Как и в прошлый раз, молчание прервал Воронов вопросом о судьбе профессора. Данила, проматывая весь диалог в голове, с ужасом понимал, что развязка неумолимо близится, и начал лихорадочно думать. Как им выбраться наружу? Как отодвинуть страшную минуту расправы? Беседа подходила к моменту, когда Сидоров обратил внимание на Данилу.
— А может, это ты с кем-то связался, а?
Данила смотрел на капитана полными отчаяния глазами. Он понимал, что никто никого не выпустит. Теперь у Сидорова был лишь один путь — избавиться от лишних свидетелей. Да и информация о том, кто теперь за ним следит, его не сильно интересовала. Рано или поздно он сам поймет, с кем имеет дело. Данила понимал, что весь этот допрос проводится капитаном исключительно для того, чтобы хоть как-то оправдать ту жестокость, на которую через несколько минут он пойдет. Неожиданно парень выпалил первое, что взбрело ему в голову:
— Я скажу.
Сидоров изумленно уставился на Данилу, он явно не ожидал такого ответа. Данила же теперь искал в голове любые факты этой истории, для того чтобы придумать максимально правдоподобную ложь и хоть немного потянуть время.
— Но только при одном условии.
— Я слушаю, — участливо произнес Сидоров.
— Я понимаю, что вы нас всех убьете, — Данила немного запнулся, мысли никак не хотели выстраиваться в логические цепочки.
— Ну, продолжай, продолжай! — нетерпеливо воскликнул заинтригованный капитан.
— Я … — парень сделал глубокий вздох. — Я люблю её.
Сидоров опешил. Отстранившись немного от Щеглова, он взглянул на Свету.
— Её?
Данила потупил взгляд, на щеках вспыхнул неподдельный румянец. Он вновь посмотрел на капитана и продолжил.
— Да. Я уже давно влюблён в неё. Не знаю, что она сделала со мной, но после всех вечеров, что мы провели вместе, решая мои проблемы, я понял это.
— И что же ты от меня хочешь? — с усмешкой спросил капитан. — Поженить я вас не смогу, саном не вышел.
— Я ничего не хочу. Просто не хочу видеть её смерть.
Сидоров вновь посмотрел на Свету. По щекам девушки катились крупные капли слез. Сыграть такое было невозможно, и ему пришлось поверить.
— Что ж, я полагаю, симпатия у вас взаимная. Но, увы и ах, я не могу поддаваться на сантименты. Вы, так или иначе, покинете этот свет. Чего ты хочешь?
— Убей меня не здесь? Во дворе, в лесу, на чердаке — где угодно, только не у неё на глазах.
— Ну что же, — Сидоров изобразил сомнение, — последнее желание приговорённого — закон. Так и быть, пристрелю тебя во дворе. Выкладывай, что знаешь.
Данила собрался с мыслями, посмотрел на Свету и мысленно повторил то, что минуту назад сказал вслух: «Люблю».
— Я работаю в транспортной компании, слесарем.
— Это я знаю. Дальше.
— Со мной работает один человек, Николай Патрушев. Он бывший сотрудник спецназа ГРУ.
Капитан слегка прищурился, сопоставляя факты.
— Это я тоже знаю. Продолжай.
— Когда вся эта история закрутилась, и вы меня взяли в оборот, я не знал, что делать, у меня в голове всё перемешалось. Вы, бандиты, слежка, опасность… Я испугался. Нужно было что-то делать. Обратиться мне было не к кому, и я решил спросить у него совета, как быть.
— Твоего алкоголика Патрушева я знаю, наводил справки, когда на тебя вышел. Что же он тебе посоветовал?
— Да ничего особенного. Я ему не всё рассказал, только то, что у меня проблемы с полицией и бандитами. Он выслушал меня, но толком так ничего и не сказал. Лишь руками развел, мол, уже давно не при делах и ничем помочь не может. Это всё, что я знаю. Больше я ни с кем не разговаривал.
— Хочешь сказать, этот твой Патрушев решил в итоге старые связи поднять ради тебя?
— Не знаю. Я сказал всё, что мне известно. Больше мы с ним не виделись, и на работу я больше так и не попал.
Сидоров отвёл взгляд в сторону, словно взвешивая полученную информацию, затем вновь посмотрел на Данилу.
— Информация, конечно, так себе, не это я хотел услышать. Вряд ли старый отставной вояка решил из-за тебя старые связи налаживать. Ладно, приму к сведению.
Капитан достал пистолет. У Данилы защемило в груди, он вжался в стену и зажмурился.
— Сука ты, Сидоров, — прорычал Воронов. — Даже убить достойно не можешь.
— Поговори мне тут.
Следователь подошел к Даниле, схватил его за шиворот и одним сильным движением поднял на ноги. Данила уперся затылком в стену.
— Только без глупостей, Ромео.
С этими словами он достал короткий охотничий нож и перерезал веревки на ногах.
— Пошел!
Он ткнул Данилу пистолетом промеж лопаток и повел дулом в направлении крутой лестницы. Ватные ноги не хотели подчиняться, но, пересилив боль, парень неуверенно стал подниматься наверх. Следом поднялся Сидоров. Возле сараюшки стоял какой-то старик в лохмотьях.
— А, уже имидж сменил, ‒ с усмешкой сказал капитан старику. ‒ Ладно, веди его на задний двор. Сейчас кончать будем.
— Может этих, ‒ старик ткнул в подвал пальцем, ‒ тоже наверху того?
— Эти пусть сидят.
— Трупы-то потом как поднимать?
— Пусть сидят! ‒ прикрикнул Сидоров. ‒ Ничего, не надорвётесь.
Странный дед, кряхтя и охая, повел Данилу на задний двор роскошного особняка. Они обогнули высокий кирпичный дом и остановились рядом с гаражом.
— Сюда встань, ‒ старик указал на небольшой пятачок аккуратно постриженного газона. Подошел Сидоров. Данила получил не очень сильный удар по ногам и вынужденно упал на колени.
— Больше ничего сказать не хочешь?
Парень промолчал. Всё, что мог, он сделал. Времени он у смерти отнял не так много, как хотелось, но всё же у его друзей появился призрачный шанс на спасение. Своей жизни он не жалел и даже не вздрогнул, ощутив холодное дуло пистолета у затылка. Единственным, о чём он действительно переживал, было то, что он не смог напоследок сказать Свете о том, что сказанное в подвале было правдой.
***
— Товарищ майор, — обратился к начальнику молодой айтишник, прижимая к уху наушник, — есть сигнал с телефона. Заложники живы.
— Отлично. Приступаем.