше.
— Как ребята ведут себя? — я отвлекся на постороннюю тему, которая была мне не менее интересна.
— Если судить по воспоминаниям старухи, проработавшей тут всю жизнь, то лучше здесь никогда не было, — ответила кошмарница. — Платон отличный лидер. Я вмешиваюсь только тогда, когда без этого не обойтись.
— А как те четверо? Одного из них, кажется, звали Захар. Они не доставляют проблем?
— Их перевели в другой детский дом через неделю после твоего последнего визита. Они так и не смогли свыкнуться с новыми правилами.
Я промолчал, но подумал, что так, наверное, даже лучше. Если я хочу в итоге принять всех этих детей в свой клан, будет эффективнее, если среди них окажутся только хорошие парни.
— А что за история с кошкой? Чем все закончилось? — я вернулся к разговору об отце, когда мы подошли к двери с надписью «Архив».
— Бухарин и Осипов в семидесятых обнаружили тот портал. Решили выяснить, что это за аномалия. Их всегда тянуло к науке, но глупыми они никогда не были. Поэтому сперва кинули в разрыв кошку. Чтобы посмотреть, что с ней станет.
— А дальше.
— По их словам ее выкинуло обратно уже мертвую.
— Что было потом?
— Еще через несколько дней они снова сбежали с прогулки. Но на этот раз Бухарин сам прошел через разрыв.
— Чувствую его ждала хорошая порция кошмаров после возвращения.
— Не совсем…
— Не совсем?
— Да. Он не вернулся, — старуха взяла за ручку двери и хотела открыть ее, но я остановил.
— То есть как?
— Вот так. Осипов после побега своего дружка получал за двоих. И от детдомовцев, и от воспитателей.
— Элаиза говорила, что поддерживала с Константином отношения, — я снова воспользовался своей суперпамятью, вспомнив разговор, который состоялся между нами с Эл полгода назад.
— Он вернулся не в привычном понимании этого слова. Несколько лет спустя сторож обнаружил его у того портала. Но с тех пор мальчик вел себя очень странно. Как будто это был он и не он одновременно, понимаешь?
Меня как будто прошибло током. Потому что я понимал. Мне известно только одно непопулярное объяснение почему человек может вести себя так. Когда он из другого, мать его, мира.
Тамара Николаевна сделала еще одну попытку открыть дверь в архив. На этот раз я не препятствовал.
— Вот. Эта коробка, — кошмарница указала мне на полку.
Я достал ящик и отыскал в нем личное дело Константина Бухарина.
Все, как и рассказывала бабушка. Его подбросили в детский дом, когда он был совсем младенцем. Дали имя и фамилию. За это отвечала предыдущая заведующая. Когда мальчику исполнилось одиннадцать он пропал. В тысяча девятьсот семидесятом. Вернулся через четыре года. В семдесят четвертом. И сколько бы его не спрашивали о том, где он был все это время, мой отец не отвечал. Спустя год его посадили в колонию для несовершеннолетних одаренных. За убийство девушки, тело которой обнаружили у того портала. Константин Бухарин находился рядом.
— Разбираться сильно не стали, — подытожила рассказ Тамара Николаевна. — Все в детдоме немного побаивались Бухарина после его возвращения. Поэтому зацепились за возможность избавиться от него. Подтасовали нужные карты, и парень уехал в ссылку.
— К личному делу прикреплены какие-то рисунки… — я взял альбомный лист и повернулся к свету. — Что это за символы?
Кошмарница пожала плечами.
— Не против, если я заберу?
— Хоть все, — махнула рукой старуха.
Я благодарно кивнул и направился к выходу.
Меня преследовало ощущение, что я на правильном пути, но также не отпускала мысль о том, что я что-то упускаю. И я не мог понять что.
— А что стало со Славой? — спросил я.
— После исчезновения Константина, как я и сказала, на него повесили всех собак. Местные дети издевались над Осиповым. А он и так был очень странным парнем. В общем, через год после того, как Бухарин пропал без вести, его перевели в другой детский дом. Подальше от греха. Боялись, как бы не наложил на себя руки.
Кажется вот я и нашел Санитара. Мальчик, над которым издевались. Которому сломали жизнь. И произошло это все после того, как мой отец пропал. Бросил его. Наверняка они спорили. Может быть один хотел остановить другого. Не знаю, что там в итоге произошло между двумя друзьями, но именно за это и может мстить Санитар.
— Вячеслав Осипов, — пробормотал я.
— У? — задумавшаяся старуха встрепенулась и посмотрела на меня.
— Не знаете, что сейчас с другом моего отца?
— Нет, — женщина пожала плечами.
— Скорее всего он именно тот, кто мне нужен, — я озвучил мысли вслух.
Полдня ушло у Нокиа на то, чтобы узнать адрес лучшего друга детства моего отца. Ясно, что история Серого о Санитаре не имела ничего общего с реальностью. Очередная страшная история от Глобуса, пересказанная его братом. Никто и никогда не держал его в тюрьме, поэтому несудимый Вячеслав Осипов, которого я собирался навестить этим вечером все еще мог быть Санитаром.
Я приготовился к бою. Под пальто надел удобный костюм. Взял свой старый тамагочи и напитал его энергией. Нарисовал на руках несколько полезных Знаков. Написал письмо Нокиа. На всякий случай. Черт знает, чем закончится наша сходка, если этот мужик окажется Санитаром.
Звонок в дверь прозвучал прямо перед тем, когда я собирался выйти из дома.
Я замер. Бесшумно повернулся на пятках и заглянул в глазок.
Клаус. Черт.
Звонок повторился.
Девочка, в расстегнутом пуховике держала в руках шапку и шмыгала носом. Надеюсь, от холода.
— Я видела свет в твоем окне, — сказала аристократка.
Я вздохнул. Глупо было надеяться, что все мои друзья забудут обо мне, когда я просто попрощаюсь с ними. Тем более Клаус знала адрес второй квартиры. В отличие от парней, которые сюда никогда не приходили.
— Я не уйду пока ты со мной не поговоришь, — сказала она.
Я молчал.
— Костя, мой отец… — она прервалась. — Он… Он…
— Что? — я распахнул дверь своей квартиры.