Сергей Воронов смотрел на племянницу, испытывая смешанные чувства. С одной стороны, ему хотелось придушить ее собственными руками за столь необдуманный и опрометчивый поступок. С другой стороны, родительский долг и искренняя любовь к единственному родному человеку на свете заставляли простить ей все прегрешения. Девушка лежала в кровати с видом, не допускающим ни грамма нотаций. С её точки зрения, она поступила абсолютно правильно, выбрала единственно верный способ поиска интересующего её субъекта. И тот факт, что он сам в итоге пришел к ней, только добавлял ей уверенности в правильности выбранного метода. Из больницы Света выписалась на третий день под отказ и временно поселилась у дяди. На этом настоял он, категорически отвергнув все прочие варианты. Чтобы лишний раз не злить одураченного Воронова, Света не стала упорствовать и согласилась какое-то время пожить с ним.
В прихожей запищала трубка домофона, Сергей пошел открывать.
— Это твой профессор, — с нескрываемой злобой сказал он, вернувшись в комнату. — Видимо, добивать пришел.
— Ну, хватит, — взмолилась Света, — сколько можно повторять, я сама его заставила пойти на это!
— Заставила себя загипнотизировать? А он, бедняга, так сопротивлялся… — не унимался мужчина. — Знал бы заранее, ноги ему оторвал бы.
— Дядь, ну не злись, я сама виновата в том, что всё пошло наперекосяк. Впредь умнее буду.
— Впредь? Ты что, решила повторить свой бредовый эксперимент? Заметь, ты и меня в эту ложь впутала. Зачем ты соврала ему, что я буду страховать? А я ни сном, ни духом. Ты хоть знаешь, сколько седых волос у меня по твоей милости теперь на голове?
В дверь деликатно постучали, Сергей вздохнул и пошел открывать. На самом деле Света понимала, что он злится не на профессора, а больше на себя самого. После смерти родителей она для него осталась единственной ниточкой, связующей его жизнь с нормальным миром. Случись с ней что похуже, и он, скорее всего, не вынес бы этого. Потеряв сестру, он принял на себя все обязательства по воспитанию племянницы, а тут такое. Света, конечно, испытывала некое подобие жалости к дяде и легкие угрызения совести, но в её характере всегда была нотка безрассудства, граничащего с полной неадекватностью. Она никогда не отказывалась от запланированного, и это упрямство, видимо, перешло к ней по материнской линии. Такой была её мать, таким же был и сам Воронов. Только перешагнув за пятый десяток, он научился контролировать свои поступки, но Свете, в силу её молодости, этот уровень самоконтроля ещё был недосягаем.
В комнату вошел Вадим Юрьевич. На нём по-прежнему буквально не было лица. Чувство вины перед Светой и еще более перед её дядей не давало профессору покоя вот уже третьи сутки. Пожилой профессор не мог простить себе собственную старость и нерасторопность, только из-за них он не смог удержать девушку от рокового шага там, на платформе. План девушки показался ему вполне реализуемым, к тому же и расчет его оказался верным. Он не внушал ей мысль о суициде. Погрузив её в гипнотический транс, он приказал ей лишь совершить прыжок на пути, притом рассчитал всё таким образом, чтобы машинист поезда в любом случае мог успеть среагировать на внештатную ситуацию. К тому же он был все время рядом и, собственно, не мог даже предполагать наличия у Светы реакции настолько быстрой, что он даже не успеет остановить её. Слабым утешением служило и то, что по плану рядом должен был находиться её дядя, которого, по её словам, в самый последний момент вызвали на работу. Профессор корил себя за то, что не отказался от эксперимента в тот самый момент, когда узнал об этом, но всё случилось, как случилось, и от этих угрызений совести ему теперь никуда было не деться.
— Вадим Юрьевич, я так рада вас видеть! — весело поприветствовала его аспирантка. — Как хорошо, что вы зашли. Нам необходимо подвести итоги нашего, — она на секунду запнулась, — эксперимента.
Сергей стоял в дверном проеме, с трудом сдерживаясь от язвительного комментария.
— Как ты себя чувствуешь, Света? — деликатно кашлянув, осведомился профессор.
— Я в полном порядке. Голова уже не болит и не кружится. И я хочу, чтобы у вас двоих, — Света взглянула на дядю, — больше не было никаких вопросов по этому поводу. Мы совершили задуманное. Всё пошло не так, как было запланировано, но оно того стоило, и риск, в итоге, оказался полностью оправдан.
— Не могу с тобой согласиться, Светочка, мы ведь так и не смогли связаться с этим парнем. И толком никакой информации о нём так и не узнали.
