Мы выходим из офиса и направляемся в сторону монора. Участие в “операции” оставило двойственное впечатление — с одной стороны, я вроде бы и помог, с другой — не до конца понятно, зачем же нас тащили — неужто в расчете на такое вот моё случайное прозрение? В боевых качествах Самой Прекрасной я, конечно, тоже имел возможность убедиться…пожалуй, в прямом столкновении со встреченным нами спецназом она и имела некие шансы. Но ведь не понадобилось же? Я делюсь своими сомнениями с Алёной — и получаю в ответ совершенно неожиданную сентенцию.
— А как ты думаешь — спрашивает она, глядя мимо моего лица, куда-то в сторону — что в нашей жизни представляет наибольшую внешнюю ценность? Ну если так подумать? — только не говори про любовь — перебивает она меня на полуслове — личные отношения — это совсем другая плоскость. Ну а вот… материальное?
— Ну если говорить о материальном — мне кажется ничего особенного тут не придумаешь — деньги, здоровье…долгая жизнь. Ну власть — если считать её материальной.
— Ну да, конечна — Алёна хмыкает — а вот теперь представь, что у тебя абсолютная власть, идеальное здоровье, практически бесконечная жизнь и очень много денег. И чем ты займёшься?
— Ну до абсурда всё что угодно можно довести.
— И тем не менее. Просто подумай над такой вот перспективой — чисто теоретически. И осознай, что эта его “просьба о помощи” была своеобразной формой покупки. И, кстати — абсурд абсурдом — но так ли мы с тобой далеки от указанной ситуации? Здоровье — ну ты сам видел у меня какое. Тебе, по нынешним временам можно ничуть не хуже обеспечить. Жизнь, соответственно — очень долгая. С деньгами… ну ты сам понимаешь — у нас никогда особых проблем не будет. Фатальных. Потому что времени много. И что?
— А власть?
— А она тебе нужна, на самом то деле?
Я задумался. — Получается, что нет.
— Вот то-то и оно. Я ответила на твой вопрос?
Я промолчал. Приключения, конечно, штука неплохая — но не слишком ли они экстремальны? Возможно, я предпочёл бы прожить без такого сорта “оплаты моих услуг”, хотя, с другой стороны…
— Интересно другое — после минутной паузы Алёна перевела разговор на другую тему — я то знаю, на самом деле, в чём проблема с Солодовым. Я всё же не такая дура, чтобы действовать совсем наугад…
— А сделала вид, что не знаешь…
— Ну так сказала ж — не дура. И лучше выглядеть наивной идиоткой, чем действительно ей быть. Но знает ли он?
— Солодов?
— Солодов — это отдельный вопрос. Пока он, кажется, не использовал то, что у него есть. А вот по каким причинам его стал прикрывать Арсений Анатольевич, да так масштабно… не верю я, что он не догадывается. Но точно вряд ли знает — иначе бы он просто нашего Сашу не выпустил бы одного никуда. Хотя, опять же…
— Я, честно сказать, перестал понимать ситуацию уже совсем. Можешь по пунктам, для тупых — кто чего знает по твоему? И в чём, собственно проблема?
— Ну смотри. Практически все расчеты показывают, что через Солодова должна уйти информация. Наружу. Кому-то. Непонятно вообще кому. Мимо текущих участников расклада. И что эта утечка практически обессмыслит всю нашу работу — то, что мы должны были сделать для Полярной Звезды и она потом — передать Старшим Товарищам — думаю, ты уже давно догадался, кого представляет Арсений Анатольевич
— Да тут сложно не догадаться.
— Ну так и вот. Пока в России Солодов — схема показывает, что велика вероятность такого развития событий. Хотя что за информация, конкретно — из неё понять нельзя. Я до сегодняшнего дня была уверена, что Лумиэль — это и есть получатель информации. Тот, куда она уйдёт.
Всё выходит в целом-то вполне логично — ну ты сам же видел, они вдвоём пришли на переговоры. А теперь вот что-то сомнительно мне всё это стало…
Пройдя под аркой, образованной понижающейся эстакадой монора, мы выходим к остановке и я начинаю шарить по карманам в поисках проездной карты.
— А ты можешь пояснить, что за расчеты такие? Как можно предсказывать действия людей да ещё и настолько странно — “что-то сделает, а что конкретно не знаем”?
— Ой, ну люди-то как раз очень предсказуемы. Большинство. А по методике — я же тебе обещала литературу… Как ты думаешь, все вот эти вещи, которые мы делаем и продаём работают? Мы проектируем некоторые действия в общественной сфере. Потом специальные люди их отыгрывают, пользуясь для этого Разметкой в качестве подмостков. Но массовая психология — это всё-таки не театр, в который ходят нефигуранты. Довольно точная наука. По результатам отыгрыша в архивы и учебники вносится информация — чтобы откорректировать официальную версию истории…
Спросить о том, в какой театр ходят фигуранты я не успеваю, так как резко, будто бы меня облили холодной водой, ощущаю чужое внимание.
Оглядываюсь вокруг, но даже не могу сходу понять — откуда оно направлено.
В окрестностях — ни единого человека.
Лишь только чёрные вороны — и понимаю, что это они и есть тот самый наблюдатель, которого я только что ощутил. А ведь и вокруг места, где ударили по Солодову — носилась стая птиц… Я не успеваю ни додумать эту мысль, ни как-то среагировать на происходящее — Алёна неожиданно толкает меня с такой силой, что я отскакиваю на метр с лишним и, потеряв равновесие, чуть не падаю наземь. Сама она, в полном соответствии с законом сохранения импульса, отлетает в противоположную сторону.
Автоматная очередь выбивает чёрные кусочки из асфальта там, где мы только что стояли.
Самая Прекрасная хлопает в ладоши — и белая морозная полоса, вырвавшаяся откуда-то из воздуха, перед самым её лицом, упирается в проезжающий мимо автомобиль, раскалывая его лобовое стекло в мелкие льдинки.
— Давай-ка побыстрее отсюда! Неизвестно, сколько их тут…
— Секунду. — Идея слинять по быстрому выглядит вполне разумной, но просто сбежать, не выяснив источник угрозы было бы неправильно. Лезу во внутренний карман ветровки и выуживаю флакон с капсулами — одну глотаю — так как действие предыдущей закончилось ещё вчера. Вторую с размаху зашвыриваю внутрь машины нападавших. После того, как её пассажиров постигла неожиданная зима, джип потерял управление и врезался в столб эстакады монора, рядом с которым мы стояли. Тонкая, чуть пружинящая оболочка капсулы раскалывается от удара и — другим зрением я это вижу отчётливо, её серебристо-мутное содержимое начинает тонким слоем растекаться по поверхности всего, что находится внутри автомобиля. Теперь у меня будет возможность попытаться выудить оттуда информацию — пусть только проглоченная подействует, распределившись по организму. На это нужно не так много времени. Жаль, что запас капсул ограничен, и, пока, я не смог найти способ его пополнить. Такими темпами, через неделю-другую я и вовсе могу потратить всё, что у меня есть…
Пока я занимался этим, безусловно, полезным делом, Алёна успела вызвать кабину монора. Убегать с места происшествия на нём — не самая плохая идея. На своих на двоих — надо очень хорошо знать местность, да и скорость будет невелика. А вот эффективно догонять тех, кто едет на этом виде транспорта можно, только имея доступ к его системе управления — эстакады далеко не везде совпадают с направлением дорожного движения и, в принципе, гоняться на автомобиле за монором — затея довольно пустая.