— Ошибаетесь, мой дорогой профессор. Во-первых, мы выяснили, что я была права, Сэйвмэн действительно каким-то образом чувствует подобные ситуации. Он может искать, и, что поразительно, довольно часто находит тех, кому грозит беда в метро. А это все-таки золотая жила для нашей профессии. Задумайтесь только, сколько мы сможем узнать о человеческом мозге, если изучим этот феномен досконально. А во-вторых, то, что парня сейчас нет с нами, ещё не означает, что его невозможно найти.
Профессор побледнел и мельком оглянулся на Сергея, хранившего холодное молчание.
— Если ты вздумала повторить этот ужасный маневр, то на этот раз я пас! — запротестовал Вадим Юрьевич.
Света весело улыбнулась.
— Да нет, что вы! У меня и в мыслях не было повторять подобное еще раз. Мне моя голова еще дорога, — она демонстративно дотронулась до повязки на голове. — Но у нас всё же есть несколько неплохих зацепок. Правда, дядь?
Воронов, до этого момента неприязненно молчавший, кашлянул и нехотя согласился.
— Правда. Наша Света — хитрюга ещё та. В её телефоне есть программа, которую необходимо активировать всякий раз, когда разблокируется экран. Если этого не сделать, фронтальная камера делает несколько снимков и автоматически сохраняет их в облаке, а уведомление приходит на почту. Парень, естественно, не знал об этом и, пока копался в ее телефоне, засветился в лучших ракурсах.
Профессор почесал затылок.
— Значит, теперь мы знаем, как он выглядит. И что же нам дает эта информация?
Света улыбнулась и продолжила.
— А еще мой дядя работал в милиции. С телефона и с дверной ручки в палате удалось снять отпечатки пальцев. И, если подключить связи Сережи, можно попробовать установить личность нашего героя.
— Но это только в том случае, если у него уже когда-то снимали отпечатки пальцев, — возразил Вадим Юрьевич.
— Правильно, — ответил Сергей. — Итак, знакомьтесь, Щеглов Данила Сергеевич! — торжественно продекламировал Воронов, доставая из внутреннего кармана пиджака записную книжку.
Света чуть было не подпрыгнула на месте.
— Ты нашел его! Но как? В смысле, он что, сидел?
— Нет, всё гораздо проще. Все мужчины, подлежащие воинскому призыву, обязаны проходить дактилоскопическую экспертизу. Парень учился на военной кафедре и получил чистенький военный билет еще в университете. Так что мне не составило особого труда найти его.
Сергей не без гордости прошагал мимо профессора и передал записную книжку племяннице.
— Как ни прискорбно мне об этом сообщать, но ваша идиотская затея все же принесла свои плоды.
Света, буквально сияя, вгрызалась в корявый почерк дяди, выуживая полезную для себя информацию. Там были и адрес регистрации, и место постоянного жительства, и даже место работы молодого человека. Вся жизнь Сэйвмэна буквально умещалась на одной страничке, но Свете было всё равно. Теперь найти его не составит особого труда, надо только немного прийти в себя после сотрясения. Работа может и подождать, главное теперь ‒ не упустить момент.
***
Выслушав доклад Фунта и Стерлинга, шеф отпустил их, дав указания продолжить слежку. А сам откинулся на спинку кресла и начал подводить итоги. То, что эти бестолочи все-таки умудрились разыскать парня, конечно, приятно удивило. Пожалуй, стоит попридержать этих парней, далеко пойдут. Но шеф никогда не достиг бы такого положения, полагайся он лишь на волю случая, в работе он всегда придерживался принципа подстраховки. Решение особо важных вопросов он всегда поручал двум, а то и трем разным командам. Его чутье сработало и в этот раз. За полчаса до визита этих клоунов ему позвонили и отчитались о проделанной работе. Человек на проводе сообщил все необходимые данные о парне, которого он разыскивал. Таким образом, финальный аккорд в столице можно было считать практически сыгранным. В разработке их конторы находились еще пять человек, прибыль от которых с лихвой покроет долг перед криминалитетом города и позволит сорваться с места.
Задерживаться надолго в этом уродском городе шеф не планировал. Деньги тут крутились немаленькие, но безопасность в списке его приоритетов всё же стояла на первом месте. Как ни крути, а его простенькую схему мог раскрутить даже самый глупый следователь. Другое дело, что накопать доказательства в таком деле не так-то и просто, но шефу не хотелось рисковать. Он планировал открыть подобные конторы в других городах огромной страны, где стоимость квадратного метра жилья, конечно, не такая аппетитная, как в Москве, но, учитывая, что у него теперь будет достаточно средств для раскрутки собственной конторы, это того стоило. Дело оставалось за малым ‒ держать на контроле этого Сэйвмэна и, в случае угрозы срыва операции, устранить его. Далее продать квартиры, которые в скором времени перейдут к его фирме по договорам пожизненной ренты, рассчитаться по займам и убраться подобру-поздорову